В начале 1971 года мы дали концерт, взяв название Rainbow. В общественном колледже на Статен-Айленде, где я впервые в жизни подхватил мандавошек.

Нет, вшами этими можно заразиться через постель. Можно напрямую от человека. А я вот подхватил их не через постельное белье и не от человека, а со стульчака в этом колледже. Чесаться я начал вскоре после того концерта, но прошло какое-то время, прежде чем я сложил два и два. Я наконец понял, что у меня лобковые вши, только когда обнаружил в трусах нечто, похожее на хлебные крошки. Приглядевшись к ним повнимательнее, увидел, что крошки эти ползают. И их сотня! Тошнило от мысли, что они жили на мне и жрали мое тело. Обнаружилось все поздней ночью, я разбудил родителей и сказал, что вызываю «скорую». Не хотел ждать ни секунды, а аптек круглосуточных тогда не было.

Моя мама испугалась, что я весь дом ими заражу. «Скажи честно, Стэн, ты с какими собаками спишь?»

Как только я пересилил отвращение к этим зверушкам, мне все это дело стало казаться жутко забавным. А то, что отвращение у моих родителей вызывает мой стиль жизни, — для меня отдельный источник радости. Ни похвалы, ни поддержки я от них не получил ни разу в жизни — так, блин, хоть взбешу их, что ли.

В апреле 1971 года группа дала еще один концерт в Катскиллс — это примерно в двух часах езды на север от Нью-Йорка — на сей раз с новым названием Wicked Lester. Сыграли меньше каверов, больше наших с Джином песен.

Дома, в Куинсе, я однажды заскочил в Middle Earth — просто повидаться. Но владелец вытащил из реестра некую бумажку и протянул мне: «Тут парень из Electric Lady заходил, мы у него телефончик попросили». Electric Lady — под этим имелась в виду студия с таким названием. Ее построил Джими Хендрикс на 8-й улице Манхэттена. Для музыканта она — как Израиль для еврея. Просто Святая земля.

Я внимательно изучил бумажку. На ней стояло имя «Рон» и телефонный номер. Я не мог поверить, что ребята из магазина добыли для меня такой контакт.

Я позвонил:

— Можно Рона?

— Какого? Шимона или Джонсена?

Ну, Рон Джонсен более многообещающим показался.

— Минуту.

Рон Джонсен был в этой студии продюсером, меня соединили с его секретарем. Я попросил передать ему сообщение про мою группу, рассказал, что он-де оставил телефон в Middle Earth, в общем нахвастался.

На следующий день я перезвонил, но старая история: Рон не может взять трубку. Я звонил и звонил, каждый день, много дней подряд, и наконец заявил секретарю: «Передайте ему, что из-за таких людей, как он, распадаются такие группы, как моя». И это-то подвигло его взять трубку. И он даже согласился послушать нас на нашей базе.

Я только потом узнал, что Рон, который оставил телефон в Middle Earth, — это другой Рон, Рон Шимон, и в Electric Lady он начальник техобслуживания.

Рон приехал на базу, послушал нас, и ему понравилось. «Парни, вы будете круты как Three Dog Night». В таком сравнении если и была крупица правды, то уж очень мелкая. Дело в том, что мы играли полную мешанину стилей, и одна песня, наверное, могла звучать похоже на группу Three Dog Night, но следующая уже была совсем другой. Честно говоря, у Wicked Lester не было конкретного стиля, на котором она бы по-настоящему сфокусировалась.

Тем не менее Рон Джонсен сказал, что сделает нам запись, а потом разошлет кассеты с целью получить контракт с лейблом. И познакомил нас с такой штукой, как продюсерское соглашение.

Тут вдруг все завертелось.

Я показал контракт отцу Мэтта Раэла, бизнесмену. А семье этой я доверял. Он сказал: «Это односторонний контракт, и он совершенно не в вашу пользу».

Но мы его все равно подписали: он давал шанс получить контракт на запись альбома, записаться в Electric Lady, выпустить альбом. Такую возможность мы прощелкать не хотели.

И как только мы с Роном Джонсеном подписали контракт на продюсирование и начали записывать наши песни, он стал организовывать прослушивания в рекорд-лейблах. Одно из них — в новом лейбле под названием Metromedia. После него Рон нам сказал: «Они прошли». Мы заулыбались, показываем большие пальцы, ага, мы прошли! «Нет, — уточнил Рон сухо, — они прошли».

