Глава 26
Андрей лежал на продавленной кровати в дальней обшарпанной комнатенке. Штукатурка со стен давно поотваливалась, где больше, где меньше. Из-под нее выглядывала старая каменная кладка. На стене с окном над земляным полом можно было разглядеть бесформенную колонию мха. Сюда на север, понял Андрей.
Он не знал, как здесь оказался. Последнее, что запомнил, да и то словно в густом ватном тумане, был раструб от баллона – струя прямо в лицо. А потом темнота. Когда пришел в себя, немного подташнивало и очень хотелось пить. На тумбочке рядом с кроватью стоял большой кувшин с холодной водой и два стакана. Сел на кровати – да, голову подкруживало, но терпимо, – и стал пить прямо из кувшина. Подумалось – а вдруг туда подмешали какую-то гадость? И тут же следом – ну, подмешали, дальше что? Умирать от жажды?
Нет, не били. Не издевались. В углу поставили парашу – биотуалет. Несколько раз в день приносили сигареты, еду и воду, чистые полотенца. По утрам заходил один из «младших» – Андрей его узнал, это был не тот, который стрелял; заносил теплые мокрые банные полотенца – мол, душ предложить не можем. Андрей потребовал вино и кофе – принесли и то и другое. Телефоны и ноутбук, конечно, отобрали. Наручники не надевали. Слух в тревожной тишине до предела обострился. Было ясно, что окно патрулируется снаружи, а дверь – из коридора. Бежать Андрей не пытался – а зачем? Если не убили вместе с Доком, значит, что-то для него готовится. Не было страха. Не было ненависти. Одно лишь отвращение. Такое, на уровне безусловного рефлекса, как у человека при виде какой-нибудь гадости – уховертки или, скажем, ядовитой змеи.
Утром третьего дня, после завтрака, дверь открылась. Вместо привычного охранника вошел «старший» – лет сорока, подтянутый, невысокий, чернявый, с клювовидным носом, с пустыми руками и, очевидно, без оружия. Походка была пружинящей, моторика движений выдавала силу, ловкость и быстроту реакции. Андрей смерил его взглядом с головы до пят – на грифона похож. Ну вот, погоняло и готово.
– Меня зовут… – начал Грифон.
– Мне неважно, как тебя зовут, – тихо сказал Андрей. – Я не собираюсь запоминать твое имя. А «ты» говорю, потому что не считаю за человека. Тебе понятно, мразь?
Андрей приготовился к удару, но ничего не последовало. Грифон спокойно подошел к окну, остановился спиной к Андрею.
– Вы совершенно зря пытаетесь вывести меня из равновесия. Это бесполезно.
– Я не пытаюсь вывести из равновесия. Ты мне безразличен.
– Достойный ответ, Андрей, достойный. – Грифон открыл окно, слабый ветерок тут же притащил запах цветущего сада. – Впрочем, вы все правильно делаете. Вы же прекрасно понимаете, что я здесь не для того, чтобы причинить вам вред.
– Зачем ты его убил? – Андрей встал с кровати, сделал два шага и прислонился спиной к крашеной двери, некогда белой, а теперь покрытой мелкой сеточкой грязных трещинок в облупляющейся краске.
– Я не убивал.
– Какая разница – стрелял твой охранник!
– Этот возомнивший о себе идиот был убит, потому что не представлял никакой ценности, – безразлично ответил Грифон. – Он собирался применить физическое насилие и был закономерно обезврежен.
– Автоматными пулями в ответ на взмах руки?! – вскипел Андрей.
– Да хоть бы и так, – Грифон отвернулся от окна и встал лицом к Андрею, подпиравшему входную дверь. – Андрей, успокойтесь. Садитесь, – Грифон указал на один из двух стульев и, не дожидаясь, сел на второй сам. Андрей остался на ногах.
– Вот что я вам скажу, – продолжил Грифон. – Наша с вами ситуация предельно проста…
– У меня нет с тобой и со всеми вами ничего общего, и нет никакой ситуации! – перебил Андрей. Грифон никак не отреагировал, просто замолчал. Через минуту тишины спокойно продолжил, будто и не останавливался.
