Глава 5
– Наверху кто-нибудь есть?! Ну! – Константин толкнул раненого в плечо, и тот скривился, выпустив сквозь зубы клокочущее шипение.
– Никого… – Мужчина тяжело дышал, что и немудрено – с тремя-то ранениями. Впрочем, не такими уж и опасными для жизни, если вовремя остановить кровь. Оба плеча и правая нога.
Константин прислушался – никакого движения наверху не было. Хотя… вроде как кот ходит? Характерный такой топоток! А как туда попал кот, если котов наверх не пускают? Если люк перекрывает проход? Чтобы на попугайчиков не охотились эти убойные машины, именуемые котами!
– Эй, спускайся! Если я сейчас поднимусь – тебе конец! Слышал?
– Слышал! – Голос сверху был глухим, как из бочки. И через несколько секунд послышались осторожные шаги – кто-то спускался по лестнице.
– Оружие брось вниз! – резко приказал Константин. – Увижу оружие в руке – сразу стреляю!
С грохотом свалился вниз пистолет, в котором Константин без труда опознал обычный «Грач», то бишь пистолет Ярыгина. Не самый удачный пистолет, «сыроватый», но стрелять можно. Особенно навскидку. И получше, чем пистолет Макарова.
За пистолетом появился его хозяин – среднего роста мужчина лет тридцати пяти, одетый в смесовую темно-зеленую куртку и смесовые же брюки. Ничем не примечательный – таких на улице каждый второй, пройдешь мимо и не заметишь. В «наружке» таких – каждый первый.
– Лечь на пол, руки назад! – так же жестко приказал Константин, фиксируя движения противника. Эти невзрачные парни могут быть очень опасны… в группе захвата лохов не держат!
Мужчина лег на живот, завел руки за спину и замер, повернул голову и наблюдая за тем, кого они так упорно ждали. Константин думал секунды три, потом навскидку, почти не целясь, выстрелил в правое плечо лежащего. Тот вздрогнул и выругался:
– Сука! Что творишь, сука!
Константин не обратил внимания на его слова, подошел к первому раненому, уже потерявшему сознание (или притворявшемуся, что потерял), и обшарил его карманы – предварительно убрав на холодильник такой же, как у второго, «Грач».
– Стволов все больше и больше… – под нос пробормотал Константин, открывая красную книжечку, где черным по белому говорилось о том, что ее владелец, подполковник полиции Шарыгин, служит на должности опера в том самом небезызвестном МУРе, во времена Щелокова бывшего примером холодной головы, чистых рук и горячего сердца. Так ли это было на самом деле – кому сейчас интересно? Как-то служили, как-то раскрывали. Такой повальной коррупции, как в девяностые, тогда не было.
Впрочем, а что Константин знал о тех временах? Вернее, о том, как и что делали менты в пресловутые времена застоя? Да ничего! Он тогда был мальцом, которого пугали милиционерами. «Милиционер заберет! В тюрьму посадит!» Милиционер был типа «бабайки».
Потом Константин подошел ко второму раненому, у плеча которого уже скопилась лужица крови, и тоже обшарил. И тут уже получил небольшой сюрприз в виде второго «ствола» в хорошей такой кобуре импортного производства на поясе, а еще – ножа на предплечье левой руки этого незаметного гражданина. Нож был отточен, как бритва, и походил на те ножи, что применяют дайверы, – рыбацкую сеть он разрежет просто на раз. Как и человеческую плоть.
Что характерно, правая рука этого гражданина находилась как раз вблизи рукоятки пистолета марки «глок», и чтобы активировать ствол, нужно было всего лишь подать пистолет вперед (одновременно досылая патрон в патронник), и вот уже оружие готово к стрельбе. А можно выстрелить и прямо из кобуры – если патрон уже дослан. Марку этой кобуры Константин не помнил (а на кой черт ему помнить?), но как она работает – знал. Если бы плечевой сустав этого горлохвата не был разбит пулей – неизвестно, как бы тот поступил в ближайшие минуты. Вернее – известно. Не бином Ньютона…
Этот был майором и тоже числился опером…
– Ну что, поговорим? – предложил Константин почти доброжелательно. – Кто вы такие и зачем забрались в мой дом?
– Деньги верни! – холодно, без страха и злобы, бросил «волкодав». – Ты взял не свое. Верни и будешь жить!
– А если не верну?
– Если не вернешь, жизни тебе не будет. И всей твоей семье. Мы все знаем – и про твою жену Ольгу, и про зятя с дочерью Настей. Найдем, и будет все очень плохо.
– Кто вы? Что это за деньги? Кто вас прислал?
– Не твое дело. Тебе предложено вернуть деньги. Можешь оставить себе этот сраный «уазик», все остальное верни. И мы забудем о тебе и о твоей семье!
– Кто вас послал? – повторил Константин. – От кого зависит принятие решения? Чьи это деньги?
– Верни деньги, и все забудут! – повторил раненый и, неловко двинувшись, поморщился.
– И про двух, что на улице, забудут? – усмехнулся Константин и, подойдя, пнул раненого в плечо. – Рассказывай, быстро! Или я сейчас прострелю тебе колено, потом второе, потом плечо. И буду стрелять до тех пор, пока ты все не расскажешь.
– Ты ведь живым все равно не отпустишь! – прохрипел мужчина, переворачиваясь на бок. – На кой черт мне все рассказывать?
– Послушай меня… мы с тобой профессионалы, насколько я понимаю. Окажу тебе честь и не буду врать: я тебя живым не отпущу, но ты уйдешь без боли. Без пыток. А так мне придется тебя пытать, и все будет очень плохо. Мне нужны имена тех, кому принадлежат эти деньги. И я хочу знать, что это за деньги, чтобы определить размер опасности.
– Я хочу жить! Я все тебе расскажу, если ты отпустишь меня живым! Я только исполнитель на зарплате, зачем я тебе нужен? Мы знаем, что ты как-то мгновенно перемещаешься в пространстве. Но это тебя не убережет – ты не один. У тебя есть болевые точки. Мы найдем твоих, где бы ты их ни спрятал, и тогда ты пострадаешь. Единственный способ – мы договариваемся. Ты даешь мне денег – к примеру, миллионов пять баксов. А я рассказываю – кто рулит в этом деле и чем рулит. А потом я исчезаю. Мне плевать на них на всех. Я профессионал и сумею скрыться. Деньги все решают. Знаю, что ты мужик дельный, слово держишь. Не обманешь. Сам пойми – даже если ты меня запытаешь до смерти, а если я утаю? Если не скажу всего? Или обману? Как ты меня проверишь? А кроме того, я тебе покажу, где второе хранилище, там лежит больше денег, чем в том, что ты взял!
– Хм… – Константин задумался. – Хорошо! Согласен! Только при малейшей попытке нападения наш договор разрывается. И ты мертв. А если я узнаю, что ты меня обманул, – найду и убью.
– Сука! Сука мразная! Продажная тварь! – Второй раненый очнулся и с ненавистью смотрел на соратника. – Не смей!
– А почему – не смей?! – криво ухмыльнулся «коллега». – Вы себе гребли в три горла, а я в стороне, как цепной пес?! За жалкие подачки?! Да мне плевать на вас! Отойду в сторону, женюсь, бизнес сделаю – на хрен вы мне сдались?! А может, и останусь на службе – а чего, вас-то не будет! Кто узнает, что я вас сдал?! Он, – мужчина кивнул в сторону Константина, – никому не расскажет. Ему незачем меня сдавать! А на вас мне плевать! Дай мне ствол, я сам его пристрелю!
Константин смотрел на происходящее, и ему стало противно. Пусть это и продажные менты, пусть это фактически ментовская мафия, но хоть какие-то понятия о порядочности должны быть? Или только деньги и больше ничего?
– Хватит! Рассказывай!
В общем-то, ничего особо экзотичного Константин не услышал. Деньги эти были ментовского общака. Туда они стекались со всей страны, как ручьи в полноводную реку, а потом – в море. Миллионы и миллионы долларов, которые отстаивались в этой клоаке, а потом уходили на счета тех, кому они причитались. Отмывались и уходили. Откуда деньги? Да все как всегда – поборы с предпринимателей, поставленные на поток, поборы с подчиненных.
