Глава 4
Спал Валенса плохо. Ворочался в кровати, меняя позу, борясь с навязчивыми мыслями, не дающими ему уснуть. Не выдержав, он попросил CV усыпить его гипнотически. Комнатный искусственный интеллект помог ему, но не сумел оградить от путешествия по мрачным закоулкам воспоминаний.
Устав бороться с видениями, он уселся в кровати и обнял себя руками. Его знобило. За окнами брезжил рассвет. Пустая квартира, казалось, уменьшилась до размера небольшой комнатушки. Стены давили на него, как крышки гроба.
— Свет, — скомандовал детектив.
Под потолком зажглась лампа. Встав с кровати, Валенса, шатаясь, прошел в ванную. Сполоснул лицо и шею теплой водой. CV включил обогрев, стало заметно теплее. В нижнем белье детектив стал возле окна и посмотрел на однотипный городской ландшафт, на шпили небоскребов, задевающих облака и серебристый смог, похожий на снежное покрывало. Захотелось выпить, но прошло десять месяцев с тех пор, как он завязал. «Не время начинать сейчас. Работа — вот спасение». Постояв немного, касаясь носом, пахнущего пластмассой, стекла, он подошел к фону и набрал Шустрика.
Робот, конечно, не спал. Его батареи хватало на год бесперебойной работы. В новых моделях, которые производила корпорация Техномеханика, побольше функционала, но подзаряжать их приходиться чуть ли не раз в неделю. «В чем-то старые вещи незаменимы», — подумал Валенса, трогая флешку, висящую на цепочке вокруг шеи.
— Шеф? — обратился к нему робот. Он сидел за столом, с одной стороны, заваленным бумажными документами, с другой занятым голографической панелью, на которой витали данные по Майн 5. — Вы не спите?
— Бессонница, Шустрик. Ты один?
— Назира занята поиском информации. Это все равно, что отправить женщину в салон красоты.
— Новости по делу Анны Белич есть?
— Порадовать особо нечем. Основная информация, которой владеет Виктор Воронов, поступала от Адама Крейна, провожатого госпожи Белич. С ним контактировали сыщики «Ориона», пропавшие без вести на Майн 5. По большей части, это отчеты об экспедиции, графики работ, формулы, расчеты — обычные научные данные. Никаких личных дневников, тем более пичей членов экипажа не найдено.
— Здорово сработано, — задумчиво подытожил детектив. — Профессионально. А что с телом госпожи Белич?
— Оно поступило в городской морг Армграда через два часа после ареста челнока, это если доверять записям судмедэксперта. А спустя сутки исчезло.
— Похищение?
— Я рассматриваю и такой вариант. Данных о том, что тело у «Ориона» нет, но…
— Виктор Воронов мог с нами не всем поделиться, — закончил мысль детектив.
— Есть одно уточнение: перед исчезновением тела, в морг наведывались следователи из военного ведомства. Стандартная процедура, учитывая, что преступление произошло на корабле, формально входящего в состав флота Федерации.
— В таком деле любая банальность становится преднамеренностью, — перебил детектив. — А какие отношения были между Крейном и Белич?
— Неизвестно, шеф. Назира еще копает в этом направлении. Результаты будут позднее.
— Вы уже узнали, кто послал сигнал о запрещенном грузе, который, якобы транспортировался на «Афине?
— Нет, шеф. Была наводка о контрабанде — анонимная, но очень правдоподобная, учитывая, что под видом грузовых или исследовательских кораблей пираты провозят нелегальные товары. Чем дальше от Земли, тем больше на них спрос, особенно на медикаменты и продукты питания.
— Какое совпадение, искали контрафакт, а нашли труп. Вот что, Шустрик, у меня для тебя есть дополнительная работа. Назире о ней ни слова, сам знаешь, какой у нее темперамент.
— А все потому, что вы приобрели ее у ростовщика, страдающего манией величия.
— Только ей не проговорись, она по-прежнему верит, что ее собрали в лаборатории Техномеханики.
— Я слушаю, шеф, — веки Шустрика задрожали. Привычный ритуал по обмену шутливыми комментариями закончился, робот ожидал указаний.
— Проверь личность Риты Лужиной. Имя, где родилась, кто родители какие прививки делали в детстве. Любые подробности. Я хочу знать о ней все до мельчайших деталей, в том числе, есть ли у нее родинка в интимной зоне.
