14

Я вернулся в кабинет и пропустил кружечку холодного пива, чтобы укрепить дух. Наливать пришлось самому, поскольку оскорбленный до глубины души моим поведением Дин не замечал меня в упор. Из этого состояния его могли бы вывести только внезапно появившиеся призраки.

Я опорожнил кружку, налил вторую, поставил бочонок и направился к Покойнику – сообщить ему последние новости. Он немного побрюзжал, чтобы привести меня в чувство. Я спросил, готов ли он открыть всему свету тайну Слави Дуралейника. Логхир ответил отрицательно и велел мне выметаться, что я и сделал, предположив, что в его гипотезе обнаружились неувязки. Для логхиров с их самомнением неувязки в гипотезе хуже смерти.

Я отнес пустую кружку на кухню, после чего поднялся на второй этаж и перевернул вверх дном шкаф, служивший чем-то вроде домашнего арсенала. Отобрал несколько не внушающих подозрения стальных кинжалов, а также залитую свинцом и обтянутую кожей дубинку, которая в прошлом не раз меня выручала. Потом напомнил Дину, чтобы он, когда очухается, не забыл запереть дверь, и вышел на улицу.

Денек выдался чудесный, если не обращать внимания на нечто среднее между туманом и моросящим дождем. Впрочем, в это время года так всегда и бывает. Такую погоду обожают садоводы, которые выращивают апельсины; правда, иногда она надоедает даже им. Честно говоря, дай садоводам волю, они бы подрядили всех владык и владычиц бурь следить в оба за климатом, заботясь о повышении урожайности.

Добравшись до Холма, я насквозь промок и продрог, а потому стал высматривать, куда бы мне спрятаться от дождя. Однако тот, кто проектировал улицу, явно полагал, что посторонним тут делать нечего, поэтому пришлось некоторое время побродить по улице, притворяясь, будто я – здешний. Я вообразил себя инспектором по мостовым, которому поручено следить за состоянием городских улиц. Спустя пятнадцать минут – которые мне показались полутора днями – я заметил сигнал Амбер (правда, то было не зеркальце, а свечка) и двинулся к задней двери. Еще день спустя та отворилась, и Амбер выглянула наружу.

– Как нельзя более вовремя, милашка. Вон идут драгуны.

Обитатели Холма, скинувшись между собой, наняли шайку головорезов, которым вменялось в обязанность избавлять своих хозяев от неприятностей, связанных с бандитизмом, – то есть от того, что мы, те, кто жил ближе к реке, вынуждены были принимать как неизбежное зло, вроде этой омерзительной погоды.

Парочка головорезов, которых ни на миг не ввела в заблуждение разыгранная мной пантомима с мостовой, направилась в мою сторону, что называется, под полными парусами. Двое громил, ширина плеч у каждого приблизительно соответствовала росту, – честно говоря, мне не хотелось выяснять отношения с ребятами, которым достаточно дунуть в свисток, чтобы им на помощь поспешил с десяток таких же детин.

Я поспешно прошмыгнул в дверь, оставив преследователей с носом. Амбер заливисто рассмеялась.

– Это Мини и Мо, братья. А Ини и Майни приближались к тебе с другого бока. Знаешь, когда я была маленькой, мы с Карлом жутко их дразнили.

У меня с языка готово было сорваться язвительное замечание, но я мужественно сопротивлялся и сумел-таки не выпустить его на волю.

Амбер провела меня по лабиринту служебных коридоров, весело щебеча на ходу. Дескать, они с Карлом пользуются этими коридорами, чтобы ускользнуть из-под надзора Уиллы Даунт. Я хоть и с немалым трудом, но снова воздержался от комментариев.

Мы поднялись на один пролет по лестнице, свернули сюда, потом туда, миновали какие-то заброшенные – по крайней мере, давно не убиравшиеся – помещения. Затем Амбер прошептала: «Тсс!» и прильнула к щели между портьерами, за которыми проходил коридор для тех, в чьих жилах текла голубая кровь.

– Никого. Бежим. – Она припустила вперед.

Я потрусил следом, любуясь тем, как колышутся складки ее платья. Признаться, никогда не одобрял те общества, в которых женщине полагается идти на три шага позади мужчины. Хотя с какой стороны посмотреть… Ведь бывают женщины и женщины: таких, как Уилла Даунт, гораздо больше, чем таких, как Амбер.

Наконец мы очутились в пустой комнате. Амбер резко обернулась и распростерла объятия. Я прижал ее к себе.

– Обманщица!

– Ничего подобного. Карл должен вот-вот подойти. А пока… Ты ведь помнишь старую поговорку.