Назвал пленный имена, должности – всех, кто был вовлечен в эту пирамиду. Генералы, полковники – верхушка МВД. Назвал тех, кого он знал. Тех, кто отвечал за хранение общака. За распределение доходов.
Мафия, настоящая мафия!
В другом хранилище, со слов майора, находилось около восьми миллиардов рублей – в рублях и валюте. Больше тонны весом. О других хранилищах этот «волкодав»-киллер ничего не знал. Да, именно киллер – прикрытый удостоверением майора полиции и занимавшийся только силовыми акциями. Например, устранением тех, кто мешал работать полицейской мафии.
Константин слушал, записывал информацию на свой ноутбук, принесенный из комнаты, и удивлялся. Честно сказать, он даже не представлял, насколько коррумпирована верхушка полицейской власти, и это при том, что сейчас уже не девяностые. Время бандитского разгула давно закончилось. Впрочем, потому и закончилось, что их место заняли менты, создавшие стройную систему, выкачивающую деньги из бизнеса. Они особо не зарывались, не беспредельничали, как бандиты в девяностые, но без всякого сомнения: тот, кто имеет крепкий, приносящий деньги бизнес, не может работать без ведома и участия подобных этой структур. Что такая структура не одна, в этом сомнений не было. Информатор об этом сказал прямо. Но они не мешали друг другу работать, поделив сферы влияния. Например, на газе и нефти сидела другая структура, и та, которую обчистил Константин, этой структуры никак не касалась. Эта проще и приземленнее. И тем удивительнее был размер «черных» денежных потоков, полноводной рекой текущих в верха власти. Что же тогда имеют те же самые «нефтяники»?
Пока Константин проверял полученные данные, фамилии и должности, подключившись к Интернету, информатор перевязывал простреленное плечо, матерясь и морщась от боли. Константин перевязывать его не стал – мало ли что может придумать этот шустряк! Отвлечешься, так он двинет по башке, и тогда пиши пропало. Зверюга еще тот, профи.
Второй раненый уже впал в кому – потеря крови и болевой шок. Под него натекла целая лужа крови, и Константин поморщился – протечет в подпол, потом вонять будет! И тут же усмехнулся – возвращаться в этот дом он не собирался. Так какого черта тогда? Пусть протекает куда угодно… плевать.
Когда допрос был окончен, Константин связал информатора, стянув руки за спиной и связав ноги. Тот только скрипел зубами и шипел, но не сопротивлялся. Закончив, хозяин дома отправился в амбар, к деньгам. Пять миллионов долларов по сто тысяч в блоке – пятьдесят килограммов «зеленых». Пришлось сделать три рейса, пока на полу не выстроился аккуратный блок из долларов. Раненый следил за этим действом широко раскрытыми глазами и, видимо, уже предвкушал, как ими воспользуется. Только вот как он будет их уносить – совершенно не ясно. Впрочем, это не проблема Кости.
Следом за долларами он притащил два трупа, предварительно обшарив их как следует. Поиски принесли еще один «ПСС», «Грач» и два ножа. Бригада за ним серьезная приехала!
Трупы лежали посреди кухни – пришлось потрудиться и как следует перемазаться – и в крови, и в грязи. Потом оттирать кухню и коридор придется. Да и дорожки на улице надо будет из шланга отмыть. Не для эстетики, а чтобы кровавые следы не бросались в глаза.
А когда закончил, открыл окно на уже знакомый пляж.
Снова пахнуло тропической жарой, снова запах йода, моря, джунглей. Хорошо! И никакой тебе войны и трупов…
Взяв за ноги, перетащил через портал оба трупа, следом – «доходящего» подполковника, за ним – связанного информатора. Тот ругался, требовал, чтобы Константин его отпустил, на что тот логично объяснил, что отпустить обещал и пять миллионов долларов дать обещал. Вот они, деньги. И отпускает. А куда отпускает – уговора не было. Так что выживешь – твое счастье. А не выживешь…
Доллары перекидал через портал на песок – договор есть договор! Хотел получить денег… вот и получил.
Ради справедливости – бросил рядом его же нож, предварительно разрезав веревки на руках майора.
– Ты получил все, что хотел. Жизнь. Деньги. Теперь попробуй выжить!
Поток ругани прервался с закрытием портала. Константин не испытывал ни малейших угрызений совести – ни за убитых боевиков, ни за отправленного на Сентинелы предателя. Они пришли его убить. И если бы смогли – убили бы точно. Но он оказался хитрее, убил их. В чем тут несправедливость?
А с информатором тоже все по-честному – Константин не обещал отпустить его прямо сейчас, позволив уехать с деньгами. Выполнено все, что было обещано – не убил, отпустил с деньгами. Сумеет отбиться от негров на заповедном острове – пусть живет. Значит, заслужил. Не сумеет… значит, так тому и быть. Впрочем, шансов у него никаких – с ножом против копий и стрел. Но кому сейчас легко?
Теперь у Константина две задачи. Вернее, так: «программа максимум» – это завалить всех перечисленных информатором полицейских чинов. Всех до единого! И только тогда от него отстанут. Наверное, отстанут.
Если не завалит – они будут преследовать его всю жизнь. Его жизнь или их жизнь. А в «программу максимум» входит «программа минимум» – ограбить второе хранилище. Перетащить тонну денег в этот дом, и… потом доставить их на Багамы.
Посмотрел на часы, висящие на стене… ох ты ж черт! Уже полночь! Это сколько же времени он провозился?
Так… Нужно сходить пригнать джип, поужинать, немного передохнуть и подумать, чем в первую очередь заняться. Похоже, что поспать этой ночью не удастся.
Перезарядил «ПСС», положил его в карман куртки, которую протер мокрой тряпкой, очищая от грязи и крови, переодел штаны, которые на коленях заляпал так, что никакой тряпкой не ототрешь – только замачивать или выбрасывать. В наплечную кобуру, снятую с одного из убитых и надетую на себя, сунул «глок» и, закрыв дверь в дом ключом, вышел во двор. Холодно, мокро, ветрено… отвратительная погода – как раз для темных делишек. Передернул плечами, разгоняя дрожь, и пошел открывать ворота.
Открыл не сразу, на всякий случай проверяясь и держа руку на пистолете, лежащем в кармане. В призрачном свете соседского фонаря в пустынном переулке можно было рассмотреть даже кошку, если бы она там пробежала. Но никого не было. Тихо и спокойно – как в октябре в маленьком дачном поселке. Как здесь и сейчас.
До джипа дошел без приключений, если не считать приключением попадание ноги в грязевую лепешку, явно принесенную каким-то грузовиком. Но если это можно считать бедой, то пусть эта беда будет самой большой бедой в его жизни!
Загнав машину во двор, вдруг задумался: а где эта четверка оставила свою машину? Почему-то он об этом у информатора не спросил. А где-то ведь их джип должен стоять – «Лендкрузер», на котором они приехали. Но это уже завтра, сейчас не до машины. Завтра попробует ее найти и загнать через портал куда-нибудь подальше. В Антарктиду, например. Или на Сентинелы. А что, забавно бы получилось – прилетают исследователи на вертолете, глядь – на пляже стоит джип с российскими номерами! Вот было бы шуму! Хе-хе…
Нет уж, не надо… куда-нибудь в Сахару. Или в Такла-Макан.
Черт! Всякая дурь в голову лезет – например, загнать «тачку» на вершину Эвереста! Это было бы покруче, чем Сентинелы!
Помечтав, Константин достал из салона холодный ужин, прихваченный из ресторана, открыл дверь в дом и шагнул в кухню. И тут же у лица мелькнуло что-то темное, да так стремительно, что он едва успел отшатнуться!
Пятый! Черт возьми, у них был пятый! Вот почему информатор тянул время, договаривался, требовал денег и рассказывал о своей организации, – он все время ждал, что этот ублюдок нападет со спины, когда Константин расслабится! Но не дождался, потому что Костя поступил не так, как от него ожидалось. И потому что, похоже, этот самый пятый испугался. Или не решился сразу напасть. Или… да много еще всяких «или»!
Парень был шустрым, очень шустрым, и если бы Константин позволил втянуть себя в рукопашный бой, итог мог быть очень печальным. Для Кости печальным.
«ПСС» тихо кашлянул, пуля ударила напавшего в грудь, отбросила к дверям комнаты. Он был еще жив, когда Константин наклонился над ним и вывернул из руки нож.
