Операция «Божий гнев»
Мы точно знаем, как развивались события в тот роковой день.
5 сентября 1972 года в половине пятого утра восемь палестинцев в спортивных костюмах с рюкзаками за спиной легко преодолели ограду Олимпийской деревни в Мюнхене. Им надо было всего лишь перелезть через металлическую сетку. Сверху даже не было колючей проволоки.
Руководитель палестинской группы знал, что именно в этом месте подгулявшие спортсмены ночью пробирались в Олимпийскую деревню и никого не останавливали. Руководитель боевиков прожил в Западной Германии пять лет. Когда началась подготовка к операции, он легко нашел себе временную работу в Олимпийской деревне, как и его помощник, устроившийся поваром. Днем, в обеденный перерыв, они грелись на солнышке и играли в шахматы прямо напротив дома № 31.
Боевиков сопровождал один из тех, кто задумал и подготовил эту операцию. Его псевдоним — Абу Дауд. Но Абу Дауд сам остался за оградой. Он не собирался рисковать жизнью. Его работа состояла в том, чтобы посылать на смерть других.
Восемь молодых палестинцев спешили как можно скорее добраться до трехэтажного дома № 31 на Коннолиштрассе, где организаторы ХХ летней Олимпиады разместили израильскую спортивную команду.
По дороге палестинцы переоделись. Они вытащили из рюкзаков оружие и, стараясь не шуметь, подошли к дому № 31, в котором израильская команда — двадцать один человек — занимала первые шесть квартир. Палестинцы были вооружены автоматами Калашникова и ручными гранатами (потом полиция подсчитает, что в их распоряжении было восемь автоматов, девятьсот патронов и двадцать четыре гранаты).
Террористы захватили девять заложников спящими. Двоих, которые сопротивлялись, убили. Они намеревались взять в заложники всю израильскую команду, но, получив неожиданный отпор со стороны безоружных людей, ошибочно решили, что теперь бессмысленно искать оставшихся — те уже наверняка в безопасности. Благодаря этому другие израильские спортсмены остались живы.
Летние Олимпийские игры в Мюнхене проводились с большим размахом. Мир должен был увидеть новую, преобразившуюся Германию, не имеющую ничего общего с мрачным тоталитарным прошлым.
Приезд израильской команды был еще одним свидетельством расчета с прошлым. В Мюнхен прибыла самая большая израильская команда за все время участия еврейского государства в Олимпийских играх; приехали и бывшие узники концлагерей. Израильские спортсмены гордились тем, что евреи смогли вернуться в Германию, на Олимпиаду, под собственным флагом.
Присутствие израильской команды означало, что нацисты, уничтожив шесть миллионов евреев, не убили дух еврейского народа. Но некоторым евреям было в Западной Германии не по себе. Они не могли забыть нацистскую эпоху. Тем более что концлагерь Дахау — совсем рядом с Мюнхеном.
Немцы подумали обо всем. И все предусмотрели. Кроме возможности теракта. Организаторы решили, что служба безопасности не должна быть заметной, ее главная забота — безбилетники и пьяные. Израильские специалисты в области безопасности приезжали в Мюнхен, у них были свои рекомендации, но хозяева твердо сказали гостям, что обо всем позаботятся сами.
Террористы вытащили мертвое тело одного из убитых израильских спортсменов, голое и окровавленное, и бросили его на тротуар прямо перед полицейским. Потребовали освободить двести тридцать четыре палестинца, отбывавших наказание в израильских тюрьмах (все это были осужденные террористы), и шестнадцать заключенных-европейцев, среди них немцы, ультралевые террористы.
Террористы предупредили: если до девяти утра следующего дня их требования не будут выполнены, они начнут убивать заложников одного за другим.
Премьер-министр Израиля Голда Меир попросила правительство ФРГ принять израильский спецназ и разрешить профессионалам провести операцию по освобождению заложников. Баварские власти высказались против приезда израильтян: нельзя позволять иностранцам стрелять на нашей земле! Соображения престижа заставили немцев отказаться от помощи израильтян.
Руководители полиции понимали, что они не могут просто наблюдать за происходящим, они обязаны хоть что-то предпринять.
Возникла идея — полицейские могут проникнуть в дом скрытно, через вентиляционные шахты, находившиеся на крыше. Проверили: диаметр шахт достаточен для того, чтобы человек пролез внутрь. Но подготовленных оперативников среди мюнхенских полицейских не оказалось! Наиболее умелыми сочли тринадцать человек из специальной разыскной группы мюнхенской полиции. Они занимались борьбой с организованной преступностью и хотя бы немного владели рукопашным боем.