В конце концов Epic Records согласились подписать Wicked Lester, но на одном условии: выгнать Стива Коронела. Первый поворотный момент: делаем выбор в пользу дружбы или мы хотим стать успешными? Мы решили выгнать Стива. Сказать ему об этом выпало Джину.

Вместо Стива Epic Records предоставили на запись нам студийного чувака по имени Рон Лиджек и заключили с нами контракт на выпуск альбома. Мы выпустим альбом! На мейджор-лейбле! Нам даже аванс выдали, скромный, но аванс. Я на свою долю купил в родительский дом стиралку и сушилку. Ну, я же дома с ними жил, в конце-то концов.

Изначальный контракт на менеджмент группы Wicked Lester с Лью Лайнетом от 1972 года

Рон устроил нам запись подешевле, используя невостребованное время в Electric Lady. Если очередная группа заканчивала работу в полдень, а другая появлялась только ближе к вечеру, то мы записывались. Часто мы ждали до ночи в надежде, что другая группа закончит к часу-двум, и у нас будет время поработать. Это всегда напоминало игру в кости: иногда мы целый день сидели-ждали, но урывали только пару часов.

Именно во время этих сессий я впервые увидел кокаин. Одна суперпопулярная группа работала в студии A ночью, а мы — в студии В. Мне каким-то образом удалось уболтать их и посидеть с ними, пока они пишутся. Вдруг один из них со словами «Мне нужен свежий воздух» достал флакон «Эксцедрина» (продающееся без рецепта обезболивающее, смесь парацетамола, аспирина и кофеина. — Прим. пер.), высыпал из него немного порошка и носом втянул его.

Чуть позже этот парень заглянул к нам в студию послушать вокал, который мы только что записали для одной композиции. Поскольку его группа как раз славилась очень крутым многоголосьем, я понадеялся, что он даст совет, потому что в нашей песне голоса явно требовали доработки. А он пришел с этой своей баночкой. Послушав песню, сказал: «Чувак, здорово звучит». Я себя каким-то дураком почувствовал: я ж знаю, что это не здорово звучит. Может, он просто нанюхался и болтал. Не знаю.

А потом зашел его товарищ по группе и спросил, не может ли кто из нас свести его с какой-нибудь девчонкой. Я ушам своим поверить не мог: они же реальные звезды, при этом один просит случайных людей в студии подогнать ему девочку, другой все время нюхает из флакончика и не может понять, говно песня или нет… неужели такова жизнь рок-звезд?

Когда мы стали записываться — хоть и так вот хаотично — наша база в Чайнатауне стала уже нужна не так часто. Но однажды днем мы высадились в нашем лофте. «Ой, а где журавль микрофонный? — удивился я. — И где усилки? А барабаны куда делись? Черт подери, нас ограбили!»

Мы знали, конечно, что в здание заходят люди. К нам на репетицию как-то раз завалился беглый пациент местной психушки — в зеленом больничном халате, босиком. Но мы совершенно не ожидали, что кто-нибудь взломает окно, выходящее на пожарную лестницу. Окно было защищено стальным листом и навесным замком. Ну или мы думали, что защищено.

Комната лишилась воздуха. Не знаю, о чем подумали ребята, меня интересовало одно: как мы все это переживем?

Отбросит это нас назад? Разумеется. Но я всегда смотрел на вещи шире.

Понадобятся гитары — одолжим. Нет барабанов — сыграем на картонных ящиках. В любом случае, репетировать нам сейчас не нужно. Все время мы проводили в студии и пользовались тамошним оборудованием.

Но определенно мне требовалось больше денег, чтобы купить новое оборудование. Мы с Джином также хотели купить усилители, чтобы играть концерты на наших условиях. Так что я стал чаще выезжать на линию. Один из моих излюбленных маршрутов — до Мэдисон-сквер-гарден, легендарного концертного зала в центре Манхэттена. Пока Wicked Lester скатывался вниз, Элвис в июне 1972 года давал там четыре концерта. В один из тех вечеров я посадил нескольких пассажиров.

— Куда?

— Мэдисон-сквер-гарден.

Я улыбнулся.

Никогда не забуду тот вечер, когда я остановился у тротуара напротив Мэдисона. Потому что во всей неразберихе, пока все это множество народа шло смотреть на Короля во всех его роскошных блестках, у меня в голове билась одна мысль: в один прекрасный день я буду выступать тут, и люди будут брать такси до моего концерта.