Почему этот придурок не стал стрелять – неизвестно. Пистолет у него был, тот же самый «Грач». На самом деле надо было вначале выпустить пулю Константину в ногу, потом в плечо и уж только потом махать своей дурацкой железкой. Скорее всего, парень занимался единоборствами и был совершенно уверен в своем умении бойца. А вот стрелком был не очень хорошим – боялся, что промажет. Хотя как тут промажешь – с пяти-то метров расстояния?!
Впрочем, чужая душа – потемки. Чего теперь гадать? Что сделано, то сделано! Ну хоть шестого-то у них здесь нет?! Надо было сразу обшарить весь дом, а то ведь эти сволочи как тараканы размножаются!
Теперь – обшарил. Поднялся на второй этаж, прогнал оттуда кота Митьку, умильно наблюдавшего за обнаглевшими (с его точки зрения) голубыми птичками, законной добычей любого праведного кота, проверил наличие корма в кормушке клеток (кормушки почти полные) и спустился на первый этаж.
Еда из ресторана валялась на полу, высыпавшись из пакета, но, по большому счету, не пострадала, и, собрав содержимое пакета, Константин положил контейнеры на стол. Есть хотелось, но нужно было прежде решить, что делать с трупом. Вернее, не решить что делать, а куда его отправить.
Решение пришло через несколько секунд – куда еще отправлять, кроме как на знакомый остров к добрым дикарям, так грубо прервавшим его сладкий секс с женой? Заодно и проверить, что там случилось с информатором – жив или уже того… отправился в ад вместе со своими коллегами. Они будут рады его встретить на том свете, без всякого сомнения.
Остров открылся легко, без блуждания мыслями по другим пунктам назначения. Уже хорошо запомнился! Да и ориентир имеется – изгиб бухты и утонувшее судно на мели близ песчаной косы.
На песке никого не было. Никаких трупов, никаких живых. Деньги, которые Константин перекидал на песок, были разбросаны на площади метров в пять, и вокруг них виднелись многочисленные следы босых ног. Деньги все целы – как были в пластиковых упаковках по сто тысяч долларов, так в упаковках и остались. Дикари отвели душу, топча непонятные и некрасивые брикеты, но почему-то потыкать их копьями не догадались. Хотя и тут понятно – зачем тыкать в камни, портить ценные наконечники? Наконечниками надо тыкать в чужих белокожих, в демонов! Мягкая плоть очень хорошо поддается нажиму отточенного кремневого жала, в отличие от твердых кирпичей.
Кстати сказать, на песке виднелись пятна крови. Даже не пятна, а целые озерца крови! И много, много следов ног. Похоже, что даже с раненым плечом майор дорого продал свою жизнь. Но все-таки продал. Его одежда, как и одежда остальных из группы захвата, валялась неподалеку, затоптанная в песок и, как заметил Константин, еще и обгаженная. На нее неблагодарные, не стремящиеся к демократии и прогрессу дикари наложили несколько куч дерьма, воняющего в жарком тропическом воздухе так, что, не дай бог, это еще раз нюхнуть. Даже морской ветерок, треплющий пальмы у края леса, не помогал уберечься от сортирной вони.
Константин оценил все это за считаные секунды и не стал разглядывать дольше, чем требовалось для принятия решения. Вернулся в кухню, схватил за ноги труп пятого из группы захвата и волоком вытащил на песок. Документы и все, указывающее на происхождение трупа, он вытащил из карманов раньше, сразу после того, как застрелил парня.
Посмотрел на валявшиеся деньги, пожал плечами – надо вернуть на место. Во-первых, какого черта пропадать деньгам? Они тут все равно только испортятся.
Во-вторых, зачем привлекать внимание наблюдателей? Вдруг какая-нибудь научная экспедиция найдет? Лишние разговоры ни к чему. Шума будет по всему миру…
Стал собирать и перекидывать в портал твердые бруски, отряхивая их от налипшего песка. Когда осталось штук пять, услышал крики и топот – навстречу неслась уже знакомая компания негритосов. Впереди – здоровенный черный «Нганга» с копьем в руке, следом – штук двадцать таких же «загорелых», в последних рядах – женщины, груди которых подпрыгивали во время движения. Все радостно визжали, завывали и были явно преисполнены желания выпотрошить наглого «снежка».
Константину вдруг стало досадно – ну какого хрена они такие твари?! Кто им сказал, что надо убивать всех чужаков? Вот рыбаки, которых выкинуло на этот поганый остров, – чем они виноваты? Оказались не в том месте, не в то время? Ну что за дьявольщина, в самом-то деле?!
И этого… майора, похоже, замочили и скоро будут жрать. Иначе зачем они всех унесли? Даже трупы? Сейчас разделают и нормально поджарят на вертелах. Как эти ублюдки… в Центральной Африке. Там все время идет война, а жрать совершенно нечего. Так черные додумались до того, что просто-напросто жрут трупы. И это не придумка – Костя видел фотографии, где черномазые образины поджаривали отрезанные руки и ноги убитой ими женщины. Вначале изнасиловали кто захотел, а потом убили, разделали и жрут.
Людьми этих тварей назвать нельзя – только обезьянами. Человек никогда так не поступит. Это не гуманоиды. Тут и поверишь, что часть людей произошла не от млекопитающих, а от рептилий…
Уже не раздумывая, Константин достал из кобуры «глок» и, вскинув, выпустил пулю в бегущего впереди гиганта. Попал в правое плечо – туда, куда и целил. Гиганта отбросило назад, и поднятое для броска копье вонзилось в песок у ног Константина. Из дырки фонтанчиком ударила кровь.
Бегущие следом ничего не поняли и пробежали мимо застывшего на песке предводителя, недоуменно рассматривающего кровь, собравшуюся в его подставленную ладонь.
Бах! Бах! Бах! Бах! – выстрелы следовали один за другим, и каждая пуля попадала точно туда, куда и была отправлена.
У всех свои таланты. Одни хорошо рисуют картины, другие – решают математические уравнения. Третьи – создают фарфоровых куколок. Четвертые… да мало ли какие таланты таятся в людях! Если бы еще была возможность раскрыть их до того, как их похоронили, эти самые таланты. Пока не закопали их в тухлом болоте навалившегося быта.
Костин талант раскрыли. Он хорошо убивал людей. Любое огнестрельное оружие подчинялось ему так, будто было продолжением его тела. И Константин не целился – он указывал стволом в ту точку, в которую надо попасть вылетающей пуле. И она попадала. Практически всегда.
Талант. Настоящий талант!
Когда свалился на песок десятый дикарь, остальные наконец-то осознали, что происходит нечто странное, и замерли, оглядываясь на стонущих раненых, залитых кровью. А когда Константин положил еще троих, прострелив им правое плечо, как и всем предыдущим, – побежали, бросая на песок копья и луки.
Теперь будут знать, что безнаказанно нападать на чужаков нельзя. И плевать на запреты, плевать на то, что это племя шестьдесят тысяч лет живет в уединении, без контактов с другими людьми, – да пусть они все передохнут, твари нечеловеческие! Теперь они запомнят, что НЕЛЬЗЯ трогать белого человека! НЕЛЬЗЯ просто так кидать в него копья и стрелы! Ведь он может и ответить.
Вот теперь и подумают. Если выживут, конечно. Константину их не было жалко – совершенно. Он ненавидел отморозков. Считал, что убивать можно только для дела или по службе. А просто так убивать чужаков только за то, что они чужие, – нельзя.
Остатки денег докидывал в открытый портал с головной болью и биением крови в висках. Долго держал портал, слишком долго! Хотя, надо отметить, ощущения были уже не такие болезненные, как в первый раз, – видимо, организм приноравливается, привыкает. Тренировка – большое дело!
Все пять миллионов вернулись назад – нарочно пересчитал. Покойнику они ни к чему. Совесть не мучила: вообще-то этот типус умудрился предать всех – и своих товарищей, и Константина, «забыв» сообщить, что наверху прячется пятый боевик.
Расчет был простой – спустится пятый, выстрелит Константину в спину, потом майор пристрелит своего товарища и найдет деньги. Ведь Константин ходил за ними куда-то недалеко, скорее всего в амбар. И тогда деньги можно погрузить в машину – сколько влезет, – спрятать и сделать вид, что так все и было. Хороший план. Вот только Константин оказался нехорошим.
