Часть 9
Познание нового и прояснение непонятного оставили на утро. Ледяной душ снял напряжение дня. Таня заняла пустовавший диван — настоящее произведение искусства: широкий, длинный, в меру мягкий и абсолютно ровный. Пушистое тонкое одеяло и много подушек таилось в ящиках под ним. На таком можно было устроиться, хоть раскинувшись звездой, что она и сделала.
Лютый, вымытый шампунем с запахом ирисок и высушенный феном, примостился, довольный, в ногах, на пустующей части ложа.
Полумрак, растворенный бликами от огня декоративного камина, раздвинула светлая фигура.
— Ты спишь или маешься? — прошептал Анси, появившись рядом.
— А то ты не чувствуешь, — Таня опасливо натянула одеяло до подбородка.
— Сам такой, — он бросил на пол подушку и сел, привалившись спиной к Таниному дивану, — после всего сегодняшнего.
— Тебе помочь?
— Не, я сам, позже. У тебя все равно много вопросов, можем пошушукаться пока.
Танька с энтузиазмом повернулась на бок, поближе к Анси, подоткнула подушку повыше и зашептала:
— Почему ты так обо мне заботишься?
— Ты мне нравишься, — он пожал плечами. — И вообще, сестренка, ты такая лисица, оказывается! — Анси на секунду повернулся к Тане лицом и тихо засмеялся.
— Я же не рыжая, ты что! — Таня даже приподнялась на локте от возмущения.
— Да-да-да! Так я и поверил! Перекрасилась, небось, прежде чем у нас появиться, а хвост-то не спрятала! — Анси беззлобно и тихо продолжал смеяться.
Танька шутливо пихнула его в плечо и тоже заулыбалась:
— Спасибо. Мне приятно…
— Всегда пожалуйста. Кстати, ты всем нравишься. Даже девчонкам. Редкость, как для дьявола, — Анси вздохнул.
— Ну, я же должна искушать и всякое такое…
— Как это? Дьявол — для того, чтобы показывать недостатки человека. Ангел — чтобы помогать их исправить. Про искушение ничего не знаю. Ты, кстати, больше на ангела похожа. И замашки такие же.
— А Бог для чего тогда? — удивилась Танька. Она снова начала запутываться и это грозило бессонной ночью.
— А что такое бог? — еще больше удивился Анси.
Танька оторопело села на диване, не обращая внимания на сползшее одеяло.
— Ты офонарел?! Он в любой религии — главный! Разыгрываешь, да? — с жалобной ноткой в голосе справиться не удалось.
Анси повернулся и посмотрел на Таню серьезно:
— Нафиг надо? Лучше скажи, что такое религия?
«Ну ни хрена себе искушение получится, если я расскажу им о религии, о Боге! О душе уже проболталась. Как же они со всем этим барахлом тогда смогут создать свой счастливый мир? Я, конечно, дура, но не полная идиотка: рот на замок! Иначе все испорчу… — Танька не на шутку испугалась.»
«И совсем ты не дура, я тебе уже говорила!
А ты, вообще, кто такая, чтобы за меня решать?
Приятно познакомиться — Шизофрения. А ты кто?
Ой, бардак в голове! Ой, бардак! Сама с собой спорю.
У тебя низкая самооценка, вот я тебе и помогаю.
Да иди ты нахрен! У меня целостное сознание! И ты не чужой голос, а мой, собственный! Все, завязываем спорить!»
Пришлось притворяться блонди и спрятать часть эмоций:
— У меня, кажется, лишняя инфа затесалась в голове. Кусками и совсем не для ваших реальностей. Не обращай внимания. Еще и душу какую-то сегодня приплела… Бр-р-р! — Танька притворно замотала головой.
— Это от стресса, наверное. Отдохнешь — все уляжется в мыслях. Хочешь, я тебе сказку на ночь расскажу?
— Мне еще никто сказок не рассказывал… Это здорово?
— Всем детям нравятся, так что и тебе будет интересно.
— Я, по-твоему, ребенок?!
— Ты себя в зеркало видела, взрослая? — Анси повернулся и с нежностью посмотрел на хрупкую Танькину фигурку, торчавшую из под одеяла.
