Глава 53
Ближе к полуночи Энджи вошла в «Оранж-Би», оценив элегантность обстановки: белоснежные льняные скатерти и салфетки, приглушенное освещение. Ресторанная певица в облегающем синем платье за роялем что-то мягко напевала в старомодного вида микрофон. Гибкие девушки топлес лениво-чувственно извивались у шестов. Энджи подошла к бару, где, по словам администратора, работала Надя, и заказала мартини еще довольно красивой блондинке лет пятидесяти, в которой, однако, мало что напоминало бывшую стриптизершу. И ходила она, слегка прихрамывая, – видимо, давала о себе знать старая травма ноги, сломанной ударом бейсбольной биты Белкина.
– Я ищу Надю, – сказала Энджи, когда женщина принесла мартини.
Блондинка вскинула глаза:
– А вы кто?
– Меня интересует Майло Белкин.
Женщина побелела и поставила бутылку, покосившись на камеру видеонаблюдения. Энджи насторожилась.
– Ну, я Надя, – тихо сказала она.
– Почему вы сняли обвинения с Белкина?
– Слушайте, не знаю, кто вы, но…
– Я та, кто хочет, чтобы Майло заплатил за все, что он когда-то сделал с моей семьей. Он и мне сломал жизнь, Надя. Вам я не угроза, мне лишь нужны имена друзей Белкина и Загорского.
«А конкретно двух подельников, которые скрылись, бросив цветочный фургон с героином».
Новый нервный взгляд на камеру. Кто-то из комнаты охраны пристально следит за баром.
– Я ошиблась, – еле слышно промычала Надя, чересчур старательно вытирая стойку вокруг бокала Энджи – наверняка для камеры. – Это был не он, на меня напал не Майло.
– Вы уверены?
Женщина невольно поглядела вверх.
– Надя, я же могу вам помочь…
– Мне помощь не нужна, это все в прошлом.
Сзади к Наде подоспел какой-то смуглый тип в рубашке поло.
– Все в порядке? – уточнил он, зыркнув на Энджи.
– Да, да, остынь.
Смуглый рассматривал Энджи несколько секунд, а потом сказал Наде:
– Сразу говори, если что.
Когда он ушел, Надя отошла к клиентам на другой конец стойки. Энджи допила свой бокал и показала барменше долить. Надя, явно расстроенная, подошла, вытирая руки о фартук.
– Чего вам налить?
– Можно воды с газом? – попросила Энджи.
Надя вернулась с водой, и Энджи, принимая бокал, спросила:
– А как насчет Семена Загорского? Вы его знали?
Лоб Нади пошел морщинами. Она испуганно оглянулась.
– Сёма приходил с Майло, – шепотом ответила она. – Потом женился, остепенился и больше сюда не ходил.
– А с кем Сёма дружил? Кого из близких друзей вы знаете?
– Мне не нужны неприятности.
– Я вас очень прошу…
– Майло и Сёма дружили с Ивански и Сашей.
– А фамилии? – быстро спросила Энджи, следя за Надиным боссом в рубашке поло.
– Ивански Ползим и Саша Макеев.
Во рту у Энджи пересохло от волнения – наконец-то что-то конкретное!
– Где мне найти Сашу и Ивански?
– Если повезет, можете здесь застать…
– Они по-прежнему бывают в клубе?!
Снова подошел менеджер:
– Надя, все хорошо?
– Да, все отлично.
Он снова подчеркнуто долго смотрел на Энджи, потом развернулся и ушел. Едва он скрылся из виду, Энджи попросила счет. Мистер Рубашка-Поло сейчас подошлет охранников, нужно оставить Наде контактный телефон.
Получив счет, Энджи написала на нем номер своего одноразового сотового, вложила между купюрами и пододвинула по стойке:
– Пожалуйста, позвоните, если надумаете поговорить или вспомните что-нибудь еще.
Надя взяла деньги, незаметно опустив записку в карман фартука, и отошла к другим клиентам. Энджи повернулась на стуле к залу, допивая воду. Парочки и компании с удовольствием ужинали, лакомились десертами или просто пили и закусывали. Внимание Паллорино привлек человек, сидевший в темной нише: он вглядывался в нее странно пристально. Ужинал он один и в руке держал газету.
Перехватив взгляд Энджи, он опустил глаза на страницу.
Паллорино понимала, что здесь она больше ничего из Нади не вытянет, но у нее появилась ценная информация – два имени. Ивански Ползим и Саша Макеев.