А потом Константин, скрипя зубами и матерясь, мыл полы, собирая розовую сукровицу в оцинкованное ведро. Вначале размазал загустевшую кровь, хорошенько полив ее водой, затем собрал получившуюся суспензию. Воду относил в огород, выливал под виноград. Если не вымерзнут – на удобрении из крови хорошие получатся лозы. «…Кровь давно ушла в землю. И там, где она пролилась, уже растут виноградные гроздья».
Закончил в половине второго ночи. Местного времени. Московского – половина первого.
Теперь – программа минимум. Уселся в кресло перед компьютерным столом, открыл ноутбук. Интернет подключился автоматически, клик по экрану, пароль, введенные несколько слов, и… вот оно! Благославляем тебя, человек, придумавший гугл-панорамы!
Осмотрелся по сторонам… вот она, эта девятиэтажка, пятый этаж, квартира направо… ага – вон то окно! Виден кусочек потолка, и этого по большому счету достаточно.
Сходил, принес балаклаву, натянул на лицо. В «глок» вставил новую обойму, сунул пистолет в кобуру. Приготовился открыть портал, но… замер. Сердце екнуло – что там ждет? На той стороне? А если?..
С полки, замаскированной посудой, достал «кольт», взял его в руку, снял с предохранителя, проверил патрон в патроннике. Затем сел на табурет и сосредоточился, представляя дом, улицу и квартиру – ту квартиру, которую описал ему ныне покойный майор. Ту, кусочек потолка которой Константин видел между раздвинутыми портьерами. А еще – деньги. Много денег, которые там лежат!
Хлоп! Картинка!
Та или не та квартира – сейчас будет ясно.
Еще поворот, и…
Готово!
Портал открыт.
Шагнул вперед и тут же упал на пол! Автоматная очередь едва не перерезала пополам – человек в бронике и шлеме «Сфера» вышел из соседней комнаты и уже поворачивался к упавшему на пол грабителю. Ждали! Его точно ждали!
Бах! Бах! Бах!
«Кольт» – могучее оружие. Может, пуля сорок пятого калибра и не пробьет тяжелый бронежилет, но ребро сломает на раз. И дух вышибет из человека, отбросив его на пару-тройку метров. С пяти метров засветить три пули со скоростью автомата – гарантированное поражение противника.
Одна пуля в «Сферу», одна в броник, и третья – в бедро, не прикрытое броней. Бедренная кость, как соломинка, – пополам! Кровь ручьем!
Перекат! И три пули туда, где он только что лежал, вздыбили паркет! Сзади! Еще один – сзади!
Уже перекатываясь, все пули, оставшиеся в магазине, – туда, откуда стреляли. Точно по цели – ни одна мимо! Руки-то помнят!
Бросок к стене, к дивану, из кармана – запасной магазин. Вставил, передернул затвор… готов! Ну и где вы, говнюки?!
Тишина. Двое? Только двое?
Тихо. Никого!
Рука потянулась, закрыла портал – незачем держать его открытым, тратить силы. Вначале разобраться с обстановкой, а уж потом…
Медленно поднялся на ноги, готовый стрелять по первому же шороху, но… тишина. Подошел к первому бойцу, посмотрел – готов, покойник. Обычный ЗШ-1-2 на голове, который точно не выдержит пулю сорок пятого калибра. Класс защиты забрала – первый. А что это значит? А значит, что держит мелкие осколки, дробь на излете и даже девять миллиметров – где-нибудь за сто метров расстояния. А вот так, в упор, из «кольта» – верная смерть.
Куски забрала врезались в лицо, пуля, слегка расплющенная ударом о забрало, превратила это лицо в месиво. Можно было и не стрелять по ногам, достаточно одной пули в голову, но кто же знал? А вдруг у него какая-нибудь спецмодификация шлема, да еще и укрепленная на плечах, во избежание перелома шеи при ударе пули. Лучше не рисковать…
Второй – копия первого во всех отношениях. Прекрасно экипированный боец в шлеме второго класса защиты, с забралом первого класса. Две пули в голову – и конец. Серьезная машинка этот чертов «кольт»!
Все еще настороженный, прошел по коридору, оглядываясь по сторонам и готовый к нападению. В голове свежо воспоминание о пятом боевике, спрятавшемся на втором этаже своего дома. Повторения не хочется.
Однако ничего такого нет. Вернее – никого. Штабель из коробок, упакованных скотчем, каждая коробка по весу килограммов на двадцать (прикинул вес, взяв одну в руки). Глянул на штабель и слегка приуныл – это сколько придется работать? Впрочем, как говаривал дед: «Глаза боятся, а руки делают!»
Заглядывать в коробки не стал – и так ясно, что там хранится. Только слегка задумался – интересно, а бойцы, которых он уложил, знали о содержании этих картонок? Вполне вероятно, что нет. Поставили двух охранников, и сидели они, дожидаясь смены. Кстати, а когда у них пересменка? Надо поторапливаться!
Открыл портал и начал методично, аккуратно переносить коробки в комнату, забивая ее до самого потолка. Комнатка маленькая, так что, когда закончил свое расхищение собственности жуликов, помещение заполнилось до самого потолка. Почти – до самого потолка.
Уже перебрасывая последнюю коробку, услышал за окном квартиры милицейскую сирену. Сюда летят? Соседи вызвали? Грохот-то был знатный! Эти типы из «укоротов» палили, Константин из «кольта», который тоже отнюдь не отличается бесшумностью, а скорее наоборот – садит, как из пушки. И немудрено, что все вокруг всколыхнулись. Уходить надо, и поскорее.
Собрал «калашниковы», запасные магазины, перекинул через портал. Когда в дверь забарабанили, в последний раз осмотрел квартиру, вспоминая, не оставил ли отпечатков пальцев. Не оставил. Специально за этим следил. Шагнул в портал и с облегчением закрыл «окно».
Руки тряслись от изнеможения – очень быстро перекидать тонну груза, при этом удерживая открытым портал, это вам не на диване лежать! Но кровь из носа не текла. Привыкать стал, да. «Во всем нужна сноровка, закалка, тренировка!»
Привыкать-то привыкать, а силы не бесконечны! Не двадцать лет, черт подери! Хотя, честно сказать, сил побольше, чем у многих молодых и одногодков. «Есть еще порох в пороховницах!»
С трудом перебравшись через груду коробок (пришлось буквально заниматься альпинизмом), побрел в соседнюю комнату и плюхнулся на диван. Устал! Ноги гудят, руки дрожат… интересно, это от физического труда или все-таки воздействие браслета?
Полежав минут пять, заставил себя встать и сбросить одежду. В душ! Мокрый весь – как мышь под дождем. Перегрелся, чуть не пар валит.
Случайно посмотрел в настенное зеркало, когда шагал к душу, и едва не ахнул – куда делся намечающийся животик?! Где родной благоприобретенный жирок?! Нет, так-то мышцы на месте, плечи, как и были, – а вот жир будто сожгло на сковороде!
Ни фига себе! Это что значит? А это значит, что нагрузки, испытываемые организмом при открытии и поддержании портала, равны нагрузкам, которые тело получило бы во время многомесячных тренировок в тренажерном зале! Жир – как горючее, сжигается, как бензин прожорливым двигателем спортивного автомобиля!
Так-то вроде бы и хорошо, типа похудение, а с другой стороны, когда не останется «лишнего» жира, что начнем сжигать? Организм? Мышцы? То есть организм сожрет сам себя?
М-да-а… с этим делом надо бы поосторожнее. Активное использование портала, как выяснилось, очень даже чревато. Но куда деваться? Нужно! Пока что – нужно! А что касается организма… так его можно и как следует поддержать. Например – яичницей из пяти яиц. На копченом сале.
Смыв с себя пот, оделся, натянув свежее белье, тельняшку и тренировочные штаны, и направился к источнику куриных яиц. Ну да, к несчастному холодильнику «Саратов», едва не убитому копьем злобного негритоса.
Кстати, надо отдать должное этому белому ящику, исправно поставлявшему холод уже лет десять, не меньше, – даже копье с кремневым наконечником не смогло выбить из него дух. С дырой в стенке, заткнутой куском кухонной тряпки, «Саратов» деловито урчал, булькал кишочками и совершенно не замечал нанесенной ему раны. Константин даже уважительно похлопал ветерана по крутому белому боку – в его глазах тот сравнялся с легендарным штурмовиком «Ил-2», который летел даже на остатках крыльев, изрешеченный в совершеннейший дуршлаг.
