Часть девятнадцатая. В объятьях безумия. Глава 58
Стало ли мне легче?
Да, стало. Это можно сравнить с экзаменом, о котором ты постоянно думаешь, но как только сдашь, так сразу все мысли выветриваются. Вот примерно то же самое я и чувствовал. Лёгкую усталость, приятную пустоту и… укол совести.
Проснулась хуйня подзаборная когда не ждали.
Правда галлюцинации остались, продолжая мне нашёптывать, но по крайней мере теперь сознание не пыталось уплыть, оставляя тело ломать дрова и головы. А это самое важное.
Что касается деревни, то сейчас, идя по дороге, я мог просто обернуться, чтоб увидеть, как за спиной поднимается густой чёрный дым. Довольно большой для одного дома, так что смею предположить, что там сейчас во всю полыхает. Минус ещё одна деревня и прибыль для графа.
Было решено бросить все тяжёлые вещи, что мы набрали из лагеря работорговцев. Тащить их за собой теперь не имело смысла, когда у нас было более шестисот золотых. Попутно в доме я нашёл более широкий костюм на себя взамен этих прилегающих… тряпок. Так что сейчас я выглядел как среднестатистический путешественник в мешковатой одежде.
Что касается команды, то среди нас царила… весьма странная обстановка, я бы сказал, натянутая. Мэри шла первой, потом Дара, потом Лиа и я в конце. Лиа не смотрела в мою сторону, хотя продолжала отпускать всякие типичные для неё комментарии. Дара иногда что-то говорила, Мэри отвечала… и чувствовалось, что это всё по большей части спектакль, чтоб не возвращаться к произошедшему.
Плохо конечно… но ещё хуже было бы, если я вновь потерял контроль, впав в это странное безразличие, когда весь мир словно через грязное стекло аквариума проплывает мимо меня и я словно не управляю собой.
Может стоило объяснить это Лиа? Объяснить, почему мне это надо? Я уверен, что она бы поняла, но… больной ублюдок в команде, который может потерять контроль… от такого могут избавиться, и Дара тут не спасёт. Всё-таки, как бы мне тут люди не доверяли, не стоит забывать, что одна маньячка и садистка с не совсем уравновешенной психикой, другая готова на многое ради спасения сестры, а третью я поработил и у неё появится лишний резон меня грохнуть.
- Оглянись, они же все хотят твоей смерти, почему ты этого не видишь? – спросила меня мама. И как у неё получается не идти, но при этом оказываться передо мной? Я тоже так хочу! - Стоит тебе отвернуться, как они всадят тебе нож в спину.
- Она права. Ты же и сам это чувствуешь. Чувствуешь волнение, страх. Смотришь на них с подозрением.
- Обманщицы, шлюхи, те, кто чужими руками делают грязную работу…
- Косятся на тебе. Особенно после того, что ты сделал. Она перережет горло при первой же возможности.
Боже, как же вы заебали! Один блять сдох, так пусть не вылезит из своей ебаной могилы и не ебёт мне мозг! Вторая пусть тоже завалится и сидит у себя в мире. Я уже не говорю о гномиках-гомиках, которые мне мерещатся под каждым кустом. Это же надо так!
А ещё непонятный страх, который иногда буквально сковывает меня, сердце пытается выбраться через рот, а дышится так, словно я тут бегал целый день. Интуиция молчит, а страх как из ведра на голову льётся. Пиздатое добавлении к галлюцинациям, не так ли? Это не считая паранойи, которая теперь мне упорно утверждает, что деревья хотят меня зарезать, сговорившись с моей командой. А Дара так вообще хочет нас сдать графу.
Самое хуёвое, что это всё так реалистично выглядит, словно я сам в это верю. И я верю, хотя умом понимаю, что что-то не так. Так как одно радостно напоминает мне паранойю, а другое панические атаки. И от куда такая поебень пошла?
- Мэри, у тебя наркотики?
Да-да, мы всё же нашли наркоту у Бабушки. Какой-то лёгкий порошок, который, со слов Мэри и Лиа, расслабляет. Вот и посмотрим, насколько, а то меня уже трясти начинает.
- Мэйн… а ты уверен? Просто…
- Просто давай уже, - вздохнул я, едва сдерживаясь, что не начать размахивать мечом и не нарубить галлюцинационных гномиков-гомиков, которые словно собачки пытаются оттрахать мою ногу. Вряд ли другие поймут.
- Мэйн, ты подсел на наркотики? – усмехнулась Лиа. Не персик. Залупилась видимо, да и хуй с тобой. – Решил удариться во все тяжкие?