— Я не думаю, что господин Воронов будет в восторге…
— Это была ширма, Шустрик. Она не работает на Воронова.
Робот перестал моргать.
— ЗГ?
— Пока не уверен, ты проверь, а завтра, то есть, уже сегодня доложишь обо всем, что сумеешь найти. Если подтвердиться худшее, Шустрик, то мы так глубоко влипли, что дело о продажных политиках, похищавших драгоценности из дворца Артуро, покажется нам легким неудобством.
— Принято, шеф.
— Тогда до встречи на космодроме.
Валенса уже собирался отключить фон, но Шустрик задержал его.
— Шеф.
— Что еще?
— Вы неважно выглядите. Последствия утренней асфиксии?
— Шустрик, ты отличный аналитик, но твоя компетенция в врачебных вопросах оставляет желать лучшего. Я всего лишь переутомился. Это часто бывает с теми, кому стукнул четвертый десяток. Будешь лазить по Сети, загляни в общую биологию человека.
— Это задание?
— Иди ты к черту, железяка! — буркнул детектив, выключив связь.
Посмотрев на часы, он убедился, что у него в запасе достаточно времени, чтобы попытаться отдохнуть перед вылетом. Он свалился в кровать, но после разговора с роботом спать перехотелось. Валенса решил просто покемарить, глядя в потолок. Притихший на рассвете мегалополис этому прекрасно способствовал. Он накрыл себя одеялом, зажмурился и представил, что лежит на лазурном берегу Атлантики, где-нибудь на пляже острова Испания, теплый ветер обдувает ему лицо, а босые ноги щекочет набегающая волна.
Звонок в двери разорвал в клочья его видение и вернул в реальный мир. Сначала он не хотел открывать, но гость или гости были настойчивыми. CV включил громкую связь. Валенса услышал низкий без всякой интонаций голос:
— Открывайте, это комиссары.
Кряхтя, он поднялся, открыл шкаф, достал халат и тапочки и, шаркая ногами, подошел к двери.
На мониторе он увидел хмурое небритое лицо с массивной челюстью и, выдающимися вперед, надбровными дугами. «Неандерталец», не меняя выражения лица, время от времени прикладывался к двери кулачищем.
— Предъявите удостоверение! — потребовал Валенса.
Повернувшись к тому, кто находился вне зоны видимости камеры, увалень посовещался с ним и показал свой пич, над которым загорелись строки «Младший следователь Воропа́й».
— Этого еще не хватало, — пробормотал Валенса.
— Открывайте немедленно!
— Сейчас, — сказал детектив.
До того, как впустить комиссаров, он переоделся в деловой костюм и сходил в ванную, где под умывальником была спрятана ракушка Риты.
«На всякий случай», — решил он, сунув ее во внутренний карман делового костюма, затем вернулся в прихожую и открыл двери.
Нахально отпихнув детектива в сторону, Воропай первым зашел в квартиру. За ним еще два широкоплечих австралопитека с горящими, как у оборотней из стереофильмов, глазами. Они прижали его к стене, взяв в кольцо.
— В чем дело? — сложив на груди руки, спросил Валенса.
Отвечал Воропай, на счет остальных Валенса вообще сомневался, что они могли без ошибок выговорить собственное имя.
— Роман Маркович Валенса? Терения 6–8?
— Может, все-таки, объясните, по какому праву вы вторглись на частную территорию?
— Вы должны проехать с нами, господин Валенса.
— Это куда же?
— В Управление для дачи показаний.
— Каких еще, к черту, показаний?
— Давайте обойдемся без споров. Вы сами пойдете или нами применить меры?
Валенса оценивающе посмотрел на двух подступивших к нему амбалов. С одним он бы еще справился, а возможно, если успеет достать оружие, то и с двумя: уровень их тупости вряд ли компенсировался бойцовыми навыками. У комиссаров другая тактика — напугать внешним видом. Так значительно проще и дешевле, чем обучать сообразительных и образованных следователей. Да и зачем, когда есть Компания и такие люди, как Валенса.
— Я арестован? — спросил детектив.
— Задержаны, — поправил Воропай.
— Хорошо, я поеду с вами, но имейте в виду, что после обеда у меня… важное дело. Я не намерен развлекать вас дольше, чем требуются.
— Разберемся, — заученной наизусть фразой закончил дискуссию младший следователь, дав знак подчиненным выпроводить Валенсу из квартиры.
