Глава 11
Мертвый город

Покидали Андрея впопыхах. Перепрыгивая через три ступеньки, спустились на первый этаж и юркнули в квартиру, о которой говорил их новый знакомый.

В помещении было темно и пахло плесенью. В дальней комнате потрескивала штукатурка, иногда с гулким эхом падая на пол.

Глеб заскочил в прихожую первым, быстро огляделся, держа наготове «калаш», который по пути сюда уже успел перезарядить.

– Никого, – махнул он рукой остальным.

У подъезда раздались шаги, а потом отчетливо шикнула рация – и сразу же замолчала.

– Вика, живо в комнату! – скомандовал парень.

Охотники действовали бесшумно. Старик понял, что их окружили, только тогда, когда один из бойцов выскользнул тенью из пролета лестницы и направился к Каше.

Старик попятился назад, но стенка остановила его отступление. Охотник, увидев, что его заметили, поднял ствол автомата. Раздался выстрел. Старик дернулся… и удивился собственной быстроте – успеть опередить охотника и первым спустить курок – такому позавидовал бы любой стрелок.

Охотник натужно замычал и повалился в гору мусора. С улицы донеслись голоса – кто-то отдавал команды.

– Быстрее! – крикнул Глеб, втягивая старика внутрь квартиры. – Сюда!

Они прошли по коридору, пол которого был сплошь облеплен опилками и землей. Из каждой щели на них поглядывали заинтересованные мордочки мышей.

Едва не врезавшись в стену, команда вбежала в кухню, но там их ждал неприятный сюрприз. В зеленоватой, подернутой плесенью жиже лежало нечто, смутно напоминающее собаку. Только вместо шерсти животное было сплошь покрыто струпьями и коростами, которые были похожи на кору дерева. Зверь часто дышал, иногда тяжело постанывая. В нос сразу же ударила какофония запахов: сырого мяса, мокрой псины, мочи, гнилья. Собака щенилась. Ее худые бока судорожно подрагивали, вздымаясь и оседая, а рядом со зверем уже лежали несколько белесых сгустков, слабо шевелясь и слепо тычась в ноги матери.

Завидев чужаков, существо вскинуло голову и, не мигая, уставилось красными глазами на людей. Пасть автоматически распахнулась, обнажая ряд кривых клыков.

– Назад! – успел выдохнуть Каша, прежде чем пустить две пули в мутанта.

Он не колебался, и жалости в момент нажатия на курок у старика не было – знал, что если оставить тварь в живых, то она обязательно убьет их, даже если ценой будет ее собственная жизнь. А щенки… они изначально обречены на смерть. Это старик понял сразу, едва завидел их покрытые черными полосами лысые загривки. Болезнь, сожравшая их мать, поселилась и в ее отпрысках. Добить бы молодняк, чтобы не мучились, да времени совсем нет.

За спиной отчетливо раздались шаги.

Вика успела юркнуть в закуток, служивший, видимо, когда-то гардеробной, а вот Глебу и Каше повезло меньше. Дорогу им перегородил охотник. Маневр его был прост – сыграть на неожиданности, ранить и взять в плен.

Но план провалился. Псина, которую подстрелил, но не убил Каша, разъяренная столь дерзким поведением чужаков, бросилась в свою последнюю атаку. Вцепившись в ногу охотнику, она отвела от людей автоматную очередь и дала им пару секунд на то, чтобы выбить из рук врага оружие. Охотник, не ожидавший такого поворота событий, остервенело пнул тварь в бок и ринулся вперед, в рукопашную.

В тесном коридоре это оказалось лучшей тактикой. Каша не успел направить на него ствол оружия, получил кулаком в скулу. Удар вышел отменным, старик повалился на пол. Убедившись, что сопротивления от старика не ждать, охотник с бычьей силой пошел на Глеба. Парень стал отбиваться от прущего на него бойца.

Удар. Увернулся. Еще удар. Вспышка боли – попал в плечо. Хук слева. Вновь попал.

