Он победил.

Я не могла дышать, чувствуя головокружительное облегчение. Не переставая, повторяла себе, что он победит. То есть это ведь Гаррет. Идеальный солдат. Он вытащил нас из западни, возглавил ответную атаку на Орден Святого Георгия и пришел на собрание тех, кто хотел его смерти, и вышел оттуда победителем. Даже после всех его ран я знала, он все еще может справиться со своей задачей. И уже делал это прежде. Он должен победить.

Но потом Патриарх начал говорить, рассказывая ему вещи, заставляющие мое сердце бешено стучать от потрясения и ужаса. Я слышала, как Райли выругался, не веря сказанному, видела, как кровь отхлынула от лица Гаррета, когда Патриарх сообщил ему, что он когда-то являлся частью «Когтя». Что его родители прислуживали организации. Всего на мгновение Гаррет дрогнул. И Патриарх немедленно воспользовался преимуществом, бросившись вперед и полоснув солдата, пока тот был дезориентирован. На этот раз рана не была поверхностной царапиной, лезвие глубоко погрузилось в его ногу, заставляя меня сжаться от страха. Гаррет отпрянул и упал, рухнув на беспощадную соль, и по моим венам мгновенно распространился сильнейший жар.

«Он сейчас умрет». В тот миг мне потребовались все возможные силы, чтобы не превратиться. Чтобы не принять свою истинную форму, не полететь к нему, не опалить Патриарха до неузнаваемости. «Нет! Прекрати это, Эмбер, – приказала я себе, кусая губы, чтобы держать дракона под контролем. – Ты не можешь помогать ему. Ты погубишь все, ради чего вы трудились, если сейчас вмешаешься. И ты дала ему обещание».

Ком подкатил к горлу, пока я наблюдала, как он с трудом встает на ноги, перенося вес с левой ноги. Кровь уже пропитала джинсы, и он застыл от боли. Патриарх медленно надвигался на него с выражением триумфа на лице, его клинок поднялся для финального удара. Я затряслась и сжала кулаки, чувствуя, как ногти начинают впиваться в кожу, дыхание в горле начинало обжигать.

– Эмбер. – Пальцы Райли сомкнулись сзади на моих руках, голос звучал предостерегающе. – Держись, Искорка, – прошептал он. – Не соверши опрометчивого поступка. Мы не можем идти туда вне зависимости от происходящего.

Во мне вспыхнул гнев, но прежде чем я смогла сказать что-нибудь глупое или обвинительное, он добавил: – И нет, я не хочу, чтобы он умер, так что даже не думай попрекать меня этим. Я в полной мере осознаю, что стоит на кону. Но если мы вмешаемся, то не только проиграем битву, но и покажем Ордену Святого Георгия, что драконы не стоят доверия. Что мы бездушные, злые монстры, как они и считают. И тогда война никогда не закончится.

– Знаю, – огрызнулась я, наблюдая, как Патриарх напоследок насмехается над Гарретом, и мне хотелось не большего, чем возникнуть между ними и принять любой смертоносный удар. – Проклятье. Я знаю, что не могу помочь ему.

– Не смотри, – прошептал Райли, сжимая мои руки. – Отвернись, если должна, Искорка. Я скажу тебе, когда это закончится.

Я замотала головой. Хотя все внутри меня разрывалось от боли, я не отвернусь от него сейчас. Если Патриарх убьет Гаррета прямо передо мной, я хочу это видеть. Хочу запомнить этот момент, потому что когда все закончится и мы все покинем поле кровавой расправы, я собираюсь найти Патриарха и превратить его в горстку пепла. И никакие охранники, драконы-отступники или истребители драконов не встанут у меня на пути.

Патриарх бросился вперед, занося лезвие над раненым солдатом, и я вздрогнула. Но Гаррет метнулся с ошеломительной скоростью, поднырнув под меч, и рубанул в ответ по противнику. Патриарх блокировал удар, но, на удивление, был сбит с ног, падая на бок в грязь и соль; клинок выскользнул из его рук. Гаррет немедленно воспользовался преимуществом, подставив лезвие к горлу мужчины и потребовав сдаться.

Патриарх прорычал отказ. Задержав дыхание, я наблюдала, как Гаррет поднял свой меч, чтобы казнить противника, но помедлил, когда отчаянный голос Патриарха нарушил тишину, признавая, наконец, поражение в битве.

