Пол Аллен не смог остаться в стороне.

Когда SpaceShipOne вошел в историю как первый коммерческий пилотируемый аппарат, достигший границы космоса, Аллен передал лицензию на соответствующие технологии Ричарду Брэнсону. Опасность предприятия лишила его мужества, и он был готов переключить свое внимание и свое богатство на другие сферы.

Но космос и авиация были его страстью с детских лет, и в 2011 году Аллен объявил о намерении построить самый большой самолет в мире. Имея размах крыльев шире, чем поле для американского футбола (вместе с торцевыми зонами), он был бы крупнее, чем знаменитый «Еловый гусь», построенный Говардом Хьюзом во время Второй мировой войны. По проекту на «Гусе» планировалась перевозка 700 солдат, но в итоге «Еловый гусь» выполнил всего один полет в 1947 году.

Самолет Аллена не собирался возить пассажиров; вместо этого ему предстояло сбрасывать из-под брюха на высоте 10 700 метров ракету и запускать ее в космос. Вследствие своего размера он был способен нести ракеты намного более мощные, нежели ракетный самолет SpaceShipOne. Такие ракеты могли бы выводить спутники, научную аппаратуру и в итоге астронавтов на орбиту – а не просто к порогу космоса.

С призом X Prize Аллен изначально находился в авангарде коммерческого космического движения, где ныне доминировали его приятели, дельцы-миллиардеры Илон Маск, Джефф Безос и Ричард Брэнсон, и каждый продвигал свои планы, стараясь показать, что это может быть сделано. Аллен хотел вернуться в игру.

«Есть несколько замыслов, которые хочется реализовать в течение жизни, – говорил он в те дни. – И эта мечта меня очень вдохновляет».

Он сделал свое объявление в 2011 году, вскоре после того, как шаттл совершил последний полет и NASA внезапно оказалось неспособно отправлять астронавтов в космос. Невзирая на прогресс, достигнутый SpaceX и остальными, настало время неопределенности для пилотируемых космических полетов, и Аллен отметил: «Пока спонсируемые правительством космические полеты сокращаются, значительно расширяется поле возможностей для проектов с частным финансированием». Он сказал также, что новое начинание должно сохранить «Америку на переднем крае исследования космоса».

Спустя пять лет после этого объявления самолет Аллена еще не был готов к полету, однако уже обретал форму. Берт Рутан ушел в отставку из Scaled Composites, но Аллен нанял его прежнюю компанию, чтобы построить «Стратолонч» в огромном ангаре Аэрокосмического порта Мохаве. Самолет оказался настолько велик, что компании пришлось просить специальное разрешение на устройство монтажных площадок в помещении.

В августе 2017 года, сидя в своем офисе в Сиэтле с видом на порт в компании с суперкубком «Сихоков», он сказал, что самолет готовится к первому вылету. Даже незаконченный, аппарат производил впечатление. Размах крыльев напоминал взлетно-посадочную полосу: от одного конца крыла до другого 117 метров – больше, чем дистанция, которую преодолел самолет братьев Райт в первом полете над Китти-Хоком. На стойках шасси смонтировали в общей сложности 28 колес. У самолета имелось два фюзеляжа, и при полной заправке масса летательного аппарата доходила до 590 тонн. Его приводили в движение шесть двигателей от «Боинга-747», а длина кабельной сети приближалась к 100 километрам. В истории авиации не случалось ничего подобного.

Аллен увлекался не только космосом. Он знал толк в старинных самолетах и собрал целую коллекцию уникальных машин времен Второй мировой войны, которые тщательно восстанавливал. Он добывал их в местах боев: германский истребитель «Мессершмитт» для него выкопали из песчаной дюны на берегу Франции, где аппарат пролежал несколько десятилетий, а ильюшинский штурмовик «Ил-2М3» собрали из обломков четырех самолетов, найденных в северо-западной части России.

Для демонстрации своей коллекции Аллен создал отдельный Музей летающего наследия и боевого оружия в Эверетте в штате Вашингтон. Там среди прочего выставлялись F6F-5 компании Grumman по прозвищу «Ведьма» и бомбардировщик B-25.

«Когда мне было 12 лет или около того, я залезал в университетскую библиотеку, доставал книги типа справочника Jane’s по боевым самолетам Второй мировой войны и проводил многие часы, читая о двигателях этих машин, – вспоминал Аллен. – Я пытался представить себе, как работают вещи, как их собирают, любые сложные вещи, от самолетов до ракет и ядерных электростанций. Меня волновала сложность, мощь и грация летающих машин».

