Глава 4
Возвращалась Ирина домой с комфортом. Ее везла сама Грибова, ловко управляющаяся со своей «Тойотой». На заднем сиденье спала Вада. Сомнительная честь предоставить красотке кров на всю сегодняшнюю ночь выпала Ирине.
Путешествие домой могло быть и приятней, если бы Грибова не вела всю дорогу инструктаж.
– Ты отвечаешь за нее головой! Поняла?
– Да.
– Если с ней что-нибудь случится, платить будешь сама из своего кармана. Усекла?
– Да.
– Не потому говорю, что мы такие плохие, но случись что с куклой, люди точно спрыгнут. И даже я не смогу поучаствовать с тобой в равных долях. Миллион долларов – это неподъемная для меня сумма! Я тебя предупредила?
– Да. Хватит меня уже запугивать.
Но Грибова не унималась:
– И парню своему скажи… Как его там зовут? Ваня?
– Да.
– Вот ты своему Ване и скажи, чтобы он не смел тетю руками трогать. Еще накорябает чего-нибудь на ней, а с нас… то есть с тебя штраф.
– Слушай! – вспылила Ирина. – А почему бы тебе тогда эту Ваду к себе не взять?
– Ко мне нельзя. У меня три кота. Они ее обязательно поцарапают. Они не твой Ваня, им не объяснишь, что тетя дорого стоит. Решат, что это я им новую когтеточку купила, и вперед!
Ирина покосилась на безмятежно дремлющую Ваду. Из транса кукла больше не выходила. И сейчас она была до того похожа на живую девушку, что Ирина даже содрогнулась.
Чтобы отдать это прекрасное юное тело на потеху жестоким животным! Никогда! Нельзя, чтобы существо, пусть и не наделенное душой, но наделенное зачатками разума и находящееся в коматозном состоянии, а потому неспособное дать отпор бандитам, раздирали бы и царапали злые кошки. А кошки у Грибовой и впрямь были очень злые.
Предводительствовала там старая Багира, которой, по самым скромным подсчетам, было уже восемнадцать лет. И на взгляд Иры, это была самая настоящая ведьминская кошка. Черная, с гибким, совсем не по возрасту эластичным телом и страшно горящими во тьме глазами-изумрудами. Багира обладала коварным нравом. Она никогда не кидалась на чужака, нет, она запрыгивала ему на колени, урчала и мурлыкала. Но стоило человеку попытаться ее погладить, как Багира глубоко и с явным удовольствием запускала в него свои когти.
Под началом у старой бандитки выступали два более молодых кота. Братья Димон и Борода. От роду им было два года, но они уже полностью усвоили уроки Багиры. И коты твердо знали, все люди на этой планете предназначены исключительно для того, чтобы они, кошки, могли третировать их. В том числе и сама их хозяйка. Пожалуй, она нуждалась даже в еще большем воспитании, чем все остальные, чтобы никогда не забывала, кто в доме правит бал.
Ира даже удивлялась, как это авторитарная Грибова терпит подобное отношение своих кошек. Но видимо, Грибова умела быть жесткой только с людьми. С кошками у нее такой фортель не прокатывал.
– Слушай, а что мне завтра делать?
– А что?
– Выходной день. Мы с Ваней хотели на природу выбраться.
– Что ты! – ужаснулась Грибова. – Сиди дома, карауль Ваду!
– У меня дверь железная.
– И что? Сейчас такие специальные приспособления есть, что угодно выломают. Вставят между дверью и косяком, гидравлику включат, дверь с петель долой.
– И сигнализация у меня есть.
– Так менты первые тебя и ограбят!
– Никто не поймет, что это кукла. Решат, девушка спит.
– И кокнут ее! Как свидетельницу! Понятное дело, Вада и так не живая, но она будет испорчена. Или ее украдут! А это очередное попадалово на деньги!
– Но я…
– Умоляю! Сиди дома, не трепли мне нервы! На природу она со своим Ваней собралась! Вот выгонят вас за долги из дома, успеешь тогда под открытым небом пожить да на голой земельке поночевать!
– Почему меня должны выгнать?
– За долги!
– Нет у меня долгов.
– Будут! – пообещала ей Грибова. – Если Ваду у тебя украдут, отвечать будешь сама. Вот и долги.