Он едва успел отдать CV распоряжение закрыть двери на замок.
На стоянке сектора его посадили в темно-синий фургон с мигалками на крыше. На всех окнах и перед сидением водителя были решетки. Здоровяки сели с двух сторон от Валенсы, сжав его в тиски. От них пахло виски, табаком и копеечным одеколоном. Сморщив нос, детектив выдвинулся вперед, просунул пальцы через решетку и попросил, севшего за руль, Воропая включить кондиционер.
— Обойдешься, — огрызнулся тот и, врубив двигатель, погнал машину над рельсами к выходу из небоскреба.
У комиссаров авто оснащалось независимым магнитным контроллером, позволяющим в любой момент брать управление на себя, например, в случае погони за преступниками или для сопровождения кортежа олигарха.
Ехали быстро, прыгая с моста на мост. Объехав по окружному пути Акрополь, спустились под смог и влетели в ярко освещенный, похожий на телескопическую трубу туннель, который вел в старый район Полиса, где музеев, театров и выставочных залов больше, чем жилых помещений.
Управление комиссариата располагалось в культурном центре Полиса: своеобразная дань тому времени, когда комиссаров называли «служителями порядка», а не его фанатиками.
Опустив машину на свободную, помеченную красными огнями, полосу, Валенсу без церемоний вытащили из салона и поволокли по коридору в здание, с высоты птичьего полета похожее на перевернутый бриллиант. Зайдя под сверкающий купол, они спустились вниз по лестнице. На пропускном пункте сидела некрасивая женщина-робот. Она внимательно изучила Валенсу на сканере. У него изъяли оружие, пич и другие личные вещи. Пощупав флешку, робот вопросительно уставился на детектива.
— Сувенир, — сказал он, стараясь не выдать своего волнения.
Хмыкнув, робот отпустил цепочку. После обыска Валенсу доставили в приемный зал. На площади в несколько футбольных полей размещались сотни кабинок, в которых с утра до ночи «трудились» рядовые служащие комиссариата, принимая звонки, заполняя протоколы, снимая показания, словом занимаясь всем тем, чем положено по закону. Валенса неоднократно посещал это место, всегда удивляясь, как похожи между собой Компания, комиссариат или любая другая система, работающая на манер муравейник, с одним лишь отличием, что трутней среди людей в несколько раз больше.
— Хватит глазеть, трогай! — следователь взял его за руку, провел через галдящий зал, доставив в стерильный, пахнущий зимней свежестью кабинет без окон, со столом и двумя стульями. На стене висела картина, изображающая улыбающегося комиссара с электрической дубинкой в руке. В этом было что-то сюрреалистическое, и детектив не сумел сдержаться от хохота.
— Чего лыбишься?! — вызверился на него Воропай
— Да так, вспомнил молодость.
— Если не престанешь, я тебя быстро в заставлю повзрослеть.
Валенса сжал губы. Угроза Воропая, конечно, фикция, но лучше не испытывать на прочность нервы этого угрюмого детины. Двое амбалов стали по углам комнаты, младший следователь за спиной детектива. Они все кого-то ждали. «Кукловода», — догадался Валенса.
Спустя пару минут, в помещении появился лысый субъект в цивильном костюме. На воротнике у него сверкали отличительные знаки инспектора — серебряные звездочки. В руках он держал толстую папку. Швырнув ее перед Валенсой, он взял второй стул, приставил спинкой к столу и оседлал верхом.
— Как вы себя чувствуете, Роман Маркович? — спросил он.
— Как виновный в групповом изнасиловании.
— Шутить изволите? — инспектор открыл папку, достал оттуда фотографию и показал ее детективу. — Узнаете?
Валенса отрицательно покачал головой: у него хватило выдержки скрыть свои чувства.
— Вы врете, Валенса. У нас есть сведения, что этот человек, известный под именем Чес Стрижнев является вашим давним информатором. А также то, что вчера в первой половине дня вы встречались с ним в вестибюле желтого сектора Терении, где вы в настоящий момент проживаете.
— Вздор, — спокойно отреагировал детектив. — Первый раз его вижу.
— У нас есть свидетели, — настаивал инспектор. — Администратор вашего сектора утверждает, что в ее присутствии вы поздоровались со Стрижевым и позднее что-то с ним обсуждали.