Теперь он строил самолет столь же мощный и сложный, но предназначенный для открытого космоса. Будущее виделось Аллену примерно так же, как и его друзьям – «космическим баронам», – нужно снижать стоимость полета в космос и делать его более доступным. Говорил же Безос, что недорогой и надежный доступ в космос должен породить «динамичный предпринимательский взрыв с тысячами компаний в космосе», который он наблюдает в течение последних двадцати лет в Интернете.

Аллен также видел параллели между космическим фронтиром и Интернетом. «Когда доступ в космос превратится в рутину, инновации ускорятся в такой степени, какую мы не можем сегодня вообразить, – говорил он. – Такова особенность новых платформ: когда они становятся легкодоступными, удобными, дешевыми, они привлекают и дают силы другим визионерам и предпринимателям реализовывать новые концепции…

Тридцать лет назад революция персональных компьютеров дала вычислительные мощности в руки миллионов и сняла оковы с неисчислимого человеческого потенциала. Двадцать лет назад появление Сети и последующее распространение смартфонов вместе позволили миллиардам людей преодолеть традиционные ограничения географии и торговли. Сегодня расширение доступа на низкую орбиту обладает сходным революционным потенциалом».

Точно так же как компьютеры прошли путь от огромных, размером с холодильник, до умещающихся в кармане, спутники, когда-то очень массивные и дорогие, становятся меньше и дешевле – некоторые уже достигли размера коробки из-под обуви. Возможность выводить на орбиту целые созвездия из тысяч таких аппаратов за один раз открывает путь к проектам всех сортов. Можно снабжать Интернетом каждое место в мире и расширять связь, можно вести более качественный мониторинг здоровья планеты и обеспечить фермерам более внимательное наблюдение за посевами, ну а Пентагону – за его врагами.

«Возможности малых КА действительно интересны и даже поразительны, – говорил Аллен, сидя в своем офисе, – как для связи, когда множество людей развертывают группировки спутников, так и для мониторинга находящегося под угрозой здоровья нашей планеты». Аллена особенно интересовала возможность использования космоса для внимательного наблюдения «за чем-то вроде нелегального рыболовства в океане, которое становится все более серьезной проблемой».

В середине 2017 года новый министр ВВС США Хитер Уилсон посетила ангар компании Аллена в Мохаве, желая обсудить, как можно использовать его систему для запуска спутников в интересах национальной безопасности. «Стратолонч», умеющий стартовать из обычных аэропортов и в них же возвращаться, вполне способен занять место ключевого игрока в быстром и дешевом запуске таких аппаратов, тем более что космос с каждым днем все более становится новым фронтом войны.

Хотя полеты на приз X Prize и напугали его, Аллен начал вновь задумываться о пилотируемых космических путешествиях. «Мне пришлось долго и серьезно думать о том, стоит ли еще раз окунаться в эту тему, – писал он в своих мемуарах. – Но со временем интерес начал перевешивать опасения».

«Самой интересной мне казалась перспектива отправки людей в космос на дни и даже недели, – писал Аллен. – Я был бы счастлив оставить массовый суборбитальный космический туризм Ричарду Брэнсону и его Virgin Galactic. Но в орбитальном полете есть что-то несопоставимо более привлекательное – все равно как вернуться к Джону Гленну и его путешествию на корабле „Френдшип-7“. Это такой опыт, который далеко превосходит ощущения от шестиминутного суборбитального полета».

Ричард Брэнсон строил свой SpaceShipTwo для суборбитальных полетов, но и в его компании обсуждалось создание более мощного носителя, способного отправить людей на орбиту. К 2017 году Брэнсон и Аллен начали обсуждать возможность запуска такой ракеты с борта «Стратолонча» – и это могло бы стать удивительным воссоединением.

Их переговоры носили предварительный характер, но Брэнсон говорил по этому поводу: «Мы надеемся на успешное сотрудничество. На самом деле вышло бы очень мило: ведь мы начинали вместе, и было бы здорово закончить совместной работой».

Аллен этого не исключал, но имел и собственные планы. Он думал не только о создании более надежного и эффективного способа запуска спутников. Огромные размеры «Стратолонча» позволяли самолету, словно истребителю, нести на внешней подвеске не одну, а целых три ракеты одновременно. Но и три ракеты были далеки от реальной грузоподъемности самолета. Аллен думал о многоразовом космическом челноке под названием «Черный лед», который мог бы совершать полеты к МКС, доставлять на орбиту спутники и приборы, а возможно, и людей.