Операция по освобождению заложников получила оптимистическое название «Солнечное сияние». Полицейские несколько часов изучали планы здания и готовились нырнуть в вентиляционные шахты. Но и от этой идеи пришлось отказаться. Повсюду находились не только тысячи наблюдателей, живо обсуждавших происходящее, но и телевизионные камеры, которые с самого утра показывали все происходящее вокруг заложников. В 6:10 полицейские, находившиеся на крыше, собрали вещи и исчезли.
Полицейским ничего не объяснили, им просто передали по радио приказ покинуть крышу. Они были счастливы.
— Слава богу, что мне не довелось услышать кодовые слова «Солнечное сияние»! — признался один из них. — Это была бы самоубийственная миссия. Мы абсолютно не были готовы к тому, чтобы бороться с террористами.
В тот день немецкие полицейские не горели желанием проявить героизм и мужество.
Палестинские боевики потребовали предоставить им самолет, чтобы вместе с заложниками лететь на нем в одну из арабских стран.
Тут немцы вспомнили, что в двадцати пяти километрах от города находится военный аэродром Фюрстенфельдбрук. Аэродром казался идеальным местом для проведения спасательной операции.
В начале одиннадцатого вечера автобус подвез террористов и заложников к вертолетам. Заложников на глазах тысяч людей запихнули в вертолеты. В 22:21 вертолеты растаяли в черном небе. Руководители Олимпийского комитета были довольны — главное, что террористов убрали из деревни. Теперь ничто не мешает продолжению Игр. Спортсменов предупредили, чтобы они готовились к завтрашним соревнованиям.
А в Фюрстенфельдбруке на взлетной полосе стоял бело-голубой боинг «Люфтганзы». Террористам сказали, что он готов лететь в Каир. Внутри устроили ловушку. Возле машины стояли переодетые в летную форму полицейские. Они изображали членов экипажа и стюардов.
Полицейские должны были убить или схватить руководителей боевиков. После этого снайперы прикончили бы остальных палестинцев, которые в критический момент, лишившись руководства, несомненно, должны были растеряться. Но из этой идеи тоже ничего не вышло. За пятнадцать минут до появления вертолетов переодетые полицейские наотрез отказались участвовать в операции, которую они считали самоубийственной. Они не верили, что сумеют схватить и обезоружить двоих террористов. Не оставалось времени ни придумывать новый план, ни искать более смелых полицейских, которые бы рискнули остаться в самолете.
Оставались только снайперы. Успех операции и жизнь заложников полностью зависели от точности пяти снайперов, которые не имели специальной подготовки и соответствующего опыта. Их выбрали только потому, что они увлекались стрельбой и в выходные — вместо пивной — ходили в тир. И по сей день немцы не в состоянии внятно объяснить, почему они не могли собрать побольше снайперов, чтобы на каждого террориста приходилось два-три стрелка. Эта операция была обречена с самого начала.
Снайперы даже не подозревали, что террористов значительно больше, чем им сказали. У снайперов не было приборов ночного видения, инфракрасных прицелов, необходимых при ведении прицельной стрельбы ночью.
Наверное, в той ситуации надо было позволить террористам улететь вместе с заложниками. Как ни страшно было бы израильтянам оказаться в Египте, все-таки оставался шанс на благополучный исход.
Но начальник полиции приказал снайперам стрелять.
Боевики поняли, что их обманули, что переговоры с ними велись только для отвлечения внимания, и открыли беспорядочный огонь из «калашниковых». Они палили во все стороны — в здание аэродрома, в самолет и в убегавших вертолетчиков.
В это время умелые спецназовцы могли и должны были бы атаковать палестинцев и покончить с ними. Но полицейский спецотряд, который доставили на вертолетах через час после начала стрельбы, зачем-то посадили на другом краю аэродрома, в двух километрах от места действия. Отряд так и не был введен в действие.
Никогда не узнать, что израильские спортсмены, связанные и беспомощные, пережили в те минуты, когда внезапно началась беспорядочная стрельба… Внутри вертолета, стоявшего в восточной части взлетного поля, террорист открыл огонь по четырем заложникам. Трое были убиты мгновенно. Террорист стрелял практически в упор. Но, как выяснилось при вскрытии, штангист Давид Бергер был только ранен двумя пулями в ногу. Террорист выпрыгнул из кабины, вырвал чеку из гранаты и бросил ее в вертолет. И был тут же убит выстрелом снайпера.
Но — слишком поздно. Граната внутри вертолета взорвалась, вспыхнул топливный бак. Раненый Давид Бергер сгорел заживо. Если бы полицейские действовали быстрее, его можно было бы спасти… Когда взорвался первый вертолет, еще один боевик вылез из-под другого вертолета, вскочил внутрь кабины и начал из автомата поливать свинцом остальных четверых заложников. Они были связаны и не могли сопротивляться. Полицейские слышали их предсмертные крики.
