Глава 9
Забрался в кусты. Кое-как отжал мокрый бушлат. Опять накинул его на себя. Двинулся через лес. Здесь он был гуще, уже не тот предательский светлый сосняк.
В мокрой одежде холодно, поэтому я шёл быстро. Иногда переходил на бег.
Пару раз вдалеке слышался гул обычных вертолётов. Я замирал, выжидая.
Но вертолёты удалялись.
Я повернул в том направлении, куда ушла Ксения. Полночи шагал без роздыха.
Так её и не встретил.
К утру решил, что пора сделать привал. Только бы отыскать подходящее место…
Погода портилась. Небо затянуло тучами. Срывался мелкий дождь.
Я едва держался на ногах от усталости. Сколько протопал за ночь? Километров сорок? Может и больше…
Хотелось упасть прямо на траву.
Вчерашним утром я б так и сделал. А сейчас… Сейчас я ковылял, спотыкаясь во тьме. И как раненый зверь мечтал об укромном логове.
Начало светать. Медленно, тускло… И чем выше всходило солнце, тем гуще становился туман.
Для меня – не так уж плохо. С вертолёта теперь точно не засекут. Если б хоть немного знал эту местность – было б вообще здорово.
Холодно. Тоскливо.
И чёртов дождик усиливается… Я вертел головой, высматривая хотя бы намёк на укрытие. Откуда их глубин памяти всплыла история: кто-то прятался… нет, даже жил в большом дупле огромного дерева… И где только такие растут?
Я поёжился. Деревья вокруг – совсем худосочные. И спрятаться там сумеет, разве что, белка…
А может шалаш построить? Вроде тех, что я строил в детстве… Ого, вспоминаю подробности биографии. Здорово. Плохо, что нет у меня ни топорика, ни ножа. Один бесполезный «макаров» болтается в кармане…
Чёрт! Мог бы сообразить, когда выбегал из дома. Нож так и остался лежать на столе… А Ксения – молодец. Прихватила рюкзак. У неё-то небось – всё продумано. И складной ножик, и спички…
Я чихнул. Утёрся грязным рукавом.
Впереди неотвратимо маячило воспаление лёгких. Или что похуже…
Выругался сквозь зубы. Пнул ногой ветку. Разбежался и подфутболил в сердцах крупную сосновую шишку.
Почему мне так не везёт?!
Через пару шагов, я едва не упёрся в здоровенную копну сена.
Замер, моргая. Аккуратно обошёл копну.
Впереди была река. Только узкий лужок отделял её от леса. Плотные языки тумана стелились над водой. Дальний берег и вовсе терялся в дымке.
Я вслушался.
Тишина.
Пощупал сено. Сухое!
Не доверяя удаче, заковылял вдоль берега. Обнаружил ещё два стога. А лес тянулся вдаль. И вокруг – ничего подозрительного. Конечно, если не считать подозрительной скошенную траву.
Я улыбнулся.
Хватит с меня паранойи. Не Фомин же со своими уродами здесь косил!
Я напился из реки и умылся. Расковырял копну со стороны леса. Вполз в колючую, сухую сердцевину. Кое-как заделал за собой нору. Сразу стало тепло. И я провалился в крепкий сон без сновидений.
Разбудили меня голоса.
– Давно надо было убрать, – женский, – Я ж говорила Витальке. А теперь отсырело небось…
– Нормально, – ответил мужской, – Дождя-то почти не было. Если что – во дворе досохнет.
Рядом зашуршало. Я сообразил, что это вилами орудуют. И пулей выскочил наружу.
Плотная женщина лет тридцати в косынке и ситцевом платье недобро на меня уставилась. В руках у женщины были грабли.
– Здравствуйте! – дружелюбно улыбнулся я.
Из-за стога возникла мужская фигура. На целую голову выше меня и заметно шире в плечах.
– Здравствуй, если не шутишь, – кивнул бородатый мужчина. В руках он держал вилы. Взгляд из под густых бровей – внимательный и колючий. А под серой футболкой выразительно напряглись бугорки мускулов.
Может, я б тоже напрягся. Но в кармане бушлата у меня – хорошее успокоительное. Называется – пистолет Макарова.
– Вам работники не нужны? – спросил я, обрывая затянувшееся молчание.
– Работники? – прищурился мужчина, – И много вас таких?
– Пока я один.
Он усмехнулся:
– А что ты умеешь?
– Да, всё… понемногу, – уклончиво пожал я плечами.
