VIII
ПЕРВОЕ ЖЕ место, где они остановились, когда прилетели в город, был склад оружия, который собирался отыскать Кинг!
Авена отправила по пологой дуге стеклянный пузырь вниз, в длинное здание, похожее на ангар. Оно и оказалось ангаром! Сложенное из камня, со сланцевой крышей, оно явно нуждалось в ремонте. Внутри было множество странных летательных аппаратов. Некоторые стояли полуразобранными, другие ремонтировались, а некоторые были готовы к употреблению. В ангаре было множество рабочих, в большинстве своем стариков, но еще способных трудиться. Один вяло вышел вперед, когда Авена причалила свой пузырь. Медленно склонив голову, что, вероятно, было жестом почтения, старик стоял в сторонке, пока они вылезали из пузыря. Затем старик сам сел в пузырь, переместил его в ряд других таких же и принялся за нечто вроде техосмотра.
— Идите за мной, — велела Авена Кингу.
Шар вылетел за нею из пузыря. Когда они направились к двери в дальнем конце длинного ангара, он парил у них над головами. Кинг заметил, что движения у него вроде бы замедлились. Авена постучала в дверь. Дверь тут же открылась, и они прошли. Кинг бросил взгляд вокруг и сощурился.
Это был оружейный склад! В этом не было никаких сомнений. Они оказались в длинном помещении с низким потолком. По обеим сторонам прохода стояли стеллажи с какими-то приспособлениями. Их было десятки, сотни. От каждого тянулись силовые кабели, сходящиеся в одном месте. Все это напомнило Кингу большую станцию аккумуляторных батарей, не считая того, что таких штуковин, какие находились здесь, Кинг никогда не видел. Кроме того, в ячейках на стеллажах стояли не аккумуляторные батареи. Там лежали светящиеся шары, смертоносные бильярдные шары Аккана. Каждый шар покоился в специальной нише.
Самому оружейному складу, казалось, не хватало рабочей силы. Операторы были не более чем у двадцати пяти — тридцати стеллажей. Стеллажи в дальнем конце длинного помещения, казалось, не использовались уже много лет.
Кто-то, очевидно, начальник операторов, хромая, подошел к ним. Он был старый и согбенный. Черные, как кнопки, глаза глядели на них из провалов над морщинистыми щеками цвета обувной кожи. Он склонил голову перед Авеной.
— Чаду требуется перезарядка, — сказала она. — Принеси мне новый.
— Да, принцесса... — глаза-кнопки уставились на Кинга. — Принцесса снова собирается сыграть в игру?
— Это не твое дело, Катор! — рявкнула Авена. — Забери это, И на будущее. Не лезь не в свои дела.
Говоря, она сняла с шеи ожерелье с драгоценным камнем. Кинг услышал, как голос ее становится все слабее. Катор понес ожерелье, и, подпрыгивая, шар полетел за ним. Очевидно, повинуясь указанию, он сам скользнул в пустую нишу. Катор положил туда же ожерелье, взял другое такое же и понес его Авене. Она надела ожерелье на шею, и тут же из одной из ниш к ней метнулся шар. Танцуя и двигаясь спиральными кругами, он занял позицию над самой головой Кинга.
КИНГ ОЦЕНИВАЮЩИМ взглядом наблюдал за всем происходящим.
— Гм-м... — сказал он. — Я думаю, вы называете чадом эту штуку? — он кивнул на шар.
— Да, — сказала Авена, голос ее вновь стал сильный, без малейшей слабости. — Чад работает на запасенной энергии. Когда она кончается, мы приносим его сюда для перезарядки.
— Интересно. Очень интересно. А кто изобрел чад и как он работает?
— Изобретен он был очень давно, — ответила Авена. — Я не знаю, как он работает. — Она пожала плечами.
Ей явно было не интересно, как именно устроен чад. Она даже не знала имя акканианина, который изобрел его.
— Идите со мной, — велела она.
Кинг последовал за нею. Соренсон совершенно прав, думал он на ходу. Акканиане когда-то сделали огромные научные открытия и массу технических изобретений. Затем перестали развиваться и теперь регрессируют. Они даже не знают, кто изобрел то или иное, и это их совершенно не интересует.