- Завались, - попросил я.
- Или что, повалишь на землю и снова заставишь потрахаться?
Не знаю какого хуя я сделал. Вот просто не знаю, так как это слегка не вписывалось в то, что я хотел сделать. В следующее мгновение, ещё даже, не дослушав фразу до конца, я шагнул и попытался её ударить. Естественно разница в ловкости дала о себе знать, и она просто ушла от удара. Поэтому с кулаком я просто прыгнул на неё. И она вновь отскочила.
Прыгаешь сука? Я метнулся рукой за пояс и выхватил…
- Мэйн, нет! – взвизгнула Дара, но поздно.
Я прострелил Лиа ногу из арбалета. Она попыталась отпрыгнуть, но не успела – стрела пробила голень, Лиа запнулась и упала.
Я молча смотрел, как она хватается за ногу с гримасой боли, пока я ватными пальцами перезаряжаю арбалет. Пристрелю её и дело с ко…
Так-так-так! Стоп, что блять такое!? Она же просто хуйню сказала, от куда такая ненависть!? Ну дура, ну провоцирует, но уж точно не стрелу в ногу заслужила! Я бы точно до такого не дошёл!
Однако ненависть к этой особе не спешила затухать, буквально задавливая все мои аргументы одной простой фразой…
- Она должна сдохнуть…
ВОТ ЖЕ БЛЯДИНА!!!
Я поднял арбалет и выстрелил в фигуру собственной матери, что стояла на краю дороги. Болт прошёл сквозь неё, рассеяв галлюцинацию в туман и воткнувшись в дерево позади.
Сука… это даже не мои мысли. Собственные галлюцинации уже замещают мне настроение. И ощущения в теле какие-то странные, ватные, притупленные, чуждые…
Опять накрывает?
С пропажей этой подстрекающей хуйни пропал разом и весь гнев на Лиа. Пришло только раскаяние за содеянное. Нельзя стрелять в сокомандников, какими бы они долбоёбами не были. Наказать, но не калечить.
Тишину нарушал только шум листвы и пение птиц.
Лиа смотрела на меня хмурым взглядом, явно не зная, чего ожидать, приготовившись как принять ещё один болт, так и попытаться спасти жизнь бегством. Но мы то знаем, что со стрелой в ноге не убежишь далеко.
- Дара, - вздохнул я, – прошвырнись по округе. Найди место для ночёвки. Сегодня встанем пораньше на привал. Желательно поближе к реке, если таковая имеется рядом.
Дара нервно кивнула и скрылась в кустах, пока Мэри нервно переминалась с ноги на ногу, оказавшись со мной практически наедине, не считая подстреленной Лиа.
- Лиа, поднимай задницу, нам надо свалить с дороги, чтоб не напороться на кого-нибудь.
Ей хотя бы хватило ума не раскрывать свой ебальник, не ухудшая и без того напряжённую ситуацию. А я тем временем искренне боролся с гномиками-комиками, как бы невзначай поднимая выше ноги и давя маленьких тварей с характерным плюх. Я, наверное, как долбоёб выгляжу. И теперь понимаю, что ощущали люди в психушке, убивая невидимых насекомых на себе и не встречая понимания у других.
Уходя чуть глубже в лес, я забрал у Мэри этот странны порошок, на всякий случай спросив, сколько нужно, чтоб не уйти в аут, а слегка расслабиться.
- Совсем чуть-чуть, - показала она пальцами маленькую горсть. – Просто в рот закинуть и всё. Но не глотать первые несколько минут.
Эта хрень, которую я бы при удобном случае обошёл за тридевять земель, была по вкусу похожа на смесь сахарной пудры, лимонной кислоты, чёрного горошка и… зелёного лука? Какой странный набор вкусов. И через минуты три я почувствовал эффект. Довольно странный эффект, если честно.
Детали стали более чёткими, и я стал обращать внимание на то, что раньше бы и не заметил – на насекомых, на то, как движется и раскачивается мой меч, капельки пота на шее Мэри… Всё стало словно более замедленным, ярким и захватывающим. Словно гамму и яркость кто-то выкрутил на полную мощность.
А в голове пропали все посторонние мысли. Ни голосов, ни счёта этих бесконечных чисел… в первый раз с освобождения в голове было просто пусто. Конечно, стоит мне подумать о чём-либо, как эта мысль возникает в голове… но такое ощущение, что она подобна человеку, оказавшемуся в огромном ангаре, где никого нет. Словно эхо в голове проходит.
Я чувствовал приятную расслабленность по всему телу и лёгкое онемение, движения были словно более заторможены.