– Милая, я живу с мертвым логхиром, поэтому мне каждый день приходится выслушивать множество старых поговорок. Среди них попадаются настолько древние, что от стыда за моего приятеля краснеют даже стены. Какую поговорку ты имеешь в виду?

– Насчет того, что работа превратила Гаррета в зануду.

«Мог бы и догадаться», – подумал я.

Амбер явно вознамерилась добиться своего и весьма рьяно взялась за дело.

Бум! Поддаваясь искушению и наклонившись вперед, я врезался лбом во внезапно распахнувшуюся дверь.

Вот так всегда.

Меня отнесло в сторону от Амбер, чему я, честно говоря, был только рад.

В комнату, беспрерывно извиняясь, вошел багровый от смущения Карл. Если бы руки у него не были заняты, он наверняка принялся бы их заламывать.

– Пахнет пивом, – проговорил я. – Эликсир богов.

– Я вспомнил, что в баре, где мы с вами встретились, вы пили пиво, и подумал, что должен вас угостить, поэтому…

Болтун.

Я удивился. Карл сумел не только что-то самостоятельно придумать, он еще и выполнил задуманное, причем сам. Не было даже слуги, который принес бы поднос с кружками. Может быть, в нем все же есть кое-что от деда. Хотя бы вот столечко.

Он протянул мне кружку, которую я немедленно поднес к губам, а себе взял поменьше. «Давай, парень, давай, покажи, какой ты демократичный».

– О чем вы хотели поговорить со мной, мистер Гаррет? Я мало что понял со слов Амбер.

– Хочу удовлетворить профессиональную любознательность. Ваше похищение – самое необычное из тех, с которыми мне доводилось сталкиваться. Я желал бы узнать от вас кое-какие подробности на случай, если в моей практике будет что-либо подобное. Понимаете, преступники добились успеха, а это может вдохновить кого-нибудь на то, чтобы последовать их примеру.

Карл смутился окончательно – сел в кресло, стиснул кружку в ладонях, потом поставил на колени, чтобы я не заметил, как дрожат его руки. Я сделал вид, что ничего не замечаю.

– Но что вы конкретно хотите узнать, мистер Гаррет?

– Все. С самого начала. Где и как они вас схватили и так далее, вплоть до того момента, как вы очутились на свободе – опять-таки, каким образом. Постараюсь не перебивать, если только не запутаюсь. Договорились? – Я приложился к кружке. – Хорошее пиво.

Карл кивнул и тоже сделал глоток. Амбер изучила содержимое подноса и обнаружила, что брат захватил как пиво, так и вино, хотя и не потрудился предложить что-либо сестре.

– Произошло это дней пять-шесть тому назад, – проговорил Младший. – Верно, Амбер?

– Нечего меня спрашивать. Если бы я не подслушивала, то до сих пор не знала бы, что тебя похитили.

– По-моему, все-таки шесть. Вечер я провел с подружкой. – Помолчав, он прибавил: – В баре под названием «Пол-луны».

– Злачное местечко, – ввернула Амбер, на случай, если я не знаю.

– Слыхали. И что? Вас схватили именно там?

– Когда я собирался уходить. Через заднюю дверь, чтобы ни с кем не встретиться.

Пока что-то не похоже на сорвиголову, каким рисовала Младшего молва.

– А почему? От кого вы прятались?

– От домины. Ведь предполагалось, что я работаю.

– Чудеса! – озадаченно протянул я. – Ну да, по слухам, ваша матушка, отбывая в Кантард, поручила домине держать вас на коротком поводке. Но мне казалось, что вы двое уходите и приходите, когда вздумается.

– Когда можем, – поправила Амбер. – К счастью, домина и Коуртер не могут следить за нами с утра до вечера.

– Мистер Гаррет, вы обещали не перебивать.

– Прошу прощения. Итак, вы вышли через заднюю дверь из заведения Летти Фарен…

– Да. Остановился пожелать кому-то доброй ночи. Я стоял в дверном проеме, спиной к улице. И тут мне на голову накинули мешок с чем-то вроде удавки на горлышке, потому что прежде чем я успел крикнуть, меня чуть не придушили. Я перепугался до смерти, решил, что меня сейчас убьют. А потом потерял сознание. – Он вздрогнул.

– Кому вы желали доброй ночи? – справился я, поставив кружку на стол. Вопрос был задан как бы вскользь, но Карл прекрасно понял, куда я клоню, и не ответил. Я пристально поглядел на него. Юноша отвернулся.

– Он просто не хочет в это поверить, – сказала Амбер.

– Во что «в это»?

– В то, что тут замешана его подружка. А ведь она замешана наверняка, правда? В смысле, она должна была видеть, кто стоит у Карла за спиной, но не предупредила, хотя могла бы. Я права?