Иногда российские производители делают совершенно эпичные, неубиваемые вещи. Правда, в основном это танки и самолеты. Но вот конкретно этот холодильник получился очень удачным, Константин встречал холодильники «Саратов», которые работали больше тридцати лет без единого ремонта. Видимо, их собирали на той же линии, где раньше делали танки «Т-34». Судя по дубовости и неубиваемости аппарата, это точно.
Следующий час Константин, едва не урча, поглощал все, что нашлось в холодильнике, – вначале буквально всосав в себя яичницу и подобрав со сковороды ее остатки кусочком черного хлеба. Следом съел две сосиски, разогретые в микроволновке, и завершил эту оргию пищеварения здоровенной кружкой ряженки, запивая ею затвердевший цветочный мед, тающий во рту и оставляющий привкус летней клумбы.
Наевшись, откинулся на спинку стула и довольно вздохнул. Теперь можно было подумать и о дальнейших шагах.
С кого начинать? То, что с кого-то придется начинать, это ясно. Только – с кого? И КОГДА?!
Посмотрел на часы – почти четыре утра. Это по местному времени. По московскому – три. Время есть. Предстоит сделать пять прыжков. На это сил хватит.
Заставил себя встать – не без труда, надо сказать. Ночка выдалась еще та! Подобрал с пола брошенные автоматы-«укороты», проверил магазины. Почти полны, однако все равно сменил на полные, благо два рожка были сцеплены изолентой, как и положено у опытных бойцов. Иногда в бою решают секунды. Задержался с перезарядкой – вот тебе и каюк.
Нашел свою старую разгрузку – хорошо, что заранее приготовил, она в амбаре лежала. Принес на всякий случай, для прыжков в портал. Насовал в карманы разгрузки запасных магазинов к «калашникову» – пригодятся. А кроме того, в бою могут спасти. Ударит пуля в магазин, так может и не пробить. Если на излете или рикошетом. Или тот же осколок.
Подобрал со стола балаклаву – лицо надо закрывать, это без всякого сомнения. Везде камеры!
Еще надел перчатки и сам автомат внимательно, не пропуская ни одного сантиметра поверхности, протер салфеткой, намоченной в одеколоне «Шипр». Этого «Шипра» стояло пузырьков десять – дезинфицировать кожу, если понадобится делать укол. Чистого спирта-то не укупишь, это раньше кавказцы на рынке продавали его литрами – бери и пользуйся, хоть пей, хоть протирай. Теперь их всех на хрен погнали. Так-то Константин поддерживал гонения на бутлегеров – ибо не хрен наживаться на всякой гадости, – но спирт теперь купить проблема. Вот понадобилось отпечатки пальцев стереть с орудия убийства – и где бы взять то, чем можно стереть? Если бы не «Шипр»?
Первым стал полковник, который собственно и обеспечивал хранение общака. Ему и принадлежала опергруппа, приехавшая по душу Константина. Опытные ребята, тертые! Они даже умудрились докопаться до того случая в Таиланде, когда он отобрал стволы у местных полицейских. Оказывается, эту историю пропечатали в газетах. Мол, странное явление: из воздуха появился какой-то монстр и отлупил стражей порядка! И потом исчез. Так вот эти умники нашли эту заметку – ее перепечатала какая-то англоязычная газета, а в Интернете теперь можно найти все что угодно. И кстати, даже фотографии есть – слава богу, не крупным планом и не с лица! Спину засняли. Кто-то из толпы, разбегавшейся по пляжу, успел заснять явление Константина народу, смартфон теперь есть, наверное, даже у бродячих собак.
Константин долго всматривался в лицо полковника – фото найти в Интернете совсем не сложно, если уметь искать. Высокопоставленные чиновники регулярно засвечиваются на каких-нибудь мероприятиях. Например, на вручении медали. Или ордена. Вот как сейчас!
Костя скривился, будто в рот к нему попал несвежий фрукт, – мрази! Вот же мрази! Одни по «зеленке» за «духами» и от «духов» бегают, другие ордена получают! Ты за что получил, мерзавец? За хранение бабла? За то, что ничего не пропало? А что, достойный подвиг! Не спер же!
И эти двое, что с автоматами, – вы кому служили?! За что служили?! Родине долг отдавали?! Нет, суки, вы мамоне служили! И получили то, что заслужили! Небось знали, что в коробках лежит, а иначе и быть не могло! К общаку допускают только доверенных, и не говорите, что вы случайные жертвы! Впрочем, и не скажут. Уже не скажут. Если только Господу Богу?
Лицо… погоны… мундир… поворот браслета… есть! Вот он! Вот, в кабинете! Не спит. Время под утро – а он не спит! В экран ноутбука смотрит! И кто там на ноуте? Ну-ка, ну-ка… ах ты ж сцука! На экране – Константин! В компании жены и дочери! А как там оказался – ясно, социальные сети! «Фейсбук», чертова шпионская сеть! Дочь выложила, без всякого сомнения!
Поворот браслета, и… мужчина мгновенно оборачивается, одновременно засовывая руку куда-то под стол, видимо, протягивая ее к лежащему там пистолету, но Константин уже готов к стрельбе. Две очереди, каждая по три патрона – первая в спину, вторая – в уже сбитую с кресла «мишень». В голову.
Шаг к столу, ноутбук захлопнут, и назад, пока не появилась охрана. Портал схлопывается, и… сделано! Первый!
Ноутбук на стол, сам сел, взял в руки бокал с холодным чаем. Закатав балаклаву, жадно выпил половину налитой в бокал жидкости. Зеленый чай с медом и лимоном промочил горло и живительным потоком пролился в желудок. Хорошо! Теперь – второй.
Снова ноутбук. Снова лицо человека – тоже полковник. Этот отвечает за финансовые потоки. Координирует, ведет учет. Бухгалтер!
Этот спал в своей постели. Или не в своей, но спал – рядом с моложавой женщиной неопределимого возраста. Когда у женщины есть возможность беречь свою внешность – определить возраст становится гораздо труднее. Впрочем, будь в комнате посветлее, это не составило бы труда. Без косметики, без тех ухищрений, что используют женщины, скрывающие свой возраст, определить, сколько прожила эта дама, не очень-то и трудно, особенно когда та спит. Во сне человек расслабляется и становится таким, каков он есть на самом деле. Внешне, конечно.
Претило то, что придется убивать при жене. Пусть даже она косвенно приложила руку к ограблению народа. Небось драгоценности покупала, шубы, машины, ездила на курорты – неужели не догадывалась, откуда деньги? Ну сколько получает полковник полиции? Сто пятьдесят? Двести? А сколько стоит дорогая иномарка? Или колечко с бриллиантом?
Перевел на одиночную стрельбу, подошел к кровати – паркет даже не скрипнул – и с расстояния в метр выстрелил в голову менту. Нет, не из автомата – достал «ПСС». Звонкий щелчок затвора, и катящаяся по полу гильза. Все, готово! Голова дернулась, и на подушке расплылось красное пятно. Часть капель брызнула на щеку женщины, но та не проснулась, только сделала недовольное, капризное лицо и перевернулась на другой бок. Готово!
Подобрал гильзу, шагнул в портал, закрыл.
Два!
Еще три человека, которых надо убрать. Коррумпированные, продажные менты. По-хорошему, всю верхушку надо зачищать. Все МВД! Эта структура насквозь прогнила! Показуха, крышевание, рейдерство – вот их работа!
Если власть не может или не хочет наводить порядок, – он, Константин, его наведет. Не только и не столько ради сохранения жизни своей и семьи. Еще – ради справедливости!
Рука не дрогнула и не дрогнет. Надоели, черт подери, ну в самом деле!
Кстати, будет чем заняться на досуге. Почему бы не помочь людям решить проблемы преступности? В том числе и государственной! Но это потом. Все – потом. Вначале – выжить.
Трех других он убил в течение двадцати минут. Один сидел в кабинете, двое других спали дома. Последний, тоже полковник, едва не успел выстрелить – оказывается, он спал с пистолетом под подушкой, и было такое ощущение, что ждал, когда к нему «прилетят». Он уже доставал из-под подушки оружие, когда в грудь ему влетела очередь из «укорота».