В ходе перестрелки на аэродроме пятерых террористов немцы застрелили, троих взяли живыми. Заложники погибли все.
Лидер ливийской революции полковник Муаммар Каддафи потребовал от правительства Федеративной Республики Германия отдать ему трупы убитых террористов. Канцлер Вилли Брандт согласился. Пятерым убитым террористам Каддафи устроил торжественные похороны в Триполи как «героям палестинского народа». В их честь был произведен орудийный салют. Муаммар Каддафи вручил пять миллионов долларов Ясиру Арафату. Каддафи знал, кто именно убил израильских спортсменов, хотя формально ответственность взяла на себя боевая группа под названием «Черный сентябрь».
Через полтора месяца, 29 октября 1972 года, двое палестинских боевиков захватили «Боинг-727», принадлежавший «Люфтганзе». Террористы потребовали освободить своих соратников, арестованных за участие в похищении и убийстве израильских спортсменов. В противном случае они угрожали взорвать самолет. Западные немцы были готовы на все, лишь бы их самих не трогали. Власти Федеративной Республики капитулировали.
Весь арабский мир считал освобождение убийц победой, которую отмечали массовыми митингами и шествиями. Для Израиля освобождение террористов стало ударом. Убийство спортсменов было ничем не прикрытым преступлением против мирных людей. Евреи опять чувствовали себя одинокими: их убивали, и никто не пришел им на помощь. Это означало, что они должны и обязаны защищать себя сами.
— Похоже, в мире за решеткой уже не осталось ни одного террориста, — с нескрываемой горечью говорила премьер-министр Израиля Голда Меир. — Всех отпустили. Все капитулировали перед ними. Все, кроме нас. У нас нет иного выбора, кроме как наносить удары по террористическим организациям повсюду, где мы сможем их обнаружить. Это наш долг перед нами самими и перед миром. И мы исполним свой долг.
Руководитель военной разведки генерал Аарон Ярив предложил Голде Меир уничтожить руководителей «Черного сентября». Пусть террористы почувствуют себя в роли людей, за которыми охотятся, пусть они станут жертвами, поменяются местами с теми, кого они привыкли убивать.
И до Мюнхена израильский спецназ уничтожал террористов. Но речь шла только о боевиках, на руках которых кровь. После Мюнхена Голда Меир приказала Моссаду и военной разведке найти всех палестинцев, участвовавших в убийстве израильских спортсменов:
— Я хочу, чтобы все организаторы и исполнители ответили за свое преступление. Отправьте наших мальчиков.
Имела ли премьер-министр право отдавать такие приказы? Фактически с момента создания Израиля в стране существует режим чрезвычайного положения, потому что соседние арабские страны напали на еврейское государство в день его провозглашения. На протяжении десятилетий арабский мир находился в состоянии войны с Израилем, соседи не признавали еврейское государство и пытались его уничтожить.
«Если враги еврейского народа говорят о своем намерении нас уничтожить — не пренебрегайте их словами, отнеситесь серьезно, верьте им! — считал один из премьер-министров Израиля Менахем Бегин. — Они действительно планируют уничтожение, и их нужно остановить. Не говорите, будто это несерьезно. Никогда не спрашивайте, что скажут в мире. Мир никогда не пожалеет побитых евреев, но примет евреев сражающихся».
Операция возмездия, проведенная израильтянами после трагедии в Мюнхене, не знает себе равных в антитеррористической борьбе. Это была чистой воды месть. Никого не собирались похищать и сажать на скамью подсудимых. Израильские руководители считали, что суд уже состоялся и сомнений в виновности нет. Вопрос только в том, как исполнить приговор.
Операция называлась «Божий гнев» и должна была повергнуть в страх не только палестинских боевиков, но и тех, кто придумал эту операцию, кто руководил террористами, сидя за письменным столом, тех, кто посылал других убивать, а сам ничем не рисковал. Составили список палестинских боевых командиров, виновных в мюнхенской бойне.
Никто не видел этого списка. Рассказывают, что там было от двенадцати до шестнадцати имен. Судить об этом можно только по числу трупов уничтоженных террористов. Впрочем, еще не известно, кого именно из внесенных в черный список убили израильтяне, а кого сами палестинцы, которые в междоусобной борьбе за власть неутомимо уничтожали друг друга.
Непосредственная подготовка была возложена на Моссад. Политическая разведка считается самой сильной и профессиональной в Израиле. Боевая группа состояла всего лишь из пятнадцати человек. Все это были опытные люди. Каждый говорил на нескольких языках. Среди них были специалисты по изготовлению фальшивых документов, взрывчатки, хорошие стрелки.