Может, это и есть два сообщника, сбежавшие во время перестрелки с полицией, когда задержали Белкина и Загорского. Если так, один из них отметился не только на месте преступления, но и на женской фиолетовой кофте из «ангельской колыбели».
И он может оказаться убийцей полицейского.
А в доме напротив Мэддокс вместе с двумя полицейскими и техническим специалистом смотрел в мониторы, куда транслировалось изображение с разных камер в клубе «Оранж-Би». Они сидели так не первый час – время приближалось к полуночи. Что-то явно готовилось, но что и когда, оставалось неясным. Одна камера выходила на парковку перед клубом, другая – на переулок за зданием, остальные позволяли наблюдать, что происходит внутри.
На парковку въехал фургон и остановился с работающим мотором – выхлопные газы повисали во влажном воздухе. На парковке было множество кроссоверов последних моделей и автофургонов покрупнее. Мэддокс повернул голову к мониторам, куда передавалось происходящее в клубе. Посетители ужинали, танцовщицы крутились на шестах, певица что-то исполняла. В баре сидели люди.
Зазвонил рабочий сотовый – Такуми (члены объединенной группы пользовались сотовой связью, а не радиопередатчиками, которые легче прослушать). Такуми сообщил, что операция началась: в двух грузовых контейнерах с китайского судна оказался «живой товар». Оттуда вывели тридцать две женщины и посадили в два фургона, принадлежащие «Атлантис импортс». Фургоны покинули территорию порта, следуя за черным кроссовером с номерами, зарегистрированными тоже на «Атлантис импортс»; такой же автомобиль замыкает колонну. Полицейское наблюдение осуществляется с вертолета. По информации агента Роллинса, «товар» везут в «Оранж-Би» и будут на месте через двадцать минут, если не станут никуда заезжать. Группа захвата у клуба приведена в боевую готовность, район оцеплен. Мэддоксу достаточно дать команду в нужный момент. Штурм можно начинать только после того, как всех женщин заведут в клуб.
– Везут, – объявил Мэддокс команде слежения, дослушав Такуми. – Двадцатиминутная готовность.
В напряженном молчании они смотрели на экраны. В клуб входили посетители, не останавливаясь, шли мимо бара и исчезали за дверью, где начиналась лестница на второй этаж – это полиция знала от своего агента. Однако камер там не было. Внимание Мэддокса привлек холл, куда только что вошла женщина без кавалера, и детектив безотчетно напрягся. Длинные блестящие волосы закрывали спину плащом. Незнакомка чуть наклонилась поговорить с администратором, та указала на бар. Посетительница обвернулась, и Мэддокс испытал настоящий шок: Энджи?
Откуда она здесь?!
Паллорино села у бара, что-то заказала и начала трепаться с барменшей – и это посреди операции захвата! Нужно срочно ее оттуда вывести. Вот черт… Мэддокс с силой потер рот. Его проляпс, он открыл ей слишком много. Энджи скаталась к Белкину, теперь он мертв. Неужели она и с Загорским повидалась?
Может, Белкин и Загорский подсказали ей то, что привело ее сюда?
Ее присутствие в клубе могло с треском сорвать всю операцию.
Надо было сдать ее Такуми – так было бы лучше для всех, включая саму Паллорино. Вот почему полицейские, состоящие в личных отношениях, вместе не работают: они принимают решения под влиянием эмоций, а не рассудочно и взвешенно.
Мэддокс лихорадочно обдумывал варианты. Достав одноразовый телефон, он набрал Энджи – абонент недоступен. Должно быть, отключила сотовый, еще когда выписывалась из гостиницы в Коал-Харбор. Вытащить ее из клуба за шкирку тоже не вариант – тогда Мэддокс самолично сорвет операцию. Девушек со штрихкодами могут просто убить, жизнь агента под прикрытием окажется под угрозой, да и посетители вместе с самой Паллорино будут в смертельной опасности.
Он смотрел, как Энджи написала что-то на клочке бумаги, подложила среди мелких купюр и пододвинула барменше. Та сунула записку в карман и отошла на другой конец стойки. Энджи развернулась спиной к бару, допивая бокал.
Что она затевает, черт побери?
Мэддокс смотрел, как Паллорино приглядывается к человеку, сидевшему у дальней стены, – лет шестидесяти, с газетой. Незнакомец выдержал ее взгляд, не отводя глаз. Странное ощущение, что этого человека он где-то видел, пронзило Мэддокса. Он подался ближе.
