=== Глава 13 ===

Мейс опустил глаза, с трудом удерживая руку подальше от меча.

— Я был уверен в этом, — прошептал корун, — но мне было необходимо подтверждение.

— Оно у вас есть, — мягко улыбнулся Скайуокер. Винду выдохнул, на несколько секунд прикрыв глаза.

— Почему вы нас пощадили? — черные глаза джедая впились в безмятежное лицо собеседника.

— Потому, гранд-магистр, — твердо произнес Люк, — что вы — мои братья и сестры. Все вы. Погрязшие в догмах, запутавшиеся, не видящие путей, ведущих в правильном направлении… Все вы — мои братья и сестры. И я никому не позволю стереть вас с лица галактики. Особенно каким-то продажным политикам.

— Однако вы… — проницательно посмотрел Винду. Люк кивнул:

— Да. Но вы сами захотели этого. И я преподал вам урок. Наглядный. И я горд тем, что вы, гранд-магистр, его выучили. И сделали выводы. У вас есть мудрость… Не эфемерная, а та, которая происходит из личного опыта.

— Каков ваш опыт, гранд-магистр? — Мейс смотрел с искренним желанием понять, поток его внимания чувствовался физически. Люк грустно улыбнулся:

— Каким вы меня видите?

Винду прищурился, его радужки мягко засияли:

— Свет и Тьма. Это очень странно и непривычно. Сейчас — истинный Свет.

Скайуокер кивнул:

— Когда-то давно я был только таким. Чистым. Светлым. Трусливым.

Мейс слегка наклонил голову.

— Самым моим большим страхом было… Падение. Ведь если ты шагнул во Тьму, пути назад нет. Не так ли? Этому учат всех джедаев… Или ты — Свет, или… Тебе нет прощения… — Скайуокер смотрел прямо и равнодушно. — Никакого возврата. Никакой пощады. Тьма есть Зло, и ее требуется истребить. Стереть. Выполоть, как ядовитый сорняк, душащий полезные всходы.

Корун слушал, чувствуя горечь в словах.

— А потом я увидел, как полностью погрузившийся во тьму ситх, ставший истинным злом, приносит себя в жертву, спасая мою никчемную жизнь. Жертвуя всем. Своей жизнью. Своей властью. Своим государством. Абсолютно всем. Перечеркнув все годы Падения.

— Что с ним стало? — мягко спросил Винду. Люк улыбнулся:

— Он вернулся к Свету. Вы можете это представить?

— Нет, — отрезал корун. — Это невозможно.

Люк рассмеялся:

— А вот мне не говорили, что это невозможно. И я видел это своими глазами. И пусть его поступок был абсолютно эгоистичным, намерения были чистыми… Да. Потом я видел, как люди становятся Злом, падают во Тьму, руководствуясь благими намерениями, считая себя абсолютно правыми, — мужчина задумчиво усмехнулся. — Ох уж эти благие намерения… Я тоже им поддался. Считал себя самым умным, самым… самым. Забавно. Меня называли рыцарем-джедаем, но моим первым подтвержденным, действительно подтвержденным, титулом, был титул лорда. И давший его мне не лукавил. И не льстил. Мой Мастер не имел такой привычки. Он всегда говорил правду, даже когда был совершенно безумным. Абсолютно.

— Вы… были ситхом, — подался вперед корун. Скайуокер кивнул:

— Да. Был.

Мейс прищурился, рассматривая собеседника. Люк сосредоточился, неожиданно Сила, окутывающая его, словно плащ, налилась Тьмой. Корун еле удержался, чтобы не вскочить, сжимая клинок. Голубые глаза засияли золотом, от всей фигуры мужчины тянуло холодом, даже кожа побледнела.

— Впечатляюще, — с трудом разлепил губы Мейс.

— Я получил титул «Дарт» за дело, — растянул губы в неживой улыбке Люк. Тьма расползалась по комнате, хищно шевеля выстреливающими в стороны протуберанцами. — Однако… Я нашел в себе силы подняться. Ведь Свет можно видеть только во Тьме. Я вновь вернулся к Свету, став мастером, потом магистром… Потом гранд-магистром. Я вел своих учеников, пока зарвавшиеся политиканы не решили нас истребить. Не потому, что мы были Злом, Добром, Тьмой или Светом. А потому, что это было для них выгодным.