– Ситуация такова, что мы не собираемся вас убивать, пытать, отравить или нанести вам вред каким-либо иным способом.
– Что со стариком?! – снова перебил Андрей.
– Со стариком всё в порядке. Он, конечно, переволновался. В рыло получил, устал, да и сахар у него плохой. Впрочем, у нас с собой запас инсулина, так что волноваться за него не стоит. Так вот. Несмотря на не самые романтические условия нашего знакомства, я думаю, у нас есть общее. Давайте лучше поговорим о нем. Будем конструктивны. Хотите хорошую сигарету? Не то, что вам приносят, это мои личные, – улыбнулся Грифон, вытаскивая початую пачку «житана» без фильтра.
Дав сигарету Андрею, закурил сам, снова отвернулся к открытому окну и внезапно, совсем иначе, чем говорил раньше, произнес – с профессиональной актерской артикуляцией:
– Быть или не быть, вот в чем вопрос, достойно ль смиряться под ударами судьбы, иль надо оказать сопротивленье, и в смертной схватке с целым морем бед покончить с ними?! Вы ведь об этом сейчас думаете, Андрей?
– Об этом, человек без имени. Как ты догадался?
– На вашем месте я бы думал именно так. Хотя – кому тут оказывать сопротивление? И самое главное, ну, скажите же, Андрей, скажите – зачем?! Какой смысл биться с ветряными мельницами?
Андрей вспомнил, в первый вечер знакомства Док вез его на Росинанте.
– И вы, и я, – вернулся к теме Грифон, – появились в этом доме не просто так. Поэтому давайте не будем терять времени.
– Как скажете, – с издевкой ответил Андрей. Грифон, не мигая, смотрел на его переносицу.
– Третий глаз ищете? – с еще большей издевкой поинтересовался Андрей.
– Да нет, – Грифон перевел взгляд на носки своих ботинок, – стараюсь вам помочь.
– В чем?
– Чтобы вам не пришлось пятый угол искать.
Андрей рассмеялся.
– Угрожаете?
– Нет. Призываю к благоразумию.
– Первый раз вижу столь заботливого бандита, – с презрением выдавил Андрей. – Позвольте поинтересоваться, откуда столько нежности?
– Оттуда, что ваша цена сейчас весьма высока.
– Так вот в чем дело!
– Конечно. Если бы вы стоили меньше, я бы своими руками и с удовольствием свернул бы вам шею, причем без всякого оружия.
– Спасибо за откровенность. Теперь по законам жанра вам следует рассказать, почему же я так дорог.
– Вы как человек, Андрей, мне безразличны. Вы ведь на самом-то деле пустое место. Такое же пустое, как ваш этот… безвременно усопший. Так что не в вас дело.
А вот и звериный оскал прорезался, понял Андрей. Что ж, ненадолго его хватило.
– Вы интересуете меня как функция. Исключительно как функция.
– Какая же из моих функций тебя интересует?
– Управление установкой.
– Понял-понял! – Андрей вскочил со стула и, нелепо размахивая руками, стал ходить по комнате. – То есть твоего крысиного мозга хватило на установление причинно-следственной связи между мной и установкой?!
– Андрей, зря вы так грубо, – Грифон снова закурил. – Если уж на то пошло, крысы очень умные животные. Социально организованы, с отличной реакцией и отработанными поведенческими паттернами.
Окончание фразы насторожило Андрея. Похоже, Грифона обучали не в сержантской школе, там таких слов не произносят. Это не бандит. А если все же бандит, то непростой.
– Вот смотрите, Андрей. Как говорится, «как здорово, что все мы здесь сегодня собрались»…
– Да уж, блядь, – перебил Андрей, – такие кругом солнышки лесные, что упасть и не встать.
– Хорошо, что чувство юмора вам не изменяет. Так вот. Из этих каменных полуразвалин для вас, Андрей, есть только два выхода. Хороший и плохой. С какого начнем?
– Пошел на хуй, ублюдок, – спокойно сказал Андрей, глядя Грифону прямо в глаза.