– Не знаю, но разобраться в этом явно не мешает. Как зовут даму?

Амбер поглядела на Карла. Тот притворился, будто пытается прочесть будущее по осадку на дне кружки. Судя по всему, то, что он там увидел, ему не понравилось. Юноша схватил кувшин, наполнил кружку и пробормотал что-то неразборчивое.

Я последовал его примеру с кувшином и поинтересовался:

– Что он сказал?

– Что ее зовут Донни Пелл.

Очко в пользу Амбер. А Младший меня слегка разочаровал. Неужели не понимал, что сестра его просто щадит, что она могла бы выложить мне все в любой момент?

– Я не верю, что Донни замешана в… – произнес бедолага Карл. – Мы знакомы четыре года. Она ни за что…

– Ладно, – перебил я, оставив при себе мнение насчет того, что могут и чего не могут те, у кого профессия, как у Донни Пелл. – Поехали дальше. Вы потеряли сознание. А когда и где очнулись?

– Не могу сказать точно. Судя по звукам, которые до меня доносились, наступила ночь и мы были за городом. Связали по рукам и ногам, мешка с головы так и не сняли. Мне показалось, я нахожусь в каком-то экипаже. По-моему, это не лишено смысла, правда?

– Для похитителей – безусловно. Что еще?

– Жутко болела голова. Просто раскалывалась.

– Понятно. Дальше.

– Они привезли меня на какую-то заброшенную ферму.

Я попросил его не упустить ни единой подробности и весь превратился в слух. Чаще всего похитители допускают ошибки и выдают себя, когда переводят жертву из одного места в другое.

– Меня вытащили из повозки, разрезали веревки на лодыжках, подхватили под руки и повели в дом. Бандитов было по меньшей мере четверо, если не пятеро или не шестеро. Потом мне разрезали веревки на руках, затолкали в какую-то комнатку и захлопнули за мной дверь.

Простояв в неподвижности минут пять, я наконец набрался мужества и сдернул с головы мешок.

Карл сделал паузу, чтобы промочить горло. Чувствовалось, что теперь, начав рассказывать, он готов выложить мне все как на духу. Будучи по природе человеком вежливым, я старался не отставать от него в том, что касалось выпивки, хотя у меня, признаться, горло пересыхать и не думало.

– Говорите, ферма? Откуда вы это узнали?

– Догадался. Когда я снял мешок, то увидел, что нахожусь в помещении размерами приблизительно двенадцать на двенадцать футов, причем не убирались в нем давным-давно. На полу валялись грязные, вонючие одеяла, в углу стоял не менее вонючий ночной горшок; кроме того, в комнате имелся маленький столик со сломанной ножкой и колченогий самодельный стул. – Младший зажмурился, очевидно, представляя себе картину. – Посреди стола, на глиняном блюде, стоял глиняный же, треснувший от старости кувшин, к которому прилагался ржавый металлический ковш. Я одним махом выпил, должно быть, не меньше кварты воды, затем подошел к окну и попытался собраться с мыслями. Понимаете, я до смерти перепугался и не имел ни малейшего понятия о том, что, собственно, происходит. Пока домина не заплатила выкуп, мне казалось, что меня похитил кто-то из врагов моей матери.

– Вернемся к окну. Похоже, преступники допустили серьезную промашку.

– Не думаю. Окно было закрыто ставнями и вдобавок заколочено снаружи. Правда, я обнаружил щель, через которую при желании можно было кое-что разглядеть. Впрочем, особой пользы это открытие мне не принесло.

– Почему?

– А знаете, каким образом меня освободили? Бандиты просто взяли и ушли, не сказав мне ни слова. Я сообразил, что их нет, только когда меня перестали кормить.

– Вы запомнили кого-нибудь в лицо?

– Нет.

– Как же так? Ведь они передавали вам пищу.

– Меня всякий раз заставляли становиться лицом к стене.

– По крайней мере, с вами разговаривали?

– Только один из них, и то – из-за двери. Это он приказывал мне повернуться к стене. Правда, время от времени я слышал, как они переговариваются между собой, но такое случалось редко, да и ничего серьезного бандиты не обсуждали.

– Даже не хвастались друг перед другом, как каждый потратит свою долю выкупа?

– О деньгах они вообще не упоминали. Кстати, отчасти поэтому я решил, что мое похищение связано с политикой. Кроме того, обращались со мной совсем неплохо, чего я никак не ожидал от обыкновенных любителей легкой наживы.

– Преступники бывают разные.

Погруженный в воспоминания Младший не услышал.

– Перед тем как бандиты покинули дом, я услышал одну фразу, которая, может быть, имела отношение к деньгам. Кто-то вбежал в дом и крикнул: «Эй, Скредли, получим сегодня ночью!» К сожалению, что именно они собирались получить, никто не уточнил.

