ПРИЛОЖЕНИЕ

К сожалению, до сих пор встречаются люди, которые, называя себя православными христианами, всерьез полагают, что возможно спасение, то есть вхождение в Царствие Небесное, для нехристиан. По их мнению, и те, кто не верит во Христа, если совершает хорошие дела, тоже может спастись.

Подобные взгляды не новы, они были известны и ранее. Опровержению этого заблуждения еще в позапрошлом веке посвятил свое письмо святитель Игнатий (Брянчанинов), из которого мы приведем лишь несколько фраз, хотя оно достойно прочтения целиком:

«Достойное горького рыдания зрелище: христиане, не знающие, в чем состоит христианство! Вопрос, предложенный вами, теперь предлагается сряду. “Отчего не спастись, — пишете вы, — язычникам, магометанам и так называемым еретикам? Между ними есть предобрые люди. Погубить этих добрейших людей было бы противно милосердию Божию!... Считать себя спасенными, а членов прочих верований погибшими — это и безумно, и крайне гордо!”

Постараюсь отвечать вам в немногих, по возможности, словах. Вот истинное учение об этом предмете, учение Святой Вселенской Церкви: спасение заключается в возвращении общения с Богом. Это общение потерял весь род человеческий грехопадением праотцев... Чтоб восстановить общение человека с Богом, иначе для спасения, необходимо было искупление... Все добрые дела человеческие немощные, нисходившие во ад, заменены одним могущественным добрым делом — верой в Господа нашего Иисуса Христа...

Напрасно же ошибочно вы думаете и говорите, что добрые люди между язычниками и магометанами спасутся, то есть вступят в общение с Богом! Напрасно вы смотрите на противную тому мысль как бы на новизну, как бы на вкравшееся заблуждение! Нет! Таково постоянное учение истинной Церкви — и ветхозаветной, и новозаветной. Церковь всегда признавала, что одно средство спасения — Искупитель! Она признавала, что величайшие добродетели падшего естества нисходят во ад...

Признающий возможность спасения без веры во Христа отрекается от Христа и, может быть, невольно впадает в тяжкий грех богохульства».

Это письмо святителя довольно известно, хотя, к сожалению, не так широко, как хотелось бы. Мне доводилось в беседах приводить его сторонникам мнения о том, что неправославные могут спастись; их реакция была предсказуемой: собеседники старались объявить это «личным мнением святителя Игнатия, а не учением Церкви», с которым они отождествляли собственные взгляды, прямо противоположные словам святителя.

Это, надо сказать, вообще характерно для современного модернистского сознания — объявлять «частным мнением» в учении Православной Церкви все, что противоречит частному мнению самого модерниста.

Однако сами слова святителя Игнатия говорят о том, что он в своем письме излагает не личное мнение, а именно учение Православной Церкви. А кроме того, если мы обратимся к другим святым отцам, то найдем и у них изложение той же самой истины.

Вот, например, святитель Тихон Задонский свидетельствует: «Никто не может оправдаться перед Богом и спастись без Христа и помимо Христа, но только — верою во Христа... Ибо никто не может от диавола, греха, проклятия законного и от ада избавиться без Христа, и это все в кратком слове Христовом заключается: Если Сын освободит вас, то истинно свободны будете (Ин. 8, 36)».

За тысячу лет до святителя Игнатия точно такой же вопрос задавали преподобному Анастасию Синаиту: «Если кто-нибудь не верующий во Христа, например иудей или самаритянин, творит много благих дел, то войдет ли он в Царство Небесное?» И святой Анастасий дает тот же ответ: «Поскольку Господь говорит Никодиму: Истинно говорю тебе, если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие (Ин. 3, 5), то ясно, что [никто из не верующих во Христа] не войдет в [это] Царство. Однако [никто] не лишится воздаяния своего: либо [не верующий во Христа] получает свое благоденствие богатством, роскошью и прочей прелестью жизни [сей], подобно [богачу], услышавшему от Авраама: Вспомни, что ты получил уже доброе твое в жизни твоей (Лк. 16, 25), либо судьба его в будущем веке сильно отличается от судьбы не творящего [здесь] благое. Ведь как для праведников обителей много (см. Ин. 14, 2) у Бога, так и для грешников [существует] много различных наказаний».

