Что все это значит?

Копенгагенская интерпретация, рожденная в 1920-е годы пылкими умами Гейзенберга и Бора, была призвана хотя бы отчасти объяснить странные результаты квантово-механических экспериментов. Однако для большинства людей их полное осмысление потребовало бы полностью сменить свое мировоззрение. По сути, копенгагенская интерпретация впервые открыто признала описанное Джоном Беллом и другими исследователями: до того, как будет проведено измерение, элементарная частица реально не существует в определенном месте и не движется с определенной скоростью. Вместо этого она пребывает в странном «подземном царстве» и при этом не находится нигде конкретно. Такое зыбкое неопределенное состояние завершается лишь с коллапсом волновой функции частицы. Только совсем недавно сторонники копенгагенской интерпретации поняли, что не существует ничего реального без наблюдателя. Копенгагенская интерпретация вполне вписывается в биоцентрическое представление о реальности, а вне его остается полной загадкой.

Если мы попробуем подыскать альтернативную идею, не соглашаясь с объяснением, что коллапс волновой функции происходит из-за того, что кто-то наблюдает за частицей, и если мы не хотим ссылаться на «жуткое действие на расстоянии», то обратимся к другой гипотезе. Ее назвали «многомировой интерпретацией», и она конкурирует с копенгагенской. Согласно ей, в мире происходит все, что может произойти. Наша Вселенная, как дрожжи при закваске, испускает все новые ветви, создавая целую бесконечность вселенных и проявляя при этом любые варианты, даже самые невероятные. Сегодня вы живете в одной из вселенных. Однако вокруг вас бесчисленное множество других вселенных, в одной из которых ваше другое «я» стало фотографом, а не бухгалтером. Или вы все-таки решились переехать в Париж и жениться на той самой девушке, с которой познакомились в своем путешествии автостопом. С этой точки зрения, разделяемой одним из величайших физиков-теоретиков Стивеном Хокингом, в нашей Вселенной нет никаких наложений и противоречий, не существует «жуткого действия на расстоянии» и нелокальности. А квантовые феномены, а заодно с ними и все варианты личного выбора, которые вы вроде бы не совершаете, существуют сегодня в бесчисленных параллельных вселенных.

Какая из точек зрений верна? Все опыты с квантовой запутанностью, проведенные за последние десятилетия, явно говорят в пользу копенгагенской интерпретации. И она, как уже было отмечено, вполне вписывается в концепцию биоцентризма.

Некоторые физики, например Эйнштейн, предположили, что «скрытые переменные» (то, что еще не открыто или пока не понято) помогут объяснить странное и нелогичное протекание квантовых процессов. А может быть, что и сам прибор искажает поведение наблюдаемых частиц, хотя механизм такого искажения еще не описан. Предположение о неизвестных переменных, воздействующих на окончательный результат, нельзя с ходу отвергнуть. Хотя оно несет в себе не больше смысла, чем предвыборные обещания политиков.

Сегодня выводы из всех этих экспериментов замалчиваются и не предаются широкой огласке, потому что до недавнего времени считалось, будто квантовые явления ограничены микромиром. Однако это не имеет разумного объяснения и, что еще более важно, лаборатории всего мира стали искать новые подходы к этим явлениям. Ученые проводят эксперименты над огромными молекулами, так называемыми фуллеренами, и доказывают, что квантовая реальность существует и в макромире, где мы с вами живем. В 2005 году в кристаллах гидрокарбоната калия (KHCO₃) ученые создали кромки высотой более сантиметра, на которых сумели продемонстрировать четкую квантовую запутанность. Добавим также, что недавно был предложен еще один удивительный опыт (так называемая увеличенная квантовая суперпозиция), который может послужить самым веским доказательством, что биоцентрическое видение мира применимо к живым организмам.

Что, со своей стороны, мы можем только приветствовать.

Итак, добавим третий принцип биоцентризма.

Первый принцип биоцентризма. То, что мы воспринимаем как реальность, является процессом, включающим в себя и наше сознание.