В Америке каждый школьник знает имена тех, кто построил первый самолет, изобрел телефон и радио. В Америке все это считается очень важным. В Аккане это никого не волнует. Или почти никого, кроме кучки захваченных, отчаявшихся янки, прячущихся в горных пещерах. Их интересовало, как устроен чад. Их много чего интересовало.
Авена вела Кинга по городу. То, что с высоты было смутно видно, теперь предстало глазам Кинга с отчетливой ясностью: постепенное разрушение, разложение, распад. Улицы не убирались уже много лет. Они были завалены вонючими обломками зданий. Среди руин пробирались отдельные акканиане. В отличие от Авены, их не охранял чад. Висевшее у самого горизонта солнце бросало на город длинные тени. Акканиане, которых они встречали, казалось, спешили убраться с улиц до наступления темноты, но все равно, те, которых они встречали, останавливались и с явным удивлением пялились на Кинга.
— Кажется, я удивляю ваших сограждан, — заметил Кинг.
— Это не граждане, — ответила принцесса. — Это рабочие, свободные рабы. Гражданами могут быть только охотники.
— A-а... Я и забыл, что охота является самым важным деянием вашей расы.
— Конечно, — с удивлением ответила Авена. — А что может быть важнее?
— Ну, я могу представить себе и другие вещи, — пробормотал Кинг. — Уборка улиц, например, ремонт зданий... Впрочем, это ваш мир, живите, как вам нравится.
Авена пораженно взглянула на него.
— Вы посмели критиковать акканиан?
— Ничего подобного, — ответил Кинг. — Так, мысли вслух.
Ему не хотелось, чтобы она снова начала проявлять свой вспыльчивый характер.
ВПРОЧЕМ, ВСКОРЕ он получил ответ на свой вопрос. Авена привела его в здание, которое когда-то было дворцом. Построенное в том же стиле, что и храм Акбада в Бирме, оно состояло из множества отдельных строений, сгруппированных так, чтобы образовывать единый ансамбль. Авена ввела Кинга в центральный зал. Здесь, за длинным банкетным столом сидело сорок-пятьдесят акканиан. В отличие от тех, кого они видели на улицах, над каждым из сидящих за столом плавал свой чад. Когда Авена вошла в зал, ее приветствовали радостными криками.
— Привет, Авена! Вернулась с охоты?
— Охота прошла удачно, принцесса?
— Добыла еще одну голову для своего зала трофеев?
Затем они увидели Кинга. Наступила мгновенная тишина. Смертоносные бильярдные шары, плавающие в воздухе, казалось, застыли наизготовку. Сначала они легко парили, точно привязанные аэростаты в безветренную погоду. Но как только в зале появился Кинг, все шары тотчас начали свой ужасный танец.
Потом тишину нарушили крики:
— Что это!
— Откуда это у тебя?
— Что оно делает здесь?
Не отвечая, Авена села во главе стола и хлопнула в ладоши. Тотчас подбежали рабы, принеся воду, еду и вино, которые поставили перед ней. Авена начала жадно есть. Кинг тоже почувствовал, как голод грызет ему желудок. Жажда сушила горло. Ему казалось, что он отдал бы жизнь за стакан холодной газировки, которую пила Авена. Изумленно уставившихся на него акканиан он игнорировал.
— Это человек! — прошептал кто-то голосом, преисполненным благоговейного страха.
— Это человек! — подтвердил другой голос, в котором сквозили отвращение и открытая враждебность.
Авена продолжала есть.
— Зачем Авена привела это сюда? — спросил раскормленный здоровяк с бычьей шеей, сидевший справа от принцессы.
— Вам что-то не нравится, Лардон? — спросила Авена.
— Нет. Конечно же, нет. Но...
— Что «но»?
— Ничего, — буркнул Лардон.
Лицо его покраснело, на лбу вспухли вены. Он бросил злобный взгляд на Кинга, словно тот доставил ему какие-то неприятности.
— Я приняла решение привести его сюда, — сказала, словно припечатала, Авена.
— Но он грязный, — возразил кто-то.
— И дурно пахнет, — добавил другой.