Двое приводили приговор в исполнение, двое их прикрывали. Еще двое занимались организационной работой — бронировали номера в гостиницах, находили конспиративные квартиры, арендовали машины. Двое отвечали за бесперебойную связь. И человек шесть — восемь следили за объектом и обеспечивали благополучную эвакуацию после операции.
Рим, октябрь 1972 года
Первым, всего через одиннадцать дней после мюнхенской трагедии, за убийство израильских спортсменов ответил Ваиль Адель Зуайтер. Он был представителем ООП в Риме и заодно работал переводчиком в ливийском посольстве. Считается, что именно Зуайтер доставил террористам в Мюнхен оружие. Он участвовал в подготовке основных европейских операций «Черного сентября».
Члены израильской оперативной группы поодиночке добрались до Италии. В Рим им доставили пять полуавтоматических пистолетов «Беретта» двадцать второго калибра. Это оружие сотрудники Моссада считали надежным и удобным для такого рода акций.
16 октября 1972 года два автомобиля сели на хвост Зуайтеру. В одном находились руководитель группы по имени Авнер и его помощник, в другой — еще один оперативник, а за рулем сидела женщина из вспомогательной группы.
Вечером Зуайтер навестил старую знакомую — Жанет фон Браун, австриячку, давно обосновавшуюся в Риме. Когда он направился домой, его уже не выпускали из виду. Двое оперативников давно ожидали его в подъезде.
Зуайтер купил вино и какие-то продукты и остановился на несколько минут в таверне напротив своего дома, чтобы позвонить. Группа, которая вела слежку, знала, что квартирный телефон у Зуайтера отключен за неуплату. Повесив трубку, Зуайтер примерно в половине одиннадцатого вечера пересек улицу и вошел в подъезд, нагруженный бутылками вина. Там было темновато, и Авнер щелкнул выключателем: он хотел больше света, чтобы не обознаться.
Второй оперативник все равно на всякий случай спросил палестинца:
— Вы — Ваиль Адель Зуайтер?
Тот кивнул, после чего двое оперативников всадили в него по полной обойме. На звук выстрелов никто не появился.
Оперативники спокойно вышли из подъезда и сели в ожидавшую их машину — «Фиат-125», взятый напрокат мнимым туристом с фальшивым канадским паспортом. В кабине сидели двое. Они изображали любовников и делали вид, что целовались. Пятый участник должен был осмотреть место действия и убедиться, что не осталось никаких улик, способных навести полицию на след.
Оперативники доехали до условленного места, где их ожидал микроавтобус с водителем. Он доставил группу на конспиративную квартиру.
Париж, декабрь 1972 года
В декабре 1972 года израильтянам назвали адрес Махмуда аль-Хамшари, руководившего боевыми операциями палестинцев с территории Франции. Хамшари с женой, француженкой Мари-Клод, и дочкой Аминой обосновался в элегантной квартире в Париже. Он не скрывал своих отношений с Организацией освобождения Палестины. Но только посвященные знали, что он ведает оружием и взрывчаткой и подбирает объекты для терактов. После смерти Зуайтера палестинцы взяли под охрану не только самого Хамшари, но и его дом.
Израильтяне пришли к выводу, что Хамшари несложно застрелить прямо на улице. Но задача состояла в том, чтобы провести операцию устрашения. За ним следили круглосуточно целую неделю, чтобы установить его привычки и образ жизни.
Каждое утро его жена отводила девочку в школу. Это было сочтено самым подходящим временем для операции. Один из оперативников, представившись итальянским журналистом, позвонил Махмуду Хамшари и попросил об интервью. Тот согласился. «Журналист» предупредил, что через несколько дней перезвонит, чтобы окончательно договориться о времени и месте встречи. Смысл этой игры состоял в том, чтобы Хамшари не только брал телефонную трубку, но и называл себя.
Встреча состоялась в близлежащем кафе. Пока мнимый журналист и Хамшари пили кофе и обсуждали ситуацию на Ближнем Востоке, сотрудники оперативной группы подобрали ключи к замку его квартиры.
7 декабря «журналист» вновь выманил Хамшари из дома. Тем временем его квартиру тайно посетили два специалиста-подрывника. Они вмонтировали миниатюрное, но очень мощное взрывное устройство в столик под телефоном.
На следующий день, в пятницу, 8 декабря, рано утром, трое сотрудников боевой группы подъехали к дому. Они дождались, когда его жена с дочкой покинули квартиру (чтобы не пострадали невинные люди).
В 8:45 Махмуду Хамшари позвонили. Он снял трубку.
— Это Махмуд Хамшари? — уточнил по-арабски руководитель группы.
— Да, это я, — с готовностью ответил тот, ожидая звонка итальянского журналиста.