Второй принцип биоцентризма. Наше внешнее и внутреннее восприятие неразрывно связаны. Они являются разными сторонами одной монеты и не могут быть разделены.

Третий принцип биоцентризма. Поведение элементарных частиц – по сути, любых частиц и объектов – жестко связано с наличием наблюдателя. В отсутствие наблюдателя, обладающего сознанием, они в лучшем случае существуют в неопределенном состоянии, представляя собой вероятностные волны.

Глава 8

Самый поразительный опыт

К сожалению, рассуждения о квантовой теории стали расхожими фразами, благодаря которым нам пытаются навязать разную чепуху вроде теории нью-эйдж. Едва ли авторы множества книг о бредовых путешествиях во времени или об управлении сознанием, апеллирующие к квантовой теории, вообще что-то смыслят в физике и понимают хотя бы азы квантовой теории. Тем не менее на нее постоянно ссылаются как на «доказательство» подобных спекуляций. Популярный фильм 2004 года «Сила мысли: что мы об этом знаем?» – хорошая тому иллюстрация. Начинается картина с громкого заявления, что квантовая теория произвела революцию в мышлении, и это правда. Однако вслед за этим, безо всяких объяснений или уточнений, говорится о возможности переноситься в прошлое или «выбрать любую реальность по своему желанию». Якобы это следует из квантовой механики.

Ничего подобного квантовая теория не обещает. Она имеет дело с вероятностями и указывает, в каких местах могут появляться частицы и какие действия могут совершать частицы с определенной долей вероятности. Как мы убедимся ниже, кванты света и частицы материи действительно меняют свое поведение, если за ними ведется наблюдение. Кроме того, изучаемые частицы поразительным образом влияют на прошлое поведение других частиц. Однако все это вовсе не означает, что люди могут переноситься в прошлое и влиять на свою историю.

Сам термин квантовая теория употребляется сегодня в самом широком смысле, поэтому намерение биоцентризма радикально изменить парадигму при ее помощи вызовет недоверие у скептиков. Вот почему крайне важно, чтобы у читателей книги было ясное представление о подлинных экспериментах в квантовой механике и они могли бы оперировать их реальными результатами, а не были бы в плену досужих нелепых заявлений. Эта глава написана для нетерпеливых читателей, и в ней изложена новейшая версия одного из самых знаменитых и удивительных опытов в истории физики. Это может изменить ваши взгляды на жизнь.

Поразительный эксперимент с двумя щелями, который поменял наше представление о Вселенной – и который полностью согласуется с концепцией биоцентризма, неоднократно проводился на протяжении нескольких десятилетий. Представленный ниже вариант был опубликован в журнале Physical Review A (65, 033818) за 2002 год. Стоит упомянуть, что это лишь один из многочисленных вариантов эксперимента за последние 75 лет.

Все началось еще в самом начале XX века, когда физики продолжали биться над давним вопросом о природе света: состоит ли он из мельчайших частиц – фотонов, или свет – это энергетическая волна? Исаак Ньютон считал, что свет состоит из частиц. Но к концу XIX века версия о волновой природе представлялась уже более предпочтительной. Еще тогда некоторые физики справедливо отмечали, что волновой природой могут обладать даже твердые предметы.

Чтобы найти ответ на этот вопрос, нам понадобится источник света или источник частиц. В классическом эксперименте с двумя щелями в качестве таких частиц обычно используют электроны, так как они являются очень небольшими, простейшими частицами (их нельзя разделить на что-то еще более мелкое) и они без труда образуют луч, направленный на удаленную цель. В обычном телевизоре, например, электронный луч посылается на экран.

Начнем с того, что направим свет на экран-детектор. Но сперва свет должен будет пройти через перегородку с двумя щелями. Можно пропустить через перегородку либо поток света, либо всего один неделимый фотон – результат будет один и тот же. Любой квант света с вероятностью 50 на 50 пройдет через правую или через левую щель.