— Клевета, — не моргнув глазом, ответил детектив. — Весь вчерашний день я провел в офисе моей начальницы Терезы Вонг. Свяжитесь с ней, она заведует отделом расследования в Компании и сможет все подтвердить.
— Роман Маркович, — на лице инспектора родилась слащавая улыбка. — Вы, кажется, не осознаете всю тяжесть положения, в которое угодили. Господин Стрижнев — опасный правонарушитель, который находится в розыске по делу о краже конфиденциальной информации, составляющей важное государственное значение. Покрывая его, вы рискуете стать соучастником преступления. В ваших же интересах во всем честно признаться. Со своей стороны я обещаю, что буду всячески содействовать, чтобы к вам применили наиболее мягкое наказание. Валенса придирчиво осмотрел инспектора. Нахрапом детектива так просто не взять. Напор действует на слабохарактерные личности, но поведение инспектора настораживало.
— В чем вы меня подозреваете? — поинтересовался Валенса. — У вас есть улики, доказательства — что-ниубдь, кроме слов неудовлетворенной женщины? Если нет, то больше я в этом фарсе участвовать не собираюсь! Или выдвигайте обвинение или давайте прощаться. Меня ждет моя работа.
Улыбка инспектора погасла. Злобно выпятив неровные зубы, он ударил кулаком по столу и, шатнувшись на стуле, заорал:
— Думаешь, самый умный?! Думаешь прикрыться Компанией?! Да от тебя избавятся при первом же удобном случае! Тут твой статус и заслуги ничто! Одно мое слово, и тебя упекут в такую дыру, что по сравнению с ней Подножье покажется райскими кущами!
Без звука Валенса слушал словоизлияния инспектора, чувствуя себя все лучше и лучше. Дешевый спектакль, второсортная игра актеров и закономерный провал. Когда кончаются аргументы, в дело вступает крик. А он, дурак, почти поверил, что у них есть что-то посерьезнее, чем набор домыслов.
— Если вам больше нечего мне сказать…
— Убрать его! — отмахнулся инспектор, вытерев платком вспотевшую лысину.
Амбалы подхватили детектива со стула и вывели из кабинета. Спустившись этажом ниже, комиссары потащили его к дверям с решеткой.
Он не сопротивлялся: глупо противостоять беспощадному и безумному цунами, стоит просто дождаться, пока волна спадет. Когда за ним закрылись двери в камере временного заключения, появилась прекрасная возможность подумать о том, что делать дальше. Присев на лавку, детектив сложил руки в замок и начал считать вслух. Это успокаивало и настраивало мозг на нужный ритм работы. Детектив сжал под рубашкой флешку. Инспектор туп как пробка: его добыча была у него под носом, а он унюхал только запах своей уязвленной гордости. Но инспектор всего лишь примерно выполнял приказ, данный свыше, а из этого следовало, что Валенса тут надолго, так что, надо было выбираться.
Досчитав до двух сотен, он встал, подошел к двери и постучал по ней костяшками пальцев. Отворилось крохотное окно, в которое заглянула упитанная морда охранника.
— Чего надо?
— Бутерброд с тунцом, кофе и два заварных пирожных.
Охранник чуть не поперхнулся от такой наглости. Не дав ему опомниться, Валенса пошел в атаку:
— Мне нужно позвонить.
— А за куртизанкой мне не сбегать?
— Слушай, ты же меня прекрасно знаешь. Я тут не задержусь, но вот когда выйду, я позабочусь о том, чтобы твоей следующей работой стал разнос еды на подносе.
На охранника это произвело впечатление, но он медлил, остерегаясь гнева начальства.
— У меня могут быть неприятности.
— Не могут, а будут. Всего один звонок с твоего пича.
Это его убедило. Он откатил рукав и просунул в окошко ладонь с браслетом. Валенса соединился с квартирой Терезы, моля Бога, чтобы она была дома.
— Что? — ее голос был заспанным. — Кто это?
Валенса внутренне злорадствовал: вот и ее расплата за его прерванный отпуск.
— Это я, Валенса. С добрым утром, милая.
— Ты снова начал пить?
— Тереза, у меня проблема.
— По-моему, мы уже все обсудили…
— Я в тюрьме.
— Что? Какого черта, Роман?! В какой?!
— В муниципальной.
— Что ты там… Нет, неважно, я скоро буду.