Кинг откашлялся. С него было достаточно.
— Вероятно, вы правы, от меня воняет, — сказал он. — Я грязен, голоден и хочу пить. Но, насколько я понимаю, здесь многое нужно отмыть и привести в порядок.
Он не был уверен, что его здесь поймут. Конечно, он знал, что чады послушно переводят его слова, но вот дойдет ли до них смысл? Но если они поймут, им не понравится то, на что он намекнул.
Они хорошо поняли его. Это было видно по их лицам. Лардон начал было вставать на ноги.
— Такой дерзости... — начал он.
— Сядьте, — велела Авена.
Что-то невнятно ворча, Лардон опустился обратно на стул. Авена ткнула пальцем в сторону Кинга и сказала между двумя кусками:
— Он не сказал, что акканиане плохо пахнут. Он сказал, что нам нужно привести в порядок улицы.
Наступила пораженная, недоверчивая тишина. С их точки зрения Кинг был животным, достаточно хорошим для охоты, но и рядом не стоявшим по разумности с акканианами. И этот тупой, грязный, вонючий зверь из джунглей вздумал их критиковать! Рычание пробежало между сидящими. Авена продолжала есть.
— Он также сказал, — снова проговорила она, — что акканиане трусы.
Вот теперь поднялся настоящий шум.
— Да пусть у него лопнут глаза!
— Я пущу ему кровь!
— Еще не успеет взойти солнце, как его голова будет красоваться в моем зале для трофеев!
— Я убью его!
— Нет, позволь это сделать мне!
В тот же момент десяток чадов ринулся к Кингу.
— Стоять! — прозвучал голос Авены.
Шары затормозили так близко от Кинга, что он уже чувствовал исходящее от них тепло.
Вопрошающие взгляды всех за столом обратились к девушке.
— Он сказал, что акканиане трусы, потому что мы никогда не осмелимся встретиться с ним лицом к лицу с пустыми руками. Он сказал, что единственным способом доказать нашу смелость будет борьба на равных. Либо так, либо у него должно быть то же оружие, что и у нас. Вы ведь именно так сказали? — обратилась она к Кингу.
ДОЛЮ СЕКУНДЫ Кинг колебался, жалея, что не может стиснуть ее белое горло. Будь она проклята! Конечно же, она отомстила ему! Но дело было сделано, слово сказано, и Кингу не оставалось ничего, кроме как идти до конца.
— Именно так я и сказал, — подтвердил он. — Акканиане бахвалятся своей смелостью, однако, все это бездоказательно. Акааниане думают, что, если они охотятся на нас, значит, это само по себе доказывает, что они самые храбрые изо всех. Но вместо этого они оказываются самыми большими трусами. Если вы хотите показать, насколько вы храбры, то встретьтесь со мной на равных.
Все уставились на него с открытыми от удивления ртами. Разумеется, его слова дали им новый взгляд на самих себя, взгляд, который им сразу же не понравился.
С красным от гнева лицом Лардон обратился к Авене:
— Принцесса, позвольте мне убить это... это...
— Разумеется, Лардон, — проворковала Авена. — Я тоже думаю, что его дерзость невыносима. Убейте его.
Лардон вскочил на ноги. Глаза его горели маниакальным пламенем. Его чад полетел к Кингу, но янки оказался проворнее. Он сделал шаг вперед, выбросив левый кулак. За ударом в челюсть Лардона последовал быстрый, как молния, удар правой за ухом. Лардон отлетел назад и рухнул на пол и заворочался там, пытаясь подняться. На какое-то время он потерял контроль над своим шаром, который принялся бесцельно летать по воздуху. Кинг повернулся к Авене.
— Достаточно, — резко сказал он. — Убейте меня, и дело с концом. Хватит с меня всего этого.
Она уставилась на него с неприкрытым восхищением.
— Я не имела в виду... — начала было она но тут же резко прервалась. — Лардон! Немедленно остановитесь! Если вы хотя бы дотронетесь до него своим чадом, уже через час ваша голова слетит с плеч. Остановитесь!
Кинг повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как резко остановился летящий к нему шар.
— Но вы же сами сказали убить его, — захлопал глазами Лардон.