– Можете вот этого типа увеличить? – быстро сказал он технику, указывая на экран.
Энджи уже шла к выходу. Человек сразу поднялся, сложил газету и пошел к бару с газетой в руке. Паллорино вышла на улицу. Если до этого по спине Мэддокса пробегал мороз, то сейчас у него кровь застыла в жилах: незнакомец двигался с едва заметной хромотой, будто одна нога немного короче другой, и слегка кренился влево. Мэддокс непроизвольно сглотнул пересохшим ртом. Рост и телосложение тоже соответствовали, только на этот раз киллер обошелся без парика. Это он, убийца Софии Тарасовой, представившийся врачом! Мэддокс видел его на больничной видеозаписи и запомнил, наверное, навсегда. Инстинкт не просто подсказывал, а кричал в уши, что это тот самый убийца – и палач, который расправился с русской переводчицей.
Энджи идет прямо в львиную пасть.
Мэддокс повернул голову к монитору, где транслировалась видеозапись с улицы: Паллорино прошла мимо парковки. Волосы развевались на влажном ветру, фонари блестели под дождем.
Тем временем незнакомец что-то спросил у барменши, явно перепугав ее до смерти. Она робко достала из фартука клочок бумаги и положила на стойку.
Человек указал на бумажку и что-то сказал. Заметно было, что барменшу сковал ужас. Она взяла с полки телефон и покорно вернулась к стойке. Человек ткнул в записку указательным пальцем. Барменша, сосредоточенно вглядываясь в листок, набрала номер.
– Приблизьте изображение, – попросил Мэддокс, не узнав собственного голоса. – Увеличьте записку.
Руки барменши тряслись. Человек стоял прямо под камерой наблюдения, правда, спиной, и Мэддокс смог прочитать заголовок сложенной газеты: «Девочка, подброшенная в «ангельскую колыбель» в 1986 году, стала сотрудницей полиции Виктории». А ниже значилось: «Ее ДНК совпадает с найденными на берегу останками детской стопы».
Мэддокс повернул голову к трансляции с уличной камеры. Энджи остановилась и ответила на звонок, кивнула, что-то говоря в трубку, и взглянула на часы. Мэддокс снова метнулся к камере в клубе: барменша закончила звонок. Энджи повернулась и пошла обратно к клубу, но, поравнявшись с парковкой, неожиданно свернула на нее и пошла между машинами в переулок за клубом.
Мэддокс, не дыша, смотрел, как человек с газетой отошел от бара и направился к выходу, сразу попав на наружную видеокамеру. Мэддокс вглядывался в его походку, в то, как он держит голову, двигает руками, в линию плеч и уже не сомневался: это действительно убийца, которого они разыскивают. Подозреваемый свернул на парковку, подошел к черной «Ауди», блестевшей под дождем, открыл дверцу водителя и сел за руль. Загорелись габаритные огни, когда он завел мотор. Выехав задом с парковки, киллер поехал вокруг, в переулок.
– Номер разглядеть можете? – не выдержал Мэддокс. – Увеличьте номер «Ауди»!
– Не видно, – отозвался техник. – Мусорный бак на тротуаре загораживает.
Сотовый Мэддокса зазвонил – снова Такуми.
– У группы захвата пятиминутная готовность, – предупредил он. – Ожидают вашего подтверждения, что конвой подъехал.
Взгляд Мэддокса метнулся к экрану, где был виден плохо освещенный переулок. Энджи вышла из-за угла и остановилась, оглядываясь, будто ожидая кого-то. И буквально мгновение спустя, так, что Мэддокс едва успел заметить, за спиной Энджи в переулок свернула черная «Ауди», как раз когда из черного входа вышла барменша.
Она замахала Энджи, отвлекая ее, а в это время дверца «Ауди» открылась. Паллорино подошла, барменша начала что-то ей говорить, а водитель бесшумно выскользнул из машины и отступил в густую тень у самой стены, слившись с чернотой. Мэддокс напрягся: где этот негодяй?
За спиной Энджи, занятой разговором, вырос темный силуэт. Киллер схватил Паллорино локтем за шею и чем-то ткнул ее в спину. Энджи как-то вытянулась и тут же задергалась в сильнейших судорогах.
– Блин! – не выдержал один из наблюдавших полицейских. – Видели? Видели, что он сделал?