— Выгода… Как это знакомо.

— После этого я уже не мог оставаться прежним. Я не мог быть всепрощающим. Я не мог быть… ограниченным. С тех пор я… Принял обе мои стороны. Вы спрашивали, почему я вас пощадил… Скажите, гранд-магистр, вам известно Пророчество? Об Избранном?

— Конечно, — кивнул Мейс. Люк нехорошо прищурился:

— О чем оно говорит?

— О восстановлении Баланса.

— Что есть Баланс?

— Равновесие.

— Что есть Равновесие?

— Это… когда всего поровну, — Мейс напрягся, всматриваясь в собеседника. Скайуокер кивнул:

— Именно. Скажите, гранд-магистр… С каких пор Равновесие — это господство только одной из сторон?

Корун замер, обдумывая сказанное.

— Однако Пророчество…

— Было исполнено. Со стороны ситхов — моим отцом. Со стороны джедаев — мною. Во всех смыслах.

— Равновесие… — выдохнул корун, пораженно наблюдая, как Тьма светлеет, переплетаясь с лучами Света.

— Именно. Всего поровну. Мой отец был Избранным, породившим Равновесие. Буквально. И метафорически. Я не буду углубляться в подробности, но это факт.

— Подождите, — Мейс потрясенно нахмурился, яростно осмысливая неожиданную информацию. — Но ведь Пророчество известно с…

— Руусанской реформы, — злобно усмехнулся Скайуокер. — Именно тогда, когда распустили Армию Света и погибло Братство Тьмы, было введено «Правило двух» в Орденах джедаев и ситхов.

— Что? — вскинулся Мейс. — «Правило» относится только к ситхам!

— Разве? — поднял бровь Люк. — Скажите, гранд-магистр, сколько учеников может иметь джедай? В настоящий момент времени?

На лице коруна отразилось потрясение.

— Великая Сила… — выдохнул мужчина. — Это…

— Да. Раньше можно было иметь одного, двух, трех падаванов. Столько, сколько в силах вытерпеть, — хмыкнул Скайуокер. — После Руусанской реформы… Скажите, гранд-магистр… — в глазах Люка светилось искреннее сочувствие, — какова сейчас численность джедаев? Сколько рыцарей имеют учеников? Сколько юнлингов никогда не разовьют свой потенциал, потому что стары, непокорны, стеснительны… Или просто потому, что им не повезло?

Мейс смотрел, сжимая руками подлокотники.

— Вы вымираете, — голос Люка стал ледяным. — Потому что слишком поверили в фальшивое Пророчество.

— Фальшивое?

— Да. Это была ловушка, в которую вы вляпались на полном ходу. Дарт Бейн был действительно сит’ари. Он уничтожил Братство, силой заставив ситхов измениться. Через боль, страдания… Через «не могу» и «не хочу». Не джедаи уничтожили ситхов. А ситх убрал конкурентов. Одновременно подорвав могущество своих врагов изнутри. Политика. Просто интрига… И выжившим осталось наблюдать, как джедаи сами себя… ограничивают. Ведут к деградации. Вот так… Пророчество было исполнено давным-давно, но об этом забыли.

Люк помолчал, глядя куда-то вдаль.

— Вы спрашивали, почему я вас пощадил. Ответ прост, гранд-магистр. Пришло время измениться. И Ордену джедаев… И ситхам. Вновь. Я скажу это только один раз… Мейс Винду. Пришла пора пересмотреть политику Ордена. Внешнюю. Внутреннюю. Вы нашли в себе силы признать тот факт, что другая точка зрения имеет право на существование. Это — гигантский шаг вперед. Не останавливайтесь, прошу вас. Вы должны измениться… Или Орден падет. Как когда-то пали ситхи.

— Я обдумаю это, — мрачно произнес Винду. — Но…

— Они тоже изменятся, — голубые глаза Люка сияли беспощадным пламенем. — Или умрут.