Конечной целью была бы «работа в стиле авиалинии», только в космосе, мечтал Джин Флойд, главный исполнительный директор проекта «Стратолонч». «Можно сделать ракету в виде самолета, – говорил он. – Тогда у вас будет самолет, несущий другой самолет, полностью многоразовый. Не придется ничего терять, расходуется только топливо».

Это был бы космоплан, способный не только доставлять спутники на орбиту, но и оставаться там по крайней мере в течение трех суток, а еще его можно было бы запускать в сущности из любого места в мире. Но он находился пока в фазе проработки – рискованная идея из тех, что раздвигает границы, но может и не выгореть.

«Я хотел бы увидеть в нашем распоряжении полностью многоразовую систему и использовать ее еженедельно, если не чаще, в режиме авиалинии», – говорил Аллен, сидя в своем офисе в Сиэтле.

Возвращение к пилотируемым полетам он рассматривал как возможность где-то в будущем: «Если заразился идеей в эру „Меркурия“, то она, конечно, будет жить в глубинах сознания. Однако понятно, что в настоящее время большая часть космических стартов, за исключением миссий снабжения [станции], делается для запуска спутников. Такова реальность. И спутники исключительно важны для всего, от телевидения до передачи данных по всему свету. Вы можете получить данные из пустыни Калахари, ведь для этого есть спутник».

Тем временем Virgin начала вывозить свой новый SpaceShipTwo по имени «Юнити» – «Единство» – на испытательные полеты. Снова и снова самолет-матка WhiteKnightTwo поднимал космоплан наверх и сбрасывал на большой высоте над пустыней Мохаве. С каждым тестом пределы известных режимов расширялись, и вот уже компания была близка к тому месту, до которого дошла программа испытаний в 2014 году, прервавшись после разрушения аппарата в воздухе.

Испытания шли, и Брэнсон пел все ту же песню, что и многие годы до этого: первые полеты – уже буквально за углом. Они всегда были за углом. Брэнсон ждал полета уже дольше десяти лет. Возраст плейбоя приближался к семидесяти, и Брэнсон становился нетерпеливым – как и его клиенты.

«Я старею. Нам нужно поторапливаться», – говорил он.

Теперь он обрел конкурента в лице Blue Origin Безоса и радовался этому. Впечатления от космического туризма в двух исполнениях должны были выйти существенно разными – одно дело космоплан Virgin Galactic, а другое – более традиционная ракетная система Blue Origin.

«Думаю, немалое число людей захотят попробовать сначала одно, а потом и другое, – говорил Брэнсон. – Будет интересно посмотреть, где опыт пассажира доставит людям больше удовольствия».

Однако он высказался ясно на тот счет, что преимущество за ним: «Мы считаем старт в космическом корабле и приземление в том же самом корабле на колеса тем опытом, который люди предпочтут паре других рассматриваемых вариантов. И нам хотелось бы увидеть, правы ли мы в этом отношении с точки зрения потребителя».

К февралю 2017 года SpaceX оправилась от взрыва и вновь обрела самообладание и мужество. 19 февраля она подвергла боевому крещению стартовый комплекс 39A в первый раз после того, как с него перестали летать шаттлы. Долго молчавший старт вернулся к жизни, отправив в огненный полет «Фолкон-9» с грузом для космической станции.

Месяцем раньше компания объявила, что нашла причину взрыва: никакой не выстрел из ружья, а проблема с баллоном под давлением внутри кислородного бака второй ступени. Бак деформировался, и переохлажденный жидкий кислород скопился в его мотаной оболочке. От разрыва отдельных волокон или их трения проскочила искра и произошел взрыв.

Федеральная авиационная администрация исключила диверсию в качестве причины и дала SpaceX разрешение на последующие пуски. Маск признал случившееся самострелом и заявил: «Нам потребовалось много времени, но мы смогли воспроизвести отказ. Однако он также указал нам на то, что диверсию следует рассматривать как реальную угрозу, и мы усилили безопасность». (Через несколько месяцев съемочная группа CBS из шоу Стивена Колберта, сопровождаемая представителями Boeing, расположилась за воротами, наблюдая за работами SpaceX на площадке 39A. Компания Маска вызвала службу безопасности, которая остановила гостей, опросила их и заставила показать документы, прежде чем разрешила ехать дальше.)