Пока Грибова рассуждала, как им выйти из этой истории с наименьшими потерями, Ирина думала о Ваде. Можно ли считать ее живым существом? Она выглядит как человек. Двигается и говорит почти как человек. Но делает ли это ее человеком? Или хотя бы равноценным партнером человека? Что отличает искусственный интеллект от интеллекта живого человека? Пожалуй, что ничем. Интеллект – штука доступная всем.
А вот как быть с душой? С той искрой жизни, которая чудесным образом зажигается в тот момент, когда две клетки – мужская и женская – сливаются в единое целое. Где у Вады вспыхнет что-то подобное? И вспыхнет ли когда-нибудь? Ирина была твердо уверена: нет, не вспыхнет. А потому Вада навсегда останется всего лишь куклой – красивой, желанной, но всего лишь плодом ловких рук человеческих и его разума.
– Ты чего притихла?
Ирина взглянула на Грибову. Оказывается, они уже стояли возле дома.
– Боишься?
– Немного есть.
– Не переживай. Нам бы только день простоять да ночь продержаться. Завтра что-нибудь уже прояснится. Либо Дима найдется, либо хозяева Вады отыщутся. Одним словом, избавим тебя от этой докуки.
Грибова помогла Ирине дотащить Ваду до дверей.
Со стороны это выглядело, как две возвращающиеся с вечеринки женщины тащат сильно загулявшую подругу.
К этому времени Ваде уже сумели собрать кое-какую одежонку. Как говорится, с миру по нитке, бедному рубаха. Кто-то из женщин пожертвовал Ваде свои запасные туфли, кто-то дал колготки в упаковке, кто-то даже отдал платье. Лысую голову Вады удалось прикрыть красивым шелковым платочком.
Ирина своими руками смастерила из него тюрбанчик, получилось даже очень кокетливо. Темные очки помогли довершить образ. Теперь никто не смог бы сказать, что перед ним не живая девушка, а всего лишь кукла, да еще, похоже, сломавшаяся.
За все время, что они ехали, Вада ни разу не пришла в себя.
Грибова переживала:
– Батарейки у нее сели, что ли? Аккумулятор сдох?
Она никак не хотела уходить.
Все крутилась возле Вады, ворочала бедную девушку, тыкала ей в живот и спину пальцем и бормотала: «Где же у нее кнопка?» Но Вада так и не включилась. То ли и впрямь батарейки сели, то ли чего-то одноклассницы об ее устройстве не знали.
Внезапно у Ирины зазвонил телефон. Номер был незнакомый. Но когда Ирина ответила, то обнаружила, что звонит ей Леха.
– Иванов, откуда у тебя взялся мой номер?
– У Машки взял.
– А чего звонишь?
– Моя помощь нужна?
– Справились уже!
– Ну, если нужно чего будет, ты звони.
– Леха, отстань, ладно? – устало попросила его Ирина. – Я спать хочу. В этом твоей помощи не потребуется.
Времени было уже полпервого ночи, но сын Ирины Ваня еще не спал. Он вышел в прихожую и молча смотрел, как мать с незнакомой тетей тащат еще одну тетю в спальню к маме. А потом долго наблюдал, как Грибова не хочет уходить.
Когда Грибова все же отчалила, Ваня заговорил. Но к удивлению Ирины, начал совсем не с того, к чему она приготовилась.
Вместо того чтобы задавать вопросы о том, где была мать и чем она занималась нынче вечером, сын спросил:
– Мама, можно я завтра поеду с Даней к ним на дачу?
– На день?
– Нет. Только в воскресенье вечером вернемся.
Это значило, что сына не будет дома завтра в субботу и послезавтра в воскресенье. Ирина едва сдержала возглас радости. Вот это удача!
– Если можно, тогда я Дане сейчас скину сообщение, они за мной утром заедут. Мама, ты как? Можно?
– Можно!
Ваня немного удивился, что не пришлось долго уговаривать мать, и тут же убежал писать другу и собираться. А Ирина присела на краешек кровати.
