В лесу за домом зеленые деревья постепенно становились золотыми. В воздушных потоках парили ласточки. Среди высоких трав на лугу желтыми угольками искрились пчелы. Время ускользало, но я так и не решилась снова войти в темную комнату с блестящими подвесками. Убеждала себя, что смогу найти ответ на все вопросы и без нее, только в зеркальных книгах. Страх перед комнатой постоянно сидел во мне, как глубоко вонзившаяся под кожу заноза.

Спустя несколько недель, после того как от дома отвязалась комната с ядовитым садом, мы с волком открывали клетки – выпустить на день красно-золотых птиц-драконов. И тут это случилось вновь.

Комната задрожала, ее пол пересекла трещина.

Волк находился дальше от двери, поэтому я бросилась к нему, схватила за загривок и потащила к выходу. Комната содрогнулась и провалилась в пустоту. Мы выскочили в коридор буквально за мгновение до того, как в стене растаяла дверь, а вслед за ней исчезли и оборванные шнуры связки.

Волк покачал головой и тяжело проворчал:

– Мы с тобой едва не погибли, Эхо. Впредь нужно быть еще осторожнее.

Я смотрела на волка, все еще не снимая руки с его загривка. Волк, как и комнаты, привязан к этому дому. Что произойдет, когда он тоже начнет отвязываться?

– Ты действительно умрешь в конце года?

Он медленно, осторожно освободился от моей руки.

– Я буду хуже, чем мертв. Я буду полностью принадлежать ей.

– Раньше ты говорил, что будешь рад своей смерти. Что она сделает тебя свободным.

– Я солгал, – признался волк, прижимая уши к голове.

Затем он направился к темной комнате с подвесками и скрылся в ней. До комнаты я дошла вслед за волком, но заходить не стала. Не знаю, какого рода магия была заключена за этой обсидиановой дверью, но узнавать это мне совершенно не хотелось. От одной мысли о спрятанных в темной глубине паучьих часах у меня мурашки бежали по коже. Но с другой стороны, ничуть не меньшим был и страх, что от дома может отвязаться библиотека – это стало бы для меня ужасным ударом.

Поэтому оставила волка наедине с его воспоминаниями.

Хэла я нашла на открытом рынке у моря, где крикливые продавцы расхваливали свои товары у прилавков под яркими разноцветными тентами. Далеко на горизонте белели паруса кораблей.

Солнце пригревало, но не пекло, а ветерок дарил приятную прохладу. Хэл торговался с темноволосой девушкой, желая купить у нее пару кинжалов. Девушка была очень красивой и томно улыбалась Хэлу, хлопая длиннющими ресницами. Неужели я ревновала Хэла к ней? Да, наверное, ревновала.

А Хэла я не видела уже целую вечность – несколько недель.

– Хэл?

Увидев меня, он посветлел, улыбнулся, расплатился с девушкой за кинжалы и поскорее взял меня под руку. Вместе мы спустились к берегу.

– Потренируемся? – предложил Хэл. Он скинул на песок сюртук, завернул до локтей рукава рубашки, вытащил шпагу из ножен.

– Хэл, ты можешь сделать для меня одну вещь?

Он моментально уловил мой серьезный тон и сразу насторожился.

– Что случилось?

– Дом развязывается. Разваливается на части. Я не хочу, чтобы ты отвязался и исчез вместе с ним. Скажи, ты согласен попробовать вернуться вместе со мной в библиотеку? Там ты сможешь оставаться со мной и волком, и мы вместе постараемся придумать, как вернуть тебя домой.

В воздухе пахло солью, рыбой и сыростью.

Во взгляде Хэла внезапно промелькнула тоска:

– Да, я попробую, – сказал он.

– Хорошо, – вздохнула я и робко улыбнулась ему. – Библиотека! Я хочу перестать читать эту книгу.

Прямо перед нами в воздухе замерцало зеркало.

– Ты первый, – сказала я Хэлу.

Он подошел к зеркалу, протянул руку, чтобы прикоснуться к стеклу.

Но ничего не произошло.

– Попробуй еще раз. Пожалуйста.

Хэл приложил к поверхности зеркала обе свои ладони. Встал так близко, что коснулся стекла кончиком своего носа.

Ничего.

Он беспомощно оглянулся на меня.

– Пожалуйста, Хэл. Еще разок, – меня трясло.

Хэл медлил, и тогда я схватила его за руку и бросилась в зеркало вместе с ним.