Не сумев доказать злого умысла во взрыве ракеты, SpaceX двинулась вперед, уверенная, что сможет перенести новую неудачу – хотя два взрыва и нанесли удар и по финансам компании, и по ее репутации.

«У нас есть деньги на банковском счете и нет долгов, – говорила Гвинн Шотвелл на пресс-конференции в те дни. – Так что с финансовой точки зрения у компании все в порядке. Трудно, однако, заработать деньги в году, когда у тебя произошла авария. Не буду никого дурачить и признаю: прошедший год вышел для нас болезненным, да и 2015 год тоже, честно говоря. Однако это вовсе не делает нас нездоровой или не преуспевающей компанией. Безусловно, мы способны перенести еще одну неудачу. Наша неготовность к ней означала бы только одно: я плохо делаю свою работу».

Ничто так серьезно не подтвеждало ее статус лидера растущей новой отрасли, как старт «Фолкона-9» с той самой священной земли, с которой в эпоху «Аполлонов» стартовали ракеты «Сатурн V» – недаром Маск назвал этот пуск «невероятной честью». В тот день между девятью и десятью утра ракета поднялась с громоподобным, пробирающим до костей ревом и исчезла в пелене низкой плотной облачности. Однако через десять минут она появилась вновь и приземлилась, мягко коснувшись посадочной площадки.

К этому времени посадки первых ступеней стали уже рутинными для SpaceX. Росла коллекция ступеней, «проверенных в полете», как в компании их называли, то есть приземлившихся либо на площадку на берегу, либо на баржу в океане. Однако фирма еще ни разу не запускала ни одну из использованных ступеней во второй раз. Посадки были великолепным проявлением технического мастерства и собирали миллионы просмотров на YouTube. Но с точки зрения дела они не имели смысла, если вернувшиеся ракеты нельзя запускать снова и снова.

Маск любил говорить, что целых 70 % стоимости запуска приходится на первую ступень. На ней стояла самая дорогая и важная часть «Фолкона-9» – его девять двигателей.

Первый полет ранее использованой ступени состоялся месяцем позже, и тоже на площадке 39A. После старта переполненный эмоциями Маск назвал его «невероятной ступенью в истории космоса» – шагом, к которому SpaceX шла 15 лет. Именно это, сказал он, в итоге снизит стоимость доступа в космос, – возможно, в сто раз или даже больше и станет «нашим ключом к космосу и превращению человечества в космическую цивилизацию, в мультипланетный вид, ключом к невероятно волнующему и вдохновляющему будущему».

Восстановившись после взрыва, SpaceX проходила 2017 год со свистом, в полную силу, разбирая на ходу портфель заказов из 70 пусков общей стоимостью свыше 10 млрд долларов. Имея шесть тысяч работников, она уже могла выполнить два пуска подряд с интервалом в 48 часов и захватывала все большую часть международного рынка запусков.

В то же время SpaceX вела борьбу с ракетой «Фолкон Хэви». Работа отстала от графика на годы, и Маск вынужденно признал: эта тяжелая ракета с 27 двигателями, которые должны запуститься одновременно, оказалась «намного, намного более сложной, чем мы первоначально думали. Мы, видимо, были весьма наивными». Он даже предупредил, что первый старт вполне может закончиться взрывом.

«Я надеюсь, если взрыв произойдет, то произойдет на достаточном расстоянии от площадки и не принесет ей вред. Я даже это буду считать победой, если честно, – сказал Маск. – Высока вероятность наложить кирпичей. По-другому и не скажешь».

В то же самое время SpaceX вела борьбу и с жесткими требованиями NASA к пилотируемому варианту корабля «Дракон» для доставки астронавтов на космическую станцию. В определенных кругах NASA сложилось впечатление, будто все разговоры Маска о Марсе отвлекают его от того, на чем он должен полностью сосредоточиться, то есть на доставке самого ценного груза агентства, его астронавтов, на МКС. Агентство поставило на кон очень многое, выбрав SpaceX, и ничуть не хотело сажать своих астронавтов на «Фолкон-9», который взорвался уже дважды, пока не убедится в надежности ракеты.