– Фи, па-па́… – недовольно протянул Грифон, – ну, зачем же так грубо!
– Как получается. Сердцу не прикажешь.
– Мы никак не перейдем к информативной части беседы, – медленно сказал Грифон. – Выходов для вас, Андрей, всего два. Первый – вы покидаете этот дом и этот остров с нами. Естественно, прихватив с собой установку. После живете долго, счастливо, богато, ни в чем и никогда не зная даже малейшей, даже самой незначительной нужды. И второй – вас вынесут отсюда вперед ногами. Выбирайте.
Андрей спокойно смотрел перед собой. Грифон молчал. «Большой актер – большая пауза», вспомнилась Андрею фраза из какого-то старого советского фильма. Из открытого окна откуда-то издалека послышался тихий звон церковного колокола. Рано по мне служить, усмехнулся Андрей.
– Я хочу видеть старика, – нарушил молчание Андрей.
– Увидите, но не сейчас.
– Пока не увижу, дальнейшие обсуждения бессмысленны. – Андрей лег на кровать и повернулся к стене. Грифон безмолвно вышел из комнаты. Несколькими минутами спустя дверь отворилась: вошел охранник с едой на подносе.
– Коньяка принеси, – коротко приказал Андрей. Охранник скрылся за дверью, вскоре вернулся с открытой бутылкой.
– Налей.
Охранник плеснул полстакана.
– Не жадничай.
Долил до краев, «с горкой», ушел, забрав бутылку с собой. Андрей сделал несколько глотков, машинально съел содержимое тарелки – даже не обратив внимания, что там было, лег на кровать и моментально уснул.
На берегу усадебного пруда спинками вперед стояли два белых глубоких кресла, накрытых объемными тюлевыми противомоскитными накидками. Андрей удивился – в усадьбе никогда не было таких кресел и уж тем более накидок. На веранде дома неподвижно, вполоборота, лицом друг к другу замерли Юкки и Кадри. Солнце уходило. Воздух вибрировал каким-то непонятным свистом. Андрей висел в воздухе, но одновременно видел себя со стороны – на траве, на лужайке возле бассейна. Тот Андрей, который на лужайке, поднялся, помахал женщинам – они не пошелохнулись. Свист усилился. Андрей сделал несколько шагов в направлении кресел. Ноги почему-то были чужие, отказывающиеся слушаться. Тогда понял, что не дойдет – надо ползти. Полз целую вечность. Солнце уходило. Тот Андрей, что был в воздухе, знал: он обязан доползти раньше, чем солнце скроется за горизонтом. «Каа, помоги!» – крикнул – вместо звука голоса из горла вылетело слабое шипение. Женщины на веранде даже не обернулись, они не замечали его. С последними лучами солнца Андрей дополз до кресел, невероятным усилием воли заставил себя подняться на ноги и заглянул под занавески. Правое кресло пустовало. В левом, уронив голову на грудь, сидел Док. Глаза прикрыты. Из двух отверстий на груди медленно, капля за каплей, вытекала черная кровь. Не открывая глаз, он чужим голосом, медленно, с усилием вымолвил: «Не садись. Нельзя, беги…» Свист внезапно смолк, будто выключили. Последний солнечный луч скрылся за горизонтом. Началось землетрясение. Андрея стало мотать из стороны в сторону. Он закричал: «Кадри, беги!»
– Проснитесь! – Грифон склонился над спящим, тряся его за плечо. Андрей открыл глаза. – Вы хотели видеть старика.
Дверь открылась, в комнату втолкнули Славу. Андрей вскочил с кровати.
Волосы старика были всклокочены больше обычного. На подбородке справа синел кровоподтек, из левой ноздри на губу спускалась засохшая черная грязная дорожка – как будто недавно шла кровь.
– Тебя били?! – закричал Андрей.
Слава лишь отрицательно помотал головой – нет.
– Ты голоден?
Слава молчал. Вдруг из его глаз покатились крупные слезы.
– Андрюша… – рыдания душили старика, – Андрюша, я… я не хотел! Я… не убивал я… Андрюша…
Грифон коротким жестом показал охраннику: увести. Дверь за Славой закрылась.
