Глава 5
Охотники

Обратная дорога заняла куда меньше времени, чем путь к лесу. Погода стояла теплая, безветренная, и Каша вернулся в родной поселок уже к обеду. Ничего подозрительного, как ни вглядывался, он не увидел. Все те же пустующие домики, которые придавила могильная тишина.

Обходя центральную улицу только ему известными тайными тропами через пустые темные дворы, старик вышел к своему жилищу. Ожидал услышать голоса гостей, но и там царило странное молчание.

«Боятся обнаружить себя?» – предположил Каша, отстукав условленный пароль.

Ему не открыли.

«Неужели ушли? Не дождались, – догадался Каша, отворяя незапертые, пробитые пулями двери. – Конечно, чего им меня ждать? На сколько же я задержался? На целые сутки. Они, наверное, меня и живым-то уже не считают».

Под сердцем начало неприятно тянуть от навалившегося чувства вины. Старик тяжело вздохнул и закашлялся. Рот наполнился медным привкусом. Каша сплюнул густую темною мокроту в снег и зашел внутрь жилища.

В холодном полумраке никого не было.

– Вика? Глеб? – позвал Каша, и в колючей тишине голос его прозвучал как воронье карканье.

Ответа не последовало.

Старик прошел прихожую, заглянул в комнаты. Никого. Кровать, на которой лежала девушка, аккуратно застелена.

Одиночество, до этого запрятавшееся по углам дома, снова начало выползать и опутывать своими щупальцами старика. Каша сел на стул, хотел заплакать, но не смог, не хватило сил – так и сидел в темноте и скорбно молчал, ожидая, когда же наконец к нему в гости заглянет смерть. Не дождался.

Внезапно взгляд привлекла промелькнувшая в окне соседского дома тень. Каша поднял голову, пригляделся, заинтересовавшись ее появлением. В жилище напротив определенно кто-то был. Может, волки или другие звери рыщут в поисках пищи?

«Непохоже, – еще больше насторожился Каша, пододвигая к себе автомат. – Двуногие тени. Эти опаснее любого зверя будут».

Осторожно привстав, чтобы не издать лишнего шума, старик прильнул к окну. Без сомнения, в доме напротив находились люди. Сквозь давно не мытые стекла сложно было разглядеть детали, но Каша с облегчением и некоторым ликованием выдохнул, узнав знакомые худые руки и чуть сутулые плечи гостя. Это же Глеб! А вон и Вика рядом.

Каша выскочил из своего темного убежища и побежал через дорогу к соседнему дому, позабыв обо всех мерах предосторожности. Вислоухие дворняги, собаки от одной суки, что догрызали оставленного им охотника, с подозрением покосились на него. И лишь для порядка порычали и оскалили клыки, особо не боясь, что кто-то дерзнет отобрать у них добычу. Псы были уже слишком сыты и ленивы, чтобы бегать за человеком, но старик все же успел заметить в их глазах свирепый огонь, какой бывает только у диких зверей. Животные, оставшись на попечение самих себя, быстро позабыли свое домашнее прошлое. Человек теперь не был для них хозяином, наоборот – врагом.

И лишь один, самый маленький пес из всех, на мгновение замер, должно быть, что-то припоминая, может, прошлую, совсем другую жизнь, виновато замахал хвостом и звонко тявкнул, словно приглашая Кашу поиграть с ним.

«Нет уж, приятель, не сегодня», – про себя подумал старик, поспешно забегая в дом к своим новым знакомым.

– Аркадий Иванович! – воскликнул Глеб, увидев запыхавшегося старика.

Каша лишь кивнул.

– С вами все в порядке? – спросила Вика, подойдя к нему. – Мы думали, что вам… что вас…

– Все нормально, – ответил старик, переводя дыхание. – Просто заплутал немного по пути.

– А мы уже начали беспокоиться. Глеб хотел идти на помощь, да только дорогу вы ему так и не показали.

– Вот и хорошо, что не показал, – признался Каша. – Ничего хорошего бы не увидел. На мутантов я нарвался.

Глеба передернуло.

– Хорошо, что оружие взял, а так… пропал бы. – Каша махнул рукой, посмотрел на девушку. – А я думал, что вы ушли. В доме-то моем никого, пусто.

– Просто вечером холодать стало сильно, – будто чувствуя за собой вину, опустив взгляд, пояснила Вика. – А дырявые от пуль двери закрыть ничем нормально не получилось, вот мы и решили перебраться в дом напротив. Тут и камин, как оказалось, есть. Глеб как раз хотел его разжигать.