Ни хрена я не умею. Но было б здорово перекантоваться денёк-другой. Заодно разузнать обстановку.
Мужчина и женщина переглянулись. Женщина хмыкнула.
– Меня Денис зовут, – торопливо представился я.
– Никита, – коротко отозвался бородач, – А она – Елена… Там, в кузове, есть ещё инструмент.
– Понял, – я резво мотнулся к грузовику с высокими самодельными бортами – наверное специально, чтоб возить сено. И обнаружил внутри вилы. Хоть и с затупленными концами, но все равно – почти холодное оружие!
Мне доверяют. Хорошее начало.
Вдвоём с Никитой быстро перекидали копну в кузов. Может я и неуклюже работал, зато старательно. Елена подгребла остатки.
Перегнали машину к следующему стогу.
Работа спорилась. А сено, и правда – почти сухое. Утренний дождик оказался несерьёзным.
Вероятно, сейчас уже полдень. Солнце стояло высоко, изредка просвечивая сквозь облака.
Было прохладно. Но от такого ударного труда мне стало жарко. Я скинул бушлат и аккуратно переложил «макаров» в карман чужих просторных штанов. Кажется, Никита и Елена ничего не заметили…
Кузов забит с верхом. Чтоб не растрясти сено по дороге, оно схвачено толстыми верёвками. Концы верёвок мы с Никитой закрепили на бортах.
Порядок!
Он сел в кабину. Рядом разместилась его спутница. Хлопнули дверцы, взрыкнул мотор. Машина резво тронулась.
Упс-с… А как же я?!
Бросился вслед. Замахал руками.
Машина притормозила. Никита высунулся в окно:
– Чего надо?
Ни фига себе?! И это после моих трудовых подвигов?
– Я… я ж это самое… С вами!
Он нахмурился. Зыркнул из под густых бровей:
– А ты уверен?
– Да! – выдохнул я.
– Как хочешь, – пожал он плечами. И махнул рукой, – Лезь в кузов.
Трястись поверх сена, вцепившись в верёвки – удовольствие небольшое. На каждой колдобине рискуешь слететь на землю. Хорошо, путь по бездорожью оказался близким. Вдоль реки – до деревянного моста.
А река – вовсе не такая широкая, как мерещилось утром в тумане. По ту сторону – редколесье и чуть заметная колея грунтовки.
Живут люди. И ездят. Не боятся вертолётов.
Может всё не так уж фатально? С кем я общался до сих пор? С взбаламошной девчонкой и сумасшедшим Инютиным. Маловато, чтоб объективно разобраться…
Да, за последние сутки в меня стреляли. Гнали, как дичь…
Но есть же кругом и нормальные люди!
А Ксения… Думаю, она не пропадёт.
Мы въехали на мост. Доски угрожающе заскрипели под колёсами. Я глянул вниз и ощутил сильное желание пройтись пешком. Кажется, мост недавно чинили, но основательности это ему не добавило.
Глубоко здесь? Нет, проверять совсем не хочется!
К счастью, Никита ведёт машину спокойно, без рывков. Вероятно, не первый раз ездит этой дорогой.
Ну, вот…
Пара минут и можно перевести дух. На другом берегу реки.
Как много зависит от настроения! Ещё недавно, затянутое пеленой солнце нагоняло тоску. А сейчас кажется совсем летним, ласковым. И путешествие в кузове – почти комфортное.
В конце концов, чего мне бояться?
Объявят в розыск?
Вряд ли тот урод, которого я приложил кирпичом, меня запомнил. Если составят фото-робот – думаю, им долго придётся искать по такому описанию. Другие «скорпионы» моего лица не видели… Кроме тех, что на «еврокоптере». Могло там сохраниться что-то из записывающей аппаратуры?
Несколько секунд я перед ними маячил – весь в грязи и тине. Даже если выцарапают это из памяти вертолётного компа – что толку? Ещё… отпечатки пальцев где-нибудь в ксюхиной «хижине». Это им мало поможет! Я ведь знаю: моих «пальчиков» нет в базах данных. Сам не знаю, откуда. Но уверен!
По нынешней жизни, в округе полно бродяг. Личность моя тут нисколько не выделяется.
Я вдохнул полной грудью. Густой аромат сена навевал безмятежность…
Хватит марш-бросков. Имею право расслабиться. И без опаски смотреть в облака.
Несколько километров по грунтовке и машина остановилась у широких деревянных ворот.