Глеб понял, что бойцу достаточно продержаться в рукопашной всего лишь пару минут, как подоспеет подмога. Но даже эту пару минут парень не смог бы простоять – слишком умелым бойцом оказался его враг. Ловко отражая выпады Глеба, он прощупывал кулаками его ребра, применяя все костоломные приемы, которые знал, и Глеб быстро терял силы.

На выручку пришла Вика. Она выскочила из своего укрытия и обрушила на затылок охотника табурет. Боец охнул, растерялся, но удержал равновесие, вовремя схватившись за стенку.

Подоспел Глеб. Он вложил всю злость в удар ногой по колену охотника, который закричал и упал на пол.

– Вика, уходим! Помоги поднять Аркадия.

Они подхватили старика под руки и подвели к окну.

– Все нормально, – вытирая кровь с лица, сказал Каша. – Отпустите меня, я могу стоять сам. Глеб, давай первый.

– Но…

– Будешь Вику принимать там, внизу. Давай, живо!

Парень свесился с подоконника и спрыгнул наружу. Сказал:

– Все, следующий.

С Викой пришлось повозиться. Как оказалось, она очень боялась высоты, и чтобы заставить себя спикировать вниз, даже с такой небольшой высоты, ей понадобилось огромное самообладание и сила воли. Последним приготовился Каша.

Уже собравшись прыгнуть, он вдруг почувствовал, как кто-то схватил его за плечо и потянул обратно, в комнату.

– Стой, паскуда! – заревел охотник.

Старик подогнул ноги, оберегая себя от неприятного падения на пол кухни, одновременно выставляя вперед приклад автомата. Одно резкое движение – и приклад врезался в живот незнакомца. Судя по сдавленному стону, весьма ощутимо.

Не теряя ни секунды, Каша развернулся корпусом к врагу и добавил тому прикладом прямо по лицу, а точнее по маске противогаза. Резиновая защита смягчила удар, но стекла сыграли злую шутку. Осколки впились прямо в глаза, ослепляя противника. Охотник взвыл и отступил назад. Добивать его не было никакого смысла – он уже не боец, а тратить понапрасну патроны не хотелось. Каша перелез через подоконник и спрыгнул на землю.

Приземление оказалось не из мягких, хоть повсюду и лежали черные целлофановые пакеты, как старик думал, с мусором. Но внутри оказалось что-то твердое, почти каменное, и он, падая, больно ушиб коленку. Бранясь на чем свет стоит, Каша поднялся, кивнул остальным:

– Бежим!

Глеб в нетерпении подпрыгнул на месте, жестами показывая идти за ним.

– К магазину!

А другого варианта уже и не было. Старик глянул из-за угла дома туда, откуда они пришли, и заметил два стоящих черных «уазика», от которых, разделившись на четыре группы, быстро шли охотники. Они окружали дом. Эх, предупредить бы Андрея об опасности.

«Времени, за которое авангард сообщит команде, что мы покинули здание, и те перегруппируются и сменят курс, нам едва хватит, чтобы укрыться в магазине. А потом…»

Старик не хотел думать, что будет потом. Наверняка их окружат. Возьмут в осаду. Убивать, по крайней мере парня с девушкой, не будут. Но перспектива оказаться в плену, как понял Каша, для них еще страшнее смерти.

Беглецы рванули через кусты. Не обращая внимания на цепляющиеся за штанины и куртки ветки, больно царапающие открытые участки кожи, они преодолели заросший участок местности и вышли к дороге, за которой стоял заветный магазин.

Выцветшая табличка «Продукты» отозвалась теплотой воспоминаний в сердце Каши. Около их дома тоже такой стоял. Там вкусный домашний хлеб продавали. И еще колбасу. Докторскую…

Старик отогнал прочь коварные мысли о еде. Не время об этом думать. Надо дойти до укрытия. Еще чуть-чуть. Возможно, там, с другой стороны здания, окажется машина и можно будет…

Каша почувствовал, как грудь больно обожгло. Испугался – уж не ранили ли его? Но лишних дырок на себе не обнаружил. Все гораздо хуже. Это рвался из нутра новый приступ кашля, и если дать ему сейчас свободу, то можно забыть о конечной цели в виде продуктового магазина. Старика наверняка скрутит, и он уже не сможет встать и будет валяться на промерзшей земле и отплевывать свои легкие. Надо… бежать… любой… ценой…

Рот наполнился чем-то липким, влажным, сильно отдающим медным привкусом. Каша заметно отстал от бегущих, но упорно продолжал переставлять ноги. Сдаваться просто так он был не намерен.

