Время веселиться

В тот вечер жители Куганс-Блаффа устроили вечеринку, потому что – ну а почему бы и нет? С их плеч свалился ужасный груз. Смертный приговор, вынесенный им всем, был отменен. Конечно, им еще предстояло оплакать и похоронить погибших родственников и ликвидировать понесенный ущерб. Но эти дела можно было отложить. Сейчас настало время веселиться.

Оркестр из пяти человек – скрипка, аккордеон, гитара, банджо и дудка – заиграл на городской площади бесшабашный деревенский танец. Все пустились в пляс. Лица горожан поблескивали в свете костров. На вертеле шкворчал поджариваемый кабанчик. Билли Куросава заработал небольшое состояние, торгуя выпивкой. Воды тоже было много выпито. Городские колодцы еще нужно было восстанавливать, однако горожане нашли в лагере «Грабителей» запас воды в канистрах, а это означало, что пока что сильно экономить не придется. Измученных жаждой жителей Куганс-Блаффа эта жидкость пьянила почти так же сильно, как и алкоголь.

Команда «Серенити» веселилась не меньше всех остальных. Саймон пытался научить Кейли бальным танцам, которые ему преподавали в школе; Кейли учила Саймона танцевать так, чтобы просто расслабиться и получить удовольствие. Зои и Уош, прильнув друг к другу и закрыв глаза, медленно раскачивались, даже под бодрую музыку. Пастырь Бук оказался довольно ловким танцором, чем изрядно удивил Ривер и Джейн. Инара и Саймон, несомненно, были самой элегантной парой среди них; они скользили друг вокруг друга с исключительной ловкостью и изяществом.

Довольный Мэл сидел в стороне с бокалом пива – и был вполне доволен этим, пока одна женщина из местных не настояла, чтобы он потанцевал с ней. Это была та самая женщина, которую постоянно сопровождал мужчина значительно моложе ее. Во время танца Мэл воспользовался возможностью и спросил ее, муж или сын ей этот человек по имени Хорейс. Она ответила, что сын. Оказалось, что эта женщина – вдова и, очевидно, сейчас активно занималась поисками нового мужа. У Мэла сложилось четкое впечатление, что его оценивают в качестве потенциального жениха. Однажды он уже оказался в подобной ситуации по вине некоего Йо-Сафф-Бриджа и сейчас чувствовал себя довольно неуютно. Поэтому он испытал огромное облегчение, когда командор Родригес подозвал его к себе и попросил уделить ему немного времени.

Отведя Мэла подальше от празднующих, Родригес сказал, что его отряд нашел в лагере в Серной балке трех молодых женщин.

– Они в довольно плохом состоянии – грязные, голодные, со следами насилия, – сказал Родригес. – Их можно было бы назвать «маркитантками», но они там не по своей воле. Мы вернем их родным.

– А «Грабители»? Что вы собираетесь делать с ними?

– Это сложный вопрос. Мы не силы правопорядка, и у нас нет права арестовывать людей. С формальной точки зрения мы нарушаем закон, задерживая их. Будь моя воля, я бы передавил их, как крыс. Они не имеют права жить после того, что сотворили.

– Может, передадите их федералам?

– Это можно сделать, но будет непросто заинтересовать федералов в том, что происходит на такой далекой планете, как Фетида.

– Обратитесь к мистеру Ламору. Полагаю, он все устроит. С такими ресурсами, как у него, он почти всемогущ.

– Неплохая мысль, – сказал Родригес. – Он уже приглашает сюда инженеров, чтобы те занялись восстановлением городских колодцев. Полезный человек.

– Но если вы все-таки доставите «Грабителей» федералам, командор, то окажете мне большую услугу, если не станете упоминать мое имя в связи с этой историей.

– Ясно. И еще, мистер Рейнольдс… Я хотел бы извиниться за то, что едва не застрелил вас. То, что вы и ваша команда сделали для города, достойно уважения.

Родригес прикоснулся пальцами к козырьку фуражки.

Мэл отсалютовал ему в ответ.

Джейн сидел на площади с бутылкой виски в руках. Саймон посоветовал ему не добавлять алкоголь к уже принятым анальгетикам, сказал, что это плохая мысль – смешивать выпивку с обезболивающими. Но Джейну сейчас хотелось любыми средствами притупить чувства, а откуда эти средства, из аптеки или из магазина спиртных напитков – не важно.

Несколько женщин попросили его потанцевать с ними, но он всем отказал. Он был не в настроении.

Когда к нему подошла еще одна женщина, он уже собирался придумать новую отговорку, но вдруг увидел, что это Темперанс.

– Привет, Джейн.

– Привет, Темп.

– Не желаешь присоединиться к общему веселью?

– Танцы – это не по мне. И еще у меня бок болит, а от танцев ему только хуже будет. Но музыку слушать мне нравится.

– Не возражаешь, если я…

Джейн похлопал по скамье рядом с собой.

Темперанс взяла у него бутылку виски и отхлебнула.

– Мне нужно тебе кое-что сказать, – сказала она, вытирая губы.

