Глава сорок третья
Бежим домой, там тоже интересно!
Чтобы не тащить уставшего друга пешкодралом до заветной дверки у озера, Гаврюша принял решение снова возвращаться в Москву через дверку на стадионе. Он топал первым, если не считать постоянно выбегающего вперёд говорящего кота, который очень уж торопился домой.
Утомлённый Егорка с Аксюткой шли следом, а замыкал процессию подпрыгивающий Царь Обезьян с небольшим холщовым мешочком на плече. И как мальчик ни спрашивал его, Сунь Укун не говорил, что лежит в этом мешке, и лишь высокомерно улыбался.
Нетерпеливый Маркс, снова вырвавшись вперёд, скрылся за углом.
– Глядите-ка, как на свой скромный коврик спешит, – усмехнулся домовой. – Как тока про бубенцы речь зашла, сразу и принципы свои, и родину вспомнил. Слышишь меня, партийная морда?
В ответ раздалось сдавленное мяуканье. В узкой пыльной, с одной длинной лавкой комнате, в самом дальнем углу которой чернела маленькая дверка, белый демон Ша Сэнь, прижав несчастного кота к стене мохнатой лапой, довольно оскалил острые зубы.
– Ж-жирный, неж-жный, вкусный мао… – хищно шипел демон. – Хорош-ший мао… Тиш-ше, тиш-ше, не крич-чи… Ароматный ш-шерстяной мао… я тебя скуш-шаю…
– Ты чего творишь, паразит?! – изумлённо вскрикнул Гаврюша, бросаясь на защиту кота. – Обещал же богине да самому императору…
– Обещ-щал и исполняю обещ-щанное, – перебил демон, даже не поворачивая головы в его сторону. – Гостя поч-чтенного, Духа Дома, северного мастера, не ем! Уч-ченич-чков его малых, неж-жных и вкусных, не ем! А про то, ч-чтобы ч-чёрного мао не есть, – обещ-щания не было…
Он хрипло рассмеялся и облизал клыки раздвоенным чёрным языком.
– Мявк… – коротко сказал потерявший дар речи баюн и ушёл в глубокий обморок, безжизненно обмякнув в когтистой лапе Ша Сэня и смешно вывалив набок розовый язык.
Царь Обезьян, перепрыгнув через лавку, ухватил демона за хвост и резко дёрнул на себя. Ша Сэнь взвыл, разжав лапу. Кот плюхнулся на деревянный пол, подняв облачко пыли, и слабо застонал.
– Разве не знаешь ты, о безголовое отродье Диюя, безграничной преисподней, меняющейся сообразно переменчивому миру, что я должен пройти в мир мастера Гав Рила и предстать перед семьёй его ученика, чтобы вернуть дар богини Гуаньинь, волшебный обруч, причиняющий мне нескончаемые пытки и смиряющий мою звериную суть, ведущую меня к безумию?! – почти нежно пропел обезьяний царь, и глаза его загорелись красным. – Разве не знаешь ты, уродливый брат мой, недостойный имени и названия, заслуживающий лишь забвения и гниения в рыхлом торфе дурно пахнущего болота, чья поверхность в жаркий день пузырится под палящими лучами полуденного солнца, что этот зверь, вывалянный в пыли, – личный мао того дома, в который я иду?! Разве не понимаешь ты, что ждёт меня в этом доме, если с жирного тельца этого мао упадёт хоть один волосок?! Разве не знаешь ты, что я, Прекрасный Царь Обезьян, Великий Мудрец Равный Небу, Сунь Укун, могу сделать с тобой прямо сейчас за то, что ты мешаешь мне вернуть назад обруч богини-и?!!
– Ой, всё, – попытался вставить слово перепуганный демон. – Больш-ше не буду!
– А больше и не надо!!! – прокричал ему в ухо Сунь Укун, дважды приложив его лбом о стену, потом всем телом об потолок, да ещё швырнув до хруста досок на грязный пол.
Когда высоко поднявшееся облако песка и мелкого мусора осело, все прочихались и отряхнулись, Сунь Укун лично поднял театрально стонущего кота за шкирку и хорошенько встряхнул его, для надёжности похлопав рукой по жирным бокам, чтобы выбить пыль.
– Веди нас, мастер Гав Рил, Дух Дома, – вежливо поклонился он. – Пора покончить с этой длинной историей.
На чердаке было морозно, как обычно. Голубь уже улетел на улицу, начисто подъев все крошки. Пол похрустывал из-за тонкой корочки инея.
– Холодно!!! – завопил Сунь Укун. – Почему так хо-лод-но-о?!!
– Потому, что зима на дворе, январь месяц, – равнодушно пожал плечами домовой. – Энто в вашем Китае сейчас тёплая весна, почти лето. А у нас тут генерал Мороз правит.
– Мастер Гав Рил, ты должен был предупредить меня! – суетливо подпрыгивая и стуча зубами, продолжал ругаться Царь Обезьян. – Я бы ни за что не пошёл с вами в такую лютую погоду!