Маск объявил безопасность высшим приоритетом SpaceX и сдвинул вправо сроки пусков к Марсу, стараясь сосредоточиться на полетах экипажей к станции. Но уже складывалось впечатление, что колонизации Марса ему недостаточно: он также планировал расширить и без того огромные амбиции фирмы и переписать ее будущее. В начале 2017 года он внезапно объявил о включении в список планов компании нового места назначения, от которого до сего момента отнекивался, и это была Луна.

Маск объявил, что два частных гражданина на туристическом корабле отправятся в облет Луны, причем «полетят быстрее и проникнут дальше» в Солнечную систему, чем кто-либо до них.

Маск отказался назвать имена пассажиров и сообщить, сколько они должны заплатить, но сказал, что эта миссия станет еще одним шагом с целью «подняться выше верхней отметки, установленной в 1969 году с программой „Аполлон“». Путешественники не будут садиться на лунную поверхность, но недельное путешествие станет первым за многие десятилетия полетом людей за пределы низких орбит.

Это было менее интересно, чем Марс, но полет к Луне все же представлялся исключительно сложным – и амбициозным, если вспомнить, что компания еще никого и никуда не отправляла. Как предполагалось, пассажиры полетят по орбите с апогеем примерно 500 000 километров в облет Луны, используют для разворота лунную гравитацию и отправятся к дому.

Возвращение выглядело столь же рискованным, как и старт. Кораблю предстояло подойти к Земле со скоростью на 40 % выше, чем та, с которой он возвращается в атмосферу после полета на МКС. Более того, он должен был попасть в очень узкое «окошко», иначе он может отразиться от атмосферы и улететь обратно в космос.

В Гвадалахаре Маск продемонстрировал ракету гигантских размеров, столь амбициозную и умопомрачительно большую, что критики назвали проект полностью оторванным от реальности. С тех пор он слегка подредактировал его и представил в сентябре 2017 г. пересмотренный план строительства огромного, но все-таки более умеренного в размерах вариант Охренительно большой ракеты BFR.

Но сократились лишь ее размеры, а не амбиции. Помимо того, что она должна была помочь создать город на Красной планете, новая BFR могла посодействовать и в создании базы на Луне.

«На дворе 2017 год; мы должны были бы уже иметь базу на Луне, – сказал Маск. – Что же, черт подери, происходит?»

Сделав неожиданный пируэт, он также заявил, что его огромная ракета и космический корабль, герметичный объем которого будет больше, чем в аэробусе A380, смогут также менее чем за час доставлять людей в любую точку земного шара. При максимальной скорости 7600 м/с за пределами земной атмосферы путешествие из Нью-йорка в Шанхай, например, заняло бы всего 39 минут, сказал он, а из Лос-Анджелеса в Нью-Йорк – лишь 29.

«Если мы собираемся строить эту штуку для путешествий на Луну и Марс, почему бы не летать на ней и в другие места?» – спросил он.

Новая система должна иметь возможность летать с астронавтами и грузом по различным программам, в том числе и к МКС на низкой орбите. Она также будет способна запускать спутники, что позволит эффективно заменить ею ракеты «Фолкон-9», «Фолкон Хэви» и корабль «Дракон». Иначе говоря, после подрыва пусковой отрасли SpaceX намеревалась подорвать и свое положение.

В то же время Маск дал ясно понять: его конечной целью является Марс. В своем выступлении он показал схему с двумя грузовыми полетами к Марсу в 2022 году, то есть по очень жесткому графику. «Это не опечатка, – подчеркнул он, но на всякий случай добавил: – Это желательный срок».

Он сказал, что к 2024 году компания сможет отправить к Марсу еще четыре корабля, причем два из них – с сотней пассажиров, которые будут спать в каютах по двое или по трое, и еще два – в чисто грузовом варианте.

SpaceX уже много раз доказывала свою правоту в серии невероятных подвигов. Она провела множество успешных запусков. Она стала осуществлять посадки, которые никто не считал возможными. Она вступила в конкурентную борьбу с «Альянсом» и выиграла ее. У нее были неудачи, но она всякий раз восстанавливалась и продолжала триумфальные старты.

И вот теперь заяц пошел на рывок и сделал еще одно отчаянное предсказание, размывающее границу между реальностью и фантазией, и стало происходить нечто замечательное, по крайней мере в некоторых углах планеты. Люди начинали верить в чудо.

В то время как Маск анонсировал свои лунные планы, Безос уже вел тайные переговоры с NASA о собственной лунной миссии. Blue Origin направила секретный план под названием «Голубая Луна» руководству NASA, убеждая его поддержать службу доставки в стиле «Амазона», которая сможет привезти на Луну грузы и припасы для «будущего поселения людей» на лунной поверхности.