Спустя некоторое время все фотоны, летящие как пули, должны образовать характерный узор. При этом большая их часть окажется в середине экрана, а меньшая – по краям, потому что свет распространяется от своего источника по прямой. Исходя из закона вероятности, наш кластер попаданий будет выглядеть следующим образом:

Далее мы построим график (где по вертикали – количество совпадений, а по горизонтали – положение точки на экране детектора). Прогнозируемый результат – основная масса частиц попадает в центр, и число попаданий заметно сокращается по краям. В итоге мы должны получить следующую кривую:

Однако фактически полученный результат будет иным. При проведении подобных экспериментов – а за последнее столетие их проводили тысячи раз – исследователи обнаруживали, что частицы света образовывали любопытный рисунок:

Если перенести попадания на график, он будет выглядеть следующим образом:

В теории небольшие пики по сторонам от центрального должны быть симметричны. На практике же мы имеем дело с квантами света и вероятностями, поэтому результат обычно несколько отличается от идеала. Возникает вопрос: почему рисунок именно такой?

Как выяснилось, именно таким он и должен быть, если свет состоит из волн, а не из частиц. Взаимодействуя между собой, волны интерферируют, образуя рябь. Если одновременно бросить на поверхность пруда два плоских камешка, то возникающие волны будут взаимодействовать. В результате мы получим волны где-то большей высоты, а где-то меньшей. Некоторые волны станут усиливать друг друга или, наоборот, сталкиваясь гребнями, гаснуть.

Получив еще в начале XX века картину интерференции, образовать которую могли только волны, физики заключили, что свет является волной – или, по крайней мере, ведет себя как таковая в процессе эксперимента. Самое удивительное, что тот же результат продемонстрировали и твердые тела, например электроны. Частицы также обладали волновой природой! Таким образом, эксперимент с двумя щелями с самого начала раскрыл нам природу реальности в самом неожиданном свете. Твердые предметы проявляли волновые свойства!

По несчастью или к счастью, это было лишь началом. Лишь немногие понимали, как много диковинного ожидает их впереди.

Очередная странность была обнаружена, когда через прибор стали пропускать по одному фотону или электрону за раз. После того как частица успевала пройти путь, достаточный для ее регистрации, исследователи обнаруживали схожую интерференционную картину. Но как такое возможно? Что именно вызывало интерференцию этого фотона или электрона? И почему возникала интерференционная картина, если в опыте использовалась всего одна неделимая частица?

На детектор попадает один-единственный фотон

В детектор попадает второй фотон

В детектор попадает третий фотон

Совершенно непонятным образом отдельные фотоны добавляются к общей интерференционной картине!

Ученые и по сей день не могут найти исчерпывающее объяснение этому феномену. Выдвигаются все новые и новые неслыханные предположения. Возможно, такая интерференция появляется из-за того, что в параллельных вселенных «по соседству» существуют другие электроны или фотоны, где другой экспериментатор ставит такой же опыт… И его электроны интерферируют с нашими… Подобные версии кажутся притянутыми за уши, и в них мало кто верит.

Обычно такую интерференционную картину объясняют следующим образом: когда фотон или электрон появляется у перегородки с двумя щелями, у него появляется «выбор», как его преодолеть. До момента акта наблюдения частицы еще не существуют как реальные объекты со своими реальными координатами, а само наблюдение происходит непосредственно при попадании на детектор. Следовательно, в момент достижения частицей перегородки с двумя щелями она демонстрирует вероятностную свободу и может воспользоваться сразу обоими выборами. Несмотря на то что настоящие фотоны и электроны – неделимые частицы и не расщепляются ни при каких условиях, они демонстрируют иные качества как вероятностные волны.

Следовательно, «проходящее через щель» является не настоящими частицами, а лишь их вероятностями. Вероятностные волны отдельных фотонов интерферируют друг с другом! Когда же через щель проходит достаточное число таких волн, возникает общая интерференционная картина, где все вероятности сливаются в физические объекты. Они-то и оказывают физическое воздействие, и мы можем их видеть – как волны.

