Часть 45
— За углом есть нормальное кафе, можем там посидеть, о тленности бытия порассуждать.
— Ты чё, философ? — сморщилась Танька, но пошла в предвкушении порции мороженого.
— Я повар! — возмутился в ответ парень и, немного смутившись, добавил. — Правда, хотел стать священником когда-то.
— Блин, везет мне на святош!
— Ты только служителей культа ненавидишь или всех людей?
— Людей я люблю. Пока они в быдло не превращаются, — насупилась Танька, заходя на летнюю террасу. Она выбрала свободный столик, так, чтобы Лютый не сильно бросался в глаза. Скинув рюкзачок, заерзала на слишком высоком кресле, умащиваясь поудобнее. Ноги все равно болтались, с этим пришлось мириться.
— Так чем тебе священники не нравятся? — сделав заказ, поинтересовался Саял.
— Они мало того, что врут, так еще и обманывают!
— У тебя с логикой как? Порядок? Двойка — тоже оценка? — засмеялся парень.
— Бред. Ты о чем вообще?
— Хотел пообщаться, тема — не особо и важна. Твой кот немного странный, не совсем домашний. И без поводка. Не боишься? — быстро переключился Саял и посмотрел на Лютика. Серая пушистость свернулся клубком в соседнем кресле и заинтересовано топорщил одно ушко.
— Пусть окружающие боятся, — рассеяно ответила Танька, высматривая официанта с холодным десертом. — Ты не забыл мой вопрос? — она перевела взгляд на собеседника.
— Про план? Нет, не забыл. План нафиг не нужен. Лишние иллюзии и надежды, сплошной самообман.
— Даже так? — приподняла одну бровь Танька.
К их столику, шатаясь, подошел мужичок, уже с утра дурно пахнущий перегаром, наклонился к Таньке:
— Слышь, модель расфуфыренная, забирай свою драную кошку и вали отсюда: у моей подруги аллергия на блохастых!
— Лады, — спрыгивая с кресла, повеселела Танька. — Пошли лечить твою немощную потаскушку.
— Чё!? — заорал мужик.
— Чё, чё. Хобот на плечо! Пойдем выйдем, обмылок счастья, — Танька потянула за собой наливающегося яростью мужчину.
«Может, я разомнусь? — с надеждой спросил Лютик.»
«За его товаркой посмотри, если полезет — сделай незаметно, но больно.»
«Класс! — спрыгивая на пол, оживился котенок.»
— Вы далеко? — наконец пришел в себя Саял. Он встал и попытался перехватить у Таньки хама.
Танюша мягко отстранила его, не прекращая движения к выходу. По дороге она незаметно прихватила с одного из столиков разовые палочки для еды и остановилась, очень нехорошо глядя на пьяного, только в ближайшей от кафе пустой и темной подворотне.
— Что тебе надо, малявка?! Я тебя сейчас по стенке размажу, — пытаясь схватить девочку за горло, прорычал мужик.
— Суши любишь? — уворачиваясь, спросила Танечка.
— Чё?! Ах ты, сука!..
Не давая нахалу развернуться, она сначала резко воткнула палочки ему в ноздри, так, что он взвыл от сильной боли и попытался воспарить над землей. Выдернув приспособление для еды из носа наглеца, Танюша подпрыгнула, зацепившись пальцами левой руки за нижнюю челюсть разинутого рта мужика, при этом, правой вогнала обе палочки в его пасть. Смрадный воспаленный зев, в ответ на вторжение инородного тела, успел только нелепо запищать. Танечка отскочила в сторону, прежде чем хлынула кровь из носа мужчины, затекая в его раззявленный хлебальник и заливая подбородок.
За спиной раздался вопль. Отвернувшись от глотающего собственную кровь пьяницы, Танюша узрела великолепную картину: не первой свежести толстозадая «подружка», за которой наблюдал Лютик, теперь стояла на улице, хваталась за свое расцарапанное седалище, некрасиво вывалившееся из разодранных в клочья джинсов.
* * *
— Блин, весь аппетит пропал, — откладывая очередной бутерброд, сказал техник.
— Ну ты и неженка! Мог бы привыкнуть к ее жестокости, — на оператора сцена учиненного Танюшкой наказания не произвела впечатления.
* * *
— А говорил — нормальное кафе, — усаживаясь на место, заметила Танька. — Всякий сброд похмеляется…
— Я о кухне говорил, тут качественно готовят и шеф нормальный. Куда ты этого типчика увела?
— А-а, — махнула рукой Танька, разглядывая на столе уже принесенный заказ, — первую помощь оказывала.
Она с горящими глазами придвинула к себе блюдо с кусочком тортика, политым блестящим сиропом. Полукругом, проведенным смелой кистью по краю тарелки, застывший коричневый соус изображал путь. Откуда и куда — неважно, главное, что «на пути» встретилась веточка настоящей красной смородины с капельками росы и шоколадная веточка черной! Все вместе так красиво смотрелось, что было жалко есть.
«Такая прелесть обязана быть вкусной!»
«А мне угощение будет? — поинтересовался Лютик.»
«Ты моя любовь! Конечно, будет! Сейчас отчекрыжу половинку…»
— Какую первую помощь? Ему плохо стало? От выпитого, наверное…
— Не, — Танька неопределенно махнула вилкой, прицеливаясь к тортику, — он палочками подавился.
— Какими палочками? Что ты несешь?
— Китайскими. Очень суши любил, вот и подавился, — она вздохнула и смело разделила кусочек лакомства пополам. Одну часть переложила на блюдце, добавила мороженое и поставила к Лютику на кресло.
— Суши — японское блюдо. А палочки для еды — только условно можно назвать китайскими.
— Ну ты и зануда, — отправляя в рот первый кусочек, прокомментировала Танька.