– Да и возвращение охотников тоже со счетов списывать мы не стали. Лишняя предосторожность не помешает, – добавил парень, доламывая табурет и укладывая обломки в камин.

– Вы нашли таблетки? – спросила девушка.

Старик опустил взгляд, не зная, с чего начать. Коротко ответил:

– Нет.

Наступила небольшая заминка, и девушка поспешила успокоить запереживавшего старика, который стал сильно заикаться и кашлять, пытаясь что-то произнести в свое оправдание:

– Да вы не расстраивайтесь. Ничего страшного.

– Я же обещал… а тут… так вышло… Извините, я честно пытался их найти.

– За что же вы извиняетесь? – честно не поняла Вика.

– Что дал ложную надежду. Это самое паршивое.

– Ну и что с того? – махнул рукой Глеб. Вида он старался не подавать, но Каша заметил, как пульсирует на его виске венка. – Вы и так нам помогли и не сдали охотникам, а это уже многого стоит. Мы отдохнем маленько и дальше тогда пойдем, в лабораторию, как и планировали изначально.

– Кстати, о ней самой, о лаборатории, – вспомнил старик, потирая шею – горло вновь начало нестерпимо саднить. – Я тут нашел кое-какие документы. Гляньте, может, они вам пригодятся или как-то помогут в вашем деле.

– Что за документы? – заинтересовался Глеб.

– Вот.

Старик извлек из кармана целлофановый пакет, положил на край стола.

– Это что, пропуска? – спросила Вика, указывая на прямоугольники пластика с фотографиями и именами на них.

– Пропуска, – кивнул Глеб. – Но куда?

– Я думаю, что в ту самую лабораторию, – предположил Каша. – Вот тут, видите, написано «НИЛ».

– Что это? Река в Египте, что ли?

– Это сокращение, означает «научно-исследовательская лаборатория».

Глаза парня жадно заблестели.

– Это же хорошо! – обрадовалась девушка. – Значит, мы сможем пройти…

– Не так это просто – пройти, – осадил ее Глеб, угрюмо поглядывая на бумаги. – Аркадий Иванович говорил же, что там, возможна, есть охрана. Думаешь, мы одни такие умные хотим это лекарство получить?

– Согласен с Глебом, – кивнул старик. – Тут с кондачка нельзя в пекло лезть, поразмыслить надо, какой-то план придумать.

– Придумаем, – легко согласилась девушка, поглаживая животик. – До вечера у нас еще есть время.

– А почему до вечера? – насторожился Каша.

– Мы вечером в путь выходить собираемся, – пояснил Глеб. – Отдохнули – и хватит, времени мало осталось.

Старик согласился. Ему не хотелось, чтобы его новые знакомые уходили, но понимал, что по-другому поступить они не могут. Но, не теряя последней надежды, все же спросил:

– Так, может, утром тогда?

– Нельзя, – вздохнув, ответила Вика. – Вечером легче будет укрыться от охотников.

– Так ведь зверье же ночью бродит.

– Поверьте, охотники опаснее любого зверя. Да и идти мы будем не всю ночь, нам только до станции добраться. Переночуем там и с утра остаток пути преодолеем. Нам важна любая минута.

– Да, я понимаю, – покивал головой старик. – Что ж, надо так надо.

И вдруг почувствовал, как сильно устал. Глаза слипались.

«Это болезнь, – понял он. – Она прогрессирует. Скоро конец».

Болезнь отвоевывала каждый кусочек его тела. Он чувствовал это, потому что видел, как страдала его жена. Он тоже испытывал сильную боль, но старался не показывать ее, терпел, но вот кашель подавить не мог и вновь начинал хрипеть и кряхтеть, стараясь не разразиться громким пугающим лаем и не всполошить всю округу. За кашлем неизменно придет лихорадка, и тогда его будет бить в ознобе, ноги распухнут и превратятся в чугунные столбы, а челюсти сведет судорогой так, что он едва сможет разомкнуть их. А следом придет смерть. Так было с Мирой. Так будет и с ним.

Стараясь отвлечься, указывая на исписанные листы, спросил:

– Меня больше заинтересовали вот эти бумажки. Какой-то язык непонятный, я не знаю такого. Может, вы поможете?

– Нет, я не силен в этом, – ответил парень, разглядывая каракули. – Буквы знакомые, а сам язык не знаю. А ты, Вика?

Девушка пробежала взглядом по словам.

– Незнакомые слова, – сказала она и с акцентом медленно прочитала: – «Vertraulich».

– На немецкий похоже, – сказал Каша. – Если мне не изменяет память, то это слово означает «секретный». Что-то вроде этого. – И, видя вопросительные взгляды парня и девушки, пояснил: – Из книги просто одной помню, про войну.