Дару я заметил ещё до того, как она показалась. Звуки, с которыми она ломилась к нам казались, мне оглушительными и мешали наслаждаться этим светопредставлением под аккомпанемент песни леса.
- Я нашла… - начала было она, но я поднял руку.
- Не кричи так, - чуть ли не шёпотом попросил я.
- Прости, - уже тише ответила она. – Там есть небольшое место. И до реки там тоже близко. Остановимся там, никто нас тогда с дороги не заметит.
Место, куда она провела нас, было действительно уютным. Просто можно порадоваться нашей способности находить уютные места.
- Раскладывайтесь, Дара на тебе жрачка и костёр. Мэри, доставай бинты, спиртовуху и бутылку с красной жидкостью. Будем штопать эту дуру.
- С чего я дура то? – улыбнулась она с натяжкой.
- Завалить варежку-у-у… не можешь… Бля… моя… речь…
Она стала длинной, растягивающейся, с паузами и какой-то томной. Но зато движения пусть и были медленными, зато очень точными.
Мне пришлось постараться, чтоб лишний раз не сделать дуре больно, хотя очень хотелось. Просто потому, что весь пиздец, что кипит во мне должен свалить обратно на закромки души и там оставаться, как он делал до этого. И лишний раз давая ему волю, я просто лишаюсь возможности контролировать ситуацию.
Да, мне нравится боль других, я получаю удовольствие причиняя им боль, я чувствовал бы душевное удовлетворение, убивая людей и заставляя их страдать. Я бы ловил людей, особенно девушек, красивых и полных стремлений, надежд и незримого счастья, после чего пытал бы их, ломал, заставляя гаснуть в их ещё живых глазах свет. Я ещё то уёбище где-то внутри.
Но я знаю, что это ненормально. Знаю, что не хотел бы подобного по отношению к себе. Поэтому я всегда себя контролирую, чувствуя иногда странное ощущение. Смотреть на человека, искренне радоваться вместе с ним, но в то же время представлять, как скидываешь его в бездну отчаяния и несчастий.
Сейчас должен прибежать какой-нибудь даун и сказать, что нет, я не прав. Если я хочу это делать, то должен! Если моё сердце просит этого, то значит в этом нет ничего неправильного. И тогда бы я с удовольствием запытал бы мудака. Просто бы показал, куда такая логика может завести.
Нет ничего хорошего в убийствах. Нет ничего хорошего в том, чтобы делать больно другим без причины, как и убивать. Пусть другие считают иначе, тогда я с радостью продемонстрирую на них правильность своих доводов.
Я так долго это топил в себе, прятал и закрывал, носил маску, что уже сам стал нормальным и только изредка мои наклонности как-то да проявлялись. А тут с поехавшей крышей всё дерьмо как из пробитой трубы рвануло. Пиздец? Пиздец.
Теперь, когда я уже привык быть нормальным и уравновешенным, такая хуйня, вылезшая изнутри и являющаяся такой же неотъемлемой частью моего «Я» словно делит меня теперь пополам.
С одной стороны, я садист и любитель делать больно, с другой – в принципе более-менее нормальный человек со своими заскоками. И эти две хуйни конфликтуют внутри меня. Можно на фоне этого жизнерадостного пиздеца появляется и такая агрессия.
- Держи, - протянул я ей последний пузырёк с жиськой, как я её называю.
После этого достал кинжал, медленно отрезал одну часть стрелы и вытащил за наконечник с другой стороны. Хорошо, что ногу пробило насквозь, вытаскивать легче. Да и кость вроде как не задета. Потом я залил всю рану водкой и забинтовал. Вроде как всё, красная хрень даст иммунитет и по идее заражение должно как бы пройти мимо.
- Готово… - я отряхнул руки.
- Ага, спасибо конечно… но было бы неплохо, если бы ты не стрелял в меня больше.
- Не провоци-и-и-ируй… больше… - пропыхтел я. Ох… и ведёт же меня…
Вставая и слегка покачиваясь, я направился в сторону реки, ориентируясь по шуму.
- Ты куда? – спросила Дара, провожая меня взглядом.
- Умыться… надо… - пробормотал я. – А то чот… несёт нехило.
Да… речь тоже так себе стала… Зато как спокойно! Как тихо, как ярко, как красиво! Никаких галлюцинаций или бредовых видений! Ради такого стоит жить. Хотя, признаться честно, я не рад, что попробовал наркоту. Нет, это прикольно, но жопой чую, как эффект закончится, сразу появится желание ещё раз принять, чтоб убрать всю хуйню. А потом ещё раз… и ещё…
Блин, уже хочу!