Каждый шаг начал отдаваться вспышками боли. Вика, увидев, что спутнику нехорошо, сбавила скорость и позвала Глеба. Старик хотел сказать, чтобы они не останавливались, но вместо слов изо рта вырвался булькающий клекот, а из уголка рта потекла тонкая струйка крови.

– Ему плохо! – всполошилась девушка.

Каша сунул ей в руки автомат – не чтобы облегчить себе движение, просто жалко было терять оружие, если вдруг он упадет. Бегите! Бегите же!

Охотники их пока не заметили, но долго ли это будет продолжаться?

И словно ответом на этот вопрос вдали раздались дробные звуки бегущих сапог – преследователи шли по пятам.

– Оставьте… меня… – из последних сил выдавил Каша.

Но Глеб что-то рявкнул в ответ, схватил старика под руки и оставшиеся триста метров до укрытия дотащил на себе.

Забежав в магазин, они заперли за собой замок – удивительно, что он вообще оказался рабочим, учитывая, скольким набегам мародеров он подвергся. Ставни окон были закрыты изначально, лишь кое-где виднелись небольшие вмятины – следы первых робких попыток пробраться внутрь. Потом, видимо, грабители проникли через черный ход, и ломать дверь уже не понадобилось.

Внутри помещение было практически пустым, вынесли все, вплоть до прилавка и полок. Лишь в углу одиноко лежала упаковка из-под шоколадного батончика.

– Хорошо, теперь надо осмотреться, – растерявшись, произнес парень.

Но Каша остановил его жестом, сквозь рвущийся кашель прошептал:

– Задняя дверь. Должна быть. Через которую продавцы товар получают…

Еще издали старик заметил, что за магазином что-то стоит, черное, неразличимое издалека из-за густых веток, но с ровными гранями, похожее на капот автомобиля. Каша надеялся, что это и есть капот автомобиля. А иначе…

– Понял, – моментом сообразил Глеб. – Сейчас проверю.

Парень скрылся в полумраке комнаты, и некоторое время от него не было никаких сигналов. Каша даже подумал, что, возможно, его сцапали охотники, спрятавшиеся за углом магазина. Потом снаружи раздался какой-то шум, и у обоих оставшихся начало закрадывается еще более нехорошее чувство.

– Я пойду посмотрю, где он, – испуганно проговорила Вика.

Но старик остановил ее, покачав головой. Нельзя.

Вскоре Глеб вернулся, еще более взволнованный.

– Там и вправду машина есть! – сообщил он радостную весть.

– Проверить надо… возможно, нет горючего…

– Так я уже. Работает! Давайте, надо убираться отсюда поскорее.

Каше помогли подняться. Компания вышла через узкий коридор на другую сторону здания. До слуха донесся шелест комбинезонов – охотники бежали к ним.

– Быстрее! – крикнул Глеб Вике, видя, как она тщетно пытается усадить старика на заднее сиденье. – Я посажу его.

Машина – старый серого цвета «фольксваген»-универсал – уже была заведена. Вновь разбуженная после стольких месяцев спячки, она пыхтела и тужилась, потрясывая корпусом, словно зверь, желая стряхнуть с себя нападавшую листву и пыль.

Наконец, Каша смог протиснуться между детским сиденьем, намертво привязанным к креслу, и плюхнуться на свободное место. Не дожидаясь, когда пассажиры захлопнут двери, Глеб вдавил педаль газа в пол, и автомобиль резво рванул вперед.

– Ура! Получилось! – захлопала в ладоши Вика. – Кто молодцы? Мы молодцы! Кто молодцы? Мы…

– Глянь лучше, как там Аркадий, – не разделяя ее радость, хмуро сказал парень.

Девушка повернулась к старику.

Каша жестом показал, что с ним все в порядке.