Я полез вниз. Но где-то на полпути раздумал. Внизу меня ждал пёс неизвестной породы. И не просто пёс, а целый волкодав. Приглушенное рычание не обещало ничего доброго.
– Фу! – сказала Елена, выходя из кабины, – Не бойся, он не тронет.
Я засомневался. Но сидеть всю оставшуюся жизнь в кузове слегка обременительно. И я спустился на землю. Волкодав не двинулся. Только следил за мной зорким взглядом.
Елена открыла ключом калитку в трёхметровом заборе. Вместе мы распахнули выкрашенные в синий цвет створки ворот. Грузовик въехал на обширное подворье.
Я расслабился. А зря. Внутри меня встретил чёрный ротвейлер. Без поводка.
Вот, блин!
– Нельзя, Рекс, – коротко объяснила Елена.
Хорошо, собака оказалась понятливой.
– Милый пёсик, – улыбнулся я.
Ротвейлер плотоядно облизнулся.
М-да…
С другой стороны, нельзя осуждать хозяев. Живут на отшибе. В глухом месте. А тут есть что охранять.
Дом хоть и бревенчатый, но основательный, двухэтажный. Крытый металлочерепицей. Хозяйственные помещения – тоже крепкие на вид. Пристроены прямо к дому – так, что зимой нет необходимости выскакивать на мороз.
Рядом с сараем – обширный навес для сена. Именно туда Никита подогнал машину.
Мы занялись разгрузкой.
– Значит, так, – сказал Никита, когда всё сено оказалось под навесом, – Вон там имеются дрова и топор. А там – поленница. Задача ясна?
– Ага, – кивнул я. Излагает он вполне доступно. Только кой-чего мне не хватает. Я даже знаю чего…
– Как насчёт пожрать? – максимально доступно сформулировал я.
– Закончишь, поедим, – лаконично ответил Никита. И ушёл куда-то по делам. Елена ещё раньше скрылась в доме.
Остался только ротвейлер.
– Эй… Как думаешь, успею до темна? – вздохнул я, рассматривая кучу дров.
Пёс не ответил. Как и его хозяева, он не отличался многословностью.
Уже после первого взмаха топором я сделал важное открытие.
Я совсем не умею колоть дрова.
Здорово… Хоть что-то выясняется из моего смутного прошлого. Прежде, я наверняка не работал дровосеком. И вероятно, у меня никогда не было собственной печки.
Около часа я трудился, как проклятый.
Но больше ничего ценного открыть не удалось.
Я зачерпывал ковшиком холодную воду из ведра. Пил жадными глотками. И продолжал овладевать новым ремеслом. Куча дров уменьшалась. Поленница росла. Жаль не так быстро, как мне хотелось.
А солнышко уже понемногу начинало клониться к западу.
Точно не успею.
У меня два выхода. Или плюнуть на всё и уйти. Или таки договориться с хозяевами. Жрать-то охота! И ночевать не под открытым небом…
В конце-концов, должны они понять – я старался!
По-моему, даже ротвейлер проникся сочувствием. Положил башку на лапы и смотрит так грустно, совсем по-людски…
А его-то, гада уже кормили! Елена вынесла ему здоровенную миску чего ароматного, мясного… Я до сих пор чувствую аромат! Хотя ротвейлер давным-давно всё слопал. Ещё и миску вылизал до чиста… Прожорливая зверюга!
Я зыркнул на него исподлобья. Сытый, ухоженный… Не то, что я… Интересно, сколько он весит? Килограмм шестьдесят? Это ж сколько мяса под чёрной, лоснящейся шкурой!
Я облизал губы. А что? Корейцы – не дураки…
Ротвейлер поднял массивную башку и приглушенно зарычал. Будто прочёл, гад, мои мысли.
Я улыбнулся:
– Рексик – хороший пёсик. Упитанный…
Ротвейлер вскочил и отбежал в дальний угол двора. От греха подальше.
Ладно, ещё не вечер… Ещё побегай, бифштекс на лапках!
Скрипнула дверь. На крыльце возник Никита. Окинул взглядом оставшиеся дрова и поленницу. Задумчиво почесал бороду.
А я покосился на ротвейлера. Ну, что зверюга… Сейчас всё и определится. Вот уйду я… А ночью вернусь! Патронов в «макарове» хватит для небольшой охоты.
– Идём ужинать… работничек, – сказал Никита.
Я подозревал, что на особо обильную трапезу рассчитывать не стоит. В лучшем случае – кусок хлеба и тарелка собачьей похлёбки.