— Магистр, — стоящий посередине помещения Винду отвесил формальный поклон. — Мастера.

— Что привело вас сюда, гранд-магистр? — сидящий в кресле невысокий мужчина сложил ладони, сверля коруна острым взглядом.

— Мастера… — Мейс сосредоточился, чувствуя, как вокруг него исчезают старые точки разрыва и образуются новые. — Пару дней назад у меня состоялась весьма примечательная беседа.

— С Владыкой Скайуокером, — доброжелательно улыбнулся мужчина, слегка наклонив голову. — Мы в курсе.

— Я не сомневался в этом, магистр Толм, — кивнул Мейс. — Вопрос в другом… Вам известно содержание данной беседы?

— Просветите нас, гранд-магистр, — Толм сверкнул темными глазами.

— Прошу, — Винду вставил чип, и перед мастерами развернулась голограмма. Джедаи слушали, застыв изваяниями, сейчас они находились в медитативном трансе для лучшего запоминания и обработки информации. Запись закончилась, голограмма погасла, члены Совета первого знания переглянулись. Сидящий крайним ланник недовольно дернул ушами, но промолчал, нахмурившись. Толм потер подбородок, что-то неопределенно промычав.

Винду ждал, невозмутимо сложив руки на груди.

— Год назад, — неторопливо начал Толм, сверля гранд-магистра взглядом, — я бы просто оторвал вашу голову, Мейс… Полгода назад я все равно оторвал бы вам голову. Три дня назад я бы опять-таки оторвал вашу голову.

— Однако… — поднял бровь корун. Толм кивнул:

— Однако в настоящий момент я этого делать не буду. Слишком много информации. Слишком многое стоит обдумать.

— Благодарю, — корун поклонился, его мантия взметнулась, когда он покидал зал. Толм ткнул пальцем в кнопку, в зале вновь зазвучали голоса Винду и Скайуокера. Мужчина подался вперед, анализируя каждое слово и движение.

— Лорд Скайуокер…

— Да, Лорд Сидиус?

— Скажите, — Кос Палпатин неторопливо отпил глоток чая, рассматривая собеседника, — что вы планируете для Ордена джедаев?

— Я? — усмехнулся Люк. — Я ничего не планирую. Вы планируете. Не так ли, ушше-легар?

Сидиус вздрогнул, услышав гортанные звуки языка ситхов. Глаза мужчины вспыхнули золотом, в Силе мелькнуло изумление.

— Вас никогда так не называли, — тонко улыбнулся Скайуокер.

— Некому было, — пожал плечами Палпатин, разглядывая десерт.

— Понимаю, — глаза Люка весело блеснули. — Привыкайте… Потомок-по-крови… Впрочем, мы отвлеклись. Что бы вы ни планировали для Ордена… Остановитесь.

Сидиус прищурился, отодвигая тарелку.

— Почему? — в голосе ситха появились хорошо знакомые Люку по прошлой жизни тягучие, вкрадчивые нотки. Хищник почуял угрозу, поднял голову и пробует воздух трепещущими ноздрями.

— Потому, мой дорогой потомок, — прошептал Люк, подавшись вперед, — что нельзя протягивать в сторону крайт-дракона палец и рассчитывать, что он не откусит голову. С Силой — не шутят. Она крайне не любит, когда кто-то считает, что можно устроить геноцид. Очень. И ее ответ всегда симметричен. Я видел последствия таких… грубых решений. И даже участвовал. Могу заявить совершенно определенно — ничего хорошего в этом нет.

Сидиус слегка прикрыл глаза веками, рассматривая своего собеседника. Сила молчала — ситх всегда себя превосходно контролировал, но Люк видел мельчайшие свидетельства растущего гнева: чуть изменившееся положение тела, блеск глаз, легкая полуулыбка, заигравшая на губах…

— Вы гневаетесь, — Скайуокер покачал головой, откидываясь на спинку стула, демонстрируя беззащитные грудь и живот — выражение доверия. — Не стоит. Я не хочу вас потерять. У меня не так много потомков-по-крови, чтобы ими разбрасываться.