Гаррет отступил назад, опустив клинок, и мое сердце снова начало биться. Поединок закончился. Он живой, и мы победили.

– Сукин сын, – пробормотал Райли, и я уловила в его голосе намек на улыбку. – Мерзавец это сделал.

Вырвавшись, я бросилась через поле боя, окликая Гаррета. Он обернулся, его лицо осветилось улыбкой, когда он увидел меня. Позади него шевельнулся Патриарх, и я увидела отблеск первородной ненависти в его глазах, когда рука потянулась за спину и вытащила пистолет. У меня душа ушла в пятки, когда он наставил его на солдата.

– Гаррет, сзади!..

Когда Гаррет обернулся, прогремел выстрел, эхом разнесшийся над пустынной равниной. Я напряглась, готовая превратиться и с ревом налететь на Патриарха, но еще прежде, чем отгремел первый выстрел, за ним последовали еще пять, взрываясь в тишине… когда Тристан выхватил свой пистолет и с молниеносной скоростью начал стрелять в упор в своего бывшего Патриарха.

Патриарх дергался, когда пули проходили через него. Он покачнулся и упал лицом в соль, пистолет остался лежать в его безвольной руке. Из-под тела растекалась лужа крови, окрашивая форму и землю в кирпичный цвет. Лидер Ордена Святого Георгия вздрогнул и затем затих.

Не обращая внимания на них и на то, какие последствия это может иметь для каждого, я бросилась к Гаррету. Он все еще держался на ногах, глядя на упавшего Патриарха со слегка ошарашенным выражением лица. Одна нога была вся в крови, а рубашка на спине стала совершенно красной от крови. Он выглядел кровавым месивом, но все же стоял на ногах.

– Гаррет. – Осторожно я обвила его руками, стараясь двигаться нежно и поддержать его, в то же время желая только крепко обнять, задыхаясь от облегчения. Он посмотрел вниз на меня, его глаза были далекими и стеклянными, все внутри меня тревожно сжалось. – Эй, ты в порядке?…

Я замерла, когда мои руки нащупали что-то теплое и влажное ниже ребер. Подняв руку, я увидела, что моя ладонь и пальцы покрыты кровью. В абсолютном ужасе я посмотрела на его бок, где темно-красное пятно стремительно расцветало на рубашке.

Гаррет пошатнулся и упал мне на руки. Полностью оцепенев, я опустила его на землю, держа голову и плечи, пока кровь продолжала сочиться и капать на соль. Ее было так много. Больше, чем я когда-либо видела в своей жизни.

– Райли! – завопила я, и дракон бросился к Гаррету с другой стороны, рыча проклятия. Тристан возник где-то позади меня, нависая над головой, но я не могла отвести взгляда от солдата, истекающего кровью у меня на руках.

– Гаррет. – Я прижала ладонь к его лицу, и стеклянные глаза цвета металла метнулись ко мне. – Держись, – прошептала я, пока Райли что-то кричал другим солдатам, что-то насчет скорой помощи и аптечки. Я совершенно не слышала его. – С тобой все будет хорошо, – захлебывалась я, чувствуя, как начинает жечь глаза. Райли схватил что-то у Тристана и приложил к боку Гаррета, пытаясь остановить кровь. Но солдат не сводил с меня взгляда. – Ты поправишься, – снова сказала я, беря его за руку. – Просто оставайся со мной, хорошо?

Гаррет улыбнулся мне той самой ласковой улыбкой… и его глаза начали угасать и закрываться.

– Нет, – заревела я, сжимая его руку, желая удержать его в сознании. – Гаррет, нет. Не делай этого. Ты не можешь умереть у меня на руках сейчас. – Мой голос сорвался, и я проморгалась от слез, не заботясь о том, что они бежали по лицу, и о том, что, как считается, драконы не могут плакать.

Рука Гаррета сжала мою. Его глаза открылись, решительные и ясные, смотрящие вверх на меня, хотя было очевидно, что он собирает все силы, чтобы не закрывать их. Я сглотнула подступающее рыдание и наклонила голову, коснувшись губами его губ.

– Я люблю тебя, – прошептала я, понимая, что уже слишком поздно.

Гаррет улыбнулся. Затем его глаза закрылись окончательно, голова упала набок, и он безжизненно остался лежать на моих руках. Я стояла на коленях в холодной соли, держа тело человека, которого любила, пока солнце медленно вставало над головой и окрашивало в цвет крови все до самого горизонта.