20

Как и полагал, Диана Донатовна пофыркала, но на встречу согласилась. Блистать галантностью на этот раз я не стал, и мы встретились просто на Пятой Авеню, неподалеку от входа в универсальный магазин «Харродс».

— Что вы хотите? — спросила она, даже не здороваясь.

— Узнать, как у вас дела, — я коснулся пальцами шляпы. — Наверняка мистер Ву нервничает и жалуется на жизнь?

— Он жалуется не на жизнь, а на некоего Тони Бендера, который уже требует долг назад.

Тони Бендер? Ага, это который Тони Стролло, вице-босс «дона Вито», Вито Дженовезе, что сейчас прячется в Италии и дружит с сицилийским «доном Кало». Маркам мне говорил, я помню.

— И что он собирается делать?

— Пару дней назад я думала, что он сбежит в Китай. Но вчера у него был праздник после того, как накрыли тех людей с фальшивками.

— В клуб никто не приезжал к нему?

— Уже дважды. Такие морды, прости Господи, — она даже перекрестилась. — Орали у него в кабинете, но я не смогла подслушать, должна была распоряжаться в зале.

— Как выглядели?

— Как последние подонки.

— Итальянцы?

— Да, на них похожи. Куда больше, чем вы в тот раз, — не удержалась она от шпильки в мой адрес. — Ву без охраны даже в уборную не ходит теперь. А посетителей стали обыскивать на входе, что им очень не нравится.

— Ирландцам он все еще платит?

— Да. Тот парень, что всегда приезжает, был снова.

— Спасибо. Увидимся еще.

— Что дальше? Чего мне ждать? — Она преградила мне путь, когда я собрался уйти.

— Ничего плохого, я думаю, — я чуть улыбнулся и обошел ее. — Просто ждите. И слушайте.

— Я так могу дождаться того, что теперь этот клуб заберут новые бандиты. Выжмут его досуха и потом сожгут за страховку.

— «Умники» не жгут бордели, даже которые зовут себя клубами, — засмеялся я. — Гимнастика в будуаре приносит больше денег. Но не думаю, что ваш бордель достанется им. Всего доброго, до встречи.

Расставшись с ней, я остановился у телефонной будки и позвонил Полли. Когда его позвали к телефону, я сказал:

— Передай большому парню, что чинк задолжал Тони Бендеру. И тот уже трясет его, как фокстерьер крысу.

— Хм, — О’Хара явно усмехнулся. — Передам, хорошо. И еще тут вопрос возник: тебе с Джонни поговорить не нужно?

— Пока рано, нет удачных мыслей с моей стороны. Но поговорю.

— У Джонни могут быть. Или ему кто-нибудь подскажет. Заезжай к вечеру, он тут будет.

— Хорошо, заеду.

Только «олдсмобиль» в очередной раз возьму на всякий случай.

И вот мы вплотную подходим к моей Проблеме Номер Один — Джузеппе Антенуччи, неуязвимому доселе боссу аутфита из Маленькой Италии, ведущему свои операции по всему городу. Тому, до кого никто так и не смог до сих пор добраться. В этом есть даже некий оттенок вызова, не находите?

Нет, я даже с камнем не смог бы до него добраться просто так, разве что ну очень постаравшись и много рискуя, потому что он, как и любой босс преступного мира, осторожен и окружен своими людьми. Я не смог бы выманить его на встречу, потому что у меня не тот уровень, чтобы Антенуччи со мной встречался, я не смог бы узнать его планы, потому что понятия не имею, как он их строит и кого в них посвящает. Ничего не смог бы. Но ведь теперь я не «просто так», верно?

И остается мистер Ву, с которым я еще не закончил. Пока у него неприятности, но я ведь хочу устроить ему Настоящие Неприятности.