— Я имела в виду, встретьтесь с ним на равных и убейте, если сумеете! — возразила принцесса.
— Встретиться на равных...
Авена кивнула.
— Но это невозможно. Я акканианский охотник. Не стану я пачкать руки такой падалью.
— Значит, нет?
— Нет!
— Тогда я думаю, что прав он и, что, по крайней мере, вы действительно трус.
В ЭТОТ МОМЕНТ Кинг понял, что нажил себе смертельного врага. Точнее, Авена создала врага для него. Даже если он больше не сделает ничего предосудительного, Лардон все равно приложит все силы, чтобы убить его. Вероятно, акканианин не захочет встретиться с ним в поединке — пятна, появившиеся на его щеках, показывали, что он боится этого, — но он приложит все усилия, чтобы уничтожить его. Внезапно Кинг рассердился на Авену за то, что она создала ему такую проблему. Зачем она мучает его? Если хочет его убить, то почему не сделает это сразу?
— Кажется, — снова заговорила Авена, обращаясь к Кингу, — вы сказали, что голодны? Простите меня за такое пренебрежительное отношение к вам. По нашим законам, всех гостей нужно накормить. Держите.
Она взяла со своей тарелки кусочек мяса и бросила ему. Если бы он был голодной собакой, она сделала бы то же самое. В ее действиях было презрение, а в глазах — насмешка.
И бурлящий в Кинге гнев вышел из-под контроля. Он поймал подачку и с силой швырнул ей обратно в лицо.
За долю секунды в зале повисла ужасная тишина. В глазах Авены вспыхнул самый ужасный гнев, какой Кинг когда-либо видел. Но гнев тут же исчез. Его сменило удивление. И что-то вроде страха. На мгновение ее глаза стали глазами маленькой девочки, восьмилетней мисс, с обожанием глядящей на того, кого она любила больше всего в мире. И это удивление осталось. В зале словно все вымерло. Авена рукой вытерла себе лицо.
— А знаете, — медленно проговорила она, — я горжусь вами. Когда я встретила вас там, в лесу, я решила, что вы просто хвастун. Но теперь я знаю, что была неправа. Я недооценила вас. — Удивление в ее глазах не исчезало. — Да, я горжусь вами. И думаю, что вы правы насчет акканиан, хотя я сама никогда не считала нас трусами. А еще я думаю, что вы нужны акканианам, и нужны очень сильно.
— Что это значит? — прошептал Кинг.
Он не осмеливался доверять себе, поэтому шептал, а не говорил в полный голос. Авена улыбнулась. Глаза ее засветились ярче.
— Но это потом. — Она хлопнула в ладоши и сказала подбежавшим рабам: — Проведите этого человека в... в лучшие покои во дворце. Искупайте его, дайте новую одежду. Предоставьте лучшие блюда и вина. Он должен иметь все, что захочет, но не покидать дворец. Действуйте!
Кинга подхватили под руки и повели из зала. Сидящие за банкетным столом молчали, лишь глядели сверкающими глазами, как он уходит. Некоторые акканиане вопросительно смотрели на Авену. Другие, первым из которых был Лардон, впились в Кинга свирепыми взглядами. Кинг позволил себя увести, в голове у него носились беспорядочные мысли.
ПОЗДНО НОЧЬЮ в его комнату вошла Авена. Ее сопровождал Катор, пожилой рабочий из оружейной, где проходили подзарядку чады. Они вошли в его комнату украдкой, и Кинг с недоумением уставился на спутника Авены.
— Что вы хотите? — спросил он.
— Мы пришли поговорить, — ответила Авена.
Светильники смутно озаряли комнату. Кинг был поражен изменениями, происшедшими в девушке. Прежде она была надменной, властной принцессой с божественным правом, охотницей по многовековым традициям, хозяйкой себя и всех своих подданных, и слово ее было законом. Но теперь она стала совершенно иной. Надменность исчезла. Авена стала теперь чуть ли не скромницей.
— Сначала позвольте признаться, что я проверяла вас, — сказала она.
— Проверяли меня? — эхом отозвался Кинг.