Пистолет «Грач» Константин подобрал. Вообще-то он его не очень любил – хреновое оружие. Одно только преимущество – под него создан специальный патрон 9х19 со стальным сердечником, который пробивает практически любые носимые бронежилеты. Кроме самых уж злостных, тех, что «держат» даже «калашников» 7.62 и носить которые практически невозможно – все равно как таскать на плечах стальную бронебашню. В остальном – дерьмовый пистолет. Его надо с новья буквально обрабатывать напильником, доводя до ума. Иначе перекосы, иначе осечки.
А магазин? Этот дерьмовый магазин официальной емкостью на 18 патронов! На самом деле даже самый сильный человек может засунуть в этот магазин максимум 13–15 патронов. Чтобы загрузить все 18, необходимо специальное приспособление – иначе не осилить подающую пружину. Ну и вот как могли пропустить в производство такую сырую модель?
Взял этот ствол на всякий случай – мало ли где пригодится! Если что – потом выкинет. Взял и тут же пожалел – на кой черт он нужен? Ведь чистой воды хомячество! Увы… ну не может старый вояка не прибрать к рукам безхозное оружие. Инстинкт не позволяет.
Закончив «чистку», бросил на пол оружие и бессильно опустился на стул. Медленно, наслаждаясь каждым глотком, допил чай из бокала, выдохнул и замер, опустив руки на колени.
Сейчас он убил пятерых высокопоставленных чинов МВД. Жалел ли об этом? Нет, не жалел. Никакой рефлексии, никаких угрызений совести. Ну… убил и убил! И что? Там, наверху аппарата МВД, нет честных людей. Честные туда не добираются. Это участковый может быть порядочным парнем или опер. Но он никогда не поднимется до уровня заместителя министра – система такова, что пролезть наверх можно только по знакомству или за деньги. А скорее всего, и за деньги, и по знакомству. Время такое. Это тебе не советские времена, когда каждая кухарка могла править страной. Или комбайнер.
Кстати, доправился этот комбайнер! Он должен понести наказание за то, что уничтожил великое государство! За то, что продал, предал людей! За то, что позволил раздербанить великую страну, безвольный, бесхребетный, жалкий!..
Так надо посмотреть, что же там, в коробках, лежит. Действительно деньги или… а что «или»? Ну, например, наркота! Или оружие. Или драгоценности. А может, любимые книжки писателей-фантастов, а он, Константин, – полный болван, потративший свое время бездарно и глупо.
Кстати сказать, пришла в голову мысль: вот он перестрелял этих людей, которых назвал ему информатор, а где гарантия, что это ТЕ люди? Те, что ему нужны? Те, от кого зависит, сносить башку некоему Косте Барулину или нет? Почему он так безоговорочно поверил этому майору? Ведь тот попытался его обмануть, так где тогда гарантия, что тот не дал Константину имена каких-то левых ментов? Врагов своих, например! Или просто левых людей! Никакого отношения к деньгам не имеющих!
Он сам не знал почему, но информатору поверил. Это ТЕ люди. И кстати – на экране ноута у того полковника был именно он, Константин! А значит – полковник точно в курсе происходящего. И зачем информатору врать в этом вопросе? Они ему никто, больше того – плохие начальники.
В любом случае можно в этом убедиться, когда откроет ноутбук полковника, если откроет, конечно. Если тот не запаролен. А если запаролен, придется… А что придется? Выкидывать ноут, что же еще-то. Сам Константин во вскрытии запароленных ноутов ни ухом ни рылом…
Ноутбук не был запаролен. То ли полковник ничего не боялся, то ли считал, что в его ноутбук никто не посмеет залезть. В любом случае вход был открыт кому угодно.
Впрочем, разобраться в содержимом ноутбука с ходу было практически невозможно. Это часы и часы работы. Папки, подпапки, сотни и тысячи файлов, которые могут прятаться где угодно. Но самое главное Константин увидел: свою физиономию, обтянутую балаклавой, и убедился, что не ошибся в выборе цели. То, что это именно он, Константин, сомнения никакого. Портал, и за порталом – родная кухня.
Да, рефлексии у него не было и близко. Да и глупо требовать рефлексирования от человека, на счету которого… много чего на счету которого. Есть цель, есть оружие – цель должна быть устранена. Все! Без вариантов.
Эти люди грабили страну, он ограбил их. Они попытались его убить – он убил их. Все просто, не надо усложнять! Это не нудная «Война и мир» с рефлексиями рыхлых аристократов, это настоящая война и настоящий мир. Мир, в котором все достаточно просто, если не усложнять.
Вскрыл несколько коробок, замотанных скотчем и запечатанных почему-то печатью «ООО «Нефтяник». На всех коробках было написано: «Запчасти». Перед началом осмотра даже озаботился: а если и в самом деле запчасти? К автомашинам, например! Но когда нож с треском вспорол скотч и крышка коробки распахнулась, облегченно вздохнул – они, родимые! Денежки!
Все коробки проверять пока не стал, но в тех, что открыл, лежали пачки евро в пятисотках и доллары в сотенных купюрах. Судя по объему этой «бумаги», теперь он стал богаче миллионов на сто как минимум. В долларах. Или в евро. Или больше?
Возможно, в некоторых коробках были и российские рубли, но лазить сейчас и вскрывать коробки очень уж не хотелось. Когда-то и отдыхать надо, в конце-то концов?
С этой позитивной мыслью Константин отправился в соседнюю комнату, где и плюхнулся на кровать, заставив себя лишь снять ботинки. Оружие положил под руку – теперь придется спать только так, с оружием под боком, на щелчке предохранителя. В общем – на войне как на войне! Не привыкать…
Проснулся к полудню, и первое, что сделал, – посмотрел, нет ли пропущенных звонков и эсэмэсок. Ничего не обнаружил, но не опечалился – рано еще. Возможно, что Оля с Настей и зятем все еще гуляют по Москве. Почему бы и нет? Деньги есть, по магазинам ходить любят, так чего не походить? Бедный зять! Он, как и Константин, терпеть не может ходить по магазинам всех видов и ассортиментов. Буквально нож острый – этот чертов шопинг! Но тут уже деваться некуда. Или ходи по магазинам с женой, или не женись.
Старательно не глядя на штабеля коробок, полез в холодильник, откуда извлек четыре куриных яйца (последних!) и контейнер с топленым маслом (почти полный). Пару секунд подумал и, прежде чем пойти и поставить сковороду на огонь, подошел к кухонной раковине и умылся, плеская в помятое лицо пригоршни холодной воды. Потом почистил зубы. Хотя это было непрактично – надо чистить зубы после еды! Ну, так он считал. У всех свои «тараканы» в голове!
Яичницу ел медленно, наслаждаясь горячим полужидким продуктом и чувствуя, как организм радостно принимает в себя диетическое полезное питание. Потом попил чаю с медом и закончил завтрак (или это уже обед?) с готовностью к великим свершениям.
Первым великим свершением было обследование и перенос в амбар коробок с деньгами. Как выяснилось, долларов в коробках около десяти процентов, примерно десять миллионов долларов. А вот евро гораздо больше! Каждая коробка весом килограммов двадцать, и в ней – около десяти миллионов евро (специально посчитал!). Двадцать пять коробок по десять миллионов евро… двести пятьдесят миллионов! Были и рубли – в пятитысячных купюрах, двадцать коробок по двадцать килограммов каждая. Итого около четырехсот миллионов.
Таскал долго, это все равно как машину цемента разгрузить. И странное дело, когда денег так много, они уже не воспринимаются как деньги. Их СЛИШКОМ много! Абстрактные цифры капиталов, о которых читаешь в Интернете, проходят мимо сознания. Это как расстояние до звезды – ну что такое световой год? Ну… световой год! Свет летит целый год, и расстояние, которое он пролетает за год, – он и есть… световой год. А до какой-нибудь не такой уж и далекой звезды – десять световых лет. Или двадцать световых лет. Читаешь и не понимаешь, что это такое. А вот дойти километр до остановки автобуса – это да, это ужас как далеко!
