Глава 25
Эми разбудил громкий вопль. Она заставила себя открыть глаза и заморгала – из-за долгого сна они сильно пересохли.
Гул мужских голосов никак не стихал, и она разобрала в нем и голос Широ. Она не стала вскакивать, раз уж недовольства и споров не было слышно, но растерянно сморщила лоб. Почему же они так шумят?..
Кривясь и коротко выдыхая от боли в мышцах, Эми села. Одеяло соскользнуло, открывая незнакомое персиковое кимоно с рисунком из лепестков. Она нахмурилась, не помня, как переоделась. На самом деле, она вообще почти ничего не помнила с тех пор, как устало прижалась к Широ, пока они ждали Сусаноо.
Эми раздвинула края кимоно. На ее светлой коже ярко выделялась метка камигакари. От смертельного укуса дракона осталась лишь кривая розовая полоска вдоль грудной клетки.
Запахнув кимоно обратно, Эми выбралась из-под одеял и огляделась. Она была в дальнем конце комнаты в Аджисае, а место, где лежал ее футон, оградили ширмами. Эми пригладила волосы, гадая, сколько же успела проспать. В груди по-прежнему было пусто, истраченная ки еще не восстановилась.
– Серьезно?! – воскликнул Широ с другой стороны тонкой перегородки. – Да ты шутишь, не иначе.
Встревожившись, Эми кое-как встала и отодвинула ширму.
На полу, у низкого столика, сидели трое ёкаев, и она быстро сообразила, что спала все-таки не очень-то долго. Широ, Юмэй и Сусаноо были основательно обмотаны белыми бинтами, которые Эми могла рассмотреть во всей красе – из одежды на всех троих остались лишь хакама, повязанные низко на бедрах.
К ее щекам прилил жар. Эми хотела было отпрянуть обратно в свою «комнатку», но Широ поднял голову. Упираясь рукой в согнутое колено, он обернулся, давая ей прекрасную возможность рассмотреть, невзирая на бинты, крепкую руку и грудь.
– Ах, малышка-мико проснулась. Рньше, чем мы ожидали.
– Ну, – пробормотала Эми, заметавшись по ёкаям взглядом в тщетной попытке отыскать, на чем его можно безопасно остановить, – вы не очень-то стремились вести себя потише.
Хоть она и старалась этого изо всех сил не замечать, Юмэй и Сусаноо выглядели ничуть не хуже Широ, такие же стройные, поджарые. Поспешно сосредоточившись обратно на кицунэ, она почти отпрянула назад в комнатку, как вдруг увидела на его щеках слабый румянец. Тревога тут же всколыхнулась вновь. Неужели его лихорадит? Насколько страшны его раны? У него их, казалось, меньше всех – если судить по бинтам, – но что, если он пострадал куда больше, чем она думала?
Эми открыла было рот, однако задать вопрос не успела.
– Не тяни время, – резко бросил Сусаноо, обращаясь к Широ. – Этот круг ты проиграл, Инари.
Эми растерянно моргнула, так и не закрыв рот.
Кицунэ застонал и взял со стола маленькую белую чашечку, которую затем опустошил. Сусаноо поставил перед ним еще одну. Широ выпил и ее.
– Что… – Эми перевела взгляд с чашечки в его руке на стол. Тот был уставлен остатками еды и множеством белых бутылочек. – Это что, сакэ?!
Она подошла к столу и остановилась между Широ и Юмэем. Ее тут же обдало запахом алкоголя, и она потрясенно уставилась на кицунэ сверху вниз.
– И ты что… пьян?!
– Не пьян, – отозвался тот с усмешкой. – Пока что.
– Продолжишь проигрывать – и скоро будешь, – сухо заметил Юмэй и налил в чашечку Широ еще.
– Вы… – Эми покачала головой. Двое куницуками, принц теней и столько бутылок сакэ, что им можно было наполнить целую ванну.
– Что ты так на нас смотришь? – Широ закатил глаза. – Я ведь тебе уже говорил: мы, ёкаи, народ простой.
Эми смотрела на него, от потрясения лишившись дара речи. Разве они не думали, что есть дела поважнее застольных игр?
Широ повернулся к остальным.
– Видите этот взгляд? Она нас осуждает.
– Может, она осуждает твои многократные поражения? – предположил Сусаноо.
– Я проиграл всего на два круга больше тебя. Проблема здесь в Юмэе. – Широ недовольно ткнул в Тэнгу пальцем. – Ты проиграл лишь раз. Признайся, жульничаешь?
– Нет нужды. – Юмэй сделал глоток. – Я тысячу лет пил со своими дайтэнгу. Нельзя же проигрывать собственным военачальникам.
Сусаноо хмыкнул.
– Доводилось ли тебе пить с Сарутахико?
Юмэй едва заметно поморщился – что для любого другого было равносильно гримасе.