— Да. Когда я поставила вас перед лицом своих дворян, то сознательно создала опасную для вас ситуацию. Откровенно говоря, если бы вы показали себя недостойным и проявили бы хоть малейшую трусость, если бы не соответствовали своим речам, то... Ну, в общем, я позволила бы Лардону сделать то, что он намеревался.
На мгновение в ее голосе прозвучал вызов, открывающий такие глубины ее характера, о каких Кинг и не подозревал. Как охотница, она была жестокой, экстравагантной убийцей и не терпела слабости.
— Даже то, как я бросила вам еду, было проверкой, — продолжала Авена, и снова в глазах ее вспыхнуло удивление и что-то вроде страха. — Да, я горжусь тем, как вы прошли эту проверку.
— Спасибо, — сказал Кинг.
Сильные чувства бурлили в нем, и он с трудом подавил их. Лучше подождать, посмотреть и узнать, чего же она хочет.
— Вы сказали, что хотите поговорить? — сказал он.
— Да. Я... мы... хотим узнать... — она запнулась и замолчала.
Тихий свидетель Катор, старый техник, молча стоял и смотрел на них.
— Что же именно? — спросил Кинг.
— Узнать о... внешней земле.
— О чем?
— О внешнем мире.
Кинг непонимающе уставился на нее.
— Принцесса имеет в виду, о мире, из которого вы пришли, — вмешался Катор, голос у старика оказался глубоким, с басистыми нотками. — Мы хотим узнать об этом.
— А-а... — протянул Кинг.
— Мы хотим узнать о ваших обычаях, как люди живут, что едят, чем занимаются, достаточно ли у всех еды, как ими правят, какие у вас там короли и... — Авена задохнулась и умолкла.
— Мы хотим узнать о ваших науках, — вступил Катор. — Мы хотим узнать, где находится ваш мир и какие на нем естественные условия. Мы хотим знать о физике, химии вашего мира, о... — В голове Кинга возник какой-то непонятный термин, очевидно, что-то такое, что существовало или было известно в Аккане, но не существовало или не было известно на Земле.
— Ого! — присвистнул Кинг. — Да уж, обширные у вас запросы!
Он пристально поглядел на Катора. Старый инженер открыто встретил его взгляд. Потом Кинг взглянул на Авену. Она нетерпеливо смотрела на него.
— Так вы расскажете нам? — с сомнением в голосе спросила она.
— А зачем вы хотите все это узнать? — вопросом на вопрос ответил Кинг.
— Еще никто... — начала было Авена.
На секунду она обрела свой прежний способ разговаривать, но тут же снова стала паинькой.
— У нас есть на то причины. Кроме того, нам просто интересно. Этого что, не достаточно?
— Наверное, достаточно,— усмехнулся Кинг.
Свое мнение он оставил при себе. Ладно, он расскажет им кое-что. Но будет тщательно отбирать информацию, пока не узнает, по каким причинам она так нужна им. И Кинг заговорил.
Он рассказал им о Земле, зеленой планете, потерянной для него в необъятности чего-то, чего он не понимал. О Земле синего неба и голубовато-зеленых морей, облаков и дождей, закатов и радуг, гор и пустынь, полярных ледяных шапок и жарких тропических джунглей. Рассказывая, он наблюдал за ними. Катор слушал с жадным интересом, его старческие глаза блестели совсем по-юношески.
— Я не знал... я представить себе не мог... даже не мог вообразить. .. — то и дело восклицал он.
— А люди? — вдруг прервала Кинга Авена. — Я хочу услышать о людях. Расскажи о них.
Кинг принялся рассказывать о людях, об арабах и китайцах, немцах и японцах, англичанах и норвежцах, об удивительных русских, которые нащупали путь к чему-то... неизвестно точно, к чему, но к чему-то колоссальному. Он рассказывал о французах и испанцах, итальянцах и неграх, обо всех народах на Земле, кроме одного. Теперь Авена слушала его со страстным любопытством, а интерес Катора немного уменьшился.
— Расскажи нам о своем народе, — наконец, попросила Авена.
Кинг вздохнул.
— Я американец, — сказал он и подумал, что же это означает.