Итак, началось. Ради этой пластиковой штуки с огромными синими глазищами она уже избавляется от собственного сына. Обычно Ирина не любила отпускать куда-то Ваню одного. Пусть семью Дани – одноклассника Вани – она хорошо знала и доверяла этим людям, все-таки чужие люди и есть чужие. Вдруг да на беду и недоглядят за ее сыночком?
Но выбора не было. Либо сыну предстояло завтра сидеть с ней взаперти в душной квартире и караулить кусок дорогого пластика, либо развлекаться в погожий солнечный денек со своим другом на даче. Разве тут могли быть какие-то сомнения?
У сына в комнате стоял еще один диванчик.
И Ира попросила:
– Я лягу сегодня у тебя.
– Мама, а кто эта тетя?
Когда вопрос с его поездкой на дачу к приятелю был решен, Ваня позволил себе немного здорового любопытства.
– Которая тетя?
– Та, что у тебя в комнате осталась. Она живая?
– Конечно!
– А мне показалось, что она неживая.
– Нет, нет, что ты говоришь! Ты ошибся.
Сын успокоился. И стал советоваться, что ему брать. Ирина с трудом отговорила тащить с собой теннисные ракетки и набор для домашнего боулинга. Также она категорически отвергла идею с огромной надувной ватрушкой, которая зимой служила Ване вместо санок для катания с горок, а летом вместо круга для купания на озере.
– Купаться – нет! Во-первых, вода еще холодная. А во-вторых, утонете! Знаю я, как это бывает, заплывешь на этой ватрушке на середину озера…
– У них река.
– Тем более! На середину реки, там тебя кто-нибудь напугает, перевернешься – плавать не умеешь толком – и утонешь. Нет, нет и еще раз нет! Если едет ватрушка, не едешь ты!
Собрав сына в дорогу, Ирина и сама рухнула в кровать. Сил не было никаких. А завтра еще в несусветную рань вставать, чтобы проводить сына на чужую дачу.
Родители Дани написали, что приедут за Ваней в семь часов утра, чтобы побольше времени провести за городом. Это все было прекрасно, и родители Дани были прекрасные люди, без всяких затей. Но для Ирины это значило, что в шесть надо было просыпаться, чтобы закончить сборы в дорогу и успеть умыть, причесать и накормить сына.
А потом поспать тоже не удастся. Ведь надо было что-то решать с Вадой. Не век же ей жить у Ирины в спальне!
И, засыпая, Ирина корила себя. И зачем только она поперлась на эту встречу выпускников!
Одна радость, с Машкой они помирились. И при мысли об этом в душе у Иры стало распространяться какое-то удивительное тепло. А потом она быстро заснула, хотя сделать это на узком и неудобном диванчике, казалось, будет очень сложно.
На следующее утро Ирина успела провернуть отправку сына с рекордной скоростью. Уже в шесть тридцать он был полностью готов. А в шесть тридцать пять родители Дани сигналили у подъезда. Им тоже не терпелось попасть на свою любимую дачу поскорее.
Отец Дани радовался больше самих детей.
– До пробок прорвемся, – возбужденно потирая руки, объяснял он Ирине. – И за час домчимся. А то один раз мы в пятницу вечером выехали, так вместо часа мы ехали знаете сколько? Три с половиной часа! Мой личный рекорд – это пять часов сорок шесть минут. Дело было в канун майских праздников. Выехал я из города в пять вечера, на даче оказался около одиннадцати. И главное, пробки на дорогах и не думали рассасываться.
После отъезда Дани с семьей Ирина прилегла, надеясь еще немного поспать. Не тут-то было.
В дверь снова позвонили. Кто это может быть? Ваня? Что-то забыл? И не думая об осторожности, Ирина распахнула дверь.
И тут же испуганно охнула.
В дверях стояло нечто необъятное, закрывающее собой весь проем. Ире понадобилось не меньше минуты, чтобы прийти в себя и понять, что ничего страшного не происходит. Это всего лишь ее бывший одноклассник пожаловал.
– Леха! Напугал!
– Ты почему дверь без спроса открываешь? – строго спросил Леша.
Ирине ответить было нечего. Поэтому она спросила:
– Ты что тут делаешь?
– Меня Грибова прислала.
– Зачем?
– Тебя сменить. Посижу у тебя, покараулю нашу кралю.