– Только раз. Больше эту ошибку я не повторю.
– Мудрое решение. – Сусаноо покосился на Широ. – Я еще никогда не напивался с тобой, Инари. Ни разу за вечность нашего существования.
– Все бывает в первый раз.
Эми хотела что-то сказать, но потеряла мысль, когда Сусаноо упомянул вечность.
Юмэй положил локоть на стол и подпер подбородок ладонью, держа в пальцах второй руки чашечку.
– Чья очередь?
Сусаноо придвинул к нему бутылочку сакэ.
– Твоя.
– Нет, моя, – вмешался Широ. – Только что был ты.
– Все, пропил остатки разума? Сейчас очередь Юмэя.
Эми снова оглядела трех ёкаев.
– А где Бьякко?
– Ушел в начале вечера, – ответил Юмэй, пока Широ и Сусаноо спорили. – Его ждали обязанности, которые он больше не может откладывать, как он сказал.
– Обязанности какого рода?
– На плечах большинства ёкаев определенного положения лежит бремя правящего лорда, защита их земли и вассалов.
Эми поджала губы.
– Но не на твоих?
Юмэй поднял на нее взгляд – и, в отличие от Широ и Сусаноо, его глаза оставались ясными. Его собеседники, возможно, решили расслабиться и выпить чуть больше, чем стоило бы, но Юмэй не терял бдительности.
Или, вдруг осознала Эми, он не пил сам именно потому, что это делали Широ и Сусаноо. Пусть Тэнгу больше не правил огромными землями, не повелевал армией ёкаев, он все равно оставался стражем. Он будет защищать двоих куницуками, пока они в нем нуждаются.
Эми прижала ладони к бедрам и поклонилась, безмолвно выражая понимание – и уважение. Когда она выпрямилась, Юмэй задержал на ней взгляд, но затем кивнул.
А потом Эми вдруг поняла, что в комнате стало тихо.
– Что там у вас случилось? – поинтересовался Широ.
Она повернулась к нему… и ее непослушный взгляд скользнул по его обнаженному торсу. К ее щекам вновь прилил жар.
– Ничего. Я… я пойду подышу свежим воздухом.
Оставив ёкаев, Эми поспешила к дверям и выскользнула наружу. Однако стоило ей коснуться одетой в носок ногой холодного деревянного настила, как она вспомнила, что погода вовсе не располагает для полуночной прогулки.
Обхватив себя руками, Эми упрямо отошла от дверей – настолько ей не хотелось возвращаться. Она прошла к дальнему концу настила и прислонилась плечом к деревянному столбику. С темного неба сыпался мягкий снег, пряча за своей пеленой маленький сад. Эми закрыла глаза, пытаясь расслабиться, но добилась лишь воспоминания об увиденном в комнате. Может, кто-то иной и счел бы Юмэя и Сусаноо более чем привлекательными, но только Широ заставлял ее сердце биться чаще, пусть ей и становилось от этого не по себе.
«Вечность нашего существования».
Выбросив из головы слова Сусаноо, Эми потерла лицо ладонью. Несмотря на все ее усилия, на ум пришло очередное воспоминание: как Широ прижимался к ее губам после того, как она исцелилась. Целовал ее так, словно не мог остановиться, горел странным отчаянием. Неужели его так сильно испугала близость ее смерти?
«Ты нужна мне рядом».
Ее резкий выдох завис в воздухе облачком пара. Мысли бесконечно, неугомонно кружились, разум заполняли тревоги, отнюдь не связанные с грядущими испытаниями. Тревоги, о которых она даже не должна была задумываться. Жить ей оставалось считаные недели. Разве не должно ее беспокоить что-то помимо того, что чувствует или не чувствует по отношению к ней Широ?
По деревянному настилу застучали тихие шаги. Эми обернулась – и их с Широ взгляды встретились. Он набросил белое косодэ с длинным рукавом, но не стал заправлять его полы, подставив полоску голого торса холодному ветру. Остановившись рядом с Эми, Широ набросил ей на плечи плотное голубое хаори. Она с удовольствием сунула руки в рукава, подавив дрожь.
– Как всегда не подумала наперед, м-м? – Низкий, мягкий голос, казалось, сливался с ночью.
Эми коротко выдохнула, не желая признавать его правоту.
– Ваши игры кончились?
– Я признал поражение. Не могу за ними угнаться.
Снова прислонившись плечом к деревянному столбику, Эми окинула взглядом сад. Снег неспешно падал с небес, укутывая собой низкие кусты и красиво расставленные камни.
– Ты так смело бросился на Орочи в одиночку, – пробормотала она. – Я думала, у меня сердце остановится.
– Не тебе жаловаться, что я тебя испугал, – сухо заметил Широ. – Мне вообще-то довелось увидеть, как тебя дракон пополам перекусил.