Палпатин с минуту внимательно изучал Скайуокера, пока не опустил глаза.

— Я понимаю, — продолжил Люк. — От старых привычек тяжело отказываться, однако… Вам не нужно ничего делать.

— Почему? — поднял бровь Сидиус. Скайуокер усмехнулся:

— Потому что Орден все равно падет.

— То есть? — жадно подался вперед Палпатин.

— Они должны измениться, — жестко произнес Люк. — Сами. Не под моим руководством. Не из-за ваших интриг. А по собственному желанию. И когда… Если… Это произойдет, то старый порядок умрет, а новый родится. Так что… Вы можете считать, что косвенно или прямо добились поставленных когда-то целей. С определенной точки зрения, — на миг неприятно оскалился Скайуокер. — Впрочем, и награда велика.

— То есть?

— Возможность жить, не прячась. Жить. Не существовать. Вы бы хотели этого? Быть признанным как Владыка?

В глазах Сидиуса полыхало золотое пламя.

Мейс валился с ног. Голова гудела, тело ломило, корун пахал без продыха, поднимая документы и статистику. Джокаста Ню поселилась в библиотеке, гоняя отправленных на помощь рыцарей и падаванов. Высший Совет гудел, как разворошенный палкой улей, по Храму ползли слухи, одни других причудливее, никто ничего не понимал, а те, кто знал, что происходит, не спешили делиться своими мыслями и догадками с окружающими.

Разговор с ситхом (что бы Люк ни говорил, Мейс видел его именно таковым) повлек за собой кошмарные последствия. Впервые за многие годы Совет занялся тем, что уже давно надо было сделать, и корун пребывал в ужасе от того, что открыли их изыскания.

Толм, поначалу отнесшийся ко всему крайне скептически, накрутил хвосты своим собратьям, подняв хроники за последние два тысячелетия.

Еще через месяц, когда непонимание достигло апогея, впервые за не пойми сколько лет было проведено общее собрание всех Советов Ордена.

Оно прошло в зале, способном разместить всех советников, тянулось достаточно долго и продолжилось на следующий день. И на следующий. И на следующий.

Собрания шли месяц подряд, а потом случилось странное.

Гранд-магистр Винду отправился в поездку к Серенно.

Ян Дуку выглядел незыблемым, как скала. Высокий, широкоплечий, грациозный и энергичный, несмотря на годы. Седые волосы были аккуратно подстрижены, бородка обрамляла суровое лицо, темные глаза графа сверлили расположившегося напротив него Мейса Винду.

Джедай еще раз окинул цепким взглядом бывшего собрата, отмечая идеально сидящую одежду, блеск сейбера на поясе и гербовые фибулы на плечах. Дуку поднял черную бровь, источая раздражение:

— В чем дело, магистр Винду?

— Гранд-магистр, — мягко поправил его Мейс. Дуку кивнул:

— Отлично. Гранд-магистр. Итак? Что происходит?

Корун выдохнул, собираясь с мыслями…

— Вернитесь, Ян. Вы нам нужны.

— Нам? — мужчина изогнул брови, демонстрируя недоумение. — Кому это «нам»?

— Ордену.

— Ах, Ордену… — пробормотал Дуку. — Какая неожиданность, — он саркастично скривился. — Не прошло и десяти лет, как про меня вспомнили. У Йоды весеннее обострение случилось?

— Йода здесь ни при чем, — резко ответил корун. — Он больше не входит в Высший Совет.

— Даже так… — задумчиво погладил бородку граф. — И какое отношение это имеет ко мне?

— Самое простое, — мрачно ответил корун. — Самое простое… Но, прежде чем мы об этом поговорим, я хочу, чтобы вы посмотрели эти отчеты. Вы умны, Ян. И вы отлично разбираетесь в политике.

— В политике? — надменно скривился граф. — То, что сижу в графском кресле, не означает, что я люблю политику!

— И вы не любите Сенат, — продолжил джедай. Дуку скрипнул зубами, но промолчал. — И это просто великолепно. Читайте, а затем мы с вами поговорим.

