Дом в Грюнебурге был разрушен бомбами в 1944 г., а дом в Кёнигштайне уцелел.

Операция была сложной по двум причинам: во-первых, другие мажоритарные акционеры, Гутманы, должны были продать свою долю; во-вторых, перевод должен был осуществляться непрямым путем, через швейцарские и нидерландские учреждения, чтобы избежать возможной конфискации завода правительством Великобритании в случае будущей войны.