Только это была ложь. Он чувствовал, как хрипы в груди при каждом вдохе и выдохе перерастают в пугающие пощелкивания, словно легкие его были забиты мелкими камешками. Это последняя стадия. Он это точно знал. У Миры было так, уже перед самой смертью. Через сколько она умерла после этого? Через сутки вроде…

– Все нормально со мной, – просипел старик.

– У вас лицо синее. Давайте я открою окно, чтобы больше воздуха поступало.

– Не беспокойтесь.

Девушка не послушала его. Перегнувшись через сиденье, она покрутила ручку и наполовину опустила стекло.

– Так лучше?

– Гораздо, – ответил Каша, подставляя лицо свежему сквозняку.

Дышать стало гораздо легче. Вонь мертвого города отступила, и старик вдруг почувствовал, насколько сильным был этот смрад – вся одежда сейчас источала запах гноя, и хотелось ее немедленно снять и выбросить в окно.

– Тут даже магнитола рабочая, – оживился Глеб. – И флешка есть. Посмотрим, что там.

Заиграла музыка, какая-то попсовая незатейливая песня с простым долбящим ритмом и двухаккордной мелодией. Но даже от этого ширпотреба, который раньше Каша непременно бы выключил, вдруг повеяло ностальгией о минувших, теперь уже сгинувших навсегда днях.

«Черт, неужели все мы были обречены изначально? Умереть от эпидемии доселе неизвестной науке болезни?» Поверить в это, даже имея столько доказательств перед глазами, не хотелось.

О крышу машины что-то звякнуло. Вика вопросительно посмотрела на Глеба. Тот крутанул руль влево, уходя на перекрестную улицу, и сквозь зубы произнес:

– Стреляют, гады.

Повисла пауза.

– Это они от злости, наверное, что нас упустили, – предположила Вика.

Глеб пожал плечами.

– Ты знаешь, куда ехать? – спросила девушка.

Машину на успевшем покрыться наледью переулке повело, но парень быстро справился с управлением – было видно, что он не новичок в вождении транспорта.

– Откуда? Я тут, как и ты, первый раз. Аркадий, вы местный, подсказывайте дорогу.

– Через пару домов будет больница. За ней поворачивай налево и все время прямо. Для начала надо выбраться из города, а там видно будет.

До самой больницы они не проронили больше ни слова.

Дорогу, несмотря на сильные паводки и отсутствие ремонта, не размыло, она была ровной. Единственную проблему создавал брошенный транспорт – в последние дни им уже никто не пользовался и оставлял прямо на дороге.

На пересечении двух улиц – Ленина и Дзержинского – путь едущим преградила баррикада. Она была сооружена из наваленных в кучу машин и строительного мусора, замыкало же эту конструкцию знамя – черный треугольник с перевернутой вершиной на красном фоне. Рядом с флагом располагалась смотровая площадка… и на ней стоял человек.

– Не останавливайся! – сказала девушка, вглядываясь вдаль. – Поверни на другую улицу, можно же ведь объехать.

Глеб сбросил скорость и начал вертеть головой, пытаясь найти ближайший проулок. Но, к своему горю, понял, что попал в ловушку еще раньше, чем увидел баррикаду. Те, кто затеял эту западню, оказались хитрее. Все проулки и повороты, которые они проехали, были отрезаны – где лежали толстые стволы деревьев, явно спиленные, где дорогу преграждали все те же машины, в основном грузовики. Теперь из ловушки не выбраться. Не возвращаться же назад, в лапы к охотникам?

Это поняла и девушка и лишь тихо спросила:

– Где твое оружие?

Глеб отдал ей автомат. Сам взял пистолет.

Не доезжая десяти метров до баррикады, машина с путниками остановилась. Человек наверху не шелохнулся.

– Чего он ждет? – спросила девушка, вглядываясь в стоящего. Лицо незнакомца закрывала медицинская повязка, давно не менявшаяся, черная от пыли и грязи.

– Я выйду, ты меня прикрой, – сказал парень.

– Нет! А если он стрелять начнет?