Оператор с помощью дистанционного управления привел в действие детонатор. Хамшари был смертельно ранен. Он скончался в больнице через несколько недель.
Никосия, январь 1973 года
Хусейн Абд аль-Шир (он же Хусейн Башир, он же Абд аль-Хир) был представителем арафатовской организации ФАТХ на Кипре, который в силу своего удачного географического положения (с острова было рукой подать до Ливана, Египта и Израиля) служил удобной базой для терактов в Европе. Считается, что аль-Шир снабдил отправлявшихся в Мюнхен террористов документами и билетами.
В январе 1973 года он прилетел в Никосию из Дамаска. Он всегда останавливался в одной и той же гостинице — «Олимпик» на улице президента Макариоса. Это постоянство стоило ему жизни. В середине января на остров прибыли израильтяне и остановились в той же гостинице.
Когда аль-Шир уехал утром по делам, они побывали в его номере и вмонтировали в кровать небольшое количество взрывчатки. Ему достаточно было лечь в постель, чтобы прозвучал взрыв. Но руководитель боевой группы подумал о том, что аль-Шир может привести к себе гостей, кто-то присядет на кровать и погибнет. Чтобы избежать ненужных жертв, установили еще один взрыватель, требующий радиосигнала.
Вечером 24 января аль-Шир вернулся в гостиницу в сопровождении человека, который был осведомителем Моссада. Выйдя из номера, он сообщил руководителю операции, что аль-Шир остался один. Через некоторое время свет в номере погас, это означало, что аль-Шир лег спать. Наблюдавший за окном оперативник подал сигнал оператору… Взрыв был настолько мощным, что выбил окна и дверь номера. Аль-Ширу оторвало голову.
Бейрут, апрель 1973 года
Все это были исполнители. Те же, кто руководил террористами, обосновались в Бейруте. Окруженные множеством телохранителей, они ощущали себя в безопасности. Они были уверены, что до них израильтяне не доберутся. В ливанской столице находились трое руководителей «Черного сентября», непосредственно занимавшиеся терактом в Мюнхене, — Мохаммад Юсуф аль-Наджар (он же Абу Юсеф), Кемаль Адван и Камаль Насер.
На сей раз акцию возмездия подготовила военная разведка, а не Моссад, потому что требовалась настоящая боевая операция. Исполнение было поручено спецназу. Задание командир спецназа подполковник Эхуд Барак (будущий премьер-министр) получил в феврале 1973 года.
Все трое были в Бейруте соседями — они обосновались рядом с крупнейшим торговым центром. Адван и Насер жили в одном доме, на втором и третьем этажах. Абу Юсеф занял квартиру на шестом этаже дома напротив. Охраняли их не только палестинские боевики, но и ливанские полицейские.
Использование вертолетов в Бейруте исключалось — палестинцы успели бы приготовиться к атаке. Решено было скрытно проникнуть в город. Нескольким спецназовцам предстояло действовать в женской одежде, других снабдили куртками на несколько размеров больше, чем нужно, чтобы скрыть под одеждой оружие. Военная разведка раздобыла поэтажные планы обоих зданий, и спецназовцы приступили к тренировкам: каждую ночь на учебной базе они отрабатывали проникновение в хорошо охраняемое здание, тактику прицельной стрельбы из движущихся машин. На каждую цель выделялась группа из четырех человек.
6 апреля 1973 года передовая группа израильтян появилась в Бейруте. Они прилетели из Лондона, Рима и Парижа под видом туристов с фальшивыми паспортами, сняли номера в двух разных гостиницах и взяли напрокат шесть машин («Рено», три белых «Бьюика», седан «Плимут» и автобус).
Операция предстояла ночная, нужно было приучить служащих отеля к тому, что эти постояльцы ночью путешествуют по Бейруту. Один из них, выдававший себя за англичанина, постоянно рассказывал, что его хобби — это ночной лов. Он каждую ночь покидал отель и возвращался утром довольный и со свежей рыбой.
Передовая группа обкатывала маршруты движения к цели и отхода.
9 апреля операция началась. Проводить спецназовцев приехали начальник Генерального штаба израильской армии генерал-лейтенант Давид Элазар и начальник военной разведки генерал-майор Элияху Заир.
— Мы должны уничтожить этих мерзавцев, — коротко напутствовал генерал Элазар спецназовцев.
Скоростные катера отошли от причала военно-морских сил. Им понадобилось семь часов, чтобы дойти до Бейрута. На берег шестнадцать спецназовцев высадились с резиновых лодок; их встретила передовая группа, изображавшая поклонников ночной рыбалки. Уже наступило 10 апреля. На берегу их ждали три машины. В первую сели Эхуд Барак и его помощник Йонатан Нетаньяху, которому предстояло летом 1976 года стать героем спасательной операции в аэропорту Энтеббе, где он погибнет. Подполковник Йонатан Нетаньяху — старший брат премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху.