– И как ты себе это представляешь? Ты будешь дежурить, а я куда пойду?
– Куда хочешь. По магазинам прошвырнись. Вы, женщины, это любите.
Может, оно и так, только последнюю заначку Ира истратила вчера на свое новое платье. Денег у нее оставалось в обрез. Но признаваться в этом Лехе она не собиралась.
– В семь утра по магазинам?
– Многие в восемь уже открыты. А то есть еще те, что круглосуточно работают. Ну, иди уже, чего ждешь?
Ирина покачала головой. Ее охватило какое-то сомнение. Все в поведении Лехи выглядело странно. Не могла Грибова прислать его, не уведомив об этом Ирину. И настойчивое желание Лехи выпихнуть Ирину, чтобы остаться один на один с их находкой, тоже Ирину настораживало.
– А если я сейчас Наташке позвоню?
– Зачем? Она меня прислала. Еще вчера мы с ней договорились, что я к тебе приеду.
Но чем настойчивей убеждал ее Леха, что намерения его чисты и, более того, согласованы с руководством, тем меньше верила ему Ирина.
– Топай отсюда! – велела она Лехе и захлопнула перед ним дверь.
Против ожидания Леха не стал ломиться и шуметь. И когда Ирина спустя пару минут выглянула в глазок, то на лестничной площадке перед своей дверью уже никого не обнаружила. Как ни странно, это напрягло ее еще сильней. Сколько она себя помнила, Леха всегда добивался своего с шумом, а если требовалось, то и с дракой. С чего вдруг сегодня явлена такая кротость?
Ирина снова легла в постель и попыталась подремать. Но вскоре ее разбудил телефонный звонок. Это была Грибова.
Услышав о раннем визите Лехи, она возмутилась:
– Врет он все! Не присылала я его к тебе.
– Я так и подумала.
– Никому не открывай! Никого не впускай! Мы с Витей сейчас едем в офис этого ЧОПа, пусть покажут нам записи видеонаблюдения с автостоянки. Может, тогда вопрос с Димой прояснится.
– Он еще не нашелся?
– Нет. Танька вся в панике. Всю ночь на каплях. Я сама разговаривала сейчас с его парнями, они клянутся, что ни у одной из любовниц папаши нет. Они их всех обзвонили.
– Так уж и всех?
– В любом случае очень настораживает тот факт, что Дима бросил чужую машину на стоянке. Да еще дверь оставил открытой.
– Думаешь, его похитили?
– Все можно ожидать.
– А ты не могла бы у мальчишек узнать имя владельца красной «Санта-Фе»?
Грибова одобрительно хмыкнула:
– Правильно мыслишь! Я тоже подумала, если в багажнике у мужика обретаются такие ценные куколки, может, и сам он непростая пташка. Но спрашивать у мальчишек нужды нет. Я уже сама все выяснила.
– Как?
– Не имей сто рублей, а имей сто друзей! – хвастливо заявила Грибова. – У меня есть знакомый в ГИБДД. У них в базе данных все машины записаны. Я ему наврала, что этот тип на «Санта-Фе» подрезал меня на повороте, крыло мне поцарапал, а сам удрал. Так что записывай. Зовут этого господина Плешаков Владимир Иванович. Год рождения 1957-й. У-у-у… какой старый.
– Всего-то шестьдесят с небольшим человеку.
– Прописка городская, это хорошо. Проще будет его найти. Найдем и потолкуем, как это в багажнике его машины нарисовалась секретная разработка, да еще не наша, а какая-то иностранная.
– Почему ты про наших так плохо думаешь?
– Я реалистка. Ничего подобного мы еще много лет не сделаем. А когда сделаем, наша Вада будет похожа на целлулоидных пупсов, которые продавались в советские годы в игрушечных магазинах. Помнишь, с пышными блестящими волосами, круглыми глазами и носами-пуговками. Таков идеал красоты нашего человека.
В общем, Ирина была с Грибовой согласна. Немножко было обидно за наших, но в целом все верно. И все же Ирина попыталась немножко поспорить с Грибовой. Но та, как уже говорилось, ничьего мнения, кроме своего собственного, в расчет не принимала, а потому и слушать не слушала.
