Глава 6
Морально я уже настроился на современную разновидность «испанского сапога». А меня доставили в душевую.
Немного странно.
Наверное, заботятся о дорогостоящей аппаратуре? Действительно, испачкаю им все электроды…
– Сам разденешься? – хмуро спросил охранник, – Или помочь?
– Сам, – буркнул я.
Смыть с себя грязь и запекшуюся кровь – это даже здорово.
Тут я тоже обошёлся без посторонней помощи. Хоть и под присмотром охранников.
Вода была тёплая. Меня не слишком торопили. Но долго плескаться под душем не было сил.
Я обсох в струях горячего воздуха.
Одежду куда-то убрали. А меня, голого водрузили на каталку.
Накрыли синей простыней и опять повезли по коридору.
Теперь – совсем недалеко.
Больше всего это напоминала операционную – куча аппаратуры, стены обложенные белой плиткой, яркие лампы на потолке. И металлический стол. Высокий, сверкающий никелем…
Почему-то меня замутило от одного его вида.
«Скорпионы» перегрузили «пациента» на стол и вышли.
Доктор и медсестра уже ждали рядом.
Что дальше?
Я судорожно сглотнул.
«Раз-два-три-четыре-пять! Вышел заяц погулять. Его поймали-арестовали и под завязку накачали „химией“…»
В комнате стоял густой аромат фармацевтики.
Медсестра убрала покрывало со стального ящика. Блеснули инструменты.
Интересно, она хоть симпатичная? Даже возраст трудно определить под шапочкой и повязкой.
– Не волнуйтесь, – доверительно-низким баритоном объявил «эксулап», – Мы вытащим пулю.
Он не обманул. Спустя минут пять кусочек металла звякнул, падая в лоток.
Я отчётливо это услышал. Операцию делали под местной анестезией.
Рану почистили, зашили. И наложили повязку.
Присохшую пулевую дырку на левой руке тоже чем-то смазали и забинтовали.
Оставалось удивляться.
Замок – не похож на благотворительную контору. «Скорпионам» – далеко до монашек.
А меня лечат.
Всерьёз беспокоятся о моём здоровье.
У кого-то насчёт меня долговременные планы.
Радоваться? Или бояться?
Из операционной меня доставили в самую настоящую больничную палату – только без окон.
Во всём чувствовалась забота о пациенте.
Койка была удобная. Подушка – мягкая, одеяло – тёплое. И дверь – надёжная, стальная.
Рядом на столике – пластиковая бутыль персикового сока. И пластмассовый стакан. Ну да, стеклянный – мне не полагается…
Действие наркоза кончалось. Похоже, мне и так дали минимальную дозу. Щадили ослабленный организм.
Пришла боль. Но зато уже не мутило.
Я ощутил жажду.
Сок – это очень кстати.
Выпил его целый литр. Блаженно откинулся на мягкую подушку. Теперь могу и поразмышлять.
Как заслужил такое счастье?
Многим я уже успел встать поперёк горла.
Многие хотели бы до меня добраться.
«Оборонщики». Эти знают «клиента» в лицо. Хотя понятия не имеют о моём прошлом.
«Быстрые убийцы». Про этих мне самому ничего не известно. А они… Fuck! До сих пор мороз по коже. Словно ожившие детские кошмары… Та ведьма едва меня не уделала. По-настоящему… И хуже всего – «быстрые» располагают обо мне информацией. Той, о которой я даже не догадываюсь.
Если эти твари из моего прошлого… Бурная у меня биография. И страшноватая. Так ли уж сильно я отличаюсь от «быстрых»?
Перед глазами маячат «весёлые картинки». Фейерверк из крови и мозгов… Взорвавшийся БТР.
Теперь ясно, что случилось с машинами Виталика-Мясника.
Я открываю свои новые возможности. Но это не радует, а пугает…
Кто я?
Когда отправился в Устюгино – ради чего рисковал? Что хотел доказать себе?
Может, собственного прошлого я боюсь сильнее, чем всех «оборонщиков» вместе взятых?
Я закрыл глаза.
Свет плафонов был матовый, нерезкий. Но мне он показался нестерпимо ярким.
Я слишком слаб, чтоб думать о серьёзных вещах. Мне так хочется покоя.
Покоя и забытья…
Повезло. Провалился в сон.
Будто в тёмную воду нырнул. Без мыслей и сновидений.
Когда вынырнул – крепкий парень в камуфляже «скорпиона» стоял рядом.
Где интересно Фомин таких отбирает? У парня было лицо брезгливого нибелунга. Сними кепи, одень шлем, меч в руки – и готовый Зигфрид. Мать его за ногу!
К сожалению, хозяин замка не относится к фанатам ролевых игр. И вместо острой «железяки», у «Зигфрида» – убедительный пистолет в кобуре.
– Одевайтесь! – приказал нибелунг, – Вас ждут.
По-русски он говорил с небольшим акцентом.
Литовец или латыш?
Я сел на кровати.
Ещё слабый. Но чувствую себя заметно лучше.
Кстати, во что одеваться?