– Шокер, – поддержал второй. – Он оглушил ее электрошоком!
Мэддокс в безмолвном ужасе смотрел, как убийца Тарасовой тащит обмякшее тело Энджи к «Ауди», стоявшей с работающим мотором – белое облачко висело у выхлопной трубы. Барменша снова скрылась в клубе.
– Вон он, конвой! – сказал техник-эксперт, указывая на другой монитор. – Первым едет кроссовер, такой же замыкает, в середине два фургона с надписью «Атлантис импортс». Видим объект! Видим объект!
Первый кроссовер въехал на парковку, обогнул клуб и свернул в переулок, подъехав к черному ходу. Остальные машины подтянулись за ним. Мэддокс не мог ждать. «Ауди» тронулась с места. Сейчас киллер скроется, увозя Энджи.
– Дайте же мне чертов номер этой «Ауди», теперь-то вам ее видно!
«Ауди» появилась с другой стороны клуба и проехала под фонарем.
– Сэр, но конвой…
– Вы наблюдайте за конвоем, – отрезал Мэддокс и обратился к сидящему рядом технику: – А вы увеличьте чертов номер, пока мы машину не потеряли!
Эксперт подчинился, и на мониторе появились крупные цифры и буквы номерной таблички, четко читавшиеся в свете фонаря. Мэддокс, впившись в них глазами, достал рабочий телефон и набрал констебля Иден, дежурившую в штабе расследования.
– Мне нужна полная информация об этом автомобиле, – он продиктовал номер и, ожидая ответа, приказал наблюдателям: – Скажете мне, когда всех женщин проведут в клуб. Должно быть тридцать две, считайте.
Иден отозвалась:
– Машина также зарегистрирована на «Атлантис импортс», принадлежит компании.
– Объявляйте ориентировку на черную «Ауди» с этими номерами. Водитель только что похитил женщину от клуба «Оранж-Би». Он в розыске по подозрению в убийствах Софии Тарасовой и русской переводчицы на острове Ванкувер. Вооружен и очень опасен. Похищена Энджи Паллорино, бывшая сотрудница полиции Виктории… Вы вообще разобрались с этими холдингами уже или нет? Когда будут имена актуальных или предполагаемых владельцев «Атлантис импортс»?
– Все нити ведут к одной шифрованной компании, у которой, кстати, крупные инвестиции в «Оранж-Би»…
– Кто, черт побери, кто стоит за этой компанией?!
– Я к этому и веду, сержант, – спокойно сказала Иден. – Мы занялись изучением этой непростой структуры, едва вы сообщили информацию о возможном маршруте доставки женщин со штрихкодами. До этого «Атлантис» ни разу не привлекала внимания полиции… – Возникла краткая пауза, пока Иден открывала файл. – Компания принадлежит пятерым бизнесменам из Альберты и Британской Колумбии. Все миллиардеры. Двое владеют нефтяными месторождениями в Калгари, третий занимается добычей полезных ископаемых и разведкой недр на севере континента, четвертый ведет операции на товарно-сырьевой бирже, а последний инвестирует в импорт и экспорт. Все пятеро ранее привлекали внимание отдела по борьбе с экономическими преступлениями, но обвинений предъявить не удалось…
– Вышлите мне их имена, все, что на них есть, фотографии…
– Сержант, – перебил техник, – похоже, они начали разгружать свой «товар».
Мэддокс обернулся к монитору: первую женщину выводили из фургона. Времени на раздумья не оставалось. Телефон запищал – начали приходить имейлы от Иден.
Мэддокс быстро открыл первое приложение: имена и фотографии пяти мужчин приблизительно лет шестидесяти. Сердце отчего-то забилось при виде пятого – крупного, бледного и рыжеволосого, с серыми глазами. Слева на шее виднелась часть татуировки. Звали его Олег Каганов.
Мэддокс открыл второе из присланных приложений и просмотрел информацию. Каганов владеет и лично управляет элитным рыболовным лоджем «Семко» и несколькими рыбными фермами в проливе Королевы Шарлотты. У него несколько домов в Норт-Шор, но он практически постоянно живет в лодже.
Лодж находится на острове Семко, севернее острова Ванкувер.
Рыбные фермы.
Под гипнозом Энджи вспомнила мостки и рыбные садки.