Все это и впрямь кажется невероятным, но так устроена реальность. Мы привели лишь один пример квантовой странности. В квантовой теории, как и было сказано в предыдущей главе, существует принцип дополнительности, согласно которому объект наблюдается нами в одном или другом состоянии, в одном или другом местоположении, но никогда в обоих сразу. Все зависит от того, что именно мы наблюдаем и какое измерительное оборудование нами используется.

А теперь попробуем выяснить, через какую щель наш фотон проходит на пути к экрану. Это законный вопрос, и ответить на него не составляет труда. Мы используем поляризационный свет (то есть свет, волны которого вибрируют только в горизонтальном либо только в вертикальном направлении или плавно вращаются). При использовании волн такого рода мы получим тот же результат, что и ранее. В своем эксперименте мы будем применять четвертьволновую пластинку, установив ее перед каждой из щелей. Каждая пластинка меняет поляризацию света особым образом. С помощью детектора мы сможем выяснить полярность входящего фотона. А узнав его полярность, мы поймем, через какую щель он прошел.

Далее мы повторим эксперимент – будем пропускать фотоны через щели по одному за раз, зная при этом, в какую из них прошел фотон. Теперь результаты эксперимента существенно отличаются. Хотя четвертьволновые пластинки не оказывают на фотоны никакого воздействия, а только меняют полярность света (далее мы объясним, почему такое изменение результата не могло стать следствием использования четвертьволновых пластинок), мы теперь не наблюдаем прежней интерференционной картины. Кривая неожиданно поменялась, она стала ровно такой, как если бы фотоны были частицами.

Что-то произошло. Оказывается, сам акт измерения и получения данных о пути каждого фотона сводит на нет его право оставаться свободным, быть в неопределенном состоянии и двигаться к перегородке одновременно по двум путям. Коллапс «волновой функции» должен был произойти в нашем измерительном приборе, а именно на четвертьволновой пластинке, потому что фотон вдруг «решил» стать частицей и пройти либо через одну, либо через другую щель. Его волновая функция была сразу же утрачена, когда он вышел из своего вероятностного, зыбкого и не вполне реального состояния. Но отчего фотон решился на коллапс волновой функции? Откуда ему стало известно, что наблюдатель сможет вычислить, через какую из щелей пройдет эта частица?

Все бесчисленные попытки ответить на этот вопрос, предпринятые величайшими умами прошлого века, потерпели неудачу. Достаточно одного нашего знания о направлении движения электрона или фотона, чтобы частица мгновенно стала конкретной сущностью. Само собой, физики задавались вопросом, не может ли такое необычное поведение объясняться взаимодействием детектора с четвертьволновыми пластинками или иными схожими приборами и самим фотоном. Но они были ни при чем. Для эксперимента разрабатывались приборы совершенно разных конструкций, но ни один из них никак не воздействовал на фотон и интерференционная картина при этом исчезала. Окончательный вывод был сделан спустя много лет: мы не можем одновременно узнать траекторию частицы и интерференционную картину, создаваемую энергетическими волнами.

Мы опять возвращаемся к принципу дополнительности квантовой механики. Его смысл в том, что одновременно мы можем узнать и измерить лишь одну из двух характеристик, но не обе. Получив полные знания об одной, вы ничего не узнаете о другой. Подозрения вызывают четвертьволновые пластинки? Ученые исследовали и этот вопрос – провели двухщелевой эксперимент без поляризующих перегородок, и оказалось, что сам акт поляризации фотона никак не отражался на интерференционной картине.

Ладно, давайте попробуем кое-что еще. Как мы уже говорили в предыдущей главе, в природе существуют запутанные частицы (мельчайшие частицы материи), или кванты света, которые рождаются одновременно и в строгом соответствии с законами квантовой механики имеют общую волновую функцию. Они могут разлететься в стороны – и оказаться даже в разных концах галактики, но при этом они не потеряют особой связи, своеобразного знания друг о друге. Если мы станем воздействовать на одну из частиц и в итоге она утратит свою «всевозможную» природу и во что-то материализуется – например, приобретет вертикальную поляризацию, – то ее близнец одновременно материализуется, но уже с горизонтальной поляризацией. Если одна частица станет электроном с восходящим спином, то ее близнец проявит себя как электрон с нисходящим спином. Они навечно связаны принципом дополнительности.

