Советский анклав, свободное поселение Надежда
— …Считаете, на эту Афину можно положиться? — спросил Макаров, продолжая неторопливо вести джип по территории Анклава.
— Из всех местных аристократов высокого ранга она показалась мне самой адекватной, — ответил Вяземский. — Вёл с ней переговоры лично, в одном бою были, ещё потом кое-какие моменты с ней обговаривали… Молодая, временами импульсивная, жёсткая, но разумная и честная. Иногда даже чересчур честная, если так можно сказать.
Как-то незаметно разговор с обсуждений прошлого Анклава и России свернул на текущую обстановку, как говорится, на местах — Георгий Константинович попросил поделиться разведчика информацией об имперских делах, и тот не увидел в этом ничего предосудительного. В конце-концов, предоставление такой информации — это процесс всегда обоюдный, так что Сергей рассчитывал и самому узнать что-нибудь новое или любопытное об Империи.
— Опальная принцесса-бастард, — кивнул капитан МГБ. — В своё время о ней немало слухов ходило — личности такого калибра всегда привлекают внимание. Но потом всё стихло. Нас она интересовала постольку-поскольку — как любой мало-мальски значимый аристократ на Востоке. Но сейчас, возможно, придётся и ближе пересечься, если она теперь Страж Востока… Это ж у имперцев вроде как генерал-губернаторы при царе — полномочия самые широкие. Вот Туллий тот же всё метил в Стражи, но не выходило — не сказать чтобы дурак, но слишком уж средний был. Чуть-чуть не хватало земель для повышения в имперской табели о рангах, чуть-чуть не хватало влияния, чуть-чуть не хватало денег и так далее. Понятно, чего он на такую авантюру-то решился, и заодно дружину Фортосов и их наёмников в первой волне пустил — их-то как раз в новые Стражи и прочили. Колонизация имперская на восток идёт, а через фортосовский Илион всё больше и больше торговых путей стало проходить, как на южном направлении торговля захирела. Не сегодняшний глава гильдии, так кто-нибудь из сыновей до титула дукса бы дошёл…
— Вот что-то мы до конца имперскую систему в этом плане не поняли, — сказал Сергей. — Как бы вроде и Рим с регулярной армией и центральным управлением, а при этом — графы и бароны всякие… Как это вообще работает?
— На удивление неплохо работает. Во всяком случае лучше, чем у нас до Революции было… Смотри, майор, в чём суть. Местные дворяне — это не как у нас помещики всякие до Революции были. Полной власти даже над самыми последними крестьянами у них нет — они отвечают за сбор налогов, суды ведут на местах, да внутренний порядок поддерживают. Местные дворянские дружины это по сути своей — милиция. Не как у нас советская милиция, которая по функциям — та же полиция, а — вооружённое ополчение. Ландвер такой. Вот как те же бароны появляются? Выходит в отставку легионер в неплохом чине — могут ему предложить должность. Именно должность — управлять деревенькой какой-нибудь, за порядком следить и так далее. Вот как у нас главы сельсоветов какие-нибудь. А там уже и до наследственной власти недалеко — если отец неплохо справлялся, так и преемника на его место выберут, какого он укажет. А кого ещё указать, как не сына старшего, например? Вот отсюда и пошло большинство местных дворян. Кто из мелких чиновников — те баронским линиям начало дали, кто из чиновников покрупнее был, что не просто деревнями, а городами или целыми областями управлял — в графы вышли.
— Звучит, конечно, диковато… В земной истории, насколько помню, ничего такого не было. Ну на долговременной основе, по крайней мере.