Эми содрогнулась, вспомнив, как ее сжало в тисках, как легкие медленно отказывали. Ей повезло, она выжила. И все же, с каждым новым вздохом, отмеренное ей краткое время истекало – и об этом ей ни на мгновение не удавалось забыть.
– Что будет дальше? – тихо спросила она.
– Восстановим как можно больше сил за несколько дней. Раз Изанами отправила своих слуг устроить нам засаду, она уже знает, что Сусаноо на свободе. Нужно вытащить Сарутахико, и действовать придется быстро. На случай, если Изанами решит, что безопаснее будет его убить.
– А она может? – встревожилась Эми.
– Если Сарутахико умрет, Узумэ тут же узнает. Она покинет Цучи и начнет безжалостную охоту. Из всех куницуками ей проще всего как найти, так и одолеть Изанами. Думаю, она постарается сохранить Сарутахико в живых как можно дольше только для того, чтобы избежать гнева Узумэ. – Широ пожал плечами. – Потом дождемся от Сарутахико мудрых речей про Небесный мост и как помешать Изанами его открыть.
Эми коснулась щепки, торчащей из столбика.
– А чтобы спасти Сарутахико, нам придется сразиться с Цукиёми?
Широ кивнул, глядя на снег.
– Сусаноо, наверное, может выжить в бою с Цукиёми, но одолеть его? Сомневаюсь. И в этой битве я окажусь бесполезен. Огонь всегда проигрывает воде.
Эми представила, как Широ с его лисьим огнем предстает перед амацуками воды, и ее нутро сжалось от страха.
– А Юмэй сможет помочь Сусаноо?
– Наверное. – Широ нахмурился, потирая подбородок. – Тэнгу связан со своими горами, с самой землей настолько, что людям и не представить. Он черпает силу из своих земель и из Цучи, и чем дольше он отсутствует, тем больше угасает его сила. Изанами бежала от него в Шираюри, но Джорогумо вполне могла его убить, если бы не ты.
– Но если Сусаноо понадобится помощь, Юмэй вряд ли останется в стороне.
Широ искоса на нее глянул.
– Значит, нам придется хорошо подумать, как уберечь Юмэя от прямых атак Цукиёми.
– Юмэя и тебя.
– Скорее тебя. Пусть моя стихия здесь проигрывает, но меня-то прикончить куда сложнее.
– Но тебе нужно выжить и…
– Это тебе нужно выжить. – Широ повернулся к Эми. Его глаза блестели в мягком свете окон. – Ты слишком уж торопишься расстаться с жизнью.
Эми с трудом отвела взгляд и сцепила руки.
– Вы с Сусаноо должны выжить, чтобы остановить Изанами. Я нужна Аматэрасу, чтобы она заняла мое тело в день солнцестояния, но я не…
Широ схватил Эми за плечо и, развернув к себе, впился в ее широко распахнутые глаза пылающим взглядом.
– Ты не только тело, Эми. Не только сосуд для чьей-то воли и силы.
– Но я камигакари. – Она переступила с ноги на ногу, сдерживая порыв отвести взгляд. – Это мой долг…
– Умереть? Ставить мою жизнь выше собственной? – Широ стиснул зубы. – Аматэрасу, может, и хочет, чтобы ты ради нее умерла, а я – нет. Только посмей опять посчитать мое выживание важнее своего.
– Но… что…
В его голосе послышалось рычание.
– Нужно было сперва исцелиться, а не снимать с меня онэнджу.
Эми отпрянула и врезалась спиной в столбик.
– Я не знала, получится ли у меня исцелиться, так что сняла онэнджу, чтобы дать тебе шанс…
– Я бы разобрался.
Эми нахмурилась и упрямо расправила плечи, несмотря на его неодобрение.
– Я могла лишь помочь тебе. Ты поступил бы так же.
– Конечно, я бы спас тебя, а не себя. Я-то после смерти могу вернуться. Ты – нет.
– Юмэй говорил, что никто не знает, возродится ёкай или нет.
– Ну, люди-то точно не возрождаются.
– Широ… – Эми сжала губы. – Широ, ты ведь знаешь, что я не переживу солнцестояние.
Его глаза вспыхнули.
– У меня, так или иначе, осталось всего несколько недель. – Голос дрогнул, и Эми кашлянула. – Но я знала, что сумею снять онэнджу, так как же я могла поступить иначе?
Он склонил голову, и часть его напряжения рассеялась.
– Ты знала? Откуда такая уверенность?
– Я… – Она посмотрела на сад; закинув на плечо прядь волос, пропустила ее сквозь пальцы. – Когда я говорила с Аматэрасу, она сказала, что мне надо быть полностью готовой снять проклятие. Я раньше думала, что готова, но увы. Я…
– Ты боялась, – тихо закончил Широ.