– Скредли? Вы точно помните?

– Да.

– По-вашему, это имя?

– Скорее всего. Вы со мной согласны?

Еще бы, малыш, еще бы! Среди гоблинов Скредов раза в два больше, чем Смитов среди людей. А имя Скредли, приблизительно соответствующее человеческому Смитти, носит едва ли не половина гоблинов на свете. Вот уж повезло так повезло.

Мы молча допили то, что оставалось в графине. Кстати говоря, отличное пиво. Я бы не отказался принимать по кружечке такого пивка каждый день, но, к несчастью, оно мне не по карману.

– Ладно. Что случилось после того, как вы услышали имя Скредли?

– Ничего. – Я выразительно посмотрел на Карла, приглашая объясниться. – Вечером мне не принесли ужина. К полуночи я проголодался настолько, что начал кричать и колотить в дверь. Поскольку никто не приходил, какое-то время спустя я попробовал заснуть; продремал до завтрака, которого тоже не было, и вновь принялся стучать в дверь. После одного удара она распахнулась. Я испугался и заполз под одеяло. Но бандиты словно не слышали. Тогда я осмелел настолько, что выглянул в коридор, а затем отправился бродить по дому.

– И никого не нашли?

– Совершенно верно. Должно быть, они ушли еще вечером – кухонный очаг давно остыл. Я утолил голод тем, что оставалось на столе в кухне, слегка приободрился и двинулся дальше.

Он поднес к губам кружку и вполголоса выругался, поскольку та оказалась пустой, а наполнить ее было уже нечем. Я терпеливо ждал.

– Осмотрел все вокруг, выяснил, что меня держали на какой-то ферме, которая, судя по всему, принадлежала раньше довольно состоятельным людям. – Младший пустился подробно описывать нечто среднее между крестьянской хибарой и барской усадьбой. – Убедившись, что в доме никого нет, я направился по следам от колес повозки и, прошагав около мили, вышел на дорогу. Мне навстречу попался бродячий лудильщик, который сказал, что это дорога из Вокруты в Личфилд и что знаменитое поле битвы приблизительно в трех милях к западу отсюда.

Ну и дела! Выходит, Карла прятали не далее чем в двух милях от того места, где расправились с Амирандой и едва не прикончили Плоскомордого. Я изумился настолько, что даже моргнул.

– И вы просто пошли домой?

– Да. Если не возражаете, я принесу еще пива. Не думал, что наша беседа затянется.

– Не стоит, у меня осталась всего-навсего парочка вопросов.

– Как скажете, мистер Гаррет. Необычное похищение, верно?

– Отчасти – да. Но нельзя отрицать, что для преступников все прошло гладко и они добились, чего хотели.

– Честно говоря, пока я сидел под замком, мне было не до размышлений о том, чем одно преступление отличается от другого. Если не секрет, что необычное здесь видите лично вы?

Младший забросил удочку и ждал, попадусь ли я на крючок. Ему явно хотелось услышать от меня что-нибудь про Донни Пелл. И Амбер тоже – первый раз за час или около того во взгляде девушки промелькнуло любопытство. Однако я разочаровал обоих, поскольку на Донни Пелл у Гаррета были свои виды.

– Что ж, две несуразности бросаются в глаза, как, образно выражаясь, гоблины из засады. Первая, которая, признаться, не слишком меня беспокоит, – то, что вас заперли в комнате с хлипкой дверью, предварительно не связав. Впрочем, тому можно найти сразу несколько причин. Гораздо важнее то, как вела себя Уилла Даунт. Она заплатила бандитам весьма приличную сумму, даже не удосужившись проверить, в хорошем ли состоянии товар, который ей предлагают. Вдобавок обычно покупатель настаивает на том, чтобы продавец доставил товар к месту заключения сделки. Иначе у продавца, что называется, полностью развязаны руки.

Карл пробормотал нечто вроде: «Я тоже об этом думал». Он начал скисать, заерзал в кресле; я решил, что пора на него надавить, и принялся выспрашивать мельчайшие подробности. Какое-то время спустя Амбер стала как-то странно на меня поглядывать, а Младший нахмурился, и я понял, что пришло время заканчивать.

– Прошу прощения, я увлекся и вообразил, будто и впрямь расследую преступление. Спасибо, Карл. Признаться, окажись я на вашем месте, у меня терпение давно бы лопнуло.

– Как, все? – Юноша взглянул на дно кружки.

– Да. Еще раз спасибо. Выпейте за Гаррета и помяните меня, если можно, добрым словом.

– Конечно. – Карл поднялся и вышел за дверь, бросив удивленный взгляд на сестру.