– За деревьями виднелась вода – море или океан – и большой дом с зеленой крышей, где жил рыжий дядька. И мостки, длинные настилы, образующие квадраты на воде, а в конце одного – домик. И в голову пришли слова «рыбные садки».
– Что за рыжий дядька?
– Понятия не имею.
– А мостки какие?
– Как на рыбных фермах. Такие же есть возле лаборатории Джейкоба Андерса. Рыжий дядька… По внутреннему ощущению, рыжий дядька был очень плохой…
Мэддокс открыл аэрофотосъемку рыболовного лоджа «Семко» у северо-восточной оконечности острова – сплошь дома с зелеными крышами, а на воде мостки, образующие как бы решетку с квадратными ячейками.
Все совпадает. Черт, все совпадает! Кстати, и с показаниями Тарасовой тоже. Шестерых девушек со штрихкодами увезли из порта на катере в уединенный дом где-то на побережье, а на гидросамолете до Виктории они добирались примерно столько, сколько лету до острова Семко.
Тарасова видела татуировку на шее своего тюремщика в капюшоне, плюс пролив Королевы Шарлотты впадает в пролив Джорджия. Стопа сестренки Энджи могла приплыть от острова Семко.
Совпадало все вплоть до светло-серых глаз «рыжего дядьки» – таких же, как у Энджи. Мэддокс даже обмер – Каганов может оказаться ее отцом.
– Сэр, из второго фургона выводят последних!
Мэддокс сразу очнулся, взглянув на монитор. Он смотрел, как ведут оставшихся девушек – истощенных, с опущенными головами, с грязными волосами, свисающими на лица.
– Сэр, две последние вошли в клуб, – доложил наблюдатель.
Мысли Мэддокса переключились на киллера. Он на кого-то работает. На Каганова? Он не убил, а лишь обездвижил Энджи. Значит, она нужна живой. Зачем? Куда он ее везет, к Каганову?
– Сержант, – повторил наблюдатель, – женщины все уже в здании. Повторяю, все в здании! Жду приказа.
Когда Мэддокс не ответил, офицер повернулся на стуле к нему с напряженным лицом:
– Сэр?
– Давайте сигнал! – рявкнул Мэддокс, кидаясь к выходу. – Пусть группа захвата немедленно приступает к операции! – крикнул он через плечо, распахивая дверь.
– Сэр?
Вывалившись в коридор, Мэддокс набрал Такуми, пока бежал по лестнице запасного выхода. Руководитель группы ответил сразу.
– Я отдал приказ о начале штурма, – внятно сказал Мэддокс. – Весь товар внутри, но женщину – бывшую сотрудницу полиции – похитили от клуба. Ее зовут Энджи Паллорино, она вела собственное расследование дела, напрямую связанного со штрихкодовыми. Я считаю, что ее похищение заказал Олег Каганов, один из владельцев «Атлантис импортс». Иден объявила ориентировку на черную «Ауди», на которой совершено похищение. Я вылетаю на остров Семко, в рыболовный лодж, которым владеет и лично руководит Каганов. Я считаю, ее везут туда. Запрашиваю помощь.
У Мэддокса не было доказательств, но он не мог сидеть и ждать: слишком рискованно. Он доверял своей интуиции. Раз Энджи не убили у клуба, значит, скорее всего, везут на Семко.
Такуми начал возражать, но Мэддокс сбросил звонок, прежде чем руководитель успел приказать ему оставаться на месте.
Мэддокс заранее знал, что скажет Такуми, – для успеха операции «Эгида» подбираться к Каганову нужно постепенно: сначала предстоит добыть доказательства, что он и другие владельцы «Атлантиса» действительно стоят за импортом девушек со штрихкодами, и получить ордера, чтобы потом предъявить обвинения по всем правилам. Ставки были высоки – Мэддокс рисковал работой, а тот же Такуми мог получить крупные служебные неприятности.
Но если он ничего не сделает, у Энджи не останется ни единого шанса.
Если он ошибается и дорожная полиция перехватит «Ауди», пока он летит на Семко, это ничего – с киллером ванкуверцы справятся. Но если Каганов действительно отец Энджи и знает из новостей, что она начала вспоминать свое прошлое, ее часы сочтены.
Если, конечно, она вообще жива.
Мэддокс выскочил в переулок. Холодный дождь освежал его лицо, пока детектив бежал к своей машине, припаркованной в нескольких кварталах. Уже сидя за рулем, он сделал еще один звонок – приятелю-летчику.