– Все! Пока! Когда будут новости, я тебе перезвоню. И умоляю, на порог не пускай этого Леху. Неизвестно ведь, что у него на уме.
– Да уж известно. Он вчера на эту Ваду так и облизывался. Так и пожирал глазами. А сегодня с утра пораньше примчался, хотел с Вадой наедине остаться. Сама понимаешь, чем бы он с ней занялся, представься ему такая возможность.
– Хорошо, если так. А ну как он чего другое удумал?
– Чего же еще?
– Ты про Леху многое не знаешь. А ведь он сидел.
– Это нетрудно догадаться.
– И не один раз, – со значением произнесла Грибова. – В определенных кругах у Лехи серьезный авторитет. И он далеко не дурак. Всегда хорошо соображал, где можно заработать. А на Ваде, уж ты мне поверь, можно заработать. И еще как!
– Думаешь, он хотел ее украсть?
– Подозреваю, что могла у него такая мыслишка зародиться. И не у него одного. Поэтому сиди тихо, носа из дома не высовывай, жди нас с Витей!
В устах Грибовой это звучало «никому, кроме нас двоих, не доверяй». А скажите на милость, почему Ирине стоит доверять им двоим? Или, в свою очередь, им доверять Ирине?
Грибова уже давно попрощалась, а Ирина так и не могла заново уснуть. Да еще снова раздался звонок в дверь. Прямо паломничество какое-то сегодня к ней! Или это все к Ваде? Логично, что к ней. Не было у Ирины дома никакой Вады, и гостей не было. А только этот андроид появился, и пожалуйста, гостей полна коробочка.
– Не буду открывать! И голоса не подам, что я дома. Пусть им Вада открывает. Ее гости, ей и открывать.
Но на сей раз Ирина ошиблась.
Гость был ее собственный, персональный. Это стало ясно, когда в дверях заскрежетал ключ. Ключи от этой квартиры были всего у трех людей. У самой Ирины, но ее ключи висели на гвоздике за дверью. У Вани, но его ключи уехали вместе с ним на дачу. И еще ключи были у Толика – бывшего мужа Ирины и отца Вани.
Собственно, это было справедливо, потому что половина квартиры до сих пор принадлежала Толику. После развода муж благородно не стал делить жилплощадь, приобретенную ими в браке. Ушел жить к своей новой жене, которая была дамочкой далеко не бедной, и поэтому Толик мог позволить себе такое благородство в отношении бывшей и сына. Но ключ от квартиры символически оставил себе.
Конечно, Ирина могла бы уже двадцать раз поменять замок, но почему-то этого не делала.
В первую очередь потому, что бывший муж совсем не пользовался своим правом посещать квартиру в любое время. Или вообще ее посещать. Желая повидать сына, муж всегда звонил и приглашал Ваню куда-нибудь в город.
Насколько поняла Ирина, сын неплохо ладил со своей мачехой. Она оказалась женщиной веселой и компанейской, не было у нее тяжелых принципов, как у Ирины. Если бы муж изменил этой своей новой жене, она бы не стала устраивать скандалов с разводом. Посмеялась бы и сказала, что с нее не убудет, а у него не сотрется. Ну, что-нибудь такое. Очень на многие вещи новая жена смотрела проще.
До сих пор Ирина не могла припомнить ни единого случая, когда ее муж заявлялся бы к ним домой вот так без приглашения и без спроса. Или это не он?
Воображение, разгоряченное общением с Грибовой, услужливо подсказало, как мужа Ирины на улице ограбили, выкрали ключи от квартиры и теперь лезут всякие темные личности.
Грибовой все же удалось запугать Ирину. И прежде чем сообразить, что она делает, Ирина уже шмыгнула в шкаф.
Это был большой и просторный встроенный шкаф, в котором, казалось, может поместиться вся их квартира. И все равно в нем оставалось бы еще достаточно места, чтобы тут поместилась Ирина. Она спряталась и затихла.
Теперь пусть приходят!
Входная дверь открылась, и в нее зашел муж. Да, это был всего лишь Толик.
Ирина уже приготовилась выдохнуть с облегчением и вылезать из шкафа, но внезапно поостереглась. Вид у мужа был какой-то странный. Одно ухо однозначно больше другого, глаз подбит, рубашка порвана. К тому же он был не совсем трезв. Да что там! Совсем он был не трезв! И это в девять утра! А ведь муж никогда не был пьяницей. Чтобы так напиться, ему нужен был серьезный повод.