А теперь используем прибор, выстреливающий частицы-близнецы в разных направлениях. В таком опыте исследователи получают запутанные фотоны-близнецы с помощью кристалла бета-бората бария, через который проходит энергетический фотон фиолетовой части спектра из лазера. В кристалле он преобразуется в два фотона красной области спектра, причем энергия каждого оказывается вдвое меньше (длина волны вдвое больше), чем у исходной частицы. Таким образом, без потерь или прироста энергии исследователи получают пару запутанных фотонов, движущихся в разных направлениях. Мы обозначим их траектории как p и s.

В первоначальном варианте эксперимента не учитывалась информация о пути, который выберет частица. А сейчас внесем небольшое изменение – добавим «счетчик совпадений». Дополнительный прибор нужен, чтобы вплоть до момента попадания частицы-близнеца в детектор Р, полярность фотона на детекторе S осталась для нас неизвестной. Один близнец проходит через щели (пусть это будет фотон s), пока другой выстреливается во второй детектор. И только в момент, когда оба детектора одновременно зарегистрируют попадание фотона, мы будем знать, что оба близнеца завершили свой путь. Новый прибор лишь в этом случае будет регистрировать попадание. В итоге мы имеем на детекторе S уже знакомую интерференционную картину:

Теперь все понятно. Мы не знали, через какую из щелей пролетает каждый конкретный фотон или электрон, поэтому объекты остаются вероятностными волнами.

А теперь давайте поиграем. Для начала мы переставим четвертьволновые пластинки так, чтобы получать информацию о траектории фотонов на пути S.

Как мы и ожидали, интерференционная картина исчезает, уступая место одиночной кривой – вместо нее мы получаем график, соответствующий отдельной частице.

Пока все идет как надо. А теперь мы устраним способность определять путь фотона s, при этом никак не затрагивая саму частицу. Для этого нам придется установить поляризационное стекло на пути второго фотона P. Эта пластинка не позволит нам регистрировать совпадения на втором детекторе. Она будет регистрировать лишь отдельные фотоны и эффективно деполяризовать двойные сигналы. В нашем эксперименте для получения информации о завершении пути близнецов важная роль отводится счетчику совпадений, а мы его отключим. В таком положении уже нельзя установить, в какую из щелей по пути S проходят индивидуальные фотоны, и мы не можем их сопоставить с близнецами. Важно также прояснить: четвертьволновая пластинка для фотона p осталась на своем прежнем месте. Мы лишь отключили счетчик совпадений и не получаем информации о траектории частиц. (Тем не менее он продолжает сообщать нам данные, он регистрирует «попадания», только когда на детекторе S меняется полярность. Также счетчик совпадений отмечает такую же или иную полярность, которая была синхронно зарегистрирована близнецом на детекторе P.) Мы получаем следующий результат:

Мы опять видим волны. Вернулась прежняя интерференционная картина. Однако точки на заднем экране, куда по траектории S попадают фотоны и электроны, поменялись. И это при том, что мы ничего не делали с траекториями этих фотонов с момента их возникновения в кристалле вплоть до детектирования. Мы даже не трогали четвертьволновую пластинку, а только изменили условия наблюдения за отдаленным фотоном-близнецом, исключив возможность получения части информации о его пути. Все изменения произошли лишь в уме. Каким образом фотоны на пути S узнали, что где-то далеко от их собственной траектории мы поставили еще одно поляризационное стекло? Стоит отметить: согласно квантовой механике мы и должны были получить такой результат, даже если помеха для информации находится на другом конце Вселенной.

