На первый взгляд все эти «Деяния» являются сказками. Однако на самом деле, если приглядеться, они вполне реалистично описывают мир ранних христиан, – не менее реалистично, чем произведения социалистического реализма, рассказывавшие о неустанной борьбе мирных коммунистов с вредителями, подсыпающими толченое стекло колхозным курам.

Чудеса и исцеления совершенно точно изображаются в них как главный инструмент вербовки верующих.

Несмотря на всю фантастичность самих сцен: воскрешенных мертвецов, излеченных паралитиков, послушных клопов и т. д., перед нами – исключительно жизненная коллизия.

Средняя продолжительность жизни в античности составляла 35 лет. Простой аппендицит был смертелен. Александр Македонский умер от лихорадки, излечимой любым антибиотиком. Страх болезни и смерти – внезапной болезни и неизбежной смерти – был одним из постоянных, неотступных, сопровожающих каждую минуту жизни страхов.

В гоисов, проповедовавших Христа, веровали потому, что они позиционировали себя как Спасители и Целители, которые умеют лечить больных, воскрешать мертвых и обещают вечную жизнь.

Так же, вполне реалистично, выглядят сцены победы над Сатаной. Надо только иметь в виду, что победой над Сатаной было обращение любого язычника, а также любой экзорцизм, любое исцеление и даже любое осквернение языческого алтаря – любимый вид спорта христиан. Достаточно было разбить алтарь или изгнать беса – и ты уже победил Сатану.

Так же – исключительно реалистично – «Деяния» описывают реакцию облагодетельствованных язычников на тщетные попытки миролюбивых христиан спасти их грешные души. Родители новообращенных христиан негодуют. Мужья обращаются в суд. Царь Миздай, проконсул Вариан, проконсул Эгет и любые другие персонажи, столкнувшись с христианами, неизменно называют их «колдунами», гоисами. Первосвященник Анания, даже погрузившись по шею в землю, продолжает упорствовать и хулить имя Иисуса Христа. «Выдай обманщика, выдай волхва!» – это обыкновенный крик, который поднимает толпа, когда в город приходит святой. «Пошли за Сифором и тем колдуном, который прячется в его доме, и казни его», – требует царь Миздай.

Кроме того, как мы уже замечали, апостолы явно ничего не знают о том, что они распространяют христианство только среди униженных и оскорбленных. Они проповедуют бедность, но это не значит, что они проповедуют бедным.

Апостол Петр проповедует римскому сенатору Марцеллу. Апостол Иоанн обращает претора Ликомида, претора Андроника и богачей Аттика и Евгения. Апостол Андрей обращает в христианство богачей Экзооса, Медиаса и Николая и даже двух проконсулов. Апостол Фома обращает царевичей и цариц. Апостол Павел обращает в христианство вдову понтийского царя Антонию Трифену. Апостол Филипп – богача Ирея.

Разумеется, многие из этих «обращений» выдают желаемое за действительное, но сами по себе эти наивные тексты описывают modus operandi христианских проповедников куда точнее, чем позднейшие велеречивые проповеди.

Богатый ученик, а особенно ученица, были предпочтительней бедного ученика уже размером имущества, которое они готовы были предоставить в распоряжение своего нового духовного отца. Любая секта всегда стремится заполучить в свои ряды прежде всего влиятельных и богатых сторонников, и христиане, специализировавшиеся на богатых женщнинах, рабах и евнухах, не представляли собой исключения.

Мы можем даже предположить, что нешуточные преследования, которые разъяренные мужья или родители обрушивают на голову гоиса, обратившего их жену/сына/дочь, связаны не столько с воздержанием последних от секса, сколько со строжайшим требованием ранних христиан передавать в распоряжение секты все движимое и недвижимое имущество обращенного. Мы легко можем понять причину их недовольства, не прибегая к гипотезе о вселившемся в родственников Сатане. Жалобы разъяренной семьи были, как мы увидим в других книгах, действительно одной из главных причин преследований христианских гоисов.

Во многих вышеперечисленных «Деяниях» имеется еще одна любопытная особенность. Для них, как и для всех гностических текстов, характерен резкий дуализм. Сатана в них является Богом материального мира, а евреи являются детьми Сатаны. «Их законы даны беззаконным Змием». Однако Сатана далеко не всегда отождествляется с Богом Ветхого Завета.