«Пришло время для Америки вернуться на Луну – и на этот раз остаться там, – сказал Безос корреспонденту Washington Post после того, как газета получила копию его семистраничного предложения. – Постоянное лунное поселение – трудная и стоящая задача». Он сказал, что полеты к Луне могли бы начаться в 2020 году, но только в партнерстве с космическим агентством. Впрочем, добавил Безос, он «готов инвестировать собственные деньги наряду с NASA, лишь бы сказку сделать былью».

Когда президент Обама нацелил NASA на Марс, он сказал о Луне: «Мы там уже были». Технически он сказал правду – люди действительно уже оставили на Луне флаги и отпечатки своих ног. Но они не пришли туда навсегда, что теперь предлагали Безос и некоторые другие.

Безос планировал доставку грузов в серии из нескольких полетов в кратер Шеклтон на Южном полюсе Луны, потому что на его валу есть постоянно освещенные Солнцем места, где можно питаться от солнечных батарей корабля. В то же время в затененной части кратера – и это было выдающееся научное открытие – лежал водяной лед. Вода не только давала ключ к выживанию людей, но входящие в ее состав кислород и водород могли использоваться как другой ресурс – топливо. А это означало, что Луна превращается в гигантскую заправку в космосе.

На орбите вокруг Земли, на Международной космической станции, уже обитала постоянная, хотя и небольшая колония людей. Теперь что-то подобное, но в большем размере можно было бы создать и на Луне: пространства хватило бы на несколько лагерей разных стран друг подле друга.

Роберт Бигелоу, который строил надувные космические жилища, пригодные для использования на орбите вокруг Луны, говорил: «Марс – это пока преждевременно. А вот Луна – нет».

Безос разделял его взгляды.

«Я полагаю, что если мы сначала отправимся на Луну и сделаем ее своим домом, то потом сможем легче добраться до Марса», – сказал он.

Итак, Луна. Снова Луна.

Величайшее достижение в истории человечества – еще раз. Вот только прошло уже так много времени, что двенадцать астронавтов «Аполлона», которые ходили по поверхности Луны, умирают один за другим.

Джеймс Ирвин («Аполлон-15») ушел первым в 1991 году.

Алан Шепард («Аполлон-14») умер семью годами позже.

Пит Конрад («Аполлон-12») скончался еще через год.

Затем Нил Армстронг («Аполлон-11»).

Затем Эдгар Митчелл («Аполлон-14»).

В январе 2017 года умер Джин Сернан («Аполлон-17»), последним из людей ходивший по Луне. Покидая лунную поверхность, он сказал: «Мы покидаем Луну, как и пришли, и даст Бог, еще вернемся – с миром и надеждой для всего человечества». Он предсказал, что за возвращением последует новый гигантский скачок – к Марсу, к концу XX столетия, если не раньше. Но прошло уже почти 50 лет после высшей точки Космической эры. Астронавты «Аполлона» проложили след, по которому никто больше не прошел, и их пророчества остались невыполненными.

Но пришло новое поколение, готовое воскресить мечты своего детства и повторить подвиги своих героев, вдохновленное так же, как и они.

Безосу было пять лет, когда он увидел шаги Армстронга по Луне. Маск к этому моменту еще не родился. Но имея большие состояния и такие же большие амбиции, оба воспроизвели космическую гонку времен холодной войны – два «космических барона», выступающие в роли целых народов и надеющиеся продолжить с того места, где два поколения назад остановился «Аполлон». Их стремление к звездам продиктовано не войной и не политикой, а деньгами, самолюбием, тягой к приключениям и шансом навсегда распространить человечество в космосе.

Они приняли положение «на старт!», и судья дал выстрел. Заяц рванул первым, поднимая клубы пыли. «Голову вниз и пахать отсюда и прямо». Черепаха потащилась следом, шаг за шагом, повторяя спокойно: «Медленно – значит гладко, а гладко – значит быстро».

Гонка идет уже немало лет, но на самом деле едва началась. Она будет продолжаться долго, и ее трассу невозможно предсказать. Годы сменятся десятилетиями, а десятилетия – поколениями, и гонка будет продолжаться еще очень долго уже после того, как и черепаха, и заяц покинут этот мир. Гонка со своим воображением далеко в космос, к той точке вдали, перед которой нет финишной ленточки.