— Может, и не было, — пожал плечами Макаров. — Но система более-менее отлажена и работает. Вот чего нашей Российской империи точно не хватало, так хотя бы одной только возможности, что будь ты хоть самый последний рабочий или крестьянин, а в графья выбиться можешь… Не каким-то чудом, но воинским трудом. Конечно, где графья, там сразу классовая борьба начинается, но у имперцев это уже бывало, на этом они обожглись и теперь такую себе систему сдерживания сделали. Пока дворяне на местах Столицу не обделяют, бунтов не устраивают и иных непотребств не чинят, то Император на многое глаза закрывает — на мелкие феодальные войны, на интриги… Да на все эти тайны мадридского двора. Но если вдруг аристократия начинает наглеть — под рукой всегда легионы есть, которые только центру и подчиняются… Правда, вот с Туллием не получилось — выходит, сговорился он с местными легионными командирами, раз они ему в рот заглядывать стали и слушаться. Вот это точно не спустят — аристократам вообще поблажек не дают. При отце нынешнего императора большой мятеж дворянский был, так с тех даже в законах прописали, что ежели нобиль закон нарушит — спрос с него всегда больше. Разогнать-то всю эту аристократию у Мария не получилось, но хоть так прижал — пусть и дворянских кровей, но мужик правильный, справедливый был.
— Ну, это если большой шухер устроят, — с сомнением произнёс Вяземский. — А вот что-то сомневаюсь, что просто на бытовом уровне просто имперец может что-то противопоставить нобилям…
— Это ты, значит, ещё с местными крестьянами мало общался, майор, — хохотнул Георгий Константинович. — Это в центральных провинциях так, а на границах землю не абы кто получают — в основном, отставники из рядовых легионеров. Эти и пашут с мечами на поясе, а у каждого второго дома выкупленный после службы доспех лежит. Гонору — иным нобилям и не снилось даже! И друг за друга крепко держатся — как увольняются, так целыми центуриями и когортами землю друг рядом с другом берут, а старшие офицеры при них — баронами и графами. Тут, помню, лет десять назад в центральных графствах… Мятеж не мятеж, восстание не восстание, но буза серьёзная приключилась. Щенок один решил, что раз он — графский сынок, то перед ним каждая крестьянская дочка будет ноги рада раздвинуть… Вот только у дочки был отец-отставник, а у него — куча соседей-сослуживцев.
— И что? — с искренним интересом спросил майор, благо история действительно выглядела интересной.
— А ничего. На третий день собрали войско в пять сотен копий, на пятый — осадили усадьбу графа. К концу недели срубили штурмовые лестницы, десяток полевых катапульт и таран, усадьбу взяли, а сынка над воротами повесили. Два окрестных графа было сунулись на подмогу с дружинами, а против них десять других графов поднялось — у благородных-то всегда промеж собой поводы для обид имеются. А там и когорта расквартированного поблизости легиона подтянулась, но её командир применять оружие до выяснения всего отказался наотрез. Только чудом большого восстания избежали. В итоге графство поделили промеж соседями, так что нобили в обиде не остались, зачинщики беспорядков где-то месяц посидели под замком, пока следствие вели, а потом и вышли. Тут же половина Предела заволновалась, а как слухи дальше пошли, так Империя со всех четырёх концов зашевелилась — отставники-то везде есть. И опора трона — не дворяне, а легионы. Имперцы уже на практике усвоили — восставших дворян легионеры давят, а вот восставшие легионы никакие дружины укротить не в состоянии.
— И правда, фэнтэзи, — скептически хмыкнул Сергей и хотел было ещё кое-что добавить… но замолчал.
Макаров проследил за взглядом майора, притормозил.
На одном из полей на окраине селения рядами возвышались простенькие деревянные пирамидки со звёздами на вершинах.
— Кладбище, — просто сказал Георгий. — Почти все наши здесь лежат, почти всех уже Костлявая побрала… Кого — в сражениях, кого — в старости, кого — от болезней.
— Здесь есть опасные вирусы? — несмотря ни на что Вяземский оставался прагматичен.
— Чума, холера, тиф — всё, как и у нас. Правда… Было ещё что-то вроде «испанки». Когда самый первый набег на нас случился, занесли к нам эту заразу. Может, было бы у нас лекарств побольше — справились и без особых потерь, а так, спустя три с лишним десятка лет? Все запасы уже истратили, на местное целиком перешли — травки да наговоры всякие…
— Значит опасаться нечего? — уточнил разведчик.