Но, возвращаясь к Антенуччи… надо хотя бы посмотреть на дом, в котором он живет. Я ведь до сих пор этого не делал, потому что не планировал ничего эдакого за полной бесперспективность всех планов. А теперь стоит проявить любопытство. Время у меня пока есть вроде. И я ничего не планирую, так что никакой угрозы он не почувствует даже с камнем. А сначала проеду мимо офиса мистера Ву, мне туда тоже надо, проверить кое-что.

После того, как я проехал через Чайнатаун и убедился в том, что у офиса мистера Ву стоят все нужные машины, разве что теперь еще и прямо за окном маячит физиономия охранника, наблюдающего за ними, я поехал в сторону Нила, в «Маленькую Италию». Неторопливо, открыв боковые окна и лобовое стекло, слушая музыку по радио. Как на прогулке, все доступные удовольствия. «Олдсмобиль» бежал ровно, мотор урчал, шуршал асфальт под покрышками.

Великий город Новый Каир, столица цивилизованного мира, смешение всех европейских культур и стилей в одном котле. И все это плавится под жарким, как докторская лампа, африканским солнцем. Выплеснувшийся в эти края поток Европы и Америки смыл то, что существовало тут раньше, за границы Зоны без всякого следа. Если бы не жара, то трудно было бы даже поверить, что еще пару десятков лет назад место выглядело типичным Египтом. Камни из Долины Фараонов и Луксора остановили страшную войну, но обрекли это место на то, что оно потеряло свои корни и превратилось в странное продолжение территории воевавших тогда держав. И только здесь за один час можно попасть из Америки во Францию, из Франции в Германию, из Германии в Британию и оттуда в Австрию, и то если не учитывать «Маленьких Всех», которые делают этот лоскутный коврик еще пестрей.

Даже поток машин это доказывает, они тут со всего мира. Вон впереди и левей едет роскошная «Испано-Сюиза», вон за мной пристроился скромный «рено», сам я обогнал зеленый «студебейкер», а прямо передо мной катит светло-серый «Опель Олимпия». Кстати, тоже интересно… «Опель» наладил конвейерный выпуск машин, а никакие контракты с «Крайслером» не запрещают торговать ими. А ведь и цены разумные теперь, и качество, и целая линейка моделей. «Олимпия», «Капитан» и «Адмирал». Правда, опять же слышал, что дилерам сложно работать с германскими производителями, те все же отстают от американцев по гибкости, так что выиграешь в одном, но проиграешь в другом. И опять же проблема марки: французы точно не станут брать германские машины, американцы привыкли к своим, останется только три сектора для торговли. А вот британцы бы брали, у них как раз своих машин этого класса толком и нет, поэтому покупают все подряд, и американское, и французское, и даже немецкое.

Опять я на бизнес сбился. Надо что-то с этим делать. Или наоборот не надо? Может, как раз у меня голова правильно и устроена, что как ни пытается разум взлететь в облака, так каждый раз немедленно падает на грешную землю. Никакой поэтики в душе нет.

На Гранд-Променаде полно машин и людей, даже жара не может всех разогнать с тротуаров. То ли еще будет. Вон и лодочный клуб, кстати. А не предложить ли его владельцу выкупить участок в Александрии? И еще идейку подкинуть? Ладно, успею. Кстати, никак в Суэц не соберусь сгонять, а надо. Новообретенный кот Руди в лоток с «землей Фуллера» ходит с удовольствием и у него никак не получается промочить ее так, как это происходит с песком. Тот все время менять надо, а тут только комочки выбрасывай. Намного проще.

Руди, кстати, с Сюзет нашел общий язык легко и запросто, только теперь слишком активно претендует на долю супружеской постели. Так бы и ничего, но это не всегда вовремя. Ему туда обычно надо именно тогда, когда он там нужен меньше всего. А так — хороший котенок, сумасшедший и жизнерадостный, играть готов бесконечно и со всем подряд.