(А еще этот опыт доказывает, что четвертьволновые пластинки вовсе не превращают частицы в волны и не меняют картину попаданий на экране. В последнем эксперименте мы получили интерференционную картину, хотя четвертьволновые пластинки были на месте. Следовательно, все дело в нашем знании о том, что будет с фотонами или электронами. Одного этого достаточно, чтобы повлиять на их поведение.)

Все это и в самом деле представляется странным. Тем не менее опыты каждый раз проходят с неизменным результатом. И это доказывает, что именно наблюдатель определяет физическое поведение «внешних» объектов.

Думаете, что чудеса на этом закончились? Как бы не так: мы можем провести еще более удивительный эксперимент, который впервые был осуществлен в 2002 году. Тогда исследователи стирали информацию о траектории, воздействуя на путь фотона p, а затем снимали показатели его близнеца s. Видимо, какой-то обмен информацией действительно имел место между фотонами p и s. Фотон s был проинформирован о том, что мы можем узнать, и он мог выбрать, стать ли частицей или волной, а также создавать или не создавать интерференционную картину. Возможно, когда фотон p сталкивается с поляризационным стеклом, он с бесконечной скоростью отправляет фотону s сообщение. Фотон s тотчас узнает, что должен мгновенно материализоваться в реальную сущность, обязанную быть частицей, ведь только она способна пройти через любую из щелей, но не через две одновременно. И в результате мы не получаем интерференционной картины.

Для того чтобы убедиться в правоте наших предположений, проведем еще один эксперимент. Сперва увеличим расстояние, которое должен пройти фотон p до попадания в детектор, – на его преодоление фотон p должен будет затратить больше времени. В этом случае фотоны, проходящие по траектории S, будут первыми попадать в свой детектор. Но странное дело: результат остается прежним! Когда мы поставили четвертьволновые пластинки на пути S, пики по краям графика исчезли. Но стоило нам поставить на пути P деполяризующее окошко, чтобы не иметь возможности отмечать совпадения и определять, куда следуют фотоны s, – пики по краям графика снова появились.

Как же это возможно? Фотоны, следовавшие по траектории S, уже закончили свой путь. Каждый из них проделал его или через одну щель как частица, или через обе как волна. Они или испытали коллапс «волновой функции» и стали частицами, либо этого не случилось. Игра окончена, действие подошло к концу. Каждый из них уже достиг последнего препятствия, был опознан детектором – до того, как близнецы p попали в деполяризующее окошко, а ведь именно оно удаляет информацию о том, куда направляется фотон.

Каким-то образом фотоны узнавали, будем ли мы получать в будущем информацию об их траектории. Они принимали решение не коллапсировать и не становиться частицами еще до того, как их удаленные близнецы попадали в деполяризатор. (Если убрать P-деполяризатор, то s-фотоны внезапно снова станут частицами; и произойдет это опять до того, как p-фотоны достигнут детектора и задействуют счетчик совпадений.) Странным образом фотон s узнает, будет ли устранен опознаватель пути, – и это при том, что ни сам этот фотон, ни его близнец еще не достигли стирающего механизма. Он знает, когда нужно продемонстрировать интерференцию, когда можно пребывать в призрачном состоянии и проскальзывать через обе щели. Видимо, ему уже известно, что фотон p – до которого, как до другой планеты, – в итоге попадет в деполяризатор, а это не даст нам узнать, по какой траектории он проследовал.

Совершенно не важно, как будет построен наш опыт. Наш разум и знание (или их отсутствие) – вот единственное обстоятельство, которое определяет, чем станет в будущем фотон, а именно квантом света или частицей материи.

И это снова побуждает нас задуматься о природе пространства и времени. А может, они реально не существуют, если фотоны-близнецы действуют на основе информации, полученной еще до их появления, если они реагируют мгновенно, как будто они рядом?