– Хотел бы – уже давно бы покрошил, прямо в лобовуху. Нет, он хочет чего-то. Может, провизии? Что-то вроде налога на пересечение границы.

– Глеб, мне страшно за тебя. Давай я…

– Сиди тут, – строго ответил парень и открыл двери машины.

Плечи незнакомца были припорошены снегом. Эта деталь смутила Глеба. Стоять тут, в продуваемой части улицы, да еще на верху баррикады – не самое приятное занятие. Почему бы не укрыться в тепле, а при появлении чужаков выйти?

Парень сделал несколько шагов вперед, пристально смотря на охранника. Но тот продолжал стоять, не шелохнувшись.

И только подойдя вплотную к баррикаде, Глеб вдруг все понял.

Охранник был давно уже мертв. Болезнь сожрала его изнутри, оставив лишь оболочку, которая под воздействием сквозняков и сухого климата высохла и превратилась в статую. Конечно, бедолага умер не стоя. Запекшаяся по всей спине кровь говорила о том, что он отправился на тот свет лежа. А уже потом, когда от тела остался лишь «футляр», неизвестные водрузили его на баррикаду. Что-то вроде огородного пугала.

Парень выдохнул. Повернулся к машине и облегченно сказал:

– Он мертв.

– Кто? – вдруг спросил кто-то за спиной.

Глеб вскрикнул и шарахнулся в сторону. На мгновение ему показалось, что мертвый постовой вдруг ожил.

– Кто мертв? – вновь повторил незнакомец и вышел из своего укрытия, обустроенного в самой нижней машине баррикады.

Парень вскинул пистолет, но незнакомец осадил его:

– Полегче. У меня тоже есть из чего стрелять.

Щурясь от солнечного света, бьющего прямо в лицо («удобно устроились, все рассчитали, даже слепящий свет в глаза»), парень осмотрел незнакомца. Тот был высокого роста, весь укутан в какие-то обноски, на белом как снег лице не было даже бровей.

И чтобы доказать правоту своих слов, незнакомец извлек из тряпья куртки допотопный «кольт». Хромированная сталь блеснула в лучах солнца.

– Вы кто такие? – спросил бродяга, с прищуром глядя на парня.

– Мы просто хотим выехать из города, – не отрывая взгляда от оружия, ответил Глеб. И добавил: – Мы не хотим никого трогать. Нам надо только проехать через баррикаду.

– А мне надо пожрать. Чуешь связь?

– У нас нет еды. У нас…

– Заткнись! – раздраженно рявкнул незнакомец и глянул на машину. – Кто это там внутри сидит? Девка? Меняю ее на проезд.

Ярость хлестанула по глазам, Глеб дернулся вскинуть оружие, но бродяга его осадил:

– Полегче. Эта старушка хоть и кажется древней, но еще сможет сделать в тебе пару лишних дырок. Ну так что, меняемся? Или я всем тут котелки снесу. Бах! Бах! Мне ваши головы ни к чему. – Бродяга гадко осклабился, демонстрируя ряд гнилых зубов. – А вот телами попользуюсь, пока тепленькие. Заодно поем, три дня крошки во рту не было.

Парень попытался сделать шаг назад. Бродяга покачал головой:

– Не надо со мной в игры играть. Не люблю я этого.

– Она никуда не пойдет, – чеканя слова, ответил Глеб. – Только через мой…

– Что ж, это мы организовать всегда можем, трупы так трупы.

Бродяга направил «кольт» в голову парня.

– Постойте! – вдруг крикнула Вика, медленно выходя из машины. – Не надо стрелять. Мы согласны.

– Что?! – вытянулся в лице Глеб. – Вика, зайди в машину! Ты даже не знаешь, что он…

– Мы согласны, – перебила его девушка. – Только уберите оружие.

Незнакомец осмотрел с ноги до головы маслянистым взглядом девушку, удовлетворенно кивнул.

– Только сначала покажите мне свои очаровательные ручки, милая леди. Не притаился ли в них нож или еще какой сюрприз для меня? Я ведь знаю вас. Все вы одинаковые.

– У меня ничего нет, – демонстрируя ладони, ответила Вика.

И сделала шал вперед.