Гранд-Променад закончился, превратился просто в длинную набережную Нил-Ривер-Вэлли, на которую, как бусины на струну, нанизаны районы «Маленьких Всех». Тут и Маленькая Испания, и Маленькая Польша даже, и Маленькая Ирландия, и нужная мне Маленькая Италия, которая получилась вовсе не такой уж маленькой, потому что сюда, ввиду близости, потянулись не только американские итальянцы, но и самые настоящие итальянские. Приехать сюда им было куда проще, чем в Америку, поэтому довольно большой район города быстро заселился преимущественно сицилийцами, калабрийцами и другими, все больше из южных районов Италии. По размеру этот район, наверное, мог бы и на значение сеттльмента претендовать, но Италия не входила в число держав — членов Покровительствующего Комитета, так что район довольствовался такой вот «общей юрисдикцией».

Домашний адрес Антенуччи я знал давно, выяснил когда-то на всякий случай, а случай этот так и не представился. Жил он в хорошем квартале, что прижался к дальнему концу Виа Наполи, одной из главных улиц района. Дома в этом месте раздвинулись, превратившись в участки с высокими стенами, за которыми скрывались уже самые настоящие виллы. Дворы заросли деревьями, въезды в них закрывались ажурными решетчатыми воротами.

Дом Антенуччи я определил по двум большим машинам, стоящим у ворот, и стоящему поодаль полицейскому «шеви». Вот могу на что угодно поспорить, что бандиты копперам за это приплачивают. Это не охрана, но присутствие патрульных легко отобьет желание устраивать здесь боевые действия, так что стражи закона зарабатывают себе достойный приварок к жалованию.

А так да, дом солидный и двор большой, и сколько там вооруженных людей внутри — не известно никому. Так просто на штурм не пойдешь. В периоды затишья боссы аутфитов так уж сильно не прячутся, но когда начинается очередной передел территорий, то подтягивают своих мордоворотов ближе.

И вообще место сложное и для засады, и для слежки, потому что кругом все больше заборы и пустая улица, каждая лишняя машина на виду, а свои во дворы заезжают. Там же Антенуччи садится в свой бронированный «кадиллак», и дальше его только или взрывать, или из пушки расстреливать. Нет, винтовочную пулю даже такие дюймовые стекла не остановят, но ведь надо еще ухитриться разглядеть цель в быстро едущей машине, а потом по ней еще и не промахнуться.

Вспомнился мне грузовичок «рено», был у нас такой во времена моей службы в Легионе. Мы ему в кузов воткнули турель с непонятно как попавшим к нам британским пулеметом «виккерс», их версией «максима» под британский патрон, и этот грузовичок успешно сопровождал колонны через разные нехорошие места, засыпая пулями из длинной ленты все, что пулеметчику не нравилось. А потом кузов накрывали быстро сбрасываемым тентом, и машина выглядела как обычный транспорт.

Вот таким можно было бы воспользоваться, наверное, он бы любой бронированный «кадиллак» за минуту в решето издырявил со всем, что внутри сидело. Но если честно, то до такого безобразия в городе доходить все же не хочется, даже ради Антенуччи. Нет, есть там камень у Джонни или нет, но мне даже не придумать, как добраться до этого плохого человека. Разве что мощная бомба на ум приходит, но бомба — вещь очень плохая. Обычно под ее разрыв попадают те, кто не должен был попасть, и избегают его именно объекты покушения. Так что бомбы мы рассматривать не будем.

В «Грин Корк» я был уже за своего, никто никаких вопросов не задавал и впускали меня через боковую дверь, сразу в «офис». Там я и нашел О’Хару с Джонни, который никаких сложных чувств не выказал, а поздоровался за руку, ухмыляясь до ушей. Не видна в нем скорбь по почившему Шихану, не видна.

— Что скажешь? — спросил Полли. — Есть идеи?

Я так понимаю, что у Галлахера Полли за «энфорсера», то есть главный боевик. Поэтому «проблема Антенуччи» перешла к нему во всей, так сказать, красе.