– Ладно.

– Насчет Джейн.

– Будешь извиняться за то, что не сообщила мне о ней раньше? Не надо. Я не злюсь на тебя. Наверное, у тебя были свои причины. Но главное то, что теперь я знаю об этом, и я здесь, и я хочу позаботиться о вас.

– Подожди…

– Нет, дай мне высказаться. Я думаю остаться на Фетиде. Нет, это не значит, что мы с тобой, Темп, должны снова быть вместе. Мы даже не должны жить вместе. Но у меня есть дочь, и мое место – рядом с ней.

– О Джейн, – сказала Темперанс печально, удрученно.

– Я принял решение. Мэл и остальные еще не знают. Я думаю так: раз Джиллис умер, то Куганс-Блаффу, наверное, понадобится новый мэр. Мэр Кобб – это звучит.

– Джейн, послушай. Ты многого, очень многого не знаешь. Помнишь, утром Вандал говорил про то, что мы с ним переспали?

– Да, это сложно забыть. У меня в голове сложилась не очень приятная картинка. Но ты, наверное, думала, что соблазнишь его, и тогда он от нас отвяжется. И это сработало бы, если бы после этого ты не сожгла ему пол-лица.

– То что сказал Вандал, вся его версия событий – ложь, полное искажение фактов. Ну да, я пошла с ним в его квартиру – но не для того чтобы с ним спать. Я совсем не собиралась это делать. Я хотела убить этого ублюдка.

– А. Ясно.

– Да, убить его, а потом бежать вместе с тобой с Беллерофонта на первом коммерческом рейсе, чтобы избежать всех неприятных последствий. Так я задумала. Только все пошло не по плану. Когда мы вошли в квартиру, Вандал – тогда его звали Рэндал – набросился на меня, начал рвать с меня одежду. Ему нужно было только одно. Я сопротивлялась… Я пыталась его оттолкнуть, но он был настолько больше и сильнее меня…

Рука, державшая бутылку, задрожала. Темперанс изо всех сил пыталась удержать свои эмоции под контролем.

– Он… – сказала она. – Он ударил меня, бил снова и снова – до тех пор, пока я едва не потеряла сознание. Можешь угадать, что произошло потом.

Она еще хлебнула виски.

– Если честно, то я мало что помню. И слава богу. Но я точно помню, что потом он слез с меня и сказал: «Не думай, что твой долг Кейну Стивенсону уплачен. Он хочет вернуть свои деньги, все до последнего кредита. Если не раскошелишься, я найду твоего коллегу, и тогда ему придется еще хуже». Когда он это сказал, у меня перед глазами встала красная пелена. Рэндал пошел на кухню сварить кофе. Я доковыляла до него. Схватила первый тяжелый предмет, который попался под руку – даже не помню, что это было. Я ударила его, а затем ткнула лицом в пламя горелки. Я засунула его в огонь и держала, пока не услышала треск кожи и не почуяла запах горелого мяса.

Джейн смотрел на нее шокированно и удивленно.

– Черт побери. Черт побери. И что потом?

– Я собиралась его убить, – ответила Темперанс. – Собиралась, честно. Но даже после того как я его обожгла, он все равно был словно бешеный бык. Он не отступал. Лицо у него было обугленное и в волдырях, половина волос сгорела. Такая боль остановила бы обычного человека, но Рэндал просто обезумел от ярости. Я должна была выбраться оттуда – и я просто сбежала. Бежала и не останавливалась, словно за мной гнался сам дьявол. Я знала, что Рэндал не остановится, пока не догонит меня и не убьет. Я знала, что потом он расправится и с тобой, поэтому я приняла решение, о котором потом жалела больше всего. Ты не вправе прощать меня за это. Я тебя бросила.

Джейн промолчал.

– Я бросила тебя, – продолжала Темперанс, – потому что хотела тебя защитить. Я не очень тогда соображала, но в тот момент мне это показалось логичным. Если я покину Беллерофонт и больше никогда не стану с тобой общаться, то Рэндалу будет гораздо сложнее тебя найти. Он не будет знать, с чего начать поиски. Более того, это бы помешало тебе искать его. Потому что тебя, Джейн, я знала. Я знала, какой ты. Если бы я пришла к тебе, вся избитая и…

– Изнасилованная.

– Да, изнасилованная. Что бы ты попытался сделать, как только увидел меня?

– Найти и убить того, кто это с тобой сделал.

– Вот именно. И если бы ты пошел против такого человека, как Элайас Рэндал, то тебя, скорее всего, убили бы. Ты был опасным, но Рэндал… он на порядок опаснее. Я спасала тебя, Джейн, – по крайней мере, надеялась спасти.

– Ладно… – неуверенно сказал Джейн. – Ладно. Наверное, это все объясняет. В основном. Но почему ты не могла связаться со мной позже? Спряталась бы где-нибудь, отправила бы мне волну, и я бы тебя забрал. Ты же знаешь, что я бы к тебе пришел.