Америка приняла все расы Земли, перемешала их, и что из этого получилось, никто точно не знал, не считая того, что это тоже было в своем роде колоссально. Кинг попытался рассказать им об этом.
— А кто ваш король? — спросила Авена.
— У нас нет короля, — удивленно ответил Кинг.
— Нет короля?! — теперь удивлена была Авена.
Кингу пришлось пуститься в разъяснения. Когда он закончил, она сказала, что все поняла, но Кинг сомневался, поняла ли она на самом деле. Никто, кроме американцев, никогда не мог это понять до конца. Нужно было родиться на этой земле, жить на ней, работать, потеть и страдать, чтобы действительно все понять. Авена не уставала слушать. И теперь вопросы стал задавать Катор.
Катор хотел узнать о земных науках. Кинг отвечал, но теперь он вовсю пользовался полуправдой и уклончивыми, туманными разъяснениями в темах, которые были лишь смутно известны ему самому. Катор не удовлетворялся услышанным. Снова и снова он настаивал, чтобы Кинг говорил более понятно. Он не получал то, чего хотел. Было бы не очень мудро рассказывать все до мельчайших подробностей, пока Кинг не знал, для чего все же им была нужна вся эта информация. Он этого не мог понять. А они явно не были готовы рассказать ему.
Внезапно свет за окнами показал, что они проговорили всю ночь. Катор и Авена удалились так же украдкой, как и пришли.
— Мы вернемся, — сказала Авена. Мы хотим узнать гораздо больше.
Что же происходит в ее красивой головке? — задал себе вопрос Кинг.
НА СЛЕДУЮЩУЮ ночь они пришли опять.
И проговорили всю ночь. И после следующей ночью повторилось то же самое. Они даже намеками не выказывали кроющуюся за всем этим цель. Они просто приходили и задавали вопросы. И каждый день Кинг обнаруживал, что остается пленником. Он получал все, что хотел: еду, питье, уход. Но дверь его комнаты всегда была на запоре, а за всеми его действиями наблюдали подобострастные рабы.
Затем как-то в полдень за ним пришел Катор. И тогда Кинг узнал, что они задумали. Глаза старого инженера ярко блестели, когда он вошел в комнату к Кингу.
— Сегодня великий день для акканиан, — сказал он. — Пойдемте. Вы должны кое-что увидеть.
Недоумевая, что бы это значило, Кинг последовал за ним. Катор привел американца в то, что было когда-то огромным открытым амфитеатром, способным вместить сорок-пятьдесят тысяч человек. Как и все остальное в Аккане, половина его лежала в руинах, но центральная часть была цела, и каменные скамьи стояли на местах. Однако, чего-то тут не хватало, и Кинг не сразу понял, чего именно: толпы, заполнявшей когда-то этот амфитеатр, орды, сместить которую он был призван. Людей. Они отсутствовали. Присутствующих акканиан едва хватало, чтобы занять нижние ряды. Тысячи сидели там, где были когда-то десятки тысяч.
В центральной секции, на большом троне с навесом, чтобы защищать от солнечных лучей, сидела Авена.
Ниже, полукругом между нею и толпой, сидели ее дворяне, каста охотников Аккана, и у каждого над головой плавал в воздухе чад. У толпы внизу чадов не было. Только Авена и ее охотники имели при себе небольшие смертоносные шары.
— Что тут будет? — спросил Кинг.
— Открытие Фестиваля Законов, — ответил Катор. — В этот день правитель Аккана — ныне это принцесса Авена — появляется перед подданными и объявляет законы на грядущий год.
— Что? Вы хотите сказать, что Авена провозглашает все законы этого мира?
— Естественно. Я понимаю, что в вашей стране это происходит по-другому, но мы живем так в Аккане уже много веков.
— И люди повинуются ей?
— Разумеется. Ее слово — закон.
— Да будь я проклят! — пробормотал Кинг.
КАТОР НЕЗАМЕТНО провел его и усадил в толпе рядом с собой. Кинг внезапно заметил, что старый инженер дрожит мелкой дрожью.
— Что случилось? — спросил он.
— Тсс! Ждите. Смотрите и слушайте.