Шмотки мои не вернули. Зато на стуле аккуратно выложены носки, трусы, футболка и спортивный х/б костюм. А кроссовки… кроссовки мои. Только я их не узнал. Вымытые, вычищенные и, наверное, продезинфицированные. Благоухают какой-то химией.
Оделся.
– Сможете идти сами? – уточнил «Зигфрид».
– Ага.
Пора мне разминать конечности.
Залпом допил персиковый сок. И нибелунг выпустил меня в коридор.
Конвоиров было двое. «Зигфрид» – впереди. Второй, такой же светловолосый и накачанный – на шаг позади. Кажется, оба – прибалты. Камуфляж на них – с иголочки. Чисто выбритые, аккуратно подстриженные… Не то, что те мордовороты, которые меня ловили.
Наверное, оба «нибелунга» – из личных телохранителей Фомина. И конечно, отбирали их не только по внешним данным. Если буду рыпаться – тяжко мне придётся.
Но я не буду. Сил хватает только, чтоб передвигаться.
Карабкаться по винтовым лестницам не пришлось.
Замок выглядел средневековым снаружи. Внутри имелись лифты. Мы вошли в кабинку. И уже спустя пару секунд оказались в покрытом коврами холле.
Голограммы факелов на стенах здесь были. А еще крохотный фонтан и вокруг – сад камней.
Мы пересекли холл. Выждали, пока в сторону отъехала украшенная резьбой металлическая панель, и шагнули в небольшой коридор.
Здесь дежурил охранник.
Из той же вышколенной породы, что и мои конвоиры.
Он ничего не стал спрашивать. Сразу доложил в укрепленный сбоку головы микрофон:
– Хозяин, к вам задержанный с 17 участка.
Ответа не было слышно. Но охранник шагнул вбок, освобождая проход.
«Зигфрид» распахнул тяжелую дубовую дверь. Вошёл.
Второй конвоир слегка подтолкнул меня внутрь. А сам остался ждать в коридоре.
Комната была огромная. Немного неожиданно после узких коридоров «а-ля средневековье».
Другая неожиданность – большое панорамное окно.
Через него хорошо видны зубчатые стены замка и внизу – река. Вдали – стена леса и разгорающийся закат.
Сколько же я проспал?
Взяли меня на рассвете. А сейчас – уже глубокий вечер.
Не меньше шести часов – кануло в никуда.
– Красиво, правда? – перехватил мой взгляд плотный человек в светлом льняном костюме.
Он стоял у окна.
Многоярусные облака уплывали на запад. Фиолетовые и багровые валы сплетались и опадали. Вспыхивали в лучах, медленно таяли. Небесный прилив откатывался к горизонту.
– Да, симпатично, – кивнул я.
Больше чем пейзажи, меня занимал собеседник. Ему лет шестьдесят. Волосы – тёмные. Широкие лобные залысины. Лицо – холёное, с лёгким оттенком загара. Черты – скорее приятные. Выделяются глаза – внимательные, цепкие.
– Я жил в Англии, в Швейцарии, ездил по миру… Нигде нет такой красоты.
Держался он очень спокойно, почти благодушно. Будто меня не под конвоем вели в это уютное место, а пригласили на чашку чая.
– Прошу, располагайтесь, – дружеским жестом Фомин (а кто ж ещё?) указал на кресло.
Я сел. Хозяин опустился в кресло напротив. Чего ему волноваться? «Нибелунг» маячит где-то у меня за спиной, будто живая статуя у дверей.
– Как себя чувствуете?
– Спасибо, лучше.
– Доктор говорит – операция была несложная. Вы быстро пойдёте на поправку.
«Ага, вашими молитвами.»
Я оглянулся.
Самого «эскулапа» здесь нет. Тоже хорошо. Возможно, форсированный допрос пока откладывается. Всё, что мне надо – любой ценой затягивать болтовню.
Кроме хозяина в комнате – ещё двое.
Они тоже сидели в креслах, а посредине был журнальный столик с шахматной доской. Фигур не очень много. Кажется, меня привели к концу партии.
Один из игроков – тощий, интеллигентного вида. Костюм – приличный, хотя измятый. И лицо у него помятое. Вообще, выглядит слегка замученным. Седоватые бородка и усы торчат, будто неряшливо приклеенные.
Второй, в футболке и шортах, выглядит моложе – ему лет сорок. Лицо круглое, гладковыбритое… Этого можно охарактеризовать словосочетанием – «бабам такие нравятся». Несмотря на зарождающуюся лысину у макушки.
Любимец женщин заметно навеселе. И время от времени продолжает прикладываться к бутылке «кьянти». Голубые глаза весело блестят через стёкла очков в тонкой оправе:
– Тебе шах, Крокодил!
– Шах – не мат, – бормочет интеллигент высоким, чуть гнусавым голосом. И аккуратно передвигает ладью.
– Как вас им представить? – улыбнулся Фомин.
– Иван, – соврал я.
– Очень хорошо, – он обернулся, – Друзья, у нас новый гость.
– Привет, – небрежно кивнул очкастый.
– Это Бэзил.