– Да, такая мысль у меня была. Но вот проблема: когда я выздоровела и привела свои дела в порядок, то оказалось, что я беременна.

– Не понимаю, в чем проблема.

– О, это была очень серьезная проблема.

– Может, я бы решил, что это хорошо. Может, я бы показал себя с наилучшей стороны.

– Джейн, вспомни: мы с тобой всегда предохранялись.

– Ну да, но ведь ни один метод не дает абсолютную гарантию.

– Верно, но все равно – мы были очень осторожны. А Элайас Рэндал был совсем не осторожен, если понимаешь, о чем я.

Джейн уставился на нее. Потом посмотрел на нее еще внимательнее. Озадаченное выражение на его лице сменилось ужасом.

– Гу ян чжон де гу ян. Значит…

– Джейн не твоя дочь, а его.

Ансамбль играл все громче: приближалась кульминация песни. Скрипач бешено пилил свою скрипку, пальцы аккордеониста летали вверх и вниз по клавишам. Танцоры радостно вопили и топали; размахивали руками и крутили юбками. Музыка и крики сливались в чудесной гармонии и летели к небесам.

– Она – его дочь, – продолжала Темперанс, – но только биологически. Во всем остальном между ними ничего общего. Вот почему я назвала ее в честь тебя. Потому что, даже если ты не ее отец, я хотела, чтобы ты им стал. Это был мой способ забрать ее у Рэндала – связать ее с человеком, которого я любила.

– Все это время ты давала мне понять, что ее отец – я, – сказал Джейн после долгого молчания.

– Нет, – ответила Темперанс. – Подумай, и ты поймешь, что я никогда такого не говорила. Это вы все пришли к такому выводу. Вы стали развивать эту мысль. Я ни разу не сказала: «Джейн – твоя дочь».

– Но и не отрицала этого. Ты позволяла нам так думать.

– Потому что, к сожалению, это соответствовало моим целям и заставило тебя – и, соответственно, твою команду – сопереживать Куганс-Блаффу. Беда города стала твоим личным делом.

В голове Джейна выстроилось полдесятка злобных ругательств, но он не дал им вырваться наружу.

– Ты использовала нас, Темперанс. Ты использовала меня.

– И ты имеешь полное право злиться, Джейн. Просто знай: я сделала это ради Джейн.

– Я едва не погиб в бою с Вандалом – и все потому, что думал, что сражаюсь за Джейн, за свою дочь. Я никогда бы это не сделал, если бы знал правду.

– Да, и за это я прошу прощения. Это все, что я могу сказать. Прости. Я пыталась искупить свою вину. Вот почему я сдалась Вандалу. Меня мучила совесть, и я надеялась, что все исправлю, если пожертвую собой. Я знала, что ты присмотришь за Джейн, если Вандал меня убьет. Ты стал бы для нее отличным отцом.

– И никогда бы не узнал, что я – не ее настоящий папа.

– А это было бы так ужасно?

– Наверное, нет. Но, по крайней мере, теперь от этой иллюзии я избавился.

Он забрал бутылку виски у Темперанс и сделал несколько глотков, а затем указал горлышком бутылки в сторону Джейн. Она, Ривер и Кейли теперь танцевали вместе – им, похоже, было очень весело.

– И что ты будешь делать? – спросил он. – Ты расскажешь ей насчет Вандала?

– А ты как думаешь?

– Думаю, что это будет сложный разговор. «Слушай, Джейн… Помнишь человека, который чуть было не уничтожил наш город и собирался сделать тебя своей секс-рабыней? Забавная штука: он – твой папаша». Вряд ли ей это понравится.

– Мне тоже, – сказала Темперанс.

– Но ты больше не можешь и дальше притворяться, что ее отец – я. Это не честно по отношению к нам обоим.

– Да, я согласна. Я скажу ей, что это было недопонимание. Скажу, что нужно было все точнее объяснить, но я этого не сделала. Назову ей ту же причину, что и тебе: это было целесообразно. Какое-то время Джейн будет меня ненавидеть, но в конце концов она все это переживет. Она – девочка прагматичная.

– А кого ты назовешь ее отцом? Ведь теперь она захочет узнать это еще больше, чем раньше.

– Повторю то же, что и раньше: что ее отец – просто какой-то парень, которого я когда-то знала. А кто он – не важно.

Песня закончилась. После короткой паузы ансамбль заиграл игривый вальс.

Какое-то время Джейн наблюдал за тем, как общаются ухмыляющиеся горожане и команда «Серенити». Мэл вклинился между Инарой и Станиславом Ламором, и последний любезно уступил ему танец. Мэл и Инара отлично смотрелись вместе. Они двигались абсолютно синхронно, не отводя друг от друга глаз. Их лица сияли. Но вот только ни он, ни она не улыбались. Они казались печальными – словно знали, что танцуют в последний раз.

Джейн потер внезапно затуманившиеся глаза.

– Джейн? – спросила Темперанс. – У тебя все нормально?

– Эта планета… – ответил Джейн. – Так мало воды. Столько пыли. Столько пыли, черт побери.