Все спецназовцы были в гражданской одежде, их отвезли в центр города. Технологически это была сложнейшая операция, требовавшая точной координации действий большого числа людей.
Подполковнику Эхуду Бараку пришлось переодеться женщиной и напялить парик, чтобы обмануть бдительность палестинских охранников и ливанских полицейских. Он даже воспользовался косметикой, а под бюстгальтером у него были гранаты. Он, правда, вынужден был отказаться от юбки, но в то время уже многие женщины носили брюки. На улице Барак для маскировки обнял одного из подчиненных за талию, и они благополучно миновали полицейский патруль. Достигнув условленной точки, спецназовцы разделились на три группы.
Самой трудной целью был Абу Юсеф, которого тщательно охраняли. С него и начали. Первая группа, перескакивая через несколько ступенек, буквально взлетела на шестой этаж. На ходу израильтяне достали оружие и гранаты. Командир группы держал в одной руке автомат «Узи», в другой «Беретту». Они заложили взрывчатку под дверь.
Спецназовцы точно знали планировку квартиры и хорошо представляли себе, где может быть хозяин. Он появился на пороге своей спальни и тут же юркнул назад. Из разных дверей возникли трое телохранителей. Но у палестинцев не было ни одного шанса…
Через дорогу две остальные группы действовали так же стремительно. Камаль Насер спрятался под столом. Он успел выстрелить в одного из спецназовцев и ранить его в ногу, прежде чем был убит. Кемаль Адван в последний момент схватился за «калашников», но выстрелить не успел.
Израильтяне искали и Абу Айяда. Он был целью номер один. Но ему повезло. В момент операции он совсем в другом месте разговаривал с тремя террористами, которые выжили после Мюнхена.
Звуки взрывов и выстрелов привлекли ливанскую полицию. Примчались три полицейских «Лендровера», но они были встречены таким шквалом огня, что предпочли не принимать боя. Один из израильтян позвонил в городское полицейское управление, на безупречном арабском языке представился служащим муниципалитета и предупредил, что невоздержанные палестинцы опять устроили перестрелку:
— Они выясняют отношения между собой, так что будьте осторожны, а то попадете под перекрестный огонь.
Дополнительные силы ливанской полиции приехали не скоро, когда израильтяне уже были в безопасности.
Еще одним помощником Эхуда Барака в этой операции был Амнон Липкин-Шахак, тоже десантник по военной специальности. Со временем он, как и Барак, станет генералом, возглавит военную разведку, потом Генеральный штаб. Группа Липкина-Шахака взорвала шестиэтажное здание, битком набитое боевиками Демократического фронта освобождения Палестины. Это еще одна террористическая организация, которой руководил Найеф Хаватма…
После этого всех спецназовцев отправили назад к берегу.
Отход боевых групп прикрывали израильские вертолеты. Но задача состояла в том, чтобы избежать столкновений с ливанской армией. Сотрудники Моссада позвонили руководителям полиции и, выдавая себя за руководителей ливанской армии, объяснили, что ведут преследование неизвестных преступников. То же самое они сказали и пограничной страже… В результате ливанские власти были дезориентированы, и никто не помешал израильтянам беспрепятственно покинуть страну.
На максимальной скорости они промчались мимо ливанских бронетранспортеров, военные не обратили никакого внимания на кавалькаду машин, устремившихся к морю. Через несколько минут весь отряд был уже на борту ракетного катера израильского военно-морского флота.
Палестинские вожди были напуганы. Они не думали, что с ними рассчитаются их же методами. Руководителей боевых отрядов окружили большим количеством телохранителей и обязали минимум раз в месяц менять квартиру.
Больше всех боялся за свою жизнь Ясир Арафат. С того дня он больше никогда не ночевал два раза в одном месте.
Париж, июнь 1973 года
Тем временем в Париже обнаружили одного из самых известных террористов тех лет Мохаммада Будиа. Он снабжал оружием и взрывчаткой чуть ли не всех европейских террористов — итальянские «Красные бригады», западногерманские «Фракцию Красной армии» и «Движение 2 июня», турецкую «Народную освободительную армию».
Будиа отправил в Израиль трех молодых девушек с заданием взорвать несколько отелей в самых посещаемых туристами районах Израиля. Он снабдил девушек одеждой, пропитанной различными химическими веществами. Соединенные вместе, они становились такими же опасными, как напалм. Но израильская контрразведка обратила внимание на странно ведущих себя девушек. Они были арестованы и на допросах описали человека, который их послал.