Так и тут – ну что такое сто миллионов долларов? Когда у миллиардера, к примеру, двадцать миллиардов! Но это у него двадцать миллиардов. Притом – эти двадцать в акциях, в заводах, на счетах – циферки, и больше ничего. А когда у тебя лежит полторы тонны денег… это впечатляет. Это очень впечатляет!
Кстати, посчитал неправильно. Когда перетаскивал деньги в амбар, обнаружил еще три коробки, завалившиеся за диван и непосчитанные. В одной были евро, в другой почему-то британские фунты.
Когда наконец-то освободил дом от коробок с деньгами и снова сел пить чай, представил, что снова придется перекидывать коробки из амбара в другое место, а после – везти их в банк. И честно сказать – слегка замутило от предвкушения этой работы. Тяжела ты, боярская доля! Грузишь деньги бочками… хм… коробками, грузишь… а когда отдыхать?
Константин невольно ухмыльнулся, отпил чай из кружки и потянулся за пультом управления для нового кухонного телевизора. За последние сутки он ни разу не включал ни кухонный, ни настенный телевизор. А надо же ведь смотреть новости. Вдруг там атомная война, а он сидит тут и ничего не знает. Может, пора уже убежище искать! А деньгами топить буржуйку.
Начинались новости, и Константин равнодушно следил за экраном – атомной войны нет, что еще может заинтересовать?
И вдруг… вначале он не понял. Просто мазнул взглядом по картинке и занялся чаем, рассеянно следя за дождевыми струями, впивающимися в бетон площадки за окном. После таких дождей обычно приходит мороз – это уже закон природы. Скоро, скоро землю скует ледяным ветром, скоро снег, зима – а он отправится на белые пески чужих морей! И будут они с Ольгой валяться, как две морские звезды.
– Трое пострадавших приехали в Москву из… – Константин едва не вздрогнул и резко обернулся к экрану. – Двое из них ранены во время аварии, третий пассажир, вернее, пассажирка, погибла во время пожара, когда у автомобиля заклинило задние двери. Девушку-водителя и мужчину, сидевшего на пассажирском сиденье впереди, успели вытащить водители других автомобилей, находившиеся рядом с местом аварии. Вытащить погибшую не смогли – горючее, вылившееся из перевернувшегося бензовоза, вспыхнуло, мгновенно уничтожив все машины, что находились в эпицентре пожара.
Константин завыл. Он выл страшно, как раненый зверь! Он захлебывался криком, он рычал, стонал, бился головой о стол, молотил по столешнице кулаками, роняя солонку, сахарницу, тарелки, блюдца и не видя учиненного им разгрома.
Сколько продолжался приступ безумия, он не знал. Может, пять минут. Может, час или два. Когда очнулся – за окном все так же хлестал дождь, за спиной урчал холодильник «Саратов», в доме было тепло и уютно. Вот только Оли уже не было. Совсем. Навсегда!
И виноват в этом был он, Константин. Это он затеял добычу денег. Это он сглупил, засветив меченые деньги и вызвав удар на себя и на свою семью. Это он отправил Олю в Москву вместе с ребятами и фактически подставил их всех под удар проклятого бензовоза. И не важно, кто виноват в аварии. В смерти Оли виноват Константин, и только он!
Пальцы затекли, им было больно. Константин посмотрел – пистолет. Когда он его достал? И зачем? Застрелиться?
Нет, не дождутся! Не дождутся! У него еще есть дочь! И о ней надо позаботиться! Что с ней? И что с зятем?
Встал, забыв о кружке с чаем, и пошел к платяному шкафу. Выбрал штаны, рубаху, куртку (холодно в Москве!), оделся. Пригладил волосы мокрой рукой, причесался – надо выглядеть благообразным, а не как сейчас – убийцей, этой ночью уничтожившим десяток людей.
В карманы насовал пачки денег, еще – в дипломат. Не очень много, миллионов десять. Вдруг понадобится на лечение…
Выйдя на крыльцо, насыпал корма в кошачьи плошки, а потом пошел наверх, к попугайчикам – проверил, есть ли у них вода и еда. Оля не простит, и с того света достанет, если он уморит животин. Попугайчики орали так, что Константин едва не оглох. Для них ничего не изменилось. Еда есть, вода есть – живи и радуйся! А то, что навсегда исчезла хозяйка дома – да кого из них это волнует? Сиди на насесте, тереби лапой колокольчик, переговаривайся с соседями! Тепло, сытно, крыша над головой. Вот только эта крыша – клетка… но у всех свои трудности. Люди тоже живут в клетках. Только они строят их себе сами… или не сами?
Все. Корм скотинке задал, теперь можно и в дорогу. Дом закрыл, проверил, закрыт ли амбар. Все-таки полторы тонны бабла! Не хухры-мухры!
Включил уличное освещение – на всякий случай, вдруг до ночи не вернется? Чтобы думали, будто хозяева дома, и воровать не полезли.
Оружие с собой брать не стал. Смысла никакого нет. В бой вступать ни с кем не будет, а таскать с собой компромат – вдруг остановят и проверят? Потом греха не оберешься.
Уселся за руль «гелика», выехал, тщательно запер ворота. Снова за руль, и вот уже под колесами «супер-уазика» зачавкала расплескиваемая грязь пополам с дождевой водой. В поселке улицы до сих пор не засфальтированы, только щебенка, связанная глиной и песком, так что пешком в дождь гулять проблематично.
Кстати, еле-еле нашел более-менее приличную одежку – после ночной «прогулки» по мокрому огороду выходная одежда пришла в полную негодность. Нужно будет в Москве прикупить.
Повернул в сторону выезда за город. Портал надо ставить в таком месте, где никто не увидит.
Ехать пришлось недолго, минут пять – свернул на пустынную дорогу, ведущую в загородный коттеджный поселок, остановил машину на обочине. Вышел, вдохнул полной грудью мокрый осенний воздух, лицо обдало дождевой взвесью. Ощущение было таким, будто стоишь у водопада и дышишь водяной пылью. Скорее бы мороз! Надоела мерзкая слякоть! Эх, Оля, Оля… ну как же так?! Зачем ты бросила?! Зачем ушла?!
Открыл портал перед машиной – он открывался где-то за МКАД, возле промзоны, названия которой Константин не знал и знать не хотел. Главное, что тут не было людей, по крайней мере – в пределах видимости. Ну а даже если и сидит в мокрых кустах какой-то наблюдатель – да пошел он к черту! Кто ему поверит? «Из воздуха выскочил здоровый черный джип!»? – иди проспись и снова приходи брехать!
Картинку нашел в Интернете, даже координаты рассчитал – Москва рядом, почитай, два шага. Впрочем, официально город уже разросся далеко за МКАД, и теперь это не Подмосковье, а та же самая столица.
Уселся за руль и двинул джип вперед. Переход никаких проблем не вызвал, никаких неприятных ощущений, никаких звуков или световых эффектов. Уже когда закрыл портал, вдруг подумал о том, что не знает, каким видят портал наблюдатели с той стороны. Не вторую стадию, когда уже можно перейти, а первую – в режиме подглядывания. Если с той стороны нет никаких признаков того, что кто-то открыл картинку и подглядывает, это решило бы много проблем. Или создало – это с какой стороны посмотреть.
Только теперь выяснить не удастся – Оли нет, а больше никому свою тайну Константин доверить не может. Он не такой уж великий интриган, но понять, что эта его способность покруче ядерной бомбы, тут большого ума не нужно.
В Москве было совсем уж холодно и мерзко. Здесь или жарко и мерзко, или холодно и мерзко. В жару – бешеная влажность, рубашка липнет к телу, пропитанная потом, в метро – толпы оголтелого народа, бегущего по эскалаторам вниз и вверх, будто выигранные секунды могут изменить их нелепую суматошную жизнь.
В холод – ледяные руки влажного морозного ветра проникают сквозь одежду, хватают за ноги, тут же превращая их в заиндевевшие ледышки. И спасение одно – не вылезать из машины, пока находишься за стенами теплой квартиры. Что москвичи с успехом и делают, проводя в железной коробушке бо́льшую и лучшую часть своей жизни, оставляя в пробках свою досаду и злость. И взращивая их.
Еще на той стороне Константин заправил автомашину, так что бак был практически полон – на всякий случай. Мало ли куда придется поехать… Вот только куда теперь ехать, где искать Настю и Петю, он не знал. Но вроде как Наполеон сказал (якобы сказал!): «Если не знаешь, что делать, – делай шаг вперед!» И Константин сделал этот шаг.