— Опасаться всегда есть чего, майор… Но этой дряни — вряд ли. Тогда ведь не только наших, советских, повыкашивало — слегли и те, кто из дальних районов был. А с тех пор таких у нас было немало и никто даже легонько не захворал — Эйра своё дело знает твёрдо, хотя и говорит, что в медицине не смыслит ничегошеньки. Хотя как по мне — старый-добрый пенициллин лучше будет.
— Я думаю, лекарства вам поставят без проблем. — подумав, сказал Сергей. — Если они вам нужны.
В принципе, о судьбе анклавовцев он и правда уже особо не переживал — что-что, а современная Россия являлась довольно аморфным в плане политики государством, и на высоком уровне что к оголтелым монархистам, что к коммунистам или даже анархистам относились совершенно индифферентно. Никому хлопот не доставляешь особых — ну и хрен с тобой.
Медикаменты — это вообще первое дело в гуманитарной помощи. Лекарства, насколько знал Вяземский, уже вовсю поставляли по «ленд-лизу» даже имперцам. Правда, ничего сверхъестественного — сущую банальщину, которой и так были почти бездонные запасы — перевязочные материалы, элементарная «зелёнка» да активированный уголь. Смешно? Для многих — да, безусловно. Но не для армии, в которой заражение крови и дизентерия — всё ещё актуальные вещи. Магическое лечение — штука крутая, быстрая и эффективная, спору нет. Вот только хороших магов-лекарей найти непросто.
— Князь, как слышишь меня? — неожиданно ожила закреплённая на разгрузке рация. — Это Руслан, приём.
— Слышу тебя хорошо, — ответил Сергей. — Что такое?
— Кравченко на связь вышел — сказал попробовать наладить видеозвонок с базой.
— Его там Илон Маск укусил, что ли? — удивился майор. — Откуда такая нездоровая фантазия в плане технических инноваций?
— Ничего не знаю. Кравченко сказал какой-то модный дирижабель связи повесили. Экспериментируют.
— Экспериментаторы, блин. Ладно… Сейчас вернусь, разберёмся.
— А, и главу местных тоже попросили поприсутствовать. Типа — переговоры.
— Попросили, в смысле — «не помешает; не обязательно; будет нелишним, но в общем-то необязательно?».
— Нет. «Категорически острая нужда».
— Вот же… — протянул разведчик. — А, прорвёмся. Всё, до связи.
— До связи.
Макаров и Вяземский обменялись взглядами.
— Обратно?
— Обратно.
* * *
Есть мнение, что к ненормативной лексике (к мату, то есть) русский человек чаще всего приходит во время тяжёлой физической работы, а также, будучи в бою. Такое вот незамысловатое народное колдунство, эффективность которого была доказана ещё знаменитым Геральтом Ривийским.
Но в век высоких технологий к этим двум матерным китам добавился кит третий — настройка сложных электронных устройств, чаще всего компьютеризированных.
Короче говоря, директива испробовать функцию видеосвязи была простой лишь на словах, а на деле уже спустя полчаса Вяземский начал вполголоса ругаться матом. Военный ноутбук в недрах «гиены» найден был достаточно быстро, но вот его включение, развёртывание специальной внешней антенны, поимка сигнала и попытка совершить видеозвонок посредством высочайше утверждённого отечественного аналога «скайпа» оказались куда сложнее. И дело было даже не в смущающей более-менее образованные умы кнопочки с надписью «Видеозванок», а непонятность последовательности действий в целом. Идущая в комплекте инструкция была как всегда очень толстой, подробной, но при этом изобилующей массой малопонятных сокращений и потому совершенно бесполезной.
Впрочем, при помощи угрозы применить лом и такой-то матери чудеса отечественного ВПК под управлением американских процессоров на китайских платах изволили заработать.
— Богато живёте, — одобрил Макаров, наблюдавший за процессом наладки. — Я, конечно, насмотрелся уже на местные волшебные поделия, но тем сильнее впечатляет. Неужто у всех теперь такая техника у нас в армии?