Дуку покосился на чип, но все-таки вставил его в деку.

Следующая встреча произошла раньше, чем рассчитывал Мейс. Дуку ворвался в гостевые покои, окруженный бушующей от негодования Силой.

— Это — правда? — мужчина остановился, плащ вокруг него опал складками. Мейс поднял бровь:

— Что именно?

— Это! — рявкнул граф, потрясая декой.

— Да. Это самая настоящая реальность, — утомленно потер переносицу Винду. Дуку вновь принялся шагать по комнате.

— Это отвратительно! И в высшей степени безответственно! Как? Как мы могли допустить это?

Мейс с трудом подавил ликующую усмешку. Мы. Это просто чудесно.

— Я знал, знал, что этим продажным тварям нельзя доверять! — продолжал бушевать граф. — Знал! Я предупреждал! И что? Вот результат попустительства и отстраненности! Нас называют сенатскими собачонками! Еще бы… Джедаи бросаются по первому приказу политиков, преследующих свои интересы, а страдают невинные! Ха! Нейтралитет! Миротворцы! Иллюзия!

— Теперь вы видите, Ян? — мягко заговорил Винду, вставая с кресла. — Вы нам нужны. Нам нужен тот, кто разбирается в этих мерзостях. Тот, кто не склонится перед зарвавшимися интриганами. Тот, кто прижмет их к ногтю.

— Хорошо… — Дуку остановился, выдыхая и успокаиваясь. — Итак, повторю вопрос, Мейс… Чего вы хотите?

— Я хочу, — медленно произнес корун, — чтобы вы вернулись в Орден, Ян. И заняли причитающееся вам по праву место.

— Какое? — брезгливо дернул уголком губ Дуку. — Мальчика на побегушках, которого никто не слушает? У меня возраст не тот!

— Я хочу, чтобы вы заняли пост магистра в Совете примирения.

Дуку замер, ошеломленный.

— Что?

— Вы станете магистром в Совете примирения, — терпеливо продолжил корун. — Именно вы. Хватит с нас сенатских подачек. Пора что-то делать. Пора решать. Пора претворять решения в жизнь. Вы терпеть не можете Сенат. Это именно то, что нам необходимо. Прошу вас, Ян, — проникновенно произнес Мейс, глядя мужчине в глаза. — Вы нам нужны. Вы нужны Ордену. Мы вымираем. Мы погибаем. Без вас… — корун покачал головой, — мы падем. Это реальность. С вами… Мы изменимся и выживем.

Дуку замер, потрясенный. Мужчина долгие годы возмущался, пытался спорить, что-то делать… Увы, его не воспринимали всерьез. Даже Йода, его мастер, тот, кто был его учителем и наставником, отмахивался от инициатив ученика.

— Йода? — поинтересовался граф. Мейс твердо смотрел в глаза Яна.

— Йода покинул Совет. Он понял, что его время прошло. Он мудрый и знающий, но… Он не меняется. А это в нашей ситуации смерти подобно.

Дуку поскреб ухоженную бородку, принимая решение. Впрочем, кого он обманывает? Разве не этого он хотел? Разве не к этому стремился? Изменить Орден? Сделать его сильным, действующим на благо живых существ, а не гребаных политиков?

— Вы понимаете, Мейс, — неожиданно весело прищурился мужчина, — что если я соглашусь на ваше в высшей степени лестное предложение, то не буду плясать под вашу дудку? Я буду резким и непримиримым. Вы будете страдать.

— Отлично! — решительно кивнул джедай. — Я согласен. Если я буду страдать, то все будут страдать!

Дуку рассмеялся:

— Согласен!

Возвращение Дуку в родные пенаты прошло с помпой. Перед тем как вернуться в Орден, мужчина официально сложил с себя полномочия правителя Серенно, назначил преемника, проследил за его вступлением в должность и только после этого отбыл.

Настроение у него было самое боевое. Мейс мысленно посмеивался: Ян даже не представляет, какой массив работы его ожидает. Впрочем, просвещать его джедай не торопился — не хотел портить сюрприз.

