Глава двадцать восьмая
НАОМИ
Наш борт номер один снижается над мысом Канаверал. Все вопят, ухают, снимают селфи с президентом, пристают с вопросами к руководителю полетов – только не я. Всю первую половину полета я просидела, пригнув голову к коленям и делая вид, что меня здесь нет, теперь смотрю на сидящего напротив Беккета Вулфа.
– Чего уставилась? – осведомляется он.
– Ты сказал доктору Такуми, что видел тогда ночью, ведь так? – Картина понемногу проясняется. – Доказал свою полезность, как он выразился. Занял место Лео, настучав на меня.
Беккет смеется, но как-то неестественно. Это лишний раз доказывает, что я угадала верно.
– Ну так знай: тебе это так не пройдет.
Народу на космодроме еще больше, чем в Хьюстоне. На взлетном поле, сверкая на солнце, стоит ракета «Юпитер Спейс-Икс», пуская пары перед стартом. Не верится, что скоро мы будем лежать, пристегнутые, внутри.
Мы садимся, подруливаем. Дверь салона открывается, и я, выйдя, начинаю искать глазами своих.
– Наоми! – окликает Сэм из вип-зоны, отведенной для родственников финальной шестерки. Бегу к ним, заливаясь слезами. Следом мчатся два охранника, и все на нас смотрят, но мне это все равно. Мы, все четверо, сплетаемся вместе, обмениваясь поцелуями, и я уже не знаю, чьи слезы у меня на щеках.
– Прости, что не вышло к тебе вернуться, – говорю я, уткнувшись Сэму в плечо. – Мы были вдвоем против всего мира, и вот…
– Так все и есть, – перебивает он. – Ты обеспечишь нам лучший мир. – Его голос дрожит, но он храбро улыбается. – Я ж говорил, что ты рождена для этого дела. А за меня не волнуйся, я буду в порядке.
– Мы так гордимся тобой, азизам. – Мама почтительно трогает мой скафандр. – Мы каждый день будем на связи, правда? По почте, по видео, все равно.
Только папа молчит и даже улыбнуться не может.
– Я люблю тебя, милая. – Он целует меня в лоб.
– И я вас люблю. Только теперь поняла, какой я была… как я счастлива, что у меня есть вы.
Толпа издает рев. Громадные часы высвечиваются, начинается обратный отсчет.
– Готовность десять минут! – объявляет голос.
Я еще раз обнимаю моих любимых – и как только сердце не разорвется от всех сегодняшних расставаний? Охранник кладет руку мне на плечо.
– Пора в ракету, Наоми.
Уже? Торопливо говорю напоследок:
– Вы видели по телевизору, рядом со мной стоял мальчик… его зовут Лео Даниэли, и у него не осталось никого из родных. Возьмите его к себе, а? Он… очень много для меня значит.
– Мы найдем его, – обещает мама.
– Лети, пташка, – говорит Сэм на ухо. – Мы будем следить, как ты там.
– Полетит только мое тело, душа останется с вами. Не прощаюсь, потому что верю, что мы увидимся.
– Семь минут!
Охранники, уже вдвоем, уводят меня и ставят в ряд с роботами и всем экипажем. Под стук моего сердца мы заходим в ракету, занимаем перегрузочные кресла, пристегиваемся – всё как на виртуальной симуляции. Киб отслеживает процесс. Когда-то сбоку от меня лежал Лео, и мы с ним поцеловались. Теперь его нет, и сердце зажато в тиски.
Идут последние секунды. Никого не волнует, страшно мне или нет.
– Шесть… Пять…
Снизу слышится рокот, мы хватаемся за борта своих люлек. В иллюминатор видно выпрыгнувшую из озера рыбу. Небо окрашивается в багровый цвет, и…
– Ключ на старт! – кричит Киб.
Меня вдавливает в обивку. Когда мне начинает казаться, что я больше не выдержу и взорвусь, мы взлетаем и уходим далеко в небо.