Мохаммад Будиа был крайне осторожен, менял внешность и имена. Нигде подолгу не жил. В Париже он обзавелся целым гаремом, так что снимать квартиры необходимости не было. Он ночевал у своих подруг, соединяя приятное с полезным. За его сексуальные подвиги израильтяне окрестили его «синей бородой».
Но это его не спасло.
Поздно вечером 27 июня 1973 года израильтяне засекли голубой «Рено» Будиа возле дома одной из его пассий. Известно было, что он всегда проверяет машину, прежде чем в нее сесть. Так что агенты Моссада вскрыли «Рено» и подложили взрывное устройство под водительское сиденье.
Утром Будиа покинул свою подругу и спустился вниз. Он вышел на улицу и тщательно осмотрел свой голубой «Рено», заглянул в багажник и под капот, проверил выхлопную трубу и днище. Ничего подозрительного он не обнаружил, поэтому сел за руль… и взлетел на воздух.
Хотели, чтобы палестинцам всякий раз было ясно, что их человек погиб не случайно, что это месть. Поэтому в отступление от обычных правил приказ гласил: никакой маскировки под несчастный случай — напротив, действовать демонстративно. Но требовали от подчиненных твердо удостовериться, что перед ними именно тот, кого они ищут. Предупреждение не помогло…
Лиллехаммер, июль 1973 года
Только с Али Хасаном Саламехом у Моссада вышла промашка. Саламех стал одним из самых близких к Арафату людей. Тот настолько доверял Саламеху, что поручил ему командовать своей личной охраной — «Отрядом-17». О нем говорили как о возможном наследнике Арафата, именовали «красным принцем».
Саламех не был похож на обычных палестинских боевиков, выросших в лагерях для беженцев. Он был сыном процветающего бизнесмена, который посвятил жизнь борьбе против палестинских евреев. Али с юности знал, что пойдет по отцовским стопам. Он учился в Египте, затем в Западной Германии, получил диплом инженера.
Пример Саламеха доказывал, что террор — дело рук не обездоленных и обиженных, а весьма процветающих людей. По настоянию матери он женился, что не мешало ему наслаждаться жизнью. Он любил общество красивых женщин, дорогие спортивные машины и костюмы от модных дизайнеров. Он купил виллу в Женеве и несколько домов на юге Франции.
Он приказывал своим боевикам убивать не израильских солдат, а безоружных граждан. По его приказу в Вашингтоне палестинец прямо на улице подошел к помощнику израильского военного атташе и пять раз выстрелил в него.
Израильтяне гонялись за ним по всей Европе. Но он постоянно исчезал за железным занавесом — прятался в социалистических странах. Первая группа, которой поручили операцию возмездия, уже устала и нуждалась в отдыхе. Майк Харари набрал новую. Имена этих людей стали известны, потому что осуществленная ими операция закончилась смертью невинного человека и колоссальным провалом.
14 июля Майк Харари получил информацию о том, что Саламех находится в Норвегии и ждет курьера. Боевая группа получила указание немедленно лететь в Скандинавию. Перед вылетом всем четырнадцати агентам еще раз напомнили о том, как важно найти и обезвредить Саламеха, одного из самых опасных террористов. Промашки не должно быть.
Курьер по имени Кемаль сначала находился в Осло, а потом отправился в небольшой курортный городок Лиллехаммер с населением всего двадцать тысяч человек. Странный маршрут для курьера, который, по словам информаторов, вез что-то важное для руководителя террористической организации. Единственное возможное объяснение — именно там находится Саламех.
Сотрудники оперативной группы Моссада взяли напрокат машины и отправились в Лиллехаммер. Акция была поручена новичкам, потому что основная команда была отправлена на отдых. Роковая ошибка…
Сотрудники боевой группы обнаружили курьера в небольшом отеле рядом с железнодорожной станцией. Вечером Кемаль сидел в гостиной на первом этаже и смотрел телевизор. А в Лиллехаммере израильтяне умудрились потерять курьера. Мобилизовав все силы, обнаружили его в центре города в кафе «Королина», где Кемаль беседовал с каким-то арабом.
Израильтяне не верили своим глазам — значит, встреча с Саламехом и в самом деле состоялась! У них была фотография «красного принца». Но это был очень плохой снимок. Они не могли твердо решить, действительно ли в кафе сидел Али Хасан Саламех. Но руководитель группы в этом не сомневался. Его не смутило даже то, что араб, выйдя из кафе, сел на велосипед, а не в дорогую спортивную машину, что было бы естественно для плейбоя и гедониста Саламеха.
Израильтяне так долго за ним гонялись, что уверились в его необыкновенных способностях уходить от преследования. Велосипед, решили они, — всего лишь попытка сбить преследователей с толку. Он отправился в бассейн. Израильтяне зафиксировали, как он беседовал с кем-то по-французски. Израильтяне знали, что Саламех говорит по-французски. Всё сошлось — это он!