– Можно просто, Баз, – добавил тот.
– Это Геннадий, – указал хозяин на интеллигента, – Ну, а я… Юрий. Когда жил в Англии меня звали Джо. Так что привык к обоим именам.
– Удобно, – согласился я. Лучше если буду поддерживать светскую беседу.
– Хватит болтать, – вмешался Баз, – Пора чем-то перекусить. Надоело пить натощак!
– Он прав, – развел руками Фомин, – Время ужина. Составите нам компанию, Иван?
Как любезно. Настолько, что даже не выглядит издевательством. Впрочем, у меня есть выбор. Отказаться и вернуться к себе в уютную камеру – вряд ли выйдет. Зато можно остаться гордым и голодным.
Ну уж, нет.
– С удовольствием, – кивнул я. И правда, чувствую внутри жадную пустоту. Хороший признак.
Фомин щёлкнул пальцами:
– Валдис, пусть несут горячее.
«Нибелунг» что-то пробормотал в микрофон. А радушный хозяин прищурился:
– Живем мы скромно. Так что не обессудьте. Всё по-простому, без омаров и фуа-гра…
– Не напоминай, – скривился Баз.
– Не любишь французскую кухню?
– Месяц назад был в их посольстве. День рождения президента. Интеллектуальное общение, культурные люди. В общем, этой фуа-гры выкушал половину подноса. И вроде ничего закуска. А потом как узнал…
– Тёмный ты человек, – усмехнулся Фомин.
– Мне аж поплохело. Вот извращенцы! Ладно лягушки – они под виноградную водку вполне. Но жрать печень сдохших от алкоголизма гусей!
– Ага, – пробормотал Геннадий, – Не по-товарищески.
– Не то слово! Это ж не закуска, а какой-то садизм!
– По крайней мере, у них – яркая и насыщенная жизнь.
– У кого? – удивился Баз.
– У гусей.
Второй телохранитель, облачённый в белый фартук, вкатил тележку с едой и посудой.
Прямоугольный дубовый стол украсился скатертью, супницей и тарелками. Посуда – из белого фарфора. А ножи, вилки и ложки… Что за странный материал?
– Прошу, друзья, – широким жестом пригласил Фомин и сам занял место во главе стола.
Геннадий и Баз расположились справа и слева. Для меня осталось место в дальнем конце, напротив хозяина.
Я отодвинул стул с высокой спинкой и опустился на мягкое сиденье. Пока телохранитель разливал суп по тарелкам, осторожно пощупал вилку.
Пластмасса!
Ну, конечно, зачем Юрию Петровичу рисковать. Это ещё хорошо, что он не знает про Устюгино… Или всё таки, о чём-то догадывается?
– Суп из рябчика, – объявил Фомин с милой улыбкой, – Пробуйте, Иван, это вкусно.
– Спасибо.
Аромат был приятный. Среди кружочков жира плавали листочки петрушки и мелко нарезанный зелёный лук. Я зачерпнул ложкой, подул и отхлебнул бульона.
Здорово!
Живительный отвар заструился внутрь организма. Как раз то, чего ему не хватало последние два дня.
– Рябчик, – скривился Баз, – А по мне – та же курица! Не чувствую я у себя в тарелке настоящей дикой природы.
Геннадий насупил брови:
– Природа в тарелке? Звучит дико.
– Неправда, – улыбнулся очкастый, – Это яркая и удачная метафора.
– Тут ему можно верить, – кивнул Фомин, – С тех пор, как Баз стал пресс-секретарём, министерство информации изъясняется исключительно метафорами.
– Тружусь, не покладая мозгов, – вздохнул очкастый, наливая из хрустального графина, – А кто оценит?
Я осторожно глянул на его плавный профиль.
Пресс-секретарь?
Формально, не такая большая должность. А реально…
Вероятно, он не зря чувствует себя тут, как дома.
Единственное странно – почему я удостоился такой чести? Не проще было хозяину беседовать со мной наедине…
– А вы чем занимаетесь? – спросил Баз, рассматривая меня сквозь стёкла очков. Взгляд был пристальный, холодноватый. Абсолютно не вязавшийся с имиджем «рубахи-парня». Словно, пресс-секретарь и не прикладывался только что к графинчику.
Я дожевал хлеб и ответил:
– Сельским хозяйством.
В конце концов, я не очень покривил душой. Не так давно, и правда, ворочал сено и колол дрова. Уничтожение всяких уродов – это ведь не профессия, а что-то вроде хобби.
– Да, – кивнул Баз, – Хорошее дело. Растить овощи, фрукты… и злаки. Обожаю творцов – инженеров, алхимиков, пахарей… И не люблю убийц.
Он отвернулся. Зачерпнул ложку супа.
Проглотил. И опять казался подвыпившим, безобидным.
Ага.
Допрос уже идёт на всю катушку.
– Неужели сельское хозяйство – так опасно? – уточнил Фомин, добавляя в свою тарелку мелко нарезанного лука.
Я ждал этого. И рассказал свою «историю» – незамысловатую.
Чем проще, тем лучше.