– Действительно, – сказала Вика, смотря на письмо. – Видимо, и в самом деле важный документ, раз секретный.

– А может, и не секретный, откуда мы знаем? Только по одному слову решили? Это же глупо! – кисло заметил Глеб. – Может, это вообще что-то типа «привет» или «добрый день» означает.

– Переводчика бы найти, – сказала Вика. – Тогда бы точно узнали.

– У меня был приятель, он три языка знал, – откинувшись на спинку стула, произнес Каша. – Андрей Иванько, мы с ним часто в картишки любили перекинуться. Хороший парень.

– А где он сейчас? – заинтересовался Глеб.

– Да кто ж его знает? Я с той поры, как всеобщий хаос приключился, не видел его. Он на Ломоносова жил. А может, и сейчас живет. А что? – старик посмотрел на Глеба. – Вы что же, к нему собрались идти, что ли?

– А почему бы и нет?

– Идти в город? В Мертвый город?!

– Ну да.

– Ты в своем уме?! – не сдержал эмоций Каша. – Это же опасно! Смертельно опасно! Самоубийству подобно.

– Ну как-то надо узнать, что тут написано.

– Зачем? Тратить столько времени, рисковать почем зря, только чтобы прочитать бумагу? Может, там и в самом деле ничего стоящего? Может, там…

– У нас выбора нет, – спокойным тоном ответил Глеб.

– Это почему же?

– Понимаете… – Парень вопросительно глянул на девушку. Та кивнула. – Мы вам не все рассказали о себе. Просто еще не знали все до конца о вас, думали, вдруг вы все-таки один из охотников. Извиняемся, конечно, но лучше перестраховаться. Но теперь все сомнения отпали.

– Что не рассказали? – не понял старик.

– Я не болею чахоткой, – произнесла Вика почти шепотом.

– Что? – вытянулся в лице старик. А потом почти крикнул: – Отсядь от меня! Ты же можешь заразиться! Почему сразу не сказала, тут же кругом бациллы! Надо повязку, чтобы…

– Я невосприимчива к болезни, – поспешила успокоить его девушка. – Мне она не страшна.

– Это… что за чушь еще ты городишь? Все болеют. Только кто-то быстро чахнет, а кого-то, как меня, подолгу мучает, у всех ведь организм разный. А чтобы совсем незаражаемых – не бывает такого!

– Оказывается, бывает. Уж поверьте, проверка была самая дотошная.

– Проверка? – переспросил Каша, уже начиная о чем-то смутно догадываться.

– Да, – кивнул Глеб. Его лоб прочертила глубокая борозда морщин, брови сдвинулись.

– Наверное, стоит ему все рассказать, – произнесла Вика.

Парень придвинулся к старику и начал говорить. По мере рассказа Каша то раскрывал от удивления рот, то шумно сглатывал подступающий к горлу комок, а то и вовсе с плохо скрываемым недоверием смотрел на Глеба.

– Мы жили в городе, когда в него пришла эпидемия этой чахотки. У нас было отличное убежище, так замаскированное, что ни один мародер или бандит никогда не найдут. И запасы еды имелись огромные – отец постарался. Он первый и умер от болезни. Потом мать. Мы вдвоем остались. И стали ждать своей очереди, потому что сами знаете – если в дом зашла чахотка, через месяц оттуда выносят уже всех. Смирились даже со своей судьбой. В тот момент уже ничего не имело значения. Но никаких признаков болезни не было. Ни через месяц, ни через два. И тогда мы поняли, что что-то с нами не так, начали искать ответы. Перечитали все учебники по медицине, которые у нас были, да только никакого от них толка, мы же не врачи. У отца в гараже была радиостанция. Мы рискнули выйти в эфир – хотели узнать, вдруг мы не одни такие. Возможно, это как-то помогло бы в разработке лекарства, чтобы остановить смерть. Мы были очень осторожны, лишнего не болтали, держали в строгой тайне свои координаты. Много было откровенно сумасшедших, кто сидел в бункере и ничего не хотел знать, кроме причин Апокалипсиса, и умолял о спасении. Мы уже отчаялись в своих поисках, как однажды поймали случайную частоту, на которой иногда выходил в эфир один человек. Он представился Петром Андреевичем и сказал, что может помочь всем нуждающимся и что он тот, кто имеет иммунитет к болезни. И тогда мы ему все рассказали. Как оказалось, сильно поспешили.

– Это была моя вина, – перебила его Вика. – Я влезла в эфир и сообщила, что мы такие же, не болеющие. Мы правда хотели хоть как-то помочь оставшимся в живых!