– Да ладно тебе-е… – грея ладони друг о друга, поёжилась Аксютка. – Прям уж лютая… Градусов пятнадцать – двадцать ниже нуля. У нас и минус тридцать бывает. А на Северном полюсе вон вообще минус пятьдесят, и то ничего. Мы, домовые, там в тёплых чумах живём…
– Ты понимаешь, с кем говоришь, неразумная ученица Духа Дома? – оскалив выросшие клыки, прорычал Сунь Укун. – Я Царь Обезьян, рождённый на вулкане из небесного камня! Я люблю тепло, но не переношу холод! Посмотри, как шерсть встала дыбом!
Он задрал рубаху и, выпятив мохнатый живот, обиженно посмотрел на девочку.
– Видишь? Я замёрз… – тоном капризного ребёнка заявил он. – Я обратно пойду.
– Как обратно?! – заволновался Егорка. – А как же Глаша?
– Не-не-не! – остановил Сунь Укуна Гаврюша. – Сейчас в квартиру спустимся, а там центральное отопление и горячий чай, живо отогреешься!
– Тогда скорее в путь! – решил Царь Обезьян и, круто развернувшись, выбежал с чердака.
– Гаврюша, но ведь дверь в квартиру закрыта… – тронув друга за рукав, вспомнил Егор.
Однако по счастливой случайности дверь оказалась открытой – бабушка Светлана Васильевна, набросив на плечи серый пуховый платок, как раз спустилась вниз, чтобы забрать почту из почтового ящика. Так что Гаврюша быстренько запустил друзей в тепло.
Царь Обезьян, всё ещё стучащий зубами, даже не заметил, как его быстро протащили к Егору в комнату. Только там он, перестав дышать на волосатые пальцы, решил оглядеться.
– Это ваш дом? – спросил он у Гаврюши.
– Не, энто его дом. – Домовой кивком головы указал на Егора. – А я тут просто работаю.
– А она? – поинтересовался Сунь Укун, покосившись на Аксютку.
– А она так… приживалка… – небрежно ответил Гаврюша.
– Чё?! Слышь?! – округлив глаза, вспыхнула рыжая домовая.
– Цыц мне тут, – беззлобно осадил её старший товарищ. – Не бухти. Без тебя дел хватает.
Аксютка, надувшись как индюк, забралась с ногами на кровать и демонстративно отвернулась.
– Какие странные у вас дома, хи-хи-хи, – сказал Сунь Укун, удобно присаживаясь на пол, спиной к горячей батарее. – А это что? А это кто? А это зачем? – Он поочерёдно тыкал пальцем во всё, что только было в комнате, и хихикал.
– Ну началось. Вот тебе и экскурсия в современный мир, двадцать первый век, Москва, город-герой, столица России, и всё такое, – недовольно проворчал домовой. – Вон, встань к окошку, погляди, сам увидишь. Архитектура, снег, машины, фонари, магазины, ну и всего и всякого…
Царь Обезьян с интересом подошёл к окну.
– Самодвижущаяся повозка!!! – завопил он, подпрыгивая и выставив палец в сторону проезжающей машины.
– Это автомобиль, – счастливо рассмеялся Егорка. – Ты потом в Китае всем расскажешь, что в светлом будущем все будут на самодвижущихся повозках ездить, а ещё в самолётах по небу летать.
– И у нас в Поднебесной тоже?! – уточнил Сунь Укун.
– Конечно. А ещё у нас есть телевизор, сотовый телефон, компьютер, игрушки на батарейках. И всё это сделано в Китае! Хотите, я вам новую серию мультфильма по Машу и медведя покажу?
Сунь Укун открыл было рот для ответа, набрав побольше воздуха в грудь, но…
– Вы чего тут расшумелись? – послышалось сзади.
Все обернулись.
На пороге стояла Глаша Красивая. На её голове сиял золотой обруч богини Гуаньинь.
– Э-э… здрасте, – сказала она, увидев в комнате незнакомого мужчину-азиата, в грязной одежде и с растрёпанной причёской. – А вы кто?
На правах хозяина дома объясняться вышел Егор Красивый.
– Глаша! Дорогая моя сестра! – торжественно начал он. – Это наш гость Сунь Укун, Прекрасный Царь Обезьян из волшебного Китая!
Девушка быстро закрыла дверь и прислонилась к ней спиной.
– Вы что, сказочного китайца сюда притащили? Совсем, что ли? Какой он там царь? У нас бомжи лучше выглядят!
Уязвлённый Сунь Укун высоко поднял голову и аккуратно отодвинул мальчика в сторону.
– Прекрасная луноликая госпожа с устами цвета лепестков диких роз с куста, растущего во дворцовом саду Нефритового императора на тридцать шестом небе! Поверь, ты осветила эту скромную комнату своим лучезарным светом, а раньше мы все блуждали во тьме!