— Честно? Нет, — ответил я. — Ты правильно пойми, что я никогда в делах аутфита не участвовал. Антенуччи знаю только заочно, ну и он меня тоже. Я не знаю, куда и зачем он может ездить и с кем встречаться. Я даже про его дела больше из газет узнаю. А так он сидит дома с охраной, и там до него не дотянешься без штурма с пулеметами. Тут скорей у вас идеи должны появляться.

— У нас с ними тоже пока не очень, — сознался он. — Он сейчас больше дома сидит, остальные к нему ездят. С гребаным камнем, без камня, он почти не выходит, мать его. По слухам, он только с корсиканцем этим гребаным, Лерией, встречался. И все.

— «Армию» наймите, — предложил я в шутку. — Они и дом штурмовать не постесняются.

— Найми их, потом вообще из дерьма не вылезешь. Особенно если мирных положат.

— Бомбу с аэроплана, — засмеялся Джонни.

— И то ближе к теме, — буркнул О’Хара.

— Полиция может его увезти из дома. Это так, в порядке бреда. Выпустят сразу, но все будут знать, где он.

— Полиция, мать ее… — Полли помассировал себе затылок. — Они же ему первому и заложат. Возьмут деньги и с нас, и с него. Бюро если или кто там еще из англичан… в Маленькой Италии они все могут действовать, общая юрисдикция.

— А свидетеля им, — сказал Джонни. — Типа сам видел, как тот кого-то на куски резал, своими руками. Доллар против ста, что они его в суд приволокут.

— М-да? — Полли обернулся к нему.

— Ну да. Только к конкретному случаю привязать.

— А потом?

— А потом свидетелю деньги на билет и отправить куда-нибудь. А от показаний он откажется. Камень, не камень, а в суд он приедет. А там можно и с моим камешком подождать, пусть не боится.

Мне вспомнился главный суд Зоны Большого Каира. Широкое крыльцо, ступеньки, а напротив офисные здания с множеством окон. Я бы попал из такого окошка. Правда, могут быть еще жертвы, пуля насквозь пролетит. А по-другому его там не встретишь, слишком много полиции и людей вообще, а дальше он сядет в бронированную машину и уже до самого дома из нее не выйдет.

Ладно, пусть пока думают сами, это на самом деле не моего размера ноша, надо быть реалистом.

Разговор довольно быстро ушел в никуда. Кроме фальшивого свидетеля и вызова Антенуччи в суд, в голову никому ничего не пришло. Зато потом, когда беседа увяла сама по себе, я отошел с О’Харой в сторону и спросил его:

— А что по чинку Ву и борделю слышно?

— Падди вышибает гребаного чинка из этого бизнеса. Тони Бендер хотел забрать бордель, но Падди выкупает долг. Они встречались и все решили. Завтра с ребятами еду туда, проследить, чтобы все шло гладко, — он засмеялся. — Гребаный Ву собирает вещи. Небось в последний раз бегает там по девкам за бесплатной задницей.

— Я рад. Серьезно.

— Догадываюсь. Он него там жары не будет?

— Не должно. Чинки не любят и боятся шуметь за границами Чайнатауна. Сожрет и не подавится.

Ну, вот примерно это мне и хотелось услышать. Для такого все и затевалось. Не знаю, насколько Диана порадуется такому исходу, но… не думаю, что будет хуже, чем с Ву. И долю Богуславского она унаследовала, так что пусть радуется тому, что приобрела.

— Кстати, — мне в голову пришла одна мысль, — а у Антенуччи «кэдди» какого цвета?

— Белый, — ответил О’Хара, — а что?

— Я видел его в Александрии. С ним было еще три машины его людей, но впереди ехал белый бронированный «кэдди». Что он там мог делать?

— Там? — О’Хара задумался. — Там казино, там всем интересно… Надо подумать и поспрашивать.