– А он? – спросил Каша.

– Он сказал, что он один из ученых, которые ведут разработки по антибиотику, способному остановить распространение заразы.

– Вика рассказала, где мы находимся, и Петр Андреевич сказал, что он вышлет машину, чтобы отвезти нас в их научный центр. «Купол» – так они его называли. Потом за нами прибыли охотники. Конечно, тогда мы не знали, кто они такие, и даже их черные костюмы с противогазами и оружие не смутили нас.

– Мы правда думали, что они ученые. А все это – только для безопасности, – оправдываясь, добавила Вика.

– Они привезли нас в Канск-17, это какая-то их закрытая база, под Курчатовом.

– Далековато отсюда, – присвистнул Каша.

– Да. Прием был не самым теплым. Как только мы туда попали, нас сразу же разделили, рассмотрели чуть ли не под микроскопом, Вику увели в один корпус, меня в другой. Для меня последующие дни все было как в тумане. Эти психи кололи какие-то препараты, и я терял связь со временем, иногда пребывая во сне по несколько суток, порой даже не различая, где реальность, а где сновидения. За все то время, что мы провели на их базе, нам удалось встретиться с сестрой только три раза. В последний раз Вика была совсем в плохом состоянии, вся в слезах и молила лишь об одном – чтобы ее поскорее убили. Этим же вечером я понял, что инфицирован. Не знаю, как им это удалось, но я заболел. Течение болезни протекает гораздо медленнее, чем обычно, но итог все равно один, пусть даже и отложенный, – парень замолчал и, прежде чем продолжить рассказ, долго пытался успокоиться, делая медленные вдохи и выдохи. – Я понял, что нас просто используют как лабораторных крыс. Им было абсолютно безразлично, что происходит снаружи, у них цель только одна – обезопасить себя, найти причины нашего отличия от других людей и сделать себя такими же, невосприимчивыми к болезни. И тогда мы решили бежать. Нам тогда, признаться, крупно повезло: в тот день почти все охотники уехали в рейд, и база была практически пустой. Во время одной из кормежек мне удалось захватить в плен одного из охранников, я позаимствовал у него пистолет, – парень с гордостью похлопал ладонью по кобуре.

– Еще мы украли у них машину, но по пути она сломалась, – добавила девушка. – Мы ее оставили возле одной из заправок.

– И правильно сделали, – поддержал ее старик. – Наверняка внутри нее был какой-то навигатор, который передавал ваше местоположение. Они же ведь вас аж досюда преследовали.

– Да, наверное, вы правы, – согласилась девушка.

– Мы проделали долгий путь, чтобы дойти сюда, – подытожил Глеб.

– Чтобы попасть в военный госпиталь в Ахмирово?

– Да, – кивнула Вика.

– А вдруг он тоже окажется одним из их, охотников, мест?

– Мы об этом госпитале впервые от этих палачей и услышали – двое охранников, думая, что действие успокоительных началось и я уснул, начали обсуждать его. Говорили, что наступит время, когда они наконец захватят вражеский оплот, где ведутся разработки лекарства. Для охотников этот госпиталь был проблемой и чем-то мешал, поэтому мы и отправились на его поиски.

– Дошли до вас, а дальше вы уже знаете, что произошло. Когда вы рассказали нам про того бандита с лекарствами, которого встретили, мы убедились, что этот госпиталь на самом деле существует и что там ведутся поиски панацеи.

– И, возможно, изобрести ее уже получилось, – добавила Вика. В ее глазах мелькнула искорка надежды. – А нам надо вылечить Глеба. Ну и вас тоже.

– Меня лечить уже поздно, – невесело улыбнулся Каша и махнул рукой. – Я уже реликт этой эпохи.

– Никогда не поздно! – с жаром возразила девушка. – Умерло и так слишком много людей. Надо спасать тех, кто остался.

– Ладно, хватит попусту рассиживаться, – старик привстал, давая понять, что разговор закончен. – Коли вы хотите отправляться сегодня вечером, тогда вам необходимо как следует отдохнуть. Предлагаю, хоть сейчас и светло, немного вздремнуть, чтобы набраться сил перед дорогой.

Глеб и Вика возражать не стали. Девушка разместилась на кровати, ее брат нашел место в комнате напротив, Каша лег на диван в прихожей, сходу отвергнув предложения поменяться с Глебом местами.

– Я неприхотлив, мне и этого достаточно, – пояснил старик, уже начиная зевать. – Все, отставить разговоры. Всем спать.

И, еще раз зевнув, провалился в тяжелый сон.

