Часть 18
Уже под утро сонный Лютик и уставшая Таня оставили семью с их горем наедине.
Они примостились на бровке тротуара возле какого-то парка, подстелив на холодный камень прихваченную в подъезде у почтовых ящиков газету. Котенку было теплее, его держали на руках и обнимали. Еще ему было легче от сознания собственной полезности и значимости: он согревал заботливые руки.
Танька же была в прострации. Безучастно смотрела перед собой и отказывалась думать, просто гладила Лютика. Вокруг серело. Солнцу было стыдно за царившую в этой реальности безотрадность и оно пряталось за угрюмыми облаками.
— Почему ты думаешь, что тебе хуже всех? — спросил чей-то голос.
Танька честно пожала плечами в ответ и прислонилась щекой к Лютику, склонив голову набок. Стал виден усталый мужчина с бумажным стаканчиком в руке. Карие глаза под черными волосами покраснели от недосыпания, вполне чистая одежда висела на нем мешковато.
— Если тебе нужен телефон — вот, возьми, — он вынул из кармана и протянул маленькую потертую коробочку, — позвони домой и помирись с мамой.
— У меня нет мамы…
— Извини, я не знал. Ну, папе позвони. Есть кому тебя встретить? Я провожу, не бойся.
— Он в командировке. Надолго, — Танька импровизировала с плохо скрываемой тоской. — Больше никого нет, а домой неохота, там пусто.
— Хочешь — поехали ко мне. Поживешь, сколько нужно.
— Поехали, — безразлично пожала плечами Танька. — Только малому мясо нужно купить, он давно голодный.
— А кормом кошачьим не обойдется? — мужчина отхлебнул из стаканчика и брезгливо скривился.
Танька только вздохнула. Она сглупила и отдала все деньги вдове, а где взять образец для воспроизводства — не знала. И если сама она готова терпеть, то Лютика кормить нужно обязательно. Только голова отторгала мысли и отзывалась безразличной пустотой.
— Лют, ты как? На сухариках продержишься? — заглянула в понимающие глаза пушистой нежности.
Ее лизнули в щеку и замурлыкали теплым фырканьем хищника:
«Покой. Я не брошу. Люблю и охраняю. Есть только ты и я. Нужна бодрость. Холодно.»
Танька улыбнулась:
«Ты раньше зачем молчал?! Можем же общаться без слов!»
«Мы общались. Все время. Без слов.»
«Ну ты даешь! Философ маленький!»
После такого диалога бодрости прибавилось, заиграла улыбка на лице. Она кокетливо глянула на мужчину и сверкнула глазками:
— Продержится! — Тане стало хорошо от такого участия. Полная оптимизма, она встала и выпустила Лютого размяться.
* * *
— Это как понимать? Она там что, совсем с катушек слетела? Зачем ей это?
— Не допускаешь, что она просто откликнулась на доброту? — оператор с сожалением посмотрел на техника.
В ответ проворчали что-то непонятное.
* * *
Мужчину звали Сашка. Старенькая машина местного производства выглядела такой же измученной, как и хозяин. Это не мешало им каждую ночь зарабатывать частным извозом.
К дачному поселку, в котором жил Сашка, вела ужасная разбитая дорога.
— Ты кому так далеко живешь? — задремать у Таньки не получалось.
— На даче живу. Ну как на даче? Так, домик маленький и земли вокруг немного. Поселок дачный, вот и я так называю.
— Самолюбие тешишь?
— Больше негде, так что называй как знаешь. Всегда такая злая? Или обидел кто?
— Меня сложно обидеть, убить могу.
Сашка заулыбался. Ему было уютно с этой необычной девочкой и хотелось сделать для нее что-нибудь чудесное.
— И многих уже убила?
Танька в задумчивости начала загибать пальцы и беззвучно шевелить губами. Выглядело это по меньшей мере пугающе: трупы в Сашкиной машине еще никто не подытоживал.
— Кажется, шестнадцать. Или немного больше, я первый раз не подсчитала точно, не до того было, — она посмотрела на спрашивающего вполне серьезно.
Машина вильнула, а Сашка чуть не подавился сам собой, но баранку удержал.
— Не шути так больше, еще разобьемся к чертям собачьим…
— Почему «собачьим»? А какие еще черти бывают? — снова проснулась в Таньке детская непосредственность. — Я не шутила, кстати.
— Ты меня пугаешь. Откуда ты взялась такая?
— Просто появилась, — пожала плечиками в ответ.
— А что с мамой случилось?
— Ничего, жива и здорова, — врать было противно. — Она отказалась от меня.
— Н-да. Не позавидуешь, — покачал головой Сашка. — А с папой ладишь?
— Иначе не может быть, я его безумно люблю. Только он часто в командировках. А у тебя ребенки есть?
— Есть, — слегка хохотнул в ответ, — дочка. Она с мамой живет.
— Чего ты ржешь?!
— Говоришь смешно. «Ребенки»!
— Это же прикольно? Я так напряжение снимаю. А почему не называешь ее «женой»? Противно?
— Мы развелись.
— С дочкой хоть видишься?
— Да, конечно. Она приезжает погостить, да и в городе встречаемся.
— Ты оставил им квартиру, а сам в пригород?
Сашка кивнул в ответ, что-то тихо заскрежетало. Зубы?
— Ты на нее злюка?
— Потом поговорим. Приехали, — притирая машину поближе к замерзшим кустам, сказал Сашка, — вылезай через мою дверь.