— Извини, — она снова улеглась и укрылась. — Не хотела тебя смущать.
— Чем? — удивился Анси?
— Собой! — выбросила Танька резко.
— Как можно смутить собой?
— Как — как?! Телом. Я же не одета.
— И что? Ты красивая, я тобой еще в душевой залюбовался. От чего мне смущаться?
«Ой! Ошибочка вышла. Совсем забыла исказить их восприятие мороком . Где моя голова была? Что теперь делать? А? Чего молчишь, Шизофрения? Стыдно?»
— Ясно, — вздохнула Таня, — ты — ангел.
— Только никому не говори, ладно? — Анси явно с удовольствием продолжил бы пикировку.
— Сказка как называется?
— Еще не знаю, она же только начинается… — заговорщически прошептал Анси. — Жил-был мальчик. Немножко необычный: у него не было мечты.
Он просто рос, учился, развивал способности, но никогда не мечтал. Из-за этого с ним неинтересно было общаться и, постепенно, он остался совсем один. Сколько ни пытались родители научить его мечтать — не получалось. Он не понимал, как это здорово — мечтать.
Тогда к нему вызвали дьявола, чтобы помог разобраться с недостатками. Явилась нежная и красивая девочка, одетая в кружевное платье, словно фея, с волшебной палочкой-отсекалочкой в руке.
И была она до того доброй и веселой, что мальчик сразу в нее влюбился. Влюбился безоговорочно, раз и навсегда. Мальчик очень захотел, чтобы она осталась в их реальности. Но девочка была дьяволом и не могла задерживаться надолго.
Мальчик загрустил. Он и так был одинок, а если девочка уйдет — станет, словно сирота покинутый. Ему сделалось горько. Он старался уловить воображаемые картинки, как было бы здорово, если бы девочка осталась! Тогда они могли бы дружить и всегда были бы вместе.
Так родилась мечта!
Получалось, что дьявол не только показал мальчику его недостатки, но и помог их исправить, словно ангел. Из-за этого девочка смогла оставаться в мире мальчика столько, сколько она сама захочет!
Вот что значит сила детской мечты: она волшебная и всегда простая, — Анси печально замолчал.
— Ну как? Понравилось? — спросил он после грустной паузы.
— Ты чудо. Ты знаешь об этом? — пересохшим горлом сказала Таня.
Анси уныло кивнул:
— Очень одинокое чудо. Хотя у меня есть мечта.
— Какая? Ну, кроме «сделать мир добрее и лучше»? Или нельзя о ней говорить?
— Тебе — можно. Я всегда мечтал, чтобы любовь была с первого взгляда.
— Так это просто, — легкомысленно прошептала Танька, — обязательно сбудется!
— Уже… Сбылось. И теперь я не верю, что сбывшаяся мечта делает человека счастливым.
* * *
— Она способна любить? — оператор был серьезен.
— Теоретически — нет. Но твой «девятый набор»… — техник покачал головой. — Плюс — она же дьявол, ей все можно.
* * *
— Почему? То есть, ты чё, в любви пытаешься объясниться? — Танька улыбалась совсем растерянно.
— Не пытаюсь, что ты! Уже признался, — Анси повернул голову и посмотрел в синие глаза.
— И что теперь делать? И почему ты не счастлив?
— Ты скоро уйдешь. Так что ничего делать не нужно.
— Вы меня прогоните? Зачем?
— Как это — прогоните? Ты закончишь работу и уйдешь. Разве не так?
— Нет. Я сама себе хозяйка. Хотела здесь остаться. Но если тебе не нравиться… — примитивная манипуляция была в крови. Вместе с кокетством, флиртом и заигрыванием.
— Ладно, — вставая, рассудительно сказал Анси, — хорошей новостью и закончим. Сладких снов, — он нагнулся и поцеловал Таньку в щеку.
— Стой, торопыга! — Танька едва успела ухватить его за мизинец. — Что за палочка-отсекалочка у дьявола?
— Бритва Оккама, — сильно удивился Анси. — У тебя вот — кукри. Спи, давай.
