Глава первая,
в которой все пьют чай с конфетами
– Нет буйжуйскому «Маасдаму»! Да здъявствует наш сый «Дьюжба»! «Дьюжба-а-а»!!! Землю кьестьянам, фабьики йабочим, холодильник коту-у! – не выдержав, проорал Маркс за завтраком.
– Егорка, прекрати дразниться и изображать кота, как тебе не стыдно! – проворчала Светлана Васильевна, повернувшись от плиты к столу.
– Но это не я, бабушка! Это Маркс сказал!
– Егор, ты уже не маленький, сам же знаешь, что коты разговаривать не умеют, – покачала головой мама, размешивая ложечкой сахар в керамической кружке с чаем, на которой по специальному заказу папы, Вал Валыча, был нарисован домовёнок Кузька из мультика.
– Ну одно дело домовой, это ещё… понятно, – помолчав, добавила она, – но говорящий кот…
– Так, может, это домовой ваш и говорит? – предположила бабушка. – Егорка-то ещё в первом классе и слов таких в школе не проходил. Вы уж скажите Гаврюше этому, чтоб котика моего лечебного не передразнивал. Ох… – Она поставила на стол большое блюдо с пышущими блинами и тяжело опустилась на табуретку. – Хотя с точки зрения советской науки домовой этот ваш всё равно существовать не может!
Гаврюша в это время сидел на подоконнике, поглядывая, как во дворе лёгкий снег не спеша заметает следы от колёс машины Вал Валыча. Сам домовой оставался невидимым, чтобы не смущать семейство и не нарушать идиллию воскресного завтрака. Но, с другой стороны, как же можно порядочному домовому не отреагировать на такие несправедливые обвинения?! Нипочем нельзя!
Эффектным жестом отодвинув кухонную занавеску, Гаврюша щёлкнул пальцами и стал видим всем собравшимся на кухне.
– Да как же энто не может меня существовать?! Вот он я! Вот! – Он вскочил на ноги и покрутился вокруг своей оси, как юла, чтобы показать себя маме и особенно бабушке со всех сторон. – И не передразнивал я кота! Делать мне больше нечего! Энто он сам орёт, провокатор пушистый, а признаваться не хочет.
Пользуясь общим замешательством, Гаврюша спрыгнул с подоконника, хлопнул ушанкой об пол и, подтянув полосатые плисовые штаны, забрался на свободную табуретку, усевшись рядом с Егором. Младший Красивый тут же дал ему конфету «Птичье молоко» из хрустальной вазочки.
– Может, вы, конечно, и существуете, Гаврила Кузьмич, – сердито буркнула бабушка, – но я ни за что не поверю, что котик мой умненький может такие глупости кричать по утрам! Не наговаривайте на Марксика.
– Пйявильно, – шепнул кот, на всякий случай придерживая хвостом миску сметаны.
– И что это ты, Егорушка, гостей химией всякой угощаешь? Я для кого блинчики пекла, тонкие да сладкие, по французскому рецепту из книги «О вкусной и здоровой пище»?
Бабушка ловко свернула два блинчика в трубочки, положила на красную в белый горошек тарелку, шмякнула туда же столовую ложку мёда и подвинула к Гаврюше.
– А пойду-ка я пройдусь по магазинам, за продуктами, – встав, сказала мама. – А то ведь одними блинами сыт не будешь, а Вал Валыч с Глашей, конечно, про продукты забудут и, кроме зимних сапожек на платформе, ничего не купят. Всем приятного аппетита.
– Кофию бы… – мечтательно вздохнул домовой, провожая маму взглядом. – Приучил меня к кофию мой двоюродный племянник из Турции. Там только кофий и пьют. В песке горячем греют, в медной посудине с узким горлышком и деревянной ручкой, а…
– А вот кофе в нашем доме не пьют, – отрезала бабушка. – Он для сердца вредный и для сосудов и на сон плохо влияет.
– А я маленькую чашечку. С сахаром и…
– Тем более с сахаром! – Светлана Васильевна подняла вверх указательный палец. – Вот, пейте-ка лучше чай с блинами и мёдом. А мне уже пора передачу смотреть медицинскую. Её доктор один ведёт очень умный – лысый, в белом халате и в очках. Такой врать не будет, он всю правду про лечение суставов пиявками и берёзовой корой расскажет!
Бабушка медленно поднялась с табуретки, подвинула большое блюдо с ароматными, блестящими от масла блинами поближе к Егору и Гаврюше и пошла себе в комнату, к телевизору.
– Вы уж, Гаврила Кузьмич, посуду-то не убирайте, побьёте ещё, – сказала она, развернувшись в дверях кухни. – Я сама после передачи всё приберу.
– Вообще-то мы, домовые, очень аккуратные, – надулся Гаврюша, вытирая жирные ладошки о голенища маленьких чёрных сапог, но бабушка и ухом не повела.
Через пару минут друзья услышали из-за закрытой двери знакомую музыку, под которую по белому экрану телевизора летают квадратные зелёные яблоки, – начиналась бабушкина передача.
– Ну чё, Егорка Красивый, опять остались мы с тобой одни?
– Почему это одни, товаищь? Я тоже тут! – мурлыкнул из угла довольный наевшийся Маркс.
– Да потому, что ты толстый предатель и провокатор! – проворчал Гаврюша, дожёвывая уже пятый тонкий блинчик. – Сам непотребства по утрам орёшь, а на честных людей сваливаешь.
– Гъюпости! Найод имеет пъяво на пъотест!
– Всё. Егорка, ты уж присмотри за котом, как бы он бабушку твою протестами до инфаркта не довёл. А мне некогда тут с вами сидеть. Дело у меня. – Гаврюша вытер губы бумажной салфеткой с нарисованными снежинками.
– Какое такое дело? – Заинтересовавшийся Егор закрутился на табуретке от любопытства.
– Сугубо важное, – спрыгивая с табуретки на пол, пробурчал домовой. – А ты, Егорка, как наешься досыта, посуду в раковину отнеси, не всегда же мне магией порядок наводить, а бабушке помогать надо.
– Так она же сама сказала…
– Мало ли что сказала, а ты вот возьми да и помоги!
Младший Красивый быстро взял из вазочки ещё одну конфету – нет, он ещё не наелся, убирать посуду рано и так не хочется…
– Гаврюша, какое у тебя важное дело? Расскажи! – попросил мальчик, разворачивая хрустящий фантик.
– Йяскажи-йяскажи… – поддержал его кот, приоткрыв сонные глаза-щёлочки.
– А вот не расскажу! – возразил Гаврюша, надевая шапку. – Мало ли у домового дел?
– Все дела домового в доме, товаищь! – ехидно мурлыкнул говорящий кот.
– Все, да не все, – усмехнулся голос Гаврюши, потому что сам домовой уже успел стать невидимым.
Вот тут-то, наверное, всё и начинается…
Почему? Да потому, что знал бы Гаврюша, что будет твориться в доме, стоит ему отлучиться по «сугубо важным» делам…