Очень часто дело обстоит ровно наоборот – евреи являются детьми Сатаны, потому что они отступили от своего настоящего Бога. Филипп и Фома подчеркивают в своей беседе с Иисусом, что они евреи. Фома и Филипп цитируют пророков, Апостолы проповедуют в синагогах и строят синагоги, а сын Сатаны со своими спутниками, которых побеждают Филипп и Фома, оказываются не кто иные, как те самые пятьдесят египетских змей, которых пожрал посох Моисея.

Все эти тексты отражают разные литургические практики. Одни общины причащаются вином, другие – только водой. Филипп и его ученики – строгие веганы, не признающие даже хлеба. Общины Филиппа и Иоанна вместо причастия «пляшут во Христе» и поют при этом один и тот же гностический гимн, который впервые появляется в «Деяниях Иоанна». Однако это не значит, что перед нами одна и та же община. Община Филиппа одобряет самооскопление, община Иоанна категорически осуждает скопцов.

Многим из этих текстов – но не «Деяниям Петра» – свойственна очень высокая роль женщин. В «Деяниях Иоанна» Иоанн передает свою способность воскрешать своим ученицам Друзиане и Клеопатре. В «Деяниях Филиппа» Мариам играет роль двойника Филиппа. Она надевает мужскую одежду и следует за Филиппом. Апостолом является Фекла в «Деяниях Павла и Феклы». Она надевает мужскую одежду и следует за Павлом. Обе они следуют заповеди из «Евангелия от Фомы»: «Всякая женщина, которая станет мужчиной, войдет в царствие Небесное» (Фм, 118). В древности именно мужчина – но никак не женщина – считался совершенным человеком. Превращение в мужчину – это путь к совершенству.

Но, что самое важное, эти «Деяния» с почти фотографической точностью дают нам ответ на вопрос о причинах, по которым Царство Божие на земле, обещанное в ранних кумранских свитках, сменилось Царствием Небесным, обещанным в гностических трактатах.

Гностицизм – это совершенно закономерный результат эволюции веры в Иисуса после многократных крахов вооруженных восстаний.

Обитатели Кумрана обещали своим последователям золотые троны, неуязвимость в бою, мирские блага и потрясающее, поразительное всемогущество. После регулярных разгромов у паствы начал возникать вопрос: как при таком всемогуществе у апостолов получаются такие плачевные результаты? Единственный ответ, дававший возможность сохранить власть над паствой, заключался в том, что все обещанное могущество незримо и ожидает верующих в другом мире.

В «Книге Стражей» и в «Книге войны Сынов Света против Сынов Тьмы» под Царствием Божием подразумевается вполне материальный переворот. В ходе его Господь должен был сойти на землю физически. Праведники должны были воскреснуть физически. Древо Жизни должно было быть пересажено к горе Сион физически.

Ириней Лионский еще в конце II в. чрезвычайно серьезно рассказывал о том, что после второго пришествия на каждом виноградном кусте будет по десять тысяч лоз, на каждой лозе 10 тыс. веток, на каждой ветке 10 тыс. прутьев, на каждом пруте по 10 тыс. кистей, на каждой кисти по 10 тыс. ягодин и в каждой ягодине по 25 метрет вина. Не верил сему, согласно Иринею, только Иуда-предатель. «Если же кто попытается принять за аллегорию такого рода обетования, – сурово предупреждает Ириней Лионский, – то они не окажутся во всем согласными сами с собой».

Однако, по мере того как Царствие Божие все запаздывало и запаздывало, адепты «четвертой секты» нуждались в объяснении: где обещанные престолы?

И они его получили. Их золотые престолы – на небесах. Учеников Христа распинают, потому что они сами того хотят. А огнем с небес они не поражают своих врагов только оттого, что Иисус Христос не велел поражать врагов огнем. Он велел принимать смерть и подставлять вторую щеку.

В истоках гностицизма лежит очень простая сумма ответов на очень простые вопросы, задаваемые паствой. Эта сумма сконструирована так, чтобы представить бессилие и смерть людей, которые позиционируют себя как могущественные гоисы, как результат их собственного желания.

Вы обещали нам драгоценности и золото, – говорит паства, – вы обещали, что щиты святых будут украшены чистым золотом – где же украшения?