— Спасибо, — детектив пожал руку охранника. — Ты спас нам обоим карьеру.
По осунувшейся физиономии охранника была заметно, что он думает иначе. Повеселев, Валенса прилег на лавку, закинул ногу за ногу и начал насвистывать нехитрый мотив.
Ждать освобождения пришлось недолго. Через полчаса двери отворились, и на пороге возникла Тереза, с шальным рыскающим взглядом, и растрепанными волосами. Валенса мог на что спорить, что она даже душ не успела принять.
Он отдал ей честь и слез с лавки. Интересно, что больше взбесило начальницу: его показное легкомыслие или ее не глаженое платье, которое она впопыхах на себя нацепила.
— Ты можешь хотя бы раз не лезть к черту на рожон?
— Я тоже рад тебя видеть.
Ступив протезом в камеру, она замерла, словно пересекла невидимую запрещенную границу. За ее спиной стоял белый как мел инспектор. Понуро опустив голову, он изучал свои ботинки. Валенса подошел к Терезе и чмокнул ее в щеку. Оттолкнув от себя детектива, она развернулась на здоровой ноге к инспектору, испепеляя его на месте глазами, и спросила:
— Надеюсь, мы все уладили, пока еще инспектор?
— Да, госпожа Вонг. Господин Валенса может быть свободен.
Детектив вышел из камеры, подошел к инспектору и похлопал его по спине.
— Не грусти друг, У каждого бывают черные дни.
— Твой еще впереди, Валенса, — прорычал в ответ инспектор.
— Так, хватит! — примирила всех Тереза. — Представление окончено! Валенса за мной.
Забрав свои вещи, детектив покинул комиссариат, последовав за Терезой на стоянку к ее машине. Сев рядом с ней, Валенса мог, наконец, выдохнуть, выпуская вместе с воздухом всю браваду. Он прижал руки к коленям, чтобы унять дрожь.
— Поволновался? — не глядя в его сторону, спросила Тереза.
— У них почти получилось.
— Брось, я бы все равно тебя нашла.
— Да не в этом дело! — закричал он, ударив ногой приборную панель. — У них была другая цель — не дать мне улететь, понимаешь! Мерзавцы сработали через фараонов. Как низко они пали. Выследили Стрижнева, подкупили свидетеля, настрочили липовое дело…
— Кто они, Роман?
— Как кто? ЗГ!
— У тебя паранойя.
— А эта Лужина? Для чего Компания дала мне в напарники крысу? И не делай вид, что для тебя это новость.
Тереза молчала, смотря перед собой.
— Не хочешь говорить или не можешь?
— Я знаю не больше твоего, — призналась она. — У руководства Компании не было выбора. Нас серьезно прижали к стенке.
— Это не вас, ни тебя, это меня прижали! — рассвирепел Валенса, со всей дури пнув локтями кресло.
— Хочешь, я сниму тебя с этого расследования? — вдруг спросила она, повернувшись к нему лицом. В ее глазах заблестели слезы. — Поставлю другого сыщика. Еще есть время, и Воронова я смогу переубедить.
— Э, нет. После сегодняшнего, я уже точно не отступлю.
— Иногда ты ведешь себя, как ребенок! Роман, твоя война давно закончилась.
С недоверием и обидой он посмотрел на нее. Тереза почти плакала. Сжалившись, он прижал ее к груди и погладил по волосам. Куда делась строгая и практичная дама, не выбирающая выражений, когда он пьяным забирался в их супружеское ложе? Там же, где остался, их, разбитый на куски, брак — в тумане, таком же густом как смог над Полисом.
— Все будет хорошо, я не пропаду, — прошептал детектив, целую ее в лоб.
Вытерев слезы, Тереза немного отошла. Поджала губы, вернувшись в прежнюю бескомпромиссную роль строгой начальницы, разбирающейся в юриспруденции лучше, чем в косметике.
— Едем на космодром?
— Нет, — отклонил Валенса. — Сначала ко мне домой.
— Так беспардонно ты еще не пытался меня соблазнить.
Сначала он не понял, о чем она, но потом, рассмеявшись, произнес:
— Когда я вернусь на Землю, мы обязательно поупражняемся в этом искусстве.
— Ох, Роман, ты всегда умел меня рассмешить. Наверное, поэтому мы протянули вместе так долго.
— Нет, дорогая, у нас был отличный секс.