Хэл с громким треском ударился о зеркало и упал на берег. Зеркало разбилось, хлынуло дождем осколков, которые порезали Хэлу лицо и руки. Потекла кровь.

Я опустилась на песок рядом с Хэлом.

– Мне очень жаль, Эхо. Думаю, на самом деле меня нет. Я не существую в реальности. Я просто тень.

– Неправда! Ты такой же настоящий, как и я сама.

– Возможно, был когда-то настоящим. Теперь уже нет.

Я коснулась его щеки, смахнула с нее капельку крови. Хэл вздохнул и понуро опустил плечи.

Я боролась с ощущением собственной беспомощности. Ведь я так надеялась, что трюк с зеркалом сработает!

– Я найду способ помочь тебе, – упрямо сказала я. – Освободить тебя. Мы все исправим, вот увидишь.

Честно говоря, я не была убеждена, что сама продолжаю верить в это.

– Я надеюсь.

Я чувствовала на своей щеке горячее дыхание Хэла. От его близости сладко сжималось сердце.

Не зная, что мне делать с собой в такой ситуации, я неловко поднялась на ноги и сказала, потянув Хэла за собой.

– А как насчет еще одного урока фехтования?

Хэл усмехнулся, хотя в его взгляде все еще читалась тоска и какая-то призрачная отрешенность.

– А я думал, ты никогда уже об этом не попросишь, – сказал он.

Затем мы целый час фехтовали на пляже. Но должна сказать, что Хэл делал это без былого энтузиазма. Утомившись, мы повалились с Хэлом на песок и принялись смотреть, как накатывают на берег волны, чтобы потом с таким же шелестом отступить назад.

Рука Хэла нашла мою руку, я придвинулась ближе к нему, но тут…

Громкий взрыв сотряс землю, и, оглянувшись назад, мы увидели, что весь рынок охвачен пламенем.

Хэл крепче сжал мою руку.

– Что это? – спросила я.

– Не знаю. Такого раньше здесь никогда не случалось.

Прогремел еще один взрыв, от которого вновь закачалась земля.

– Не случалось? Что ты имеешь в виду?

– То, что я прочитал эту книгу полдюжины раз, и взрывов на рынке никогда не было. Сюжет меняется.

У меня сжалось сердце. Мысли мои сразу устремились к Дому-Под-Горой: он разваливался, сбрасывая с себя комнаты, словно меняющая кожу змея.

– Мне нужно идти, – выдохнула я. – Я должна… Библиотека, я хочу прекратить чтение.

– Эхо, подожди…

Но я уже протянула руку к возникшему передо мной зеркалу.

Библиотека тряслась, как в лихорадке. Падали на пол зеркальные книги, сверкающим дождем летели острые хрустальные подвески с люстр.

Нет. Нет!

Только не библиотека.

Только не Хэл.

Трещина прорезала пол, и в нее улетел один из диванов. Звенели зеркала, разбиваясь о плитки пола. Библиотека начала кричать.

Я перепрыгнула через расширяющуюся трещину, споткнулась и едва не ухнула в другую, которая появилась рядом с первой. Моя рука автоматически метнулась к подвешенному на талии мешочку. Палец скользнул в наперсток, и я потащила из мешочка иглу и катушку золотых нитей.

Я не хотела, не могла позволить библиотеке отвязаться от дома.

Я не хотела и не могла потерять Хэла.

Я бросилась к двери, проводя по стене наперстком на пальце. Моя рука провалилась сквозь стену. Я нащупала красные переплетающиеся шнуры связок – скользкие, гладкие, с оборванными, разлохматившимися концами. Я крепко ухватила их.

Библиотека взвизгнула, затряслась еще сильнее. Зеркала разлетались вдребезги. Острые хрустальные подвески продолжали падать, царапая мне шею, застревая в волосах. Комната накренилась, словно тонущий, уходящий под воду корабль. Одной рукой я сжимала обрывки красных шнуров, другой цеплялась за дверной косяк, а мои ноги уже болтались в пустоте. Сердце билось в бешеном темпе, лихорадочно отстукивая:

Не отпускай. Не отпускай. Не отпускай.

Но если я не отпущу косяк, у меня не будет двух рук, чтобы сшить концы шнуров.

А если я отпущу косяк, то упаду сама.

– Эхо!

В коридоре рядом с дверью библиотеки появился волк. Он пригнулся, вся шерсть на нем стояла дыбом.