Эми кивнула.
– Боялась чего?
Она стиснула прядь и закусила щеку.
– Чего ты боялась, Эми?
Она отвернулась и прижала ладонь к столбику.
– Я не хотела снимать онэнджу потому, что… боялась того, что с тобой станет. – Она с трудом сглотнула. – Боялась, что когда вернутся воспоминания, ты превратишься в Инари и… – Эми съежилась и выдавила слова едва слышным шепотом: – А у Инари нет причин переживать за смертную девчонку.
Повисла тишина. Секунды тянулись, а Эми сжималась все сильнее, чувствуя, как внутри зреет ужасная боль.
– Прости, – шепнула она. – Я обещала снять онэнджу, но была эгоистичной, глупой и…
Он обвил ее руками, застав врасплох. Обнял со спины, спрятал лицо в ее волосах. Эми, поколебавшись, положила ладони на его руки. Пальцы задели последний виток онэнджу вокруг его запястья.
Широ прижимал ее к себе, касаясь волос дыханием. Эми растворялась в его тепле, его близости. Почему его прикосновения делали ее такой радостной, такой… живой?
Его губы задели кончик ее уха, и он, наконец, заговорил. Тихо, почти беззвучно.
– Я не знаю, что я буду чувствовать, когда вернутся воспоминания. – Широ обнял ее крепче. – Но знаю одно: что бы со мной ни приключилось, сильнее всего я боюсь потерять тебя.
К глазам Эми подступили жгучие слезы.
– Широ…
Он ведь все равно ее потеряет. Ей суждено умереть, отдать свое тело Аматэрасу спустя несколько коротких недель. Но это ведь не нужно объяснять. Широ и так все знал, так почему говорил о страхе ее потерять? Что он хотел этим сказать?
Может, это и к лучшему – чтобы с возвращением воспоминаний он перестал о ней переживать. Инари не будет бояться гибели смертной девушки. Не будет ее оплакивать. Ему будет все равно.
Инари бы не полюбил ее.
А Широ – полюбил.
Сердце пропустило удар. Вот что он пытался сказать, не произнося эти слова вслух. Вот что имел в виду, говоря, что потерять ее – его величайший страх. Как она за такой короткий срок сумела стать для него столь важной? Как он мог полюбить ее, смертную девушку, единственным достижением которой была роль сосуда для ками, в то время как сам он был куда бо`льшим?
Эми повернулась к нему лицом, не разрывая их объятий. Сдерживая желание сжаться, спрятаться, посмотрела ему в глаза. В них скользили тени. А за этими тенями скрывалась древняя сила.
Эми подняла руку и подрагивающими пальцами коснулась его челюсти. Скользнула вверх по щеке, невесомо погладила алую отметину на скуле.
Касаться его – запрещено. Быть в его объятиях – запрещено. Сохранить чистоту – вот, что для нее превыше всего. Если она лишится макото-но-кокоро, гармонии духа, из-за нечистых мыслей и желаний, в день солнцестояния дух Аматэрасу уничтожит ее тело. А если она утратит связь с Аматэрасу, она не сможет снять последний виток онэнджу, и Широ не сумеет помочь остальным куницуками помешать Изанами открыть Небесный мост.
Все зависело от нее, и поэтому она должна сохранить свою чистоту любой ценой. Если у нее ничего не выйдет, она обречет мир на вечную тиранию Изанами.
Так почему же Эми никак не могла убрать ладонь с его теплой кожи? Почему не могла высвободиться из его рук?
«Инари тысячелетиями один».
Об этом говорила Изанами. И, хоть она искажала многие факты, дабы обмануть Аматэрасу, Эми своими глазами видела подтверждение этих слов. Видела в Инари мучительную боль древнего горького одиночества. Он не способен полюбить человека, но Широ… Широ мог. Воспоминания рано или поздно вернутся – а с ними и вечное одиночество Инари. Зная об этом, как могла Эми от него отвернуться? Даже если бы ей хватило сил выбрать чистоту, как она могла лишить его единственной возможности познать нечто иное?
Для него это мог быть единственный шанс полюбить – как и для нее.
Она коснулась пальцами его щеки. Его взгляд удерживал ее в плену и будто говорил словами, которые Широ ни за что бы не произнес – или попросту не представлял, как их сказать. Бессмертный, не знавший любви… до этого. Эми подняла лицо и закрыла глаза.
Их губы соприкоснулись, медленно, мягко. По ее телу растекся жар, сердце затрепетало в груди, дыхание перехватило.
Ради долга она отдала все, включая свою жизнь. Но это… этим она пожертвовать не могла, даже ради спасения мира. Широ держал ее в объятиях, целовал, окутывал своим теплом, и Эми знала – ей не хватит сил от него уйти.
Какими бы ни оказались последствия.