Фестиваль начался. Открылся он со всей варварской пышностью и мишурой, под звуки фанфар, под странные стоны каких-то неизвестных американцу музыкальных инструментов. Целая процессия пажей внесла золотой жезл, который, очевидно, являлся символом власти. Авена приняла его — фанфары снова загремели. Авена поднялась с трона и воздела вверх жезл.
— Закон, дающий людям право на жизнь, продлен на следующий год, — ее ясный голос, усиленный шаром, пронесся над всем амфитеатром.
Снова запели трубы.
— Закон, определяющий налоговую ставку, продлен на следующий год, ставка осталась неизменной, — опять прозвучал ее голос.
Снова фанфары.
Кинг слушал, поражаясь обычаям этого странного народа. Сами законы мало что значили для него, но, казалось, очень много значили для собравшихся акканиан. Они внимательно слушали. Несколько раз Кинг видел, как некоторые из собравшихся принимались озираться, словно кого-то искали. И каждый раз их ищущие взгляды останавливались на Каторе. Старый инженер сидел и, казалось, ничего этого не замечал. Кинг чувствовал, как в толпе растет напряжение. Все с нетерпением слушали озвучивание законов, но некоторые словно ожидали чего-то еще. Очень долго, казалось. Несколько часов, Авена объявляла законы Аккана. Кинг не понимал, почему это так важно. Эти законы действовали уже много веков. Она просто продлевала их срок действия. От чего же стоило приходить в такой восторг?
А некоторые акканиане действительно дошли до исступления.
Внезапно Авена замолчала. Ее пристальный взгляд пробежал по собравшимся, словно она искала кого-то в толпе. Взгляд ее остановился на Кинге. Она смотрела на него так, словно черпала в нем смелость продолжать. Затем улыбнулась. И вновь зазвучал ее твердый голос:
— Теперь я дошла до места, где обычно озвучивали закон об охоте дворян Аккана.
ЗРИТЕЛИ ЗАВОЛНОВАЛИСЬ. Этого не было в ритуале. Это было не по сценарию.
— Я готова объявить этот закон. С этого дня дворяне Аккана прекращают охоту, это скотское, ведущее к деградации развлечение, которое привело мой мир и моих подданных к разрушению цивилизации. Мои дворяне прекращают охоту. Больше в Аккане не должно быть никакой охоты, никакой и ни под каким видом. Вместо охоты, мои дворяне займутся управлением очистными и ремонтными работами в городе, чтобы восстановить его до прежнего уровня. Они будут поощрять отстающие отрасли производства, поддерживать и развивать науки, они сделают все, что в их власти, чтобы акканиане возобновили свой прерванный путь вперед и вверх, к блистающему будущему.
Напряженная тишина повисла над огромным амфитеатром.
— Я все сказала, — завершила Авена села обратно на трон и принялась напряженно оглядывать собравшихся.
Ее слово было законом. Она положила конец охоте в Аккане. В действительности же она уничтожила самое любимое занятие высшего сословия. Она установила декретом то, что являлось ничем иным, как революцией.
Сердце Кинга билось где-то в горле, когда он слушал ее слова. Так вот что планировали они с Катором. Вот что они имели в виду, когда расспрашивали его. Революцию! Они хотели узнать как можно больше о Земле, обычаях ее народов и прочим для того, чтобы начать реформы в Аккане!
Кинг вскочил на ноги и ликующе закричал, разрывая тишину:
— Браво, Авена! Это, черт побери, лучший закон, который когда-либо принимался за всю историю этого мира!
Головы всех сидящих повернулись в его направлении. Катор резко дернул его, усаживая обратно на место.
— Замолчи и жди, как жду я, — прошипел старый инженер.
— Ждать чего?
— Того... Ах!..
В полукруге, окружающем возвышение с троном Авены, где сидели дворяне, кто-то вскочил на ноги.
— Заявляю протест! — закричал он.
ВСЕ ДВОРЯНЕ повскакивали с мест, и Лардон первый из них. Лардон указал на Кинга.
— Вон тот чужак, — завопил он, — который увлек принцессу от апробированных и проверенных веками законов и обычаев наших отцов. Он околдовал ее, он заставил ее попытаться уничтожить нашу самую драгоценную привилегию. Я заявляю протест против озвучивания этого закона и заявляю протест против этого чужака! — он ткнул рукой в сторону Кинга.