Какой же пиздец… С каждым разом только хуже… И жопа только глубже…
Река была… рекой. Правда удивительно? Хотя теперь у меня появилась некоторая боязнь воды, так как вдруг сейчас оттуда бегемот выйдет? Это пиздец будет! Хотя на бегемоте я ещё не катался.
- Хахахахахахахахаха…
Я истерично рассмеялся и лёг прямо на берегу, раскинув руки. Ох… заебись… Ни голосов, ни гномиков, не этого мёртвого уёбка, ни матери. Я наконец один, жаль что только до конца действия этой хуйни.
Пока я лежал и смотрел на небо, которое плавно сменяло свой цвет на более розоватые тона, рядом заскрипел песок.
- Мэйн, ты как?
О, заслали парламентёра! Мэри, девочка моя, хули ты нарушаешь мой покой, когда он мне так нужен? Проявите уважение! Хотя я подозреваю, что она уже его проявила и долго стояла там до того, как выдала себя.
- Чего тебе, Мэри?
- Ну… Меня послали узнать, как ты. Просто в последнее время ты ведёшь себя подозрительно странно, - она умолкла на мгновение, после чего уже не так уверено добавила. – Это началось после твоего недельного отсутствия. С тобой что-то… случилось? Тебя изнасиловали бритоногие медведи?
Я аж сел и окосел.
- Чего? И такие существуют!? – ужаснулся я.
- Ну… я слышала о них. Часть водится в лесах на юго-западе. Часть в горах здесь. Иногда они спускаются сюда… пошалить.
- И… как они шалят? – решил я уточнить.
- Рушат постройки, грабят дома… насилуют дровосеков.
Какой ужас. Я сразу вспомнил стишок: «В лесу раздавался топор дровосека, он им отбивался от гомосека. Но силы иссякли, упал дровосек. Над ним, ухмыляясь, ходил гомосек».
Помянем дровосека и запомним, что неведомым образом детский глупый стишок в том мире является довольно неприятной реальностью здесь, которая может обрушиться на мою нежную и неподготовленную жопу.
- Ладно, парламентёр…
- Кто?
- Не бери в голову. Кто тебя послал? Дара? Лиа?
- Э-э-э… Лиа, - нехотя ответила она.
Лиа значит. Послала ко мне. Такая забота, которая не свойственна для неё. Что это значит? А то, что она спровадила лишние уши и теперь давит на Дару, пытаясь выяснить, кто я, пока рядом меня нет. Видимо почувствовала беспокойство за свою задницу и теперь хочет понять, с кем имеет дело.
Стоит ли ей знать правду? Не знаю, зависит от того, насколько я могу доверять ей. Дара то ясно, но Лиа? Конечно, она с нами прошла уже многое, что как бы говорит о её преданности, но мы то знаем правду. Сегодня предан, завтра нет. И раскрытие карт может как укрепить нашу команду, так и закопать её до основания. Сейчас бы варианты действий не помешали.
- Ладно, пойдём к ним обратно, пока не стемнело, - нехотя начал вставать я.
Эх просрал такой момент… Так было спокойно, пока не припёрлась Мэри. А теперь, зная правду, я просто не могу закрыть на это глаза. Пришлось пробираться обратно, стараясь удержать равновесие, так как кажется наркотик в организме дошёл до самого пика и теперь меня плющит. И плющит забавно, всё качает, всё несётся, всё бросается в глаза, но в тоже время нет ни желания смеяться, ни желания плакать… эмоции отпали все.
Как и чувство самосохранения. Ох… не к добру это…
И что я увидел, когда вернулся обратно в лагерь? Естественно то, что и ожидал - Лиа уже придавила Дару к земле, одну руку запустив ей в штаны, а другой держа за шею. И стал невольным свидетелем её вопроса.
- Ну же, Дара, детка, кто он такой? – спросила она милым, добрым и очень томным голоском.
- Может меня об этом спросишь? – поинтересовался я.
Лиа медленно повернула голову в мою сторону с застывшей улыбкой, словно боялась увидеть источник голоса. Ну хоть боится и то хорошо. Я сделал шаг в её сторону, а Лиа, в свою очередь, быстро встала на ноги, словно кошка, которая готова бросится на меня… или от меня.
Её лицо было напряжено так, что даже улыбки не было.
- Ну так что, спросишь или… будешь жаться здесь?
Она сглотнула, словно готовилась прыгнуть в пропасть и спросила. От напряжения её голос был каким-то писклявым.
- Мэйн, кто ты такой? Или… что ты такое?
Кажется, мой рот растянулся в очень нехорошей улыбке.
