Конец января, холодный зимний вечер в северном Сомерсете. В одном из садов собирается набольшая группа людей. Голые сучья садовых деревьев устремляются в ночное небо. Под ногами уже хрустит ледок. Все, и молодые, и постарше, тепло одеты, закутаны в шарфы, шерстяные шапки натянуты на уши. От их дыхания на морозе образуется пар. У детей в руках инструменты. Их сложно назвать «музыкальными» инструментами – это всякого рода штуки, издающие шум: маракас, тамбурины, жестяные банки, наполненные пластиковыми крышками, нитки с нанизанными на них металлическими крышками, натянутые на рогатку, – импровизированные трещотки. У одного из взрослых даже есть труба. Толпа приходит в движение и вытягивается в процессию, которая змейкой ползет между деревьями, качаясь, звеня и бряцая. Грохот стоит невероятный!

Так мы будим яблони и отпугиваем злых духов, чтобы следующей осенью был хороший урожай. Процессия останавливается, и один из мужчин прочищает горло, чтобы запеть восейл. У меня люди, распевающие песни на улице, всегда вызывали резкую неприязнь. Петь на публике – позерство. То же самое, что смотреть спектакль, который чьи-то дети придумали и тут же поставили. Уйти нельзя, да и смеяться неприлично. И вот приходится сидеть до конца, изобразив на лице подбадривающую улыбку, а затем поздравлять юных актеров, не давая ни капле иронии просочиться в интонацию. Но здесь, в этом саду, мой ледяной цинизм слегка оттаивает. У поющего красивый голос, выдающий человека в возрасте; он полностью погружается в песню. Мне кажется, что мы скользим сквозь время, возрождая, вторя эхом чему-то из прошедших столетий.

Затем всей гурьбой возвращаемся домой. Мы стягиваем шапки и разматываем шарфы. Завязываются дружеские беседы – с нас спали чары, и мы снова вернулись в настоящее. Но все-таки каждый должен взять стакан пряного сидра и поднять его за здоровье присутствующих – очередное эхо из прошлого. Традиция восейла зародилась еще в Средневековье, однако корни ее уходят еще глубже в древние времена. Это языческий ритуал, призванный умилостивить духов деревьев и обеспечить хороший урожай. Первое письменное упоминание восейла относится к 1585 году, когда в графстве Кент молодых людей отблагодарили за исполнение восейлов в садах. В XVII веке писатель и антиквар Джон Обри записал традицию, распространенную в юго-западной части Англии: люди ходили по садам с чашей восейла и «поливали и благословляли» деревья. В XVIII веке появилось множество песен и стихов для восейла. А в XIX веке традиция резко оборвалась. В ХХ веке ее восстанавливали, с переменным успехом. Лучше всего восейл сохранился в уэльских и английских графствах по берегам реки Северн. Восейл, который устраивают мои друзья в своем саду, – современный отголосок древней традиции, теперь возрожденной.

Название «восейл» происходит от древнескандинавского ves heil, что означает пожелание «будь здоров». Вернувшись из сада в дом, мы пьем за здоровье друг друга горячий пряный сидр и отмечаем начало нового года, надеясь на то, что для наших друзей он будет удачным и что будет хороший урожай яблок. В яблоках есть нечто типично английское. Восейл прославляет и подчеркивает нашу первобытную связь с деревьями и их плодами. Но яблоки – как и все другие одомашненные виды, описанные в этой книге, – впервые появились вовсе не на островах на северо-западе Европы. Настоящая родина яблок находится более чем в 5500 км от Британских островов.