– О чем он? – спросил Андрей. – О чем? Я не понял!
На лице Грифона изобразилась отвратительная улыбка:
– Муки совести, не иначе. Хотя, что это я. Давайте будем проще.
Андрей поразмыслил несколько секунд и уверенно сказал:
– Согласен. Будем проще.
– Благодарю, – Грифон сел на стул, – присаживайтесь.
Андрей сел следом.
– Буду с вами откровенен, – сказал Грифон, – мы давно знакомы со стариком. Нам нужна установка, и не только эта, как вы понимаете. Ирония ситуации в том, что старик готов собрать их нам сколько угодно, но они не будут работать – вы знаете это лучше меня. Они не будут работать без вас. Поэтому старик без вас для нас не имеет никакого смысла. Ну и наоборот – вы без старика также не представляете интереса. Если вы в паре, мы сделаем всё, чтобы вы жили как можно дольше. Каждый из вас по отдельности заслуживает только того, чтобы умереть.
Грифон замолчал.
– Ты хочешь сказать, Слава с вами заодно? – с металлом в голосе спросил Андрей.
– Я не хочу сказать ничего, кроме того, что уже сказал. Вам должно быть достаточно. Андрей, вы мне все же, несмотря на не самые приятные обстоятельства, симпатичны…
– А уж как ты мне симпатичен… – бесстрастно сказал Андрей.
– Понимаю. Принимаю. Ни на что другое не надеюсь. Андрей, вы порядочный человек. Просто вы попали в такие обстоятельства. Особые, я бы сказал. Вы умны, но не понимаете одной вещи. Вы и ваш покойный коллега влезли туда, куда влезать не следует, даже по глупости. Вы отчего-то решили, что можете и будете влиять на судьбы мира. Откуда у вас такая уверенность? Опять же, вы почему-то решили, что, имея достаточно денег, вы можете изменить мир. Это ошибка, мой дорогой, – в словах Грифона не было ни рисовки, ни фальши. – Ошибка, поймите это. Что есть деньги? Деньги есть всего лишь некие привходящие условия игры. Ваш приятель, фигурально выражаясь, набрел на мешок с ассигнациями и ни с того ни с сего вбил себе в голову, что будет управлять миром! Нет чтоб вести жизнь, достойную состоятельного человека. Еще и вас с толку сбил. Только он ошибся и уже заплатил за ошибку. А вы пока – нет. И только от вашего поведения зависит, какова будет плата. Окажется ли она в пределах вашей кредитоспособности, или же превзойдет, став неподъемной ношей. Правда заключается в том, что вы вдруг решили стать хозяевами игры. Что ж, достойная попытка. Мы уважаем дерзких. Как минимум, такие, как вы, нам интересны. Но игра принадлежит нам, а не вам. И все ваши деньги будут всего лишь фантиками, если мы так захотим. – Грифон закончил говорить.
– Чего вы конкретно хотите? – Андрей взял с тумбочки наполовину полный коньячный стакан, осушил до дна.
– Сотрудничества. Мне не доставит удовольствия приказать убить старика, тем более – вас.
– Что я должен сделать?
– Остановить установку, перевести в безопасный режим и подготовить к транспортировке. Мы перевезем ее, вас и старика в другое место. Вы поможете нам наладить серийное производство и управление «центрифугами».
– Что взамен?
– Жизнь. Свобода. Непробиваемая охрана для вас и членов вашей семьи. Сегодня и дальше, из поколения в поколение. Положение в обществе. Деньги в любых количествах, на тех же условиях. Вам, конечно, придется отказаться от ваших неразумных замыслов. У вас отлично получается исследовать и творить. Но, все же, признайте – думать у нас получается лучше. Оставьте ваши коммунистические бредни про свободную энергию для всех. «Цивилизация» означает «иерархия». Когда было иначе? Ваше место в иерархии готово. Приглашаю вас занять его. Оно ваше и только ваше – достаточно сделать шаг.
Поклонившись, Грифон вышел и закрыл за собой дверь.