Несколько членов боевой группы все же выразили сомнения. Но переубедить Майка Харари они не смогли. Он уверился в том, что человек на велосипеде и есть их цель. 21 июля в два часа дня ударная группа из трех человек прибыла в Лиллехаммер на темно-зеленом «Мерседесе».
Только потом стало ясно, что произошла чудовищная ошибка. Ахмед Бучик, официант, приехавший из Марокко в Норвегию на заработки, был поразительно похож на Саламеха. 21 июля, в субботу, оперативники из Моссада, сменяясь, весь день следили за ним. Утром Ахмед Бучик позавтракал в маленьком кафе в центре города, побывал в бассейне, вечером отправился со своей женой Торелль в кинотеатр, где демонстрировали старый военный фильм.
Тем временем в город приехала группа ликвидации. В половине одиннадцатого вечера человек, которого считали Саламехом, сел со своей дамой в автобус и поехал домой. Когда они шли от остановки, перед ними остановилась белого цвета «Мазда». Двое оперативников остались в машине, двое выскочили с оружием в руках. Это были все те же «Беретты» двадцать второго калибра с глушителем. Они всадили в несчастного официанта четырнадцать пуль и вернулись в свою машину.
В маленьком городке выстрелы прозвучали особенно громко. Соседи немедленно вызвали полицию, которая приехала в считаные минуты. Это было первое убийство в городе за сорок лет. Началось расследование.
Норвежские полицейские предположили, что убийство — результат разборок между торговцами наркотиками. Но выяснилось, что убитый не был замечен ни в чем предосудительном. Зато бдительные соседи отметили появление в городе как раз накануне убийства людей восточной наружности на машинах с неместными номерами.
Благополучно покинули Норвегию Майк Харари и те двое, кто стрелял в мнимого Саламеха, — потому что они уехали сразу. А группу поддержки полиция задержала в аэропорту. В руках норвежской полиции оказалось шесть подозреваемых. Все они были агентами Моссада. Всех шестерых судили. Все они удивительным образом оказались слабыми профессионалами. И это не вязалось с репутацией Моссада как чуть ли не лучшей разведки мира.
На процессе стало ясно, что важная операция была поручена неопытным людям, поскольку основная группа смертельно устала и нуждалась в отдыхе. А израильским спецслужбам отчаянно не хватает людей. Ведь это маленькая страна с небольшим населением.
Расследование норвежской трагедии закончилось отставкой нескольких руководителей Моссада. Премьер-министр Голда Меир приказала прекратить операцию отмщения за Мюнхен. Трагедия в Норвегии подарила Саламеху еще пять лет жизни. Саламех продолжал убивать. В январе 1979 года его машину взорвали в Бейруте.
После каждой акции сотрудники Моссада навещали семьи убитых в Мюнхене израильских спортсменов и советовали внимательно посмотреть вечерние новости или прочитать завтрашние газеты. Они говорили вполголоса:
— Еще один за вашего сына…
Хотели показать родным погибших, что их горе не забыто и что убийцы наказаны.
Бывший руководитель военной разведки генерал Аарон Ярив, выйдя в отставку, рассказал, что израильские спецслужбы уничтожили от десяти до пятнадцати руководителей «Черного сентября».
— Никто не знает, сколько израильтян остались в живых, благодаря тому, что мы сумели предотвратить новые трагедии и чудовищные преступления, запланированные террористами, — говорила премьер-министр Израиля Голда Меир.
Семьи убитых спортсменов повторяли, что жаждут не мести, а справедливости. Они желали бы видеть убийц на скамье подсудимых. Но правосудие оказалось невозможным. Даже если участник мюнхенской бойни оказывался в руках полиции в какой-нибудь стране, его не сажали на скамью подсудимых, а поскорее отправляли назад, на Ближний Восток, где ему ничто не угрожало.
Наказали не всех. В июле 1981 года в Варшаве неизвестный всадил в главного руководителя теракта в Мюнхене Абу Дауда пять пуль. Палестинцу повезло — он выжил. Так и осталось неясным, кто стрелял в Абу Дауда: израильтяне или палестинцы? Поляки его не поймали. Как иностранцу удалось скрыться от госбезопасности в социалистической стране? Это могло произойти только в том случае, если стрелял тоже палестинец, такой же гость социалистической Польши.
Абу Дауд скрылся. В 2002 году он подтвердил американским журналистам, что нападение на спортсменов в Мюнхене благословил сам Ясир Арафат. А деньги для операции нашел Махмуд Аббас. После смерти Арафата он руководит палестинской автономией.