– Отличненько! – чавкнул бродяга. И кивнул Глебу: – Ты можешь ехать дальше, а мы с этой красоткой останемся. Нам есть о чем потолковать и чем заняться. Ведь правда?

– Глеб, иди, – шепнула Вика, подходя ближе.

– Но…

– Иди.

Парень сделал еще шаг назад.

– Чего замер, придурок?! – не вытерпел незнакомец. – Или хочешь поглазеть? За это я беру отдельную стоимость. Плати и оставайся. А нет денег – пошел прочь! Ну, чего замер? Быстро…

Договорить бродяга не успел. Задние двери «фольксвагена» отворились, и из них вывалился старик с автоматом наперевес.

Треснула короткая очередь.

Еще даже не успев понять, что произошло, бродяга захрипел и начал заваливаться на припорошенную снегом площадь. Глеб вскинул оружие, но оно уже не понадобилось: горло незнакомца было разорвано пулями, и из него фонтаном хлестала кровь. Бандит был уже не жилец.

– Быстрее, в машину! – просипел Каша, забираясь обратно в автомобиль. – Или поглазеть останемся?

Уговаривать не пришлось, все быстро забрались в «фольксваген».

– Жми в ту сторону, – Каша указал на небольшой закуток у дальней стены баррикады. – Там что-то вроде пропускника. Дави на педаль, возможно, у этого извращенца есть подельники.

Лысые колеса крутанулись на месте, нехотя сцепились с мокрым от снега асфальтом. Машина тронулась, начала набирать обороты.

– Предупреждать же надо! – облегченно воскликнул Глеб, уводя автотранспорт в нужную сторону. – Я думал, ты и вправду решила остаться.

– Что я, дура, что ли, совсем? – притворно насупилась та. – Еще чего – с ним оставаться!

– Это ахметовские, – пояснил Каша, сползая на детское кресло – сидеть не было никаких сил. – Их флаг. Я как увидел, сразу понял. Только вот предупредить не смог – сдавило горло так, что едва дышал.

– Что за ахметовские? – не поняла Вика.

– Были тут одни, на закате эпохи, обустроили свое мини-государство. Ахмет у них главный был, какой-то отморозок из бандюганов. Построили что-то типа резервации, предложили всем примкнуть к ним – мол, у них есть еда и ночлег, и скоро им таблетки должны по авиапочте скинуть, будут выдавать только записавшимся. Народ и хлынул. Да только не было там ничего из обещанного. Кто посильнее, заставили баррикады возводить, кого магазины грабить. Всех непокорных расстреляли, а голод пришел – и есть друг друга начали.

– Ужас! – только и смогла выдохнуть Вика.

– Тут уже и другие группировки начали организовываться. Набрали все оружия со всех складов и давай в войнушки играть. Довели до конца то, что эпидемия не завершила. Вот еще шляются последние из отмороженных на всю голову. – Старик задумался. – Интересно – охотники тоже из каких-то подобных банд выросли или это остатки правительства или военные?

– Погон и знаков отличия я не видел, – ответил Глеб. – Хотя и иерархия у них четкая прослеживалась. Были Старшие. Их так и называли – Старшие. Еще были Регуляторы, Процессоры.

– И сами охотники, – добавила девушка.

– Даже так? – вскинул брови Каша. – Действительно, целая система.

– Возможно, кто-то еще был, я просто не помню – мне они кололи такую дрянь, что я порой собственное имя забывал.

– А что конкретно они от вас хотели? Они говорили?

– Понятно что – узнать, почему мы невосприимчивы к болезни!

– Тогда, может, и не стоило убегать от них? – словно сам себя, спросил Каша.

– Что?! – горячась, вскрикнул Глеб.

– Пойми меня правильно, – начал устало пояснять старик, прикрыв глаза. – Лекарство не помешало бы сейчас человечеству, точнее, его остаткам. Возможно, некоторые методы у них слегка… к-хм, грубы, но в период, когда мир пережил гибель, нет времени на сантименты. Нужно как можно скорее найти лекарство.

