Главная музыка
И она запела. Смычок нежно, но уверенно касался натянутых струн, тонкие пальцы на грифе вибрировали и перемещались с какой-то невероятной скоростью — и комната заполнилась звуком, чистым, словно родниковая вода, мощным, как горный поток, и при этом трепетным, будто неуловимое порханье крыльев каким-то чудом залетевшей разноцветной бабочки.
Мальчик стоял, от неожиданности разинув рот и во все глаза смотря на происходящее чудо. Да, он хотел играть на скрипке — откуда-то из глубин не вполне сознательного детства в его голове сидел образ зайки со скрипочкой. Ему очень хотелось быть этим «зайкой» — неотъемлемым спутником которого должна была быть именно скрипка.
Но то, что происходило сейчас в кабинете преподавателя музыкальной школы, было о чем-то совсем ином. Зайка со скрипочкой где-то растворился, и он слушал, слушал, слушал, а она все играла не переставая.
Смычок остановился. Преподаватель была очень довольна тем впечатлением, которое произвела на будущего ученика. Она знала, что теперь он будет бежать на уроки, мучительно и старательно бороться с непослушными пальцами, расстраиваться из-за неудач и сиять от очередных маленьких побед.
Скрипка моментально реагирует на любое прикосновение, быстро и легко расстраивается — и для того, чтобы ее настроить, иногда приходится немало потрудиться.
Струны ее должны быть натянуты — но и не перетянуты. Дряблая, ослабленная струна звучать не будет. Немного перетянешь — лопнет при первом прикосновении. И если скрипка звучит фальшиво — волшебных звуков из нее не извлечешь. Так и душа: пока не будет настроена на Божественный лад — чем ее ни развлекай, ни утешай, ни балуй — все равно звучать не будет.
В скрипке нет ничего лишнего, все очень функционально — но при этом изящно, тонко и гармонично. Если хозяин ее не любит, не ослабляет смычок после игры, не протирает от канифольной пыли, бросает где попало — скрипка такого отношения не прощает. Ее звук становится противным, обиженным, она не поет, а визжит и истерически вскрикивает. Так и душа, с которой обращаются абы как, небрежно, — красиво петь уже не захочет.
Для правильной настройки скрипки нужен камертон — точный, правильный звук, по которому можно настроить все струны. Для человеческой души этот камертон — Христос, Каким мы Его знаем из Евангелия. Регулярно подтягивая, настраивая свои струны под Его образ, душа все чаще узнает, что же такое гармония.
Иван Ильин однажды заметил, что счастье — это пение человеческого сердца. Но чтобы оно именно «запело», а не «взвыло», струны души должны быть настроены, смычок натянут, а пальцы, которые и будут определять, какие звуки появятся из этого удивительного инструмента, — совершенно расслаблены, чтобы парить в любом направлении над грифом. Это сочетание постоянного напряжения и абсолютной свободы — неотъемлемое условие вдохновляющей игры. Той самой Главной музыки, которая уходит вместе с нами в Вечность.