– Эхо, протяни руку! Я удержу тебя!

Но я не могла потерять Хэла.

Я оглянулась себе за спину и увидела осколки зеркал и пропасть, которая расширялась, спиралью уходя в пустоту.

Ради спасения Хэла можно и нужно было рискнуть. И я рискнула, отпустив дверной косяк. Лихорадочно вдела нить в иглу, которая сразу же загудела в руке.

Все уложилось в три удара моего сердца. За это время я прихватила одним стежком разорванные концы красных шнуров, ухитрившись не свалиться в пропасть.

В следующий миг волк сомкнул на моем запястье зубы и вытащил меня в безопасное место – в коридор.

– Я еще не закончила! – Я вырвалась из волчьих зубов и подкатилась назад, к библиотеке.

Она все еще дрожала, ходила ходуном, однако трещина больше не расширялась, и библиотека перестала кричать.

– Мы еще можем спасти ее, – сказала я волку.

– Это слишком опасно, – прорычал он в ответ.

– Я не собираюсь отпускать библиотеку. Иди в комнату пауков и принеси связующую нить. Всю, что есть.

Я очень странно чувствовала себя, впервые отдавая приказы волку, однако он молча опустил голову и ушел. Я провела рукой по дверному косяку, желая успокоить библиотеку, заставить ее перестать трястись.

– Именем древней магии, – негромко сказала я. – Именем древней магии я приказываю тебе остаться.

И в комнате вдруг стало тихо.

В следующий момент появился волк с корзинкой в зубах, полной катушек с золотой нитью. Я схватила корзинку и прыгнула в библиотеку – даже если волк и хотел бы возразить против этого, он все равно не успел.

– А ты? – оглянулась я на волка. – Разве ты не собираешься мне помочь?

Он хмыкнул, но тоже спрыгнул вниз, стараясь держаться дальше от трещины.

– Мы сможем все исправить, – сказала я, вкладывая в эти слова больше уверенности, чем было во мне самой. Я пыталась не смотреть на разбитые зеркала, старалась не думать о том, что большинство зеркальных книг – если не все – невозможно восстановить.

Я опустилась на колени рядом с трещиной и воткнула иглу в пол. Она вошла легко, нить в игле ожила, натянулась, тихонько запела. Без предупреждения я перепрыгнула на другую сторону трещины, поскользнулась на стеклянных осколках, едва не упала, но устояла на ногах. Волк тревожно пролаял.

– Я в порядке, – успокоила я его.

Он не двигался с места.

Я снова воткнула иглу в пол и приготовилась прыгнуть обратно.

– Брось мне иглу, Эхо, – сухо сказал волк. – Я буду шить с этой стороны.

Конечно, перебрасывать иглу друг другу было намного легче, чем самой прыгать через трещину.

На то, чтобы заново связать библиотеку, у нас ушло несколько часов. За это время мы наложили с обеих сторон трещины сотни швов. Когда закончили, я перепрыгнула к волку, и мы вдвоем ухватились за нить и потянули ее – края трещины медленно сошлись. Весь дом стонал и скрежетал под нашими ногами. Затем я соединила красные шнуры вокруг дверной рамы, после чего комната выровнялась и встала на прежнее место.

А вот что теперь делать с зеркальными книгами? Этого я не знала.

– Дом сможет их восстановить, – сказал волк, поняв, о чем я думаю.

В это сложно было поверить, но все же я хотела надеяться, что волк прав. У меня было огромное желание покопаться в осколках и попробовать самостоятельно восстановить зеркальную книгу. Мне очень хотелось заглянуть в нее и убедиться в том, что с Хэлом все в порядке, но времени уже не оставалось.

Воздух в коридоре вдруг стал ледяным. Зажженная лампа замигала, отделилась от стены и поплыла прочь, оставляя огненный хвост. Все это означало, что уже почти полночь.

– Пойдем, Эхо. Мы сделали все, что могли.

– Спасибо за помощь, – сказала я ему.

– Я никогда не бросил бы тебя одну, – ответил он, и мы пошли по коридору. Как в мою самую первую ночь в этом доме. Одной рукой я держала волка за загривок, а он прижимался к моей ноге теплым шерстяным боком.

В ту ночь мне приснилось, что Хэл разбился вдребезги, словно зеркальная книга, и скрылся во тьме, где я никогда уже не смогу до него дотянуться.