Глаша распахнула ротик от удивления, не в силах хоть как-то опровергнуть такую бесстыжую лесть, а Сунь Укун продолжал:
– Твоя кожа бела и тонка, словно фарфор, который достоин держать в руках лишь сам великий Нефритовый император Поднебесной, Юй-хуан шан-ди. Твои волосы темны и вьются тяжёлыми кольцами, спускаясь с плеч, словно мантия из чёрного шёлка, украшенная тонким медным узором из цветов мей хуа! Твои ресницы так черны, что каждый раз, когда ты медленно опускаешь их в прекрасной скромности, я вижу облик ночи. Глаза твои, сиятельная госпожа, это два зёрнышка кофе, пробуждающих к жизни несчастного путника, который провёл ночь на голой земле, подложив под голову свою походную сумку…
– Та-ак, стоп! – Кое-как овладев голосом, девушка протёрла ладонями глаза, проморгалась и спросила: – Ничего не понимаю, кроме того что я охренеть какая крутая красавица. А вы кто?
– Прекрасная госпожа Гла Ша, – слегка склонив голову, ответил странный гость, – твой брат, Егор Ка, ученик мастера Гав Рила, северного Духа Дома, не обманул тебя. Перед тобой смиренно склоняет голову Великий Мудрец Равный Небу, Сунь Укун, Прекрасный Царь Обезьян!
– Сунь… Укун? – медленно повторила Глаша.
– Да.
– Типа тот самый?
– Воистину.
– Царь Обезьян?
– Прекрасный Царь Обезьян, – на всякий случай уточнил Егор.
– Круто… – растерявшись, сказала девушка. – А зачем вы пришли к нам домой?
– Я пришёл сюда за обручем, который мучительно сдавливает твою голову, госпожа, и причиняет тебе невыразимые страдания души и плоти.
– Откуда вы знаете? – Глаша удивлённо приподняла бровь.
– О, уж я-то точно знаю! – театрально воскликнул Сунь Укун. – Я так долго носил это бремя, как долго пересчитывать песчинки в бескрайней пустыне, как долго разбирать море на солёные капли, как…
– Я поняла, поняла! Это ваш аксессуар. Отлично, помогите мне его снять и забирайте.
– Ты позволишь мне прикоснуться к твоим прекрасным волосам, восхитительная госпожа?! – удивился Царь Обезьян.
– Издеваетесь? – уточнила Красивая-младшая. – Из-за этой железяки ни голову помыть нормально, ни причесаться. Снимите уже её с меня, пожалуйста!
Сунь Укун подошёл и осторожно протянул руки к обручу, но прикоснуться к нему не успел. Раздался треск электрического разряда, одновременный вопль, после чего Царь Обезьян отлетел от Глаши аж до окна, едва не ударившись затылком о подоконник.
А потом в дверь постучала бабушка Светлана Васильевна и спросила, кто это так кричит и что это там такое упало. Не открыть дверь бабушке никак нельзя, иначе она позвонит родителям, а потом ещё до кучи в «скорую», полицию, пожарную и газовую службу сразу. На всякий случай.
Поэтому Глаша Красивая, глубоко вздохнув, распахнула дверь. И отошла в сторону, пропуская вперёд рвущегося младшего брата. Он мелкий, с ним ничего не сделают.
– Милая бабушка! – сразу же начал свою торжественную речь Егорка, взмахом руки показывая на поднимающегося с пола гостя. – Это Сунь Укун! Прекрасный Царь Обезьян из волшебного Китая!
– Ца-арь? – протянула бабушка, недоверчиво осматривая китайца. – А чего ж он такой потрёпанный? И как он сюда попал?
– Это мы с Гаврюшей привели его через маленькую волшебную дверку на чердаке.
– Бомжа, что ли, домой затащили? – вполголоса спросила Светлана Васильевна у Глаши, которая, скрестив руки на груди, молча прислонилась к стене. – Да вроде для бомжа слишком трезвый. Да и зимняя одежда его где? Э-э-э… молодой человек, где ваша зимняя одежда? Вы всегда так по морозу ходите, в одном халатике и пижамных штанах?
– О мудрейшая глава семьи, почтенная бабушка Егор Ки, ученика мастера Гав Рила, Духа Дома! – поклонившись, вежливо сказал Сунь Укун. – Твой внук не обманул тебя…
– Стоп, мы это уже проходили! – решительно оборвала его повторяющуюся речь Глаша. – Не надо! Я сама объясню. Бабуль… Ну вроде как это реально Царь Обезьян из Китая…
– Пре… – хотел было поправить её Егор.
– ПРЕКРАСНЫЙ Царь Обезьян!!! – с нажимом крикнула девушка и так посмотрела на брата, что он решил помолчать, а лучше вообще слиться с обоями.
– Это что же, мифическая личность? – поинтересовалась бабушка.
– Ага, он самый, – кивнув, подтвердил домовой.
Аксютка подняла большой палец вверх в знак согласия и поддержки, типа так оно и есть – герой мифов!
– Да как же такое возможно?!
– Бабуль! – с раздражением в голосе вспыхнула Глаша. – А сказочные домовые, которые превратили наш дом в дурдом, и старик Кондратий с креном по борту на всю башку тебя меньше смущают?!
Светлана Васильевна охнула и велела всем идти на кухню пить чай.