Вместо этого он отослал распоряжения на Корускант и попросту наслаждался перелетом. Краткими часами тишины и спокойствия.

Дуку не стал изменять своим привычкам. Он уже давно не носил стандартные джедайские одеяния, появляясь исключительно в щегольских одеждах, приличествующих наследнику правящей династии, это в нем даже Йода не смог искоренить.

Поэтому в Храм он вошел с высоко поднятой головой, надменным выражением лица и аурой власти, словно правитель в принадлежащий ему дворец. Мысленно Мейс только кивнул. Прекрасно. Дуку был широко известен своим неуживчивым и суровым характером, в их ситуации — самое оно, то, что доктор прописал. Ян не станет миндальничать с сенаторами, он им живо покажет все худшие стороны своего эго и глубины терпения.

На него не надавишь: граф, пусть и бывший, — это не какой-то обычный джедай, вынужденный сотрудничать.

Довольно потерев ладони, Мейс отправился к залу Совета — ему жутко хотелось поприсутствовать при вступлении Яна в должность. Это будет незабываемо.

Люк сделал медленный вдох, сбрасывая с себя медитативный транс. Сила доносила до него эхо перемен, свидетельствуя, что в этот раз он действует правильно. Хватит смертей, хватит потерь. Хватит резать друг друга только потому, что твой противник не того цвета.

Разговор с Винду произошел в самый подходящий момент, и теперь требовалось закрепить результат. Скайуокер уже отослал в Храм кое-какую интересную информацию, а также закрыл контракт с ГеноХарадан.

Наемники сработали чисто. Они уничтожили всех попавших в список, и Люк с чистой совестью накинул сверху еще пару миллионов. За срочность.

Все погибшие джедаи могли помешать реформации Ордена, и Скайуокер предпочел пожертвовать тридцатью разумными, но сохранить все оставшиеся почти десять тысяч, что входили в состав организации.

Впрочем, он дал самый первый, самый необходимый толчок, и первый камень покатился с горы. Скоро за ним последуют и остальные, а там и до лавины рукой подать.

Однако Орден теперь справится и без его помощи или мудрого руководства, а вот Палпатин — нет. Слишком сильно в нем стремление к власти, слишком въелось в кровь и плоть желание воссесть на престол. Да, Люк не врал, когда говорил, что Кос будет прекрасным Императором. Он просто не уточнил сроки.

Пара лет, не больше пяти, потом Сидиус начнет закручивать гайки. И это станет началом конца. У него нет стопора, он никого не слушает и слишком привык решать проблемы самым радикальным способом. Поэтому допускать его к трону нельзя.

Печально, но факт.

Впрочем, есть вариант, который устроит Палпатина даже больше, чем пресловутое пафосное креслице.

Сидиус неторопливо шагал по кабинету, раздумывая над словами своего предка. Неожиданно, ничего не скажешь. Кровь ситха кипела от ярости, но мужчина держал себя в руках, понимая, что не время спускать нрав с цепи.

Ему нужен холодный разум.

Медитация все только запутала.

Палпатин привык к «Правилу двух». Он знал, что в каждый момент времени есть только два ситха: Мастер и ученик. Два и ни одним больше. Конечно, он нарушил это правило, взяв Мола, однако, это было с разрешения Плэгаса, это раз, и технически забрак не был полноценным ситхом, это два. Ну а после смерти его дорогого Учителя все и вовсе стало как полагается. Однако, теперь ему есть над чем поразмышлять.

Мужчина когда-то мечтал о том, как воссядет на трон, как уничтожит джедаев, как галактика склонится перед ним и его учеником… Только одним-единственным учеником, не больше. А теперь…

М-да. Следовало признать, что он, невзирая на всю свою гениальность, поддался стереотипам и поступил как самоуверенный идиот. Что и доказала беседа с Люком…

— Скажите, Люк, — Сидиус пожевал губами, формулируя вопрос. — Почему вы против уничтожения джедаев?