— Нет, конечно, — Вяземский указал на валяющий неподалёку ТА-57, он же в просторечии «тапик», который был извлечён из недр БТРа в ходе поисков давно не использовавшегося ноутбука. — Вон, конструкция 57-го года, на основе полевого телефона образца 43-го года… И до сих пор на вооружении. Недавно, говорят, даже модернизировали.
— Запасливо. А из оружия, я так понимаю, так автоматы Калашникова и остались? Ну только диковинные какие-то… Хотя, мы никаких в руках не держали — когда мы сюда попали, они ещё секретными были.
— У нас в оружейке в ППД остались и попривычнее — даже пара АКМ 62-го года выпуска, — сообщил разведчик. — А ПМ, который ещё в начале лета моим табельным был — 51-го года выпуска.
— Может, у вас и «тридцатьчетвёрки» ещё на вооружении остались? — усмехнулся Георгий Константинович.
— Вот чего нет — того нет… Во, кажется, получилось.
Расположились вместе с Макаровым прямо на траве неподалёку от БТРа, потому как ноутбук был крепко связан проводами и с энергосистемой «гиены», и с развёрнутой на её крыше антенной. Сам Вяземский уселся прямо на землю, а капитану из уважения предложил злостно каннибализированное из старой «мотолыги» сиденье.
Вяземский немного привёл себя в порядок, чтобы выглядеть военным, а не военной обезьяной в камуфляже. Задумчиво поскрёб подбородок, обрастающий свежей щетиной, но решил, что камера разрешением 1,3 мегапикселя его не выдаст, а Кравченко не съест ввиду удалённости.
Запустили программу, пошло соединение. Появилось изображение внутренностей большой новенькой палатки. Интерактивная карта, обычные карты, куча радиоэлектронного оборудования, компьютеры. При всём этом богатстве — операторы и связисты, сходу узнаваемые по отсутствию бронежилетов и разгрузок, а также по чистенькой форме. Перед камерой — Вершинин, Кравченко и Ядров за столом.
— Здравия желаю, товарищ генерал! — бодро произнёс Сергей. — Судя по показаниям — связь устойчивая.
— Здорово, майор. Тоже слышим и видим тебя нормально. А вы, как я понимаю, глава местного поселения?
— Капитан Макаров, — чинно козырнул эмгэбэшник.
— Рад знакомству, Георгий Константинович, — кивнул генерал. — Вершинин, Михаил Павлович, командир ограниченной группы российских войск в этом мире. Это — полковник Кравченко, Денис Юрьевич — командир оперативной базы Китеж. Это — полковник Ядров, Константин Михайлович, Федеральная Служба Безопасности — правопреемник КГБ и МГБ, ваше ведомство получается. Прежде всего, от лица Российской Федерации и от нас лично поприветствовать всех наших соотечественников, а также твёрдо заявить, что вам ничто не угрожает и ваш статус приравнен к российским гражданам. Мы надеемся, что между нами будут налажены дружеские и взаимовыгодные отношения.
— Майор Вяземский уже вкратце озвучил, что вам потребуется… Вся собранная нами за эти десятилетия информация об этом мире, переводчики и маги. Так?
— Точно так. Что вы хотите взамен?
— Кроме безопасности и неприкосновенности? — улыбнулся Макаров, хотя глаза его остались предельно серьёзными.
— Это даже не обсуждается, — покачал головой Вершинин. — Георгий Константинович, за кого вы нас принимаете? За беспринципных капиталистов или ещё кого похуже? Ну, может, мы и капиталисты, но сугубо рациональные, а с точки зрения рациональности у нас нет оснований с вами конфликтовать. Как, собственно, и с имперцами. Так что спрошу — что вы хотели бы взамен?
— Ответ прежний — сделка нам не требуется. Но, если вам действительно так важен этот мир, то потребуется помощь на случай очередного вторжения с Алой Звезды.
Российские офицеры быстро переглянулись.
— Вы склонны верить этой теории? — спросил Ядров.
— У меня нет оснований не доверять апостолам в целом… и своей жене в частности.
— Пусть так. И что вы предлагаете?