– Ира! – позвал муж заплетающимся языком. – Ир-роч-чка! Где ты, моя женушка?
И пошатнулся.
Вовремя ухватился за вешалку, постоял, приходя в себя, и поплелся в сторону кухни. Вскоре оттуда раздался звон разбитого стекла. Муж кокнул чашку или тарелку. Но вскоре Ирина учуяла запах спиртного и предположила, что муж выронил из своих неуклюжих рук полную рюмку. Пока она размышляла, идти ей к мужу или погодить, он внезапно заговорил:
– Ну, ты и дрянь! Дрянь-дрянь! Просто дрянская дрянь! Дрянней тебя дряни нет!
Сначала Ирине показалось, что это все относится к ней. Но нет, муж говорил не с Ириной, а со своей нынешней женой. И чем дольше Ирина слушала, тем ясней понимала, что и нынешняя имеет все шансы перекочевать в разряд бывших.
– Не хочу тебя больше видеть! Шалава! Дрянь! Никогда! Я ухожу от тебя. Да, мне есть где жить. Дрянь! Ты забыла, что у меня есть законные права на половину хаты, где живет Ирка. Вот сюда я и переберусь. Считай, что уже перебрался. Да, Ирка зануда! Да, она злобная карга! А ты зато дрянь! И вот ты мне напоследок скажи, где ты только откопала такого хама? Где это видано, чтобы законного мужа в окно выкинуть! Кто он такой?
Видимо, женщина ему что-то ответила, потому что муж завопил с новой силой:
– Ну и оставайся со своим чемпионом по боям без правил. Чтобы он и тебя нокаутировал без всяких правил. Да, я тебе этого желаю! Привет!
И вновь раздался звук чего-то бьющегося. Но на этот раз у Ирины создалось впечатление, что муж швырнул своим телефоном в стену. Потом снова что-то забулькало. Это муж, решив не связываться с посудой-предательницей, опустошал бутылку прямо из горлышка.
Ирина знала, что́ он пьет. Это была персиковая водка, привезенная ею из Германии. Очень ароматная. Ирина берегла ее для особого случая. И похоже, такой случай наступил. Ее бывший муж намерен вернуться в свою квартиру. В их с Ваней квартиру, которую они привыкли считать полностью своей.
В квартире было всего две комнаты. В одной жил Ваня. В другой Ирина. Раньше с мужем, теперь одна. Но если муж вернулся, где будет жить он? На кухне? В прихожей на коврике? Или Ирине с Ваней придется ютиться вдвоем в одной комнате, а муж займет другую? А если он вздумает еще раз жениться? И у его новой супруги не будет собственной жилплощади? Тогда они будут жить тут все вместе?
– Ирка! – раздался из кухни голос Толика. – Корова ты жирная, дрыхнешь, что ли? Иди сюда! Пляши и пой, твой муж вернулся!
Чувствуя, что в ней все закипает, Ирина вылезла из шкафа. Бодрой рысцой она проскакала на кухню.
Сейчас она объяснит этому любителю рукопашного боя, кто тут нынче главный квартиросъемщик. Но к ее удивлению, мужа на кухне уже не было. Не было его и в ванной, и в туалете. Не было его и в комнате Вани. Муж обнаружился в комнате Ирины. Лежал на ее кровати, уютно обняв безвольно раскинувшееся тело Вады.
При виде этой картины Ирина внезапно расчувствовалась, и ей расхотелось устраивать скандал. И муж, и Вада – оба они выглядели такими беззащитными. Да и муж был настолько пьян, что сейчас ничегошеньки не соображал. Лучше оставить разборки на тот момент, когда он протрезвеет. А пока что надо извлечь Ваду из объятий мужа. Не из ревности, но вдруг он ей еще повредит что-нибудь спьяну.
И Ирина осторожно потянула Ваду за руку.
И, о чудо!
До того неподвижная Вада внезапно открыла свои чудные синие глазищи и уставилась ими прямо на Ирину. От изумления Ирина тоже замерла, не в силах двинуться с места.