– Да они… Вы даже не знаете и сотой части того, что они там вытворяли! Они не ученые, а настоящие садисты! – Глеб говорил с жаром, порой и вовсе забывая глядеть на дорогу. – У них была отдельная камера пыток, где они проводили вскрытия на людях. На живых людях! Резали им животы, вытаскивали внутренности, опрыскивали различными растворами под крики и стоны. Еще была комната по промывке, она так и называлась: «процедурная для промываний». Десять кушеток с наручниками. Приковывали к ним людей и вводили в вены различные химикаты – для того, чтобы убить заразу. Из той комнаты ни один живым не выбрался. Ни один. Охотники и другие из их шайки ищут лекарство, но не для нас. Для себя. Им плевать на остальных. У них есть загадочные Старшие, которые правят всей это структурой. Вот им и нужно это лекарство. И вы хотите, чтобы мы вернулись к этим садистам?!

Глеб уже не мог сдерживаться и, покраснев, кричал во весь голос.

– Вы просто не хотите умирать, вот и говорите всякую ересь! Страх смерти мозг затуманил? Хотите, чтобы мы вновь к ним в лапы попали?

– Глеб, прекрати, – толкнула его в бок Вика.

– А что прекрати? Разве не так?

– Не так, – ответил старик. – Мне смерть уже не страшна, и от нее спасения я не ищу. Я имел в виду совсем другое. Но если там все действительно так, как ты говоришь, то беру свои слова обратно. Был не прав.

– А что же вы тогда имели в виду? – не унимаясь, ехидно спросил парень.

Каша приподнялся на локтях, судорожно произнес:

– Порой необходимо пожертвовать определенными вещами, чтобы помочь другим.

– Пожертвовать?! – вновь взорвался Глеб. – За кого вы нас принимаете? За спасителя? Сдохнуть в пыточных застенках ради кого? Ради вон того придурка, который на баррикадах нас встретил? Ради него? Или ради тех же Старших, которые мою сестру изнасиловали?! Ради них собой жертвовать?!

– Глеб, прекрати!

– А разве я не прав? – повернулся парень к Вике. – Разве не прав? Скажи.

– Да что с тобой?! – девушка пристально посмотрела на брата.

– Ничего, – успокоившись, буркнул тот. – Просто не согласен я такие философствования кухонные выслушивать.

– Аркадий, между прочим, ради тебя в лес ходил в метель, чтобы лекарства добыть. Он мог бы послать нас, но выслушал и помог. Не забыл? И документы он принес, пропуска. Я уверена, они нам еще сослужат службу.

– Ты извини меня, если обидел своими словами, – прохрипел старик.

Парень нахмурился, пробубнил:

– Да ладно. Это вы извините меня. Наговорил лишнего. Просто нервы уже на пределе. Второй месяц в бегах. А они, охотники эти, все никак не отстанут от нас.

Некоторое время ехали молча, разглядывая унылые пейзажи.

– Как думаете, – нарушила затянувшуюся паузу Вика. – Та записка, что перевел ваш друг, Андрей, о чем она?

– Да ерунда какая-то, – за старика ответил Глеб. – Она, может, никак и не связана с лабораторией.

– Я думаю, что связана, – прохрипел старик. – Неспроста она оказалась у того головореза, которого я повстречал. Поверьте, если бы она ничего не значила, он бы ее не сграбастал вместе с документами и пропусками. Да и гриф «секретно» не просто так там поставлен.

– Да и вспомни, Глеб, – добавила девушка. – В записке говорилось про антидот.

– А может, мы просто выдаем желаемое за действительное? – устало произнес парень. – Может, нет никакой микстуры от это болезни? Эта записка ведь может быть чем угодно: перепиской двух наркоторговцев или продавцов лекарств от ветрянки. Или просто шуткой.

– Глеб, давай я за руль сяду? – предложила Вика. – Ты устал.

– Не устал. Нормально, – отмахнулся тот. – Просто я…

Глеб осекся.

– Что? – не поняла девушка, продолжая смотреть на брата, который сразу побледнел лицом. – Привидение увидел?

Парень сглотнул подступивший к горлу ком, кивнул на дорогу и могильным голосом произнес:

– Хуже. Охотники.