Тут же протест закричал десяток голосов. Возник хаос звуков, который длился несколько мгновений. Простой народ: рабочие, инженеры и техники, сидящие в амфитеатре, растерянно глядели друг на друга. Они не понимали, что происходит. Был изменен многовековой закон. До них еще не дошло, что именно они, простые люди, получили бы наибольшую пользу от этих перемен. У них не было времени обдумать все это. Дворяне же во главе с Лардоном или были предупреждены, или просто соображали быстрее. Они знали, что делать.
Прямо в Кинга полетел чад.
Десяток смертоносных шаров метнулись к Авене.
Правда, еще больше чадов сердито кружило над дворянами, но не торопилось лететь в Авену или Кинга. Либо они оставались в резерве, либо управляющие ими охотники еще не решили, что делать.
Потрясение среди акканиан быстро росло. Авена изменила закон. Дворяне дружно возмутились. Секунду спустя после того, как был озвучен закон, они уже были готовы уничтожить свою повелительницу.
Кинг вскочил, готовый броситься на дворян. У него оставались считанные секунды жизни. Если бы он только мог уклониться от чада, добраться до Авены и защитить...
— Как глупо!.. — пробормотал он сквозь стиснутые зубы.
Он не успел бы ничего сделать.
Шары неслись прямо на Авену. Она не шелохнулась.
Но в десяти футах от нее, как и от Кинга, чады внезапно остановились в воздухе. Просто повисли там, не шелохнувшись. Еще миг назад они неслись к цели, словно пущенные стрелы. А теперь вдруг остановились, неподвижно зависнув.
На губах Авены появилась презрительная улыбка.
— Ну, и что дальше? — проговорила она.
Дворяне переводили испуганные взгляды с нее на свои чады и обратно. Некоторые вертели кольца, пытаясь возобновить контроль над этими смертоносными мячиками.
— Ну? — повторила Авена, в голосе ее зазвенел металл.
Тишина. Все уставились на нее.
— Кто тут заявлял протест против моих законов? — звенящим голосом спросила Авена.
Все молчали.
— Тогда подчиняйтесь законам, установленным мною! А теперь все свободны из моего присутствия!
СЛОВНО РУЧЕЙКИ, вытекающие из поврежденной дамбы и набухающие на глазах, акканиане начали покидать амфитеатр. Одни поспешно бежали по лестницам вверх, другие ныряли в боковые проходы. Дворяне, наряду с остальными, казалось, были рады поскорее убраться отсюда. Как ни странно, но чады последовали за ними.
Кинг с изумлением глядел на все это.
Кто-то захихикал возле него. Кинг повернул голову. Это был Катор.
— Это вы? — прошептал Кинг.
Старый инженер кивнул.
— Мы знали, что противники взбунтуются, — сказал он.
— Но почему...
— Чады перестали повиноваться им? Естественно. Видите ли, чады настраиваю я и мои работники. Мы просто изменили настройку так, чтобы все шары, без ведома их владельцев, оказались под контролем Авены. Поэтому, когда дворяне попытались напасть на нее и вас, она просто остановила полет чадов.
— О, Господи! — выдохнул Кинг.
Авена поднялась со своего трона и подошла к ним.
— Ну как, человек из другого мира, что вы думаете теперь? — неуверенно спросила она.
— Я думаю, что вы очень храбрая и сильная, — ответил Кинг. — И я горжусь вами.
— Спасибо.
— Но... У меня есть вопрос...
— Да?
— Лардон и другие дворяне не сумеют ли вновь обрести полный контроль над своими шарами? Сейчас вы победили их потому, что они не поняли, что случилось с их чадами. Для них это было полной неожиданностью. Но когда они узнают, почему так произошло, они вернутся к вам и, если я не ошибаюсь, вот тогда-то и начнутся настоящие проблемы.
— Конечно, начнутся проблемы, — ответила девушка. — Но проблемы есть всегда. Но мы же с вами не боимся их, не так ли?
— Возможно, вы и не боитесь, — ответил Кинг. — Но я-то уж точно боюсь.