Сквозь пелену беспамятства доносились голоса умерших людей, их было много, и все они перебивали друг друга. Старик поначалу пытался разобрать, что они говорят, но потом бросил это дело и стал глубже погружаться в сон. Голоса отстали и дали наконец как следует отдохнуть.

Перевернувшись на другой бок, Каша произнес спросонок, по привычке, позабыв самого себя:

– Мира, а правду говорят, что…

Сказал и осекся. Вспомнил, что нет уже в живых жены и что не будет теперь таких привычных разговоров ни о чем перед самым отходом ко сну. Вспомнил и грустно замолчал, подавленный навалившейся душевной стылой теменью. Защипало глаза, но он стерпел, крякнул только чуть слышно и отвернулся на другой бок. Задремал.

И вновь снилась какая-то то ли пелена, то ли саван, сквозь который угадывались тени. И каждая такая тень была ростом с многоэтажку. Это были скелеты, они ходили по вечерним улицам, прятались за дома и смотрели на одиноко идущих прохожих своими огромными, похожими на фонари глазами.

Очнулся от тяжелого озноба, сдавившего грудь железным обручем. Тело безудержно билось в судорогах, нестерпимая боль прошивала до самых кончиков волос. Стуча зубами, Каша сжался в комок, но и это не помогло. Морозило очень сильно, лихорадка выгнала из тела остатки тепла. Стало страшно, он вдруг явственно почувствовал, как умирают от холода люди, смерть словно поцеловала его в макушку. Старик засипел, пытаясь закричать.

На железной кровати, укрывшись с головой, дрожала, стуча зубами, Вика.

«Очаг погас!» – сообразил Каша и повалился кулем с лежака. Больно ударившись коленями, начал ползти к камину. Одеревеневшее тело с трудом его слушалось.

На шум проснулся Глеб и сразу же в панике начал бормотать:

– Что такое? На нас напали? Почему так холодно?

– Очаг остыл, – едва выдавил из себя застрявшие в горле слова Каша. – Температура резко упала, надо развести огонь, иначе замерзнем тут. Быстрее!

Просить два раза парня не пришлось. Он слез с кровати и помог старику с дровами. Огонь разгорелся быстро, наполняя комнату теплом.

– Вику укрой, – сказал Каша. – И к теплу ближе придвинь, а то совсем замерзла.

– Днем же стояла нормальная погода, – с возмущением проговорил Глеб, укрывая девушку одеялом.

– Тут так бывает, аномальное место. Порой и до минус сорока пяти доходит.

– Как же мы пойдем теперь-то, по такому морозу?

– Ты не переживай, главное, до границы поселка дойти, а там дальше потише будет. Морозит только здесь. После Катаклизма так стало, Аномалия, что ли, какая-то.

– А почему вы тогда не уйдете, если так холодно?

– Не вижу смысла. Все равно помирать скоро.

Помолчали, каждый думал о чем-то своем.

– А граница эта где? Далеко отсюда? – спросил Глеб.

– Да ты не переживай, я покажу.

– Вы с нами пойдете? Но ведь…

– А чего мне, старому, терять? – нервно хохотнул старик. Оставаться одному в поселке ему не хотелось – боялся, хотя сам даже не знал чего. Может, одиночества? – Покажу дорогу, да и помогу, если вдруг понадобится.

Не зная, что возразить, Глеб кивнул головой.

– Ладно, мы не против. Помощь действительно не помешала бы.

– Почему так холодно? – проснулась Вика. Всматриваясь в темноту, начала искать своих друзей. Неяркий дрожащий свет от огня вырезал из полумрака стол, кровать, две сгорбленные фигуры возле нее. – Уже вечер? Нам уже пора?

– Нет, еще не вечер. Но выходить, думаю, уже можно, раз все проснулись, – ответил ей Глеб. – Будем собираться.

Девушка встала, натянула ботинки, куртку.

– Я готова!

– Тогда в путь, чего засиживаться? – обрадовался Каша.

Вышли по одному, опасливо оглядываясь, но ничего подозрительного не обнаружили. Собаки ушли, оставив после себя лишь розовый снег, вылизанный до наледи. Ни тела охотника, ни его одежды. Словно и не было его никогда.

– Чисто сработали, – пробубнил Глеб, оглядывая округу.

– Да ты не переживай, они спят теперь, после такого сытного обеда нам не грозит опасность, – успокоил его старик.

– Хочется верить.

– Ну чего вы там? – проворчала Вика, зайдя далеко вперед. – Не отставайте! Еще идти и идти.

– Верно говорит! – улыбнулся Каша и прибавил шагу.