«Да вот они», – отвечали авторы «Деяний». Когда двое богачей, отдавших имущество общине, возроптали, апостол Иоанн набрал гальки на морском берегу и превратил ее в драгоценности. Каждый святой в любой момент может обзавестись золотом и жемчугами, но этим он погубит свою душу. Только поэтому у него нет золота и жемчугов.

Апостолы бедны? Это потому, что богатство в этом мире ведет в геенну в следующем. Апостолы не сжигают своих противников огнем с неба? Это потому, что Иисус велел отвечать добром на зло.

Адептам «четвертой секты» было необходимо объяснить, почему, несмотря на фантастическое всемогущество, невидимость, способность выдыхать огонь из уст etc, тотальную неуязвимость – апостолов распинают одного за другим, и ответ был найден единственно возможный: их распинают, потому что эти всемогущие колдуны хотят, чтобы их распяли. Они хотят поскорее попасть в царство Иисуса, которое не от мира сего.

«Не смерть, а жизнь – несчастье для людей. Ибо смерть дарует душам свободу и открывает им вход в родное светлое место, где их не могут постигнуть никакие страдания», – говорил своим сикариям Елеазар бен Яир перед массовым самоубийством в Масаде.

«Пока Господь желал, чтобы я был во плоти, я не возражал, но теперь, когда он желает призвать меня, я радуюсь», – говорит апостол Петр перед распятием.

«Не потерпи, Господь, чтобы твой Андрей, будучи привязан к кресту, был с него снят», – восклицает при попытке его освободить апостол Андрей.

«Всякая душа, обитающая в теле, забывает о небесных вещах… Не грустите, но возрадуйтесь, ибо я оставляю позади мой телесный дом, мое тело и избавляюсь от сатанинского искушения», – говорит на кресте апостол Филипп.

Нетрудно заметить, что это все совершенно аналогичные высказывания. И двоюродный брат Мессии Менахема Елеазар бен Яир, и апостол Филипп, и духовный близнец Иисуса Фома все утверждают одно и то же: зелен виноград. Раз Царства Божия на земле не удалось добыть, значит, не больно-то и хотелось. Раз не получилось освободить мир, значит, нужно освобождаться от мира.

Точно такую же функцию носило и предписание любить своих врагов. Все гностические «Деяния» апостолов, как красной нитью, пронизаны этим мотивом: распинаемый и пытаемый апостол не уничтожает своих врагов огнем из своих уст только потому, что Христос приказал их любить. «Если бы Его Бог не был добр, вас бы всех убило», – говорит ученик Филиппа Ирей.

Гностическая составляющая стала развиваться именно как ответ на постоянные неудачи милленаристов. Людям надо было объяснить, где находятся мученики, у которых пока еще не случилось физического воскресения, и объяснение было такое, что пока они ждут этого воскресения на небесах.

Резня и самый возвышенный мистицизм были напрямую связаны друг с другом, и более того, они часто связаны до сих пор: именно с тех пор религиозные фанатики, убивающие окружающих, – вроде средневековых ассасинов или террористов, устроивших 11 сентября, неизменно надеются на награду на небесах.

Как я уже сказала, развитый гностицизм отличался исключительной сложностью конструкций и возвышенностью ритуалов. Это было такое христианское барокко. В отличие от других разновидностей христиан, гностики привыкли относиться к видениям и фантазиям как к исключительно важному источнику знания, и в их системах количества хрустальных сфер, огненных дворцов и светоносных эонов умножались так же легко, как на экране в Голливуде умножаются подвиги Джеймса Бонда.

Однако, если иудейские зилоты и гностицизм являются двумя звеньями одной непрерывной цепочки, если Мудрость, изгнанная у Еноха из Храма, стала гностической Софией, порождающей эоны, – значит, мы должны предполагать существование между этими двумя крайностями некой промежуточной группы текстов, написанных позже 70-х гг. – времени уничтожения Кумрана – и раньше 130-х – времени обособления гностиков от протоортодоксов.

И, действительно, такие тексты есть.

Более того, в отличие от «Притчей Еноха» и «Апокрифона Иоанна» они хорошо известны абсолютному большинству читателей.

Называются эти тексты – Новый Завет.