— Почему? — в голубых глазах собеседника плескалась снисходительность, и под этим взглядом Сидиус неожиданно почувствовал себя сопливым недоучкой. — Скажите, Кос… Вы кушать любите?

— Разумеется, — пожал плечами мужчина.

— Замечательно. Деликатесы… Простая пища… Разная. Так?

— Да.

— А еще вы любите шелк и бархат. Не так ли?

Сидиус окинул свою одежду самодовольным взглядом и ответил:

— Да. Я предпочитаю натуральные ткани.

— Конечно, — кивнул Скайуокер, неприятно ухмыльнувшись. — Они дорого стоят, показывают ваш статус, положительно влияют на здоровье. Со всех сторон польза. А теперь скажите… — Люк протянул руку, тронув пальцем небольшую пиалу. — Вы знаете, что это?

— Голубой альдераанский мед, — тут же ответил Кос.

— Это?

— Желтые агури. Мои любимые фрукты.

— Это?

— Набуанский озерный чай.

— Это?

— Ягоды горджи. Крайне полезны.

— Чудесно. А теперь скажите мне, Кос… Вы знаете, кто ммм… помог создать эти съедобные совершенства?

— Селекционеры соответствующих планет, — пожал плечами мужчина. Люк усмехнулся еще неприятнее:

— И все?

— И все, — вновь пожал плечами недоумевающий ситх. Скайуокер кивнул:

— Чудно. Скажите, Кос… Каковы ваши умения? Как ситха? Основы.

— Я — мастер трех форм боя, мастер Терас-каси, — медленно произнес Сидиус, чувствуя себя, словно на экзамене, — я могу создать Молнии Силы, Шторм…

— Браво, — хлопнул в ладоши Люк. — Вы можете вывести породу медоносных пчел, способных жить среди снегов?

— Э… Нет.

— Вырастить дерево. Создать сорт из одного семечка.

— Нет…

— Терраформировать планету.

— Нет, — покачал головой набуанец.

— Нет. Ситхи — не создают. Лишь уничтожают. Вы знаете алхимию живого и неживого, но все, что вы породите, будет чудовищным и кошмарным, созданным лишь для убийства и террора. А теперь представьте, Кос… — рука мужчины указала на богато сервированный стол, — что все это исчезло. Просто… Исчезло. И вы до конца своей крайне долгой жизни будете пользоваться… аналогами. Заменителями.

— Почему?

— Потому, мой дорогой потомок, что вы не умеете созидать. Ни ваш мастер, ни его мастер, ни ваш ученик или ученик вашего ученика… Неважно. Никто не умеет. Вот и все. Вы мечтаете уничтожить Орден. Что ж… Все эти деликатесы — дело рук мастеров Агрокорпуса. Ваша одежда — тоже, ведь шелкопряды крайне привередливы. Понимаете? Вот вы их убили… И остались без всего этого великолепия. Потому что разбомбили библиотеки, вырезали мастеров, тех, кто знает как и почему, и теперь некому передать новому поколению знания. И новых мастеров или вообще талантливых самоучек не будет. Сила на вас обиделась, и в очередном витке войны вырезали уже ситхов и тех, кто самодовольно причисляет себя к их числу, ведь они умеют лишь держать меч и сеять раздоры и страдания, но не созидать, а то, что было вами построено… Развалилось. Власть, основанная на страхе, всегда держится недолго. И кругом голод и лишения. Ведь вы можете создать Шторм, но не в силах вырастить злаки, способные накормить вашу армию и ваших подданных.

— Я… — Кос моргнул, замолчав. Впервые за долгие годы сказать ему было нечего.

— Подумайте над этим, потомок… У вас есть шанс. Если вы примете мой совет, то войдете в историю. Не как чудовище, убившее миллионы и построившее государство на крови, а как мудрый Владыка, прозорливый и поистине великий. Решайте, Кос. Двадцать лет абсолютной власти и забвение и ненависть после позорной смерти, — Люк поднял одну руку, словно чашу весов, — или долгие годы власти и память в веках, — вторая рука поднялась и закачалась.

Люк помолчал, держа перед собой раскрытые ладони.

— Решайте мудро.