К счастью, я заблуждался.
Во-первых, мне дали полотенце и обмылок. Помыть руки, умыться – это здорово. Особенно после того, как целый день ты таскал сено и махал топором.
Во-вторых, меня усадили за один стол с хозяевами. Налили большую миску щей. Дали два ломтя ржаного хлеба. Я осторожно поворочал деревянной ложкой. Картошка, капуста, свекла плавали среди кружочков жира. А на самом дне я нашёл мясо! Приличный кусок говядины!
Бывают ещё на свете добрые люди!
За сытной трапезой, беседа потекла веселее.
– Ты вообще из каких краёв, Денис? – поинтересовался Никита.
– Не знаю, – честно ответил я. Не вижу смысла врать.
– То есть, как?
– По-моему, контузия.
– Бывает, – кивнул Никита.
– И что, совсем ничего не помнишь? – удивилась Елена.
– Кое-что, – уклончиво отозвался я. Прожевал хлеб и добавил, – Рано или поздно всё вернётся… Кстати, а сколько километров до города?
– До какого?
– Ну… до ближайшего.
– Километров сорок.
– Туда автобусы ходят? Или поезда?
– Здесь они не останавливаются, – качнул головой Никита, – Кстати… а документы у тебя есть?
Я улыбнулся:
– Знать бы ещё какие документы тут в ходу…
– Пропуск нужен. Без пропуска в город лучше не соваться.
– Да, – подтвердила Елена, – У нас комендант строгий. Сразу в фильтрационный лагерь загремишь…
– Печально, – сказал я, обгладывая косточку.
– А тебя ждёт кто-то?
– Не знаю. Пока что, один я на свете.
– Тяжело одному, – вздохнул Никита и кивнул жене, – Положи-ка, Денису добавки…
Конечно, отказываться я не стал.
Вместе с тушёной картошкой, на столе возник хрустальный графин. Никита разлил себе и мне.
– А хозяйке?
– В её положении – не пьют… Ну, Денис, за твою память – чтоб вернулась!
Честно, говоря я и так захмелел от еды. Но зачем обижать людей?
Пришлось выпить до дна.
Ух! Крепкая! Аж дух перехватило.
– Хороша? – прищурился Никита, – Для себя делаем.
Я торопливо подцепил малосольный огурчик. «Любимая русская закуска», – всплыло из глубин подсознания.
Я прожевал и улыбнулся:
– По-моему, память уже возвращается.
– А то! Вот допьём графинчик – вообще всё вспомнишь!
Я затряс головой:
– Извиняюсь. Столько не осилю…
– Не прибедняйся. Ты – парень крепкий… Кстати, а куда ты вообще путь держишь?
– Не знаю, – вздохнул я, – Ищу, где лучшая жизнь.
Хозяин опять наполнил стопки:
– Ну… За жизнь!
Выпили. И он философски сформулировал:
– Жить-то везде можно. Если иметь голову на плечах.
– Трудно, когда в стране чёрте что творится…
– Да брось… Когда в этой стране было хорошо? Работать надо, а не искать оправданий.
– Было бы где… – пробурчал я.
Никита доверительно ко мне склонился:
– Завтра из города вернётся мой брат. Люди ему нужны. Такие, как ты – молодые, сильные…
– Из города? У меня ж нет пропуска.
– Всё можно решить. Было б желание.
Никита слегка хлопнул меня по плечу:
– Подойдёшь брату – будешь, как сыр в масле!
«Сыр в масле? Наверное, это вкусно…» – решил я. А сам потянулся за огурцом.
Вдумчиво захрустел.
Может и прав Никита? Да, кому-то не везёт. Как не повезло Ксении и Инютину. Но я за них не ответе. Нельзя быть в ответе за всех…
Живут же мои хозяева. Нормальные люди в нормальном доме. И ребенка ждут. Значит, кругом не так уж погано.
И я смогу приспособиться. Чем я хуже? Руки-ноги целы, мозги варят. А если ещё и вспомню…
– Что смурной, Денис? А давай-ка, за удачу…
– Мне хватит.
– По одной.
Мутноватая влага зажурчала по стопкам.
Я осушил до дна. И медленно поднялся:
– Извиняюсь. Мне пора… на свежий воздух.
– Куда на ночь глядя? – удивилась Елена.
Чёрт, а здорово я наклюкался. Ноги совсем ватные…
Никита держался увереннее. И проводил меня до благоустроенного санузла.
