Умение видеть – дар и приобретение

Удивительно, как много Писание уделяет внимания духовной (гораздо больше, чем физической) слепоте и духовному видению. Можно, пожалуй, сказать, что все усилия Бога направлены на прозрение ослепшего и заблудшего Своего творения. Как упорно Он пытается достучаться до человека, посылая Своих вестников от Авраама до новомучеников и праведников нашего времени: Я посылаю к вам пророков, и мудрых, и книжников (Мф. 23: 34). Через них Господь хочет открыть людям глаза на самих себя, на мир, на Свое присутствие в нем.

Весь путь земной жизни Иисус Христос проходит в одиночестве и непонятым, хотя Его всегда окружают толпы людей и ученики.

Как трудно сознанию, погруженному в быт, увидеть смысл бытия. Въезжая в Иерусалим, Спаситель плачет и сокрушается о нем: ты не узнал время посещения твоего (Лк. 19: 44). Пророческие слова обращены ко всем, кто, будучи слеп, восклицает, как зрячий: «Осанна» (Мф. 21: 9).

Господь с первого дня Адамова падения ведет человека от тьмы к свету, от слепоты к прозрению. Но это оказывается сложнее, чем сотворение вселенной. Если там было достаточно доброй воли Творца, то чтобы открыть духовные очи человека, необходима еще его свободная воля. Поэтому физическую слепоту Иисус снимает одним словом или жестом, а для прозрения душ Он жертвует Собой и ждет выбора человека. Причем в этом пробуждении участвует не только Сын Божий, но и Отец и Дух Святой. Так было и есть со всеми апостолами и святыми. Подтверждений тому, что Бог ждет от нас того же и верит в нас, в Писании больше чем достаточно. Бог через духовных вождей и пророков взывает к людям: Се, стою у двери и стучу (Откр. 3: 20), показывает корни духовной слепоты и ее плоды: огрубело сердце народа сего, и ушами с трудом слышат, и очи свои сомкнули, да не увидят очами и не услышат ушами, и не обратятся, чтобы Я исцелил их (Ис. 6: 10). От Благовещения до Вознесения и далее история Церкви наполнена призывом к пробуждению и принятию света. Свет пришел в мир, но люди более возлюбили тьму, нежели свет (Ин. 3: 19).

Ни Иоанн Креститель, ни Иисус Христос, ни апостолы не занимались интеллектуальным образованием своей аудитории, но открывали людям новое видение мира и того, что им уже было знакомо. Так, Лука и Клеопа удивились, что их Спутник не знает, что произошло в «эти дни в Иерусалиме». А Он затем объясняет «несмысленным и медлительным сердцам» все, о чем они слышали из Писания и к чему привык их разум. И так разъяснял, что у них впервые по-особому «горели сердца». Но глаза их открылись к разумению Писания и жизни лишь только на трапезе любви – в момент особого видения Богом человека.

В гипотетической школе духовного зрения можно было бы предложить анкету по острым вопросам. Считаете ли вы, что вам нужно учиться видеть, почему? Потому что вы слепы или хотите стать совершенным? Как часто вы признаете себя неправым? Что вы хотите научиться видеть, зачем? Что вы будете делать с тем, что увидите? Хотели бы вы в чем-либо быть слепым? Вы скорее слепы, чем зрячи, как вы это оцениваете? Или, используя слова митрополита Антония (Блума), «может ли современный человек научиться видеть»?

Один живой пример. Он и она идут по залам картинной галереи. Он привык к соцреализму, ему понятны картины, изображающие русский пейзаж или знакомый советский быт. В зале, скажем, импрессионистов он удивляется неправдоподобию фигур, пропорций, красок. Она же замирает перед полотнами и подолгу всматривается и вдумывается в них. Поскольку они вместе и влюблены, то он, по доверию к ней, начинает различать в «слепых» для него картинах новый для себя смысл, невидимую доселе глубину. Он учится видеть новый мир через доверие и любовь.