— Ваша техника наверняка лучше, чем та, что стоит на хранении у нас — она потребуется здесь. Нужны средства противовоздушной защиты и авиация, нужно атомное оружие. Кажется, вас тут от силы полк… А нужна полноценная общевойсковая армия. Хотя бы. Тут даже не страну или материк — надо оборонять целую планету.
— Сами понимаете — мы такое решать не вправе… — кивнул Ядров. — Но эта информация будет передана на самый верх, можете быть спокойны.
— И ещё момент, Георгий Константинович, — вставил Кравченко. — От наших имперских партнёров поступила информация, что с севера началось вторжение варваров — из Эоса Хорасан. Эос Гефара на грани краха, в течении пары недель передовые отряды противника войдут на имперскую территорию. Ваше поселение находится в потенциально опасной зоне.
— Учтём, товарищ полковник. Но что-то мнится мне — неспроста это вы сказали…
— Из-за гуманизма, — скупо улыбнулся Вершинин. — Но не из-за него одного. Есть предложение развернуть у вас аэродром подскока для нашей боевой авиации, чтобы поддержать имперцев на севере. В долгосрочной перспективе — есть возможность заново открыть проход на вашей территории. Но для этого нужно ваше согласие.
— Понимаю, — хмыкнул Макаров. — На ядерный взрыв, пусть даже и подземный, нужна серьёзная санкция…
— На самом деле мы смогли доработать технологию, обойдясь без ядерного взрыва, — уточнил Ядров. — Проблема скорее в том, что за минувшие десятилетия территория около Строительства 507 не стала более обжитой… Скорее даже наоборот.
— Если без ядерного взрыва, то не вижу смысла возражать. Со своей стороны ещё хочу прояснить такой момент — пока проход не откроют снова… Да даже пока вы здесь не оборудуете базу и аэродром подскока, то контакт у нас будет не слишком оперативный. Чисто технически. Поэтому, считаю, стоит назначить представителя наших интересов у вас — связь связью, а личный контакт-то понадёжнее всё одно будет…. Сам я тут останусь, Ирка на передовой нужнее, так что отправлю к вам супругу мою — Эйру. Она хоть и местная, зато апостол и в земных делах тоже понимает мал-мала.
— Добро, — кивнул Вершинин. — Примем со всем почётом.
— Но, повторюсь — сверх необходимого её личность не раскрывайте. Апостолы очень уж… трепетно относятся к легендам вокруг себя.
— Мы к чужим легендам относимся с понимаем. Если надо — поддержим. Если что — укрепим. И если у вас нет каких-либо вопросов — предлагаю на этом текущий сеанс связи прервать и заняться насущными делами.
— Не возражаю, — кивнул Макаров. — Товарищи офицеры.
— Товарищ капитан.
Видеосвязь пискнула и прервалась.
— Лаконично, — оценил Вяземский.
— Военный военного всегда поймёт. — пожал плечами Георгий. — Хоть из разных миров, хоть из разных времён.
— Точно так. Но что-то вы были подозрительно уступчивы…
— А есть смысл артачиться? — усмехнулся Макаров.
— А есть возможность? — в тон ему откликнулся Сергей.
— Возможности-то у нас имеется, не переживай, разведка. Но вот сам смысл? Вы демонстрируете готовность к сотрудничеству в обмен на лояльность, мы отвечаем тем же.
— Возможно, это просто такой хитрый ход, чтобы вы расслабились, после чего вас всех тут повяжут?
— Я тебя умоляю, майор. С вашей точки зрения у нас тут и сил к сопротивлению-то быть не должно, а с такими карликами не хитрят и не юлят — их либо прихлопывают, либо не прихлопывают.
— Это как-то…
— Наивно? — улыбнулся Макаров. — Не спорю. А сами-то? Пустили на базу непонятную вооружённую колдунью, на БТРе её по округе катаете… А вдруг она — шпионка хитрая? Не получилось вас в прямом бою сломить — изнутри бы взяли.
— Ладно, — сдался разведчик. — В плане наивности мы явно стоим друг друга.
— То-то же.