Джип глухо рыкнул движком, засопел, втягивая ноздрями воздухозаборников московский студеный воздух, и резво покатился по довольно-таки неприглядному, растрескавшемуся асфальту туда, где слышался слитный гул множества двигателей и колес, туда, где стадо железных коней несло своих седоков к счастливому будущему. Кровь пить из страны – ведь всем известно, что «москвичи всю кровь из страны выпили!»
Константин никогда не считал москвичей кровопивцами, но и жить в Москве не хотел совсем никогда. Даже в детстве, когда Москва казалась чем-то легендарным и святым. Эта суета, это броуновское движение человеческих молекул он не то чтобы презирал… просто не терпел. Не хотел терпеть!
Впрочем, возможно, в нем говорили гены деревенских предков, испокон веков ненавидевших города и считавших их сосудами греха и ведрами помоев.
Через пятнадцать минут «гелик» ловко ввернулся в поток автомашин и покатился по широченной дороге, придерживаясь второго ряда и не выбегая из скоростного режима, которого придерживались его «соратники». Первым рядом идти неудобно – с него все норовят свернуть вправо на съезды и развязки. А значит – постоянные задержки манипулирования педалью газа. А тут – катишь и катишь, пока не надоест. Или пока бензин не кончится.
Он ехал до тех пор, пока не увидел «шайбу» стационарного полицейского поста ГАИ, и тогда прижался вправо, снизил скорость и медленно подкатил к насторожившимся гаишникам, стоявшим на «пятаке» возле стеклянного здания. Когда Константин вышел из машины, они насторожились еще больше, и один из них, сержант, положил руку на приклад висящего на шее автомата. Так, на всякий пожарный случай… а то вон какая рожа!
– Здравствуйте! – как можно более доброжелательно поздоровался Константин. – Ребята, с кем могу поговорить?
– На тему? – сухо-подозрительно осведомился гаишник с лейтенантскими погонами, оценивая взглядом Константина и его безномерный джип, выглядевший нарочито подозрительно-опасно. Ну настоящий пацаномобиль, да и все тут!
– Мои жена с дочерью и зятем попали в аварию. – Голос Константина вдруг охрип, и ему стало трудно проталкивать слова сквозь глотку. Одно дело видеть все в новостях, и другое – говорить об этом, будто слова, сказанные им самим, закрепляли правдивость того, во что он не хотел верить. – Авария с бензовозом. Мне нужно узнать, куда отвезли дочку и зятя. Там жена моя погибла.
– Ах вот оно что… – со странным заметным облегчением ответил лейтенант, и сержант снял руку с автомата. На их лицах отразилось сочувствие. – Так это сегодня утром было, в нашу смену. Сочувствую… подойдите к старшему, он в будке сидит. Капитан Неелов. Он, может, что-то вам подскажет. По крайней мере, скажет, куда обратиться.
Константин благодарно кивнул и зашагал к лестнице, ведущей наверх, на второй этаж «шайбы». Он чувствовал взгляды гаишников на своей спине, и это его почему-то злило. Ему не нужно сочувствие! Ему нужна лишь информация! Он хочет знать: где его близкие и кто виноват в трагедии! А еще – где тело Оли, чтобы можно было ее похоронить.
Когда он подумал об этом, дыхание перехватило. Он не испытывал такого горя с тех пор, как умерла мать, убитая раком печени. Цветущая пятидесятилетняя женщина за считаные недели превратилась в скелет, обтянутый кожей, и тогда он рыдал…
Капитан Неелов был вежливым и довольно-таки приятным в общении человеком. Никаких тебе понтов по типу «я начальник – ты дурак». Он тут же связался с кем-то по телефону, и через пять минут Константин уже знал, в какую больницу отвезли Настю и Петю. А еще узнал, что, хоть они и были слегка побиты и порезаны стеклом и получили пару переломов и ушибов, их жизни ничего не угрожает. На ДТП выезжал хороший приятель Неелова и все это ему рассказал.
А еще Неелов с искренним сочувствием сообщил, что похоронить Олю Константин не сможет, потому что от ее тела ничего не осталось. Совсем ничего. Температура в эпицентре пожара была такова, что сейчас уже ведут дорожные работы по перекладке асфальта – он просто выгорел до самой щебеночной подушки.
А еще рассказал, что в аварии (по предварительным данным, по записям с видеорегистраторов) виноват водитель бензовоза – он повел себя странно, разогнав автомобиль и врезавшись в пробку на МКАДе. Прямо в зад автомашины Насти, туда, где сидела Оля. Погибла только она, удар пришелся как раз в дочкину машину, вдавив ее в ограждение-отбойник. Предположительно – водитель «КамАЗа»-бензовоза потерял сознание – то ли от сердечного приступа, то ли еще от какой-то причины и очнулся в последний момент, когда сделать уже ничего было нельзя. Он вывернул руль, направив бензовоз в отбойник, нажал на тормоз, машину повело, завалило набок, ну и… вот. Весь удар приняла на себя машина Насти.
Перед тем как выйти из «шайбы», Константин полез в карман и достал пятитысячную купюру, молча положил ее на стол перед капитаном и пошел на выход, но полицейский догнал и засунул деньги обратно, в карман его куртки:
– Перестаньте! Мы что, стервятники, на чужом горе наживаться?! Да и не надо нам, мы и так нормально зарабатываем! Так что… идите и найдите свою семью. И дай Бог, чтобы все с ними было хорошо. И… мои искренние соболезнования. Царствие небесное вашей супруге.
У Константина перехватило горло, он не смог ничего сказать в ответ. Только молча кивнул и крепко пожал руку гаишнику.
Через пять минут он уже катил по маршруту, заданному на экране навигатора, встроенного в «мозги» джипа. Огромный экран показывал, куда ехать, как ехать, и Константин не беспокоился, что не найдет искомую больницу. Прогресс есть прогресс. Хорошо, когда кто-то указывает тебе дорогу. Верную дорогу.
Ехать пришлось довольно-таки долго, Москва ведь, а не Ртищево и не Базарный Карабулак. Пробка на пробке и пробкой погоняет. Есть что-то жалкое в том, как мощные, быстроходные автомобили гигантским стадом увязших в грязи мустангов стоят в бесконечных автомобильных пробках. Москвичи такого даже не замечают, для них это обыденность – как облака, как летящие в небе птицы, как осень или зима. Для провинциала такая автомобильная пробка – как дурная болезнь, от которой нужно поскорее избавиться и больше никогда ее не получать. И если бы Константин жил в Москве, он бы никогда не поехал бы в автомобиле туда, куда можно добраться, к примеру, на метро. Но, как он слышал от самих же москвичей, «понты дороже денег». И если до офиса пешком добираться пятнадцать минут неспешным шагом – москвич поедет на джипе величиной с дом. Ибо – так положено преуспевающему бизнесмену. Иначе – какое уважение?! Статус – вот главное!
Где тут выдумка, а где правда – Константину не было интересно узнать. Честно сказать, ему на это было наплевать. Скорее всего, истина, как всегда, посередине. То есть в заднице. В этом мире почему-то истина в большинстве случаев в заднице, и задумываться об этом – себе дороже.
Подъехав к больнице, Константин долго искал место для парковки и очень обрадовался, когда обнаружил изобретение местной власти – платные парковки. Они были почти пусты, если не считать нескольких автомобилей с замотанными тряпкой номерами. Константин прибегать к таким ухищрениям не стал (что он, нищий, что ли?!), и после нескольких минут пытания автомата-парковщика оплатил парковку за пять часов вперед – тысячу рублей. Мало ли… номеров на машине нет, но вдруг как-то пробьют, что он не оплачивал парковку? Увезут машину стервятники-эвакуаторы, и потом ее ищи-свищи! Нет уж, пусть будет так, как положено.
Деньги в сумке забрал с собой, хотя вначале хотел бросить сумку в машине. Надо будет оставить денег Насте с Петей – им лечиться, а потом ехать на Багамы. Скорее всего, все деньги, что он им дал, сгорели на месте аварии. Да и черт бы с ними, денег, что ли, нет? Но сейчас ребята в больнице без единой копейки в кармане, и это совершенно недопустимо.