Аналогично духовное видение начинает открываться благодаря стремлению жить на глубине происходящего. Первым шагом к этому является доступное для всех свойство видеть мир и людей приветливым, внимающим и благодарным взглядом. Именно такого миропонимания нам чаще всего и недостает. Поэтому кажется важным сказать о «простом» умении видеть в другом лучшее, а не худшее. Такая способность – дар открытой благожелательной души. В таком взоре, хотя бы в кратком взгляде, всегда ощущается дефицит. Его одного, доброжелательного, искреннего, бывает достаточно, чтобы осчастливить человека, поднять в собственных глазах, избавить от страха и одиночества. А нередко он может в корне поменять жизнь и даже привести к Богу. Можем ли мы научиться этому своими усилиями или это исключительно дар благодати и небес для избранных? Ответ, как и в отношении всей духовной жизни, давно дан – усилия наши, результат от Бога.

Наше видение определяется состоянием сердца. Чистым обещан особый дар блаженства – видеть невидимого Бога. Но не только. Они видят мир Его глазами, в людях Его образ, в обстоятельствах и событиях – Промысл Божий. Чистое сердце обладает редкой способностью находить красоту и свет там, где остальные видят обыденность и серость. Умение смотреть на человека в свете неподдельной любви открывает в нем его собственную ценность и достоинство. Сократ это выразил кратко: «В каждом человеке есть солнце, только дайте ему светить».

Такое исцеляющее и преображающее действие, разумеется, оказывают не только добрые глаза. Мне кажется, под умением видеть следует понимать более широкий круг душевных и физических соприкосновений между людьми. Язык любви и уважения, признания ценности человека и неподдельного интереса к нему предоставляет много возможностей научиться видеть, в зависимости от ситуации.

Заботливый жест внимания – это не просто знак воспитанности или христианской этики, но воплощенная доброта, которой никогда не бывает много, если она исходит из доброго сокровища сердца (Лк. 6: 45). Такие жесты и знаки не исчерпываются перечислением правил поведения в обществе, но всегда являются плодом творческой любви и чуткого, видящего сердца. «Имеющий очи видеть» всегда готов восполнить собой дефицит участия и тепла.

Умение правдиво разглядеть, узреть, почувствовать ценность человеческой личности и уважать ее свободу – редкий дар. Неподдельный интерес к собеседнику как собрату по общему Отцу возвращает ему веру в себя и доверие к Божией любви. Для многих встреча с таким мгновением живой реальности является началом длительного пути к обретению чувства собственного достоинства, к познанию себя в замысле Божием.

Умение так видеть решает и важнейший для исцеления душевных травм вопрос принятия себя. Наш современник Жан Ванье, который посвятил свою жизнь служению людям с очень непростой судьбой, говорит: «Необходимо согласие принять себя самого какой ты есть. С дарами и способностями и недостатками, с внутренними ранами, с ошибками, мраком и смертностью. Готовность принять свое прошлое, семью, мир с его законами и свое место в нем. Но главное при этом принять свою готовность расти, отказавшись от иллюзорных представлений о себе». Может показаться, что не все в этом нуждаются, поскольку понимают свою ценность и достоинство. Но в полноте мы можем обрести себя только в единстве с Богом. А кто может сказать, что он уже достиг цели?

Мне кажется, к умению видеть следует отнести деликатность не видеть и не слышать чужих недостатков и грехов. Не в том смысле, чтобы черное выдавать за белое, а в том, чтобы чужое пятно не затмило свет в глазах видящего. Умение быть слепым к обнажившейся наготе коренится в целомудрии и любви. Сим и Иафет, покрыв и не увидев наготу Ноя, сохранили честь отца и чистоту своего сердца.

Еще одна грань умения видеть – мудрость слушать и слышать. Говоря об этом даре, вспомним слова Иисуса Христа: наблюдайте, как вы слушаете (Лк. 8: 18), которые Он произносит вслед притче о семени. Господь произносит Свои слова Сам и две тысячи лет через Церковь, надеясь, что они найдут ожидающее их сердце. Каждый из нас тоже надеется и ждет, что увидит желание и готовность быть услышанным и понятым. Поэтому мы так дорого ценим внимание собеседника.

Все это и многое другое относится к умению видеть сердечными зрелыми очами.

Хочу привести один пример из книги Жана Ванье. Заболел трехлетний ребенок, у него отнялись ноги, затем наступил паралич всего тела