Итак, святой Анастасий так же, как святитель Игнатий, свидетельствует, что неверующий во Христа, не родившийся от воды и Духа, то есть некрещеный человек, не войдет после смерти в Царство Божие, хотя сделанное им добро, безусловно, не останется без воздаяния.

И преподобный Симеон Новый Богослов свидетельствует: «Великое благо есть веровать во Христа, потому что без веры во Христа невозможно спастись».

И святитель Кирилл Иерусалимский пишет: «Тот, кто хотя бы был добр по делам, но не получил запечатления водою, не войдет в Царство Небесное. Слово дерзновенно, но не мое; ибо так определил Иисус!»

И святитель Иоанн Златоуст увещает: «Слышите вы все, чуждые просвещения [крещением]: ужаснитесь, возрыдайте! Страшна эта угроза, страшно определение! Невозможно, говорит Христос, тому, кто не родится водою и духом, войти в Царствие Небесное, потому что он еще носит одежду смерти, одежду проклятия, одежду тления, еще не получил знамения Господнего, он еще не свой, а чужой; не имеет условленного в Царстве знака».

Можно было бы и далее продолжать цитировать, поскольку эту истину согласно возглашают святые отцы разных эпох и народов, но для благочестивых христиан и приведенного достаточно, а для модернистов сколько ни приводи, все будет мало.

Естественно, ведь если воспринимать слова святых отцов не как свидетельство боговидцев о единой, опытно познанной ими истине, а как «просто еще одно личное мнение», то нет особой разницы, сколько этих «личных мнений» — одно, семь или тысяча.

Для мало-мальски благочестивого христианина не может не показаться чудовищной мысль, что истина закрыта, неопределима и непознаваема, — а именно эта мысль стоит за модернистским желанием разложить все Священное Предание на «личные точки зрения давно умерших людей», а Священное Писание на «исторические точки зрения, аллегории и условности, адресованные древним, давно умершим людям». И напротив, именно эта чудовищная мысль вдохновляет тех, кому очень не хочется, чтобы истина была определима и познаваема, потому как тогда придется отказываться от своих точек зрения, противоречащих истине. Той истине, о которой Господь сказал: Познаете истину, и истина сделает вас свободными (Ин. 8, 32).

Освобождающая истина христианства состоит в том, что Христос пришел и уплатил великую цену ради того, чтобы даровать спасение людям, и что кроме Христова нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись (Деян. 4, 12).

И хотя Церковь каждый год в чине Торжества Православия с предельной ясностью провозглашает: «Непринимающим благодати искупления, проповедуемого Евангелием, как единственного средства к оправданию нашему пред Богом — анафема!» — многие модернисты упорно пытаются навести туману и представить дело так, что будто бы в этом краеугольном вопросе никакой ясности нет.

Они любят говорить о том, что, мол, было бы непростительной дерзостью предвосхищать грядущий суд Божий, утверждая, что все нехристиане не спасутся, это, мол, решить может только Бог.

Хотя, повторяя неоднократно выраженную в Священном Писании и Предании истину, мы вовсе тем самым не «дерзаем опережать Суд Божий», а напротив, выражаем то из этого суда, что уже о нем открыл нам Бог: Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет (Мк. 16, 16). Это не мы «дерзаем», а Христос так сказал, а Он есть Истина, и нет в Нем никакой лжи. Вера Церкви в последний суд вовсе не ограничивается одним лишь утверждением о том, что такой суд будет, но включает в себя и основные критерии, по которым он будет производиться — и главнейшим из них является сознательное принятие Христа.

Если спасение возможно без Христа, то оно, следовательно, возможно было и до Христа, а если так, то зачем приходил Христос на землю к людям, и не только приходил, но и пошел на смерть? И зачем мы Его тогда называем Спасителем, вслед за апостолами и Им Самим? Как же Он тогда сказал, что пришел взыскать и спасти погибшее (Лк. 19, 10), если, оказывается, человечество до Его пришествия было вовсе не погибшим, а вполне себе спасалось в нехристианских религиях?

Если Христос пришел только для того, чтобы прибавить к уже имеющейся возможности человеческого спасения какую-то новую «опцию», предложить просто некий новый, «улучшенный» вариант спасения, то Он тогда не Спаситель, а «Улучшатель». Но само имя Его в переводе означает «Спаситель», то есть само имя Иисусово обличает и опровергает тех, кто думает, что можно достичь спасения без Него.

Известно, что, искушая Христа в пустыне, сатана при этом цитировал строки Священного Писания. Объясняя этот евангельский эпизод, преподобный Ефрем Сирин пишет: «То, что ему нужно было, он взял из Писания, а что противоречило ему, то опустил. Так и еретики берут из Писания то, что нужно им для своего соблазнительного учения, и опускают то, что противоречит их заблуждению, дабы сим образом ясно показать себя учениками этого учителя».

Сторонники мнения, что будто бы без познания и принятия Христа возможно спастись, пусть бы только добрые дела человек творил, а верит ли он, не важно, пытаются приводить цитаты из Писания, якобы подтверждающие их заблуждение. В частности, указывают на слова апостолов о том, что во всяком народе боящийся Бога приятен Ему (Деян. 10, 35) и что когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, ...они показывают, что дело закона у них написано в сердцах (Рим. 2, 14-15).

Прежде чем разбирать этот аргумент, стоит сделать небольшое введение.

Святые отцы единогласно говорили, что нет спасения вне Христа и Его Церкви. И это не случайность, не простое «совпадение во мнениях». Святые отцы понимали, что допущение возможности спасения вне Христа и Церкви полностью обессмысливает Боговоплощение, страсти, смерть и воскресение Христа, и вообще лишает смысла само христианство.

О том же самом говорил и апостол Павел: Если законом оправдание, то Христос напрасно умер (Гал. 2, 21). Апостол прямо писал, что даже исполнением ветхого закона, данного истинным Богом, невозможно достичь спасения, а вдруг теперь ему приписывают мысль, что будто бы не только те, кто почитал истинного Бога и исполнял Его закон, данный в откровении, но и те, кто почитал идолов и знать не знал о Божием откровении, тоже могут оправдаться перед Богом!

Иными словами, апостол Павел, который говорил, что язычники, принося жертвы, приносят бесам, а не Богу (1 Кор. 10, 20), и который восклицал: Какое согласие между Христом и Велиаром? Или какое соучастие верного с неверным? (2 Кор. 6, 15), по мысли модернистов, становится их единомышленником в том, что якобы в Царствии Божием будет соучастие того, кто почитал Бога, с тем, кто приносил жертвы бесам, и того, кто молился Христу, с тем, кто кланялся Велиару.

Представляется, что абсурдность подобной мысли очевидна. Естественно, что предложенное модернистами толкование апостольских слов не только противоречит святоотеческим толкованиям, но и прямо разоблачается святыми отцами, в частности, преподобным Иосифом Волоцким: «Если во всяком народе боящийся Бога приятен Ему (Деян. 10, 35), то почему Петр не оставил Корнилия и его близких пребывать в их прежней вере, хотя они боялись Бога и совершали добрые дела больше всех, но повелел им креститься во имя Христа? Если бы во всяком народе боящийся Бога и поступающий по правде Его приятен был Ему, то почему Господь наш Иисус Христос сказал Своим святым ученикам: Идите, проповедуйте Евангелие всем народам, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам (Мф. 28, 19-20)? И еще сказал Господь Иисус Христос: Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет (Мк. 16, 16)...

Великий апостол Петр сказал: “Во всяком народе боящийся Бога и поступающий по правде приятен Ему” о праведниках, живших прежде воплощения Христа, Его распятия и воскресения, о тех людях среди иудеев или в других народах, кто боялся Бога и поступал по правде, кто поклонялся не идолам, но истинному Богу, как Корнилий и подобные ему. Но после воплощения Христа, Его распятия и воскресения нет другого имени под небом, ...которым надлежало бы нам спастись, кроме имени Господа нашего Иисуса Христа (Деян. 4, 12). Господь говорит в Святом Евангелии, что тот, кто не родится от воды и Духа во имя Отца и Сына и Святого Духа, не может спастись, даже если будет праведнее всех людей. Это засвидетельствовал и апостол Петр, крестив праведного Корнилия, о котором Бог объявил апостолу... Теперь Богу приятны люди из-за их крещения и стремления к добрым делам, до воплощения Христа Богу были приятны праведники из-за страха Божиего и их праведной жизни... Очевидно, что апостол сказал эти слова о праведниках, живших до воплощения Христа, о тех, кто боялся Бога и поступал по правде, не поклонялся идолам. О них же и еще сказал Павел: Когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, ...они показывают, что дело закона у них написано в сердцах (Рим. 2, 14-15)».

Часто сторонники того заблуждения, что и без Христа можно спастись человеку, в качестве аргумента указывают на то, сколь мало православных христиан в мире, отсюда, по их мнению, следует, что нельзя говорить про спасение только искренних членов Православной Церкви, ведь иначе получится, что спасающихся очень мало, а погибающих очень много.

Но разве не о том же самом говорил Господь Иисус Христос: Входите тесными вратами, потому что широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими; потому что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их (Мф. 7, 13-14); Много званых, но мало избранных (Лк. 14, 24); Не бойся, малое стадо! (Лк. 12, 32).

С самого начала Господь обозначил ту печальную реальность, что погибающих много, а спасающихся мало. Впрочем, слава Богу, спасающихся ныне гораздо больше, чем число спасшихся в Ноевом ковчеге во время всемирного потопа, а этот ковчег, по словам святителя Филарета Московского, есть образ Церкви Христовой.

Кроме того, сторонники указанного заблуждения любят говорить о тех несчастных «простых» язычниках, мусульманах или католиках, которые будто бы «объективно» не имели возможности стать православными христианами, потому что до них не добрались еще православные миссионеры. При этом говорящие это словно бы и не знают о Промысле Божием, который показывает прямо противоположную зависимость: не потому эти «аборигены» не стали православными христианами, что до них не дошли апостолы, а потому Господь не послал к ним апостолов, что заранее знал по Своему предведению, что никто из них не послушает проповедь истины.

И это сохранение их в неведении было для них выражением милосердия Божия, ибо раб, ...который знал волю господина своего, и не был готов, и не делал по воле его, бит будет много; а который не знал, и сделал достойное наказания, бит будет меньше (Лк. 12, 47-48).

И напротив, если Господь видел человека, чье сердце искренне взыскует истины, пусть даже этот человек жил в народе, совершенно не знающем о Православии, Он устраивал для такого человека возможность принять Православие.

Так в XII веке Бог устроил для одного немца-католика возможность узнать о Православии, и тот, обратившись, стал известен как святой Прокопий Устюжский; в том же веке Бог дал такую возможность одному волжскому булгарину-мусульманину, и тот, обратившись, стал известен как святой Авраамий Болгарский; в следующем столетии Господь дал такую возможность одному монголу-язычнику, и тот, обратившись, стал известен как святой Петр Ордынский. Вся история Церкви полна подобными примерами.

Уместно здесь привести слова архимандрита Рафаила (Карелина), посвященные тому же вопросу: «Бог есть любовь, правда и всемогущество. Деяния Бога вызваны Его любовью, определены мудростью и исполнены могуществом; следовательно, неведение людей о Боге не может быть объяснено историческими ситуациями, так как руль истории в руке Бога. Такое объяснение было бы скорее свидетельством о детерминизировании Бога внешними ситуациями и историческими законами. Значит, неведение людей, неспособных принять истину, — это тоже жалость Бога к человеку.

Так Гедеон возвращает часть войска по домам, зная, что в бою эти люди обратятся в бегство».

Когда вникаешь в аргументы и утверждения тех, кто считает возможным спасение некрещеных, возникает впечатление, что они забывают не только про Божий Промысл, но и про Самого Бога.

«Хороший» человек для них — это тот, кто не грешил против людей и делами оказывал им благорасположение. Тем самым он, по их мнению, становится достоин спасения.

Но ведь даже десять заповедей Моисеева закона не ограничивались перечислением обязанностей по отношению к другому человеку — самые первые из них посвящены обязанностям человека пред Богом: Я Господь, Бог твой... да не будет у тебя других богов пред лицем Моим. Не делай себе кумира, ...не поклоняйся им и не служи им, ибо Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель... Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно (Исх. 20, 2-7).

И получается, что такой тягчайший грех, как неверие в Бога, непочитание Христа, модернисты и за грех не считают. Так, мелочь какая-то. Разве можно, говорят они, из-за такой «мелочи» лишать человека в вечности единства с Тем, Кого он при жизни не желал ни знать, ни почитать?

Ответим: не только можно, но это и неизбежно, ибо посмертное единство с Богом есть логичное продолжение того единства, которое человек избрал уже в земной жизни и которое даруется только Христом в Его Церкви. Точно так же и посмертное отлучение от Бога есть логичное продолжение того отлучения, который человек избрал при этой жизни и которому он подверг себя, предпочтя Богу или поискам истинного Бога самолюбие и любовь ко греху.

Бог есть единственный подлинный источник блага и радости. Отлучение от блага есть мука. Те, кто решил быть с Богом и самой жизнью засвидетельствовал эту решимость, будет с Богом в вечности и, естественно, будет пребывать в блаженстве и радости. Те же, кто предпочел Богу что-либо иное и не соединился с Ним в Таинстве Евхаристии, те и в вечности окажутся отлучены от источника блага и радости, то есть будут пребывать в муках. В обоих случаях Бог поругаем не бывает. Что посеет человек, то и пожнет (Гал. 6, 7).

Необходимо также напомнить еще одну истину, которую замечательно выразил архимандрит Рафаил: «Вера, крещение и Евхаристия — это не условия договора, который надо исполнить; это не дань, которую должник обязан заплатить, чтобы выйти из долговой ямы; это не претензия Бога к грешнику, которую можно простить, если человек не имеет средств, чтобы выплатить долг или возможности исполнить пункты договора. Вера, крещение, Евхаристия относятся непосредственно к самому человеку, его личности, его природе, его общению с духовным миром. Через крещение и Евхаристию он становится новым творением. Благодать изменяет его личность, одухотворяет его природу, преображает его душу, освящает все силы души, воскрешает дух и приготовляет человека к посмертной встрече с Христом... В будущем веке откроется то, что мы стяжали здесь, на земле, иначе земная жизнь как период самоопределения была бы бессмысленна».

Завершить эту статью хотелось бы словами двух великих святых XX века.

Священномученик Иларион (Троицкий): «И много можно дивиться тому, как далеко заходят люди в своем “истолковании” христианства. Чего только ни захотят они, тотчас все это и находят в Евангелии. Оказывается, что всякую свою праздную мечту и даже злонамеренную мысль можно прикрыть евангельским авторитетом.

Нет, вера Христова становится только тогда ясна и определенна для человека, когда он нелицемерно верует в Церковь; только тогда бисер этой веры бывает чист, только тогда не смешивается он с кучей грязного мусора всевозможных своевольных мнений и суждений. Об этом ведь говорил еще апостол Павел, когда Церковь Бога Живого называл столпом и утверждением истины (см. 1 Тим. 3, 15)».

Святитель Николай Сербский: «Истинной является лишь та жизнь, кою ищут и обретают во имя Господа Иисуса Христа. Все прочее — смерть и тлен. В жаркой пустыне человеческой истории воскресший Христос есть единственный отверстый и непресыхающий источник, напояющий, освежающий и животворящий. Все прочее, что утомленному и жаждущему путнику может показаться источником, не источник, но блеск раскаленного песка, подобный блеску воды, или бесовское наваждение».