О том, насколько быстро росло христианство, точно судить трудно, поскольку у нас очень мало объективных данных. Однако кое-какие данные все-таки есть. В частности, известно нам беспристрастное сообщение о положении дел в римской Церкви в середине III столетия. Сообщение это мы находим в послании римского епископа Корнилия, где он дает долгожданные точные цифры: в христианской Церкви Рима, сообщает он, в то время служили 46 пресвитеров, 7 диаконов, 4 иподиакона, 42 служки, а также экзорцисты, чтецы и сторожа – всего 52 человека. Также Церковь оказывала помощь вдовам и другим нуждающимся в количестве 1500 человек (Евсевий. «Церковная история», 6.43).

Данные очень значительные. Историк Древней Церкви Адольф фон Гарнак замечает: «В том, что касается статистики, для истории Церкви III века ничто не может сравниться по важности с этим отрывком». В городе с населением около миллиона человек Церковь имела в штате 155 клириков (включая самого епископа) и оказывала благотворительную поддержку 1500 людям. Каждый из 46 пресвитеров, по-видимому, отвечал за собственную небольшую общину, сходившуюся для совместных богослужений, так что это число соответствует числу Церквей (как собраний, а не отдельных зданий) в городе. На основании этих данных Гарнак вычисляет, что количество прихожан римской Церкви составляло около 30 тысяч человек.

В примечании он признает, что эта цифра может быть еще выше. От Иоанна Златоуста, епископа Константинополя IV века, мы знаем, что его церковь, состоявшая из 100 тысяч прихожан, оказывала материальную помощь трем тысячам нуждающихся, то есть 3 % от общего числа. Если применить эту пропорцию к римской Церкви несколькими десятилетиями ранее, получится, что ее численность составляла около 50 тысяч человек. Если так, то христиане составляли около 5 % населения Рима.

В своем исчерпывающем исследовании Гарнак приводит и анализирует абсолютно все дошедшие до нас упоминания о христианстве и христианских церквях за первые три столетия. Как еще один пример, указывает он на то, что в том же послании Корнилий упоминает о региональном Соборе церковных лидеров, включавшем в себя шестьдесят епископов из Италии. Из этого упоминания Гарнак делает вывод (объяснив ход своей мысли), что всего в этом регионе в середине III века имелось около ста епископов – и, соответственно, около сотни церквей.

На основе своего обзора Гарнак приходит к некоторым значительным статистическим выводам, с самым известным из которых мы уже знакомы: к началу IV века христианами были от 7 до 10 % жителей империи. Как замечает один современный специалист, Гарольд Дрейк: «Почти все готовы согласиться с тем, что эти цифры очень похожи на правду». Если они в самом деле справедливы, а все население империи составляло в то время около 60 миллионов, значит, христианами были от 4 до 6 миллионов жителей римского мира, в основном в восточных провинциях.

Впрочем, есть и некоторые доводы в пользу того, что число это может быть завышено. Поразительный и даже смущающий анализ предлагает нам Рамси Макмаллен, историк из Йельского университета. Его исследование основано на том факте, что после своего обращения Константин инициировал строительство множества церквей как в Риме, так и по всей империи. Более того, поскольку христиане в целом вышли из тени и в христианство начали обращаться и богачи, строительство церквей вообще чрезвычайно возросло. Исследование Макмаллена ставит своей задачей определить, сколько людей могли вмещать все эти церкви на еженедельных богослужениях, основываясь на чисто физических параметрах – площади церкви и объеме человеческого тела. Это совершенно новый подход к определению численности христиан – или по крайней мере христиан, молившихся в специально предназначенных для этого помещениях.

И цифры получаются шокирующие. Макмаллен показывает, что «данные о 255 церквях в 155 городах и селах, о которых у нас имеется информация, показывают, что посетители церквей составляли от всего 1 до 8 % от общего числа населения». И это – не во II или III веках, когда, как хорошо известно, христиане составляли лишь очень небольшую долю жителей империи. Это IV век, когда, как считается, Церковь покорила мир! Почему же у нее было так мало места для молитвы?

Далее Макмаллен указывает, что, насколько мы можем судить, в среднем античном городе с населением 20 тысяч человек, как правило, имелась лишь одна церковь, способная вместить 350–400 человек (2 % от населения или еще меньше). Более того, он подчеркивает, что размеры церквей не были ограничены скудостью средств. Напротив, церковь получала обильное финансирование. Церкви проектировались в соответствии с предполагаемым количеством паствы.

Эти данные, основанные на археологических находках, даже сам Макмаллен объясняет с трудом. Учитывая то, что известно нам из литературных источников, они никак не могут означать, что Церковь просто не росла. Она явно росла – значит, для размера церковных зданий должны быть какие-то иные объяснения. Может быть, большинство христиан просто не ходили в церковь каждую неделю? Или даже не ходили вообще? Быть может, чаще они встречались «на дому», а городскую церковь посещали лишь по особым и редким случаям. А может быть, христиане предпочитали встречаться на открытом воздухе. Известно, что собрания христиан часто происходили на кладбищах. Возможно, эта традиция продолжалась? Или, быть может, большинство христиан просто не видело необходимости часто собираться вместе? Ответов мы попросту не знаем.

Однако удивительные находки Макмаллена могут означать, что оценки Гарнака, основанные на анализе одних лишь литературных источников, несколько приукрашивают действительность. Быть может, 7-10 % населения к 300-му году – это слишком много.

В том же направлении указывает и другой факт, слишком редко упоминаемый: в первые три столетия христианство росло и развивалось исключительно в городах, однако подавляющее большинство населения империи – от 80 до 90 % – было сельским. Эти деревенские массы по большей части не обращались до IV столетия, да и тогда начали обращаться достаточно медленно. В результате нам становится еще труднее определить, какая часть населения, сельского и городского, стала христианами к 300-му году. Основываясь и на литературных, и на материальных источниках, можно сказать: крайне маловероятно, чтобы количество их составляло 10–20 %. Если цифры Гарнака преувеличены, возможно, разумнее всего будет сократить их вдвое и принять, что к 300-му году в империи было 2–3 миллиона христиан. Или, быть может, чуть меньше. Но далее мы увидим, что, как ни удивительно, учитывая скорость роста христианской Церкви, точные цифры не имеют особого значения.