Все новые и новые наблюдения последовательно доказывают факт зависимости квантовых феноменов от наблюдателя. В минувшем десятилетии физики из Национального института стандартов и технологий провели квантовый эксперимент, смысл которого на бытовом уровне можно описать известной пословицей «Кто над чайником стоит – у того он не кипит». Исследователь Питер Ковеней объясняет: «Похоже, что сам акт наблюдения за атомом не дает ему изменяться». (Теоретически, если бы мы очень пристально всматривались в атомную бомбу, то она бы не взорвалась. Этого бы не случилось, если бы нам удалось сличать ее атомы в каждую миллионнотриллионную долю секунды. Здесь мы говорим об очередном эксперименте, подтверждающем теорию, что на структуру физического мира, в особенности на небольшие единицы вещества и энергии, влияют наблюдения человека.)

За прошедшие пару десятилетий исследователи в области квантовой механики доказали, что атом в принципе не может изменять свое энергетическое состояние, если он находится под наблюдением. Для проверки этого утверждения группа ученых из Национального института стандартов и технологий удерживала кластер положительно заряженных ионов бериллия (ту самую воду в чайнике) в зафиксированном положении с помощью магнитного поля (или чайника). При этом чайник нагревали радиочастотным полем, переводившим атомы из низкоэнергетического в высокоэнергетическое состояние. Обычно на подобный переход уходит примерно четверть секунды. Но когда ученые стали исследовать состояние атомов каждые четыре миллисекунды при помощи коротких импульсов лазера, то даже при продолжающемся нагреве атомы не смогли перейти в высокоэнергетическое состояние. Видимо, сам процесс исследования «слегка беспокоит» атомы, вынуждая их вернуться в низкоэнергетическое состояние – по сути, возвращая систему в исходное положение. Это не имеет аналога в нашем мире чувственного опыта и объясняется только наблюдением.

Таинственно? Странно? Трудно поверить, что эффекты такого рода реальны. В результаты опытов просто невозможно поверить. Когда в начале прошлого века квантовая механика только зарождалась, даже некоторые физики посчитали ее парадоксы невозможными или невероятными. Вспомним, как о таких экспериментах отзывался Альберт Эйнштейн: «Я знаю, что это дело лишено противоречий, но, на мой взгляд, в нем есть некая непостижимость».

И лишь когда квантовая механика сумела утвердиться как наука, а объективная реальность снова оказалась не столь очевидной, ученые в который раз задали все тот же вопрос: возможно ли постичь наш мир как некое воплощение разума? Как-то раз Эйнштейн возвращался из Института перспективных исследований в Принстоне к себе домой на Мерсер-стрит в компании Абрахама Пайса. Наглядно поясняя свой длительный интерес к объективной реальности и свой скептицизм, он спросил, действительно ли Пайс верит в то, что Луна существует, лишь когда на нее кто-то смотрит. С тех пор физики многократно анализировали и пересматривали свои уравнения, безуспешно пытаясь сформулировать законы природы, не зависящие от наблюдателя и сопутствующих обстоятельств. Один из величайших физиков XX века Юджин Вигнер так и сказал: «Невозможно сформулировать законы [физики] совершенно непротиворечивым образом, без учета сознания [наблюдателя]». Поэтому когда квантовая теория приходит к выводу, что сознание должно существовать, она неявным образом признает, что содержание нашего ума и есть конечная реальность, и только акт наблюдения придает этой реальности ее облик и очертания – от одуванчика на лугу до ветра, солнца и дождя.

Итак, мы готовы сформулировать четвертый принцип биоцентризма.

Первый принцип биоцентризма. То, что мы воспринимаем как реальность, является процессом, включающим в себя и наше сознание.

Второй принцип биоцентризма. Наше внешнее и внутреннее восприятие неразрывно связаны. Они являются разными сторонами одной монеты и не могут быть разделены.

Третий принцип биоцентризма. Поведение элементарных частиц – по сути, любых частиц и объектов – жестко связано с наличием наблюдателя. В отсутствие наблюдателя, обладающего сознанием, они в лучшем случае существуют в неопределенном состоянии, представляя собой вероятностные волны.

Четвертый принцип биоцентризма. Без участия сознания «материя» пребывает в неопределенном вероятностном состоянии. До появления сознания любая вселенная могла существовать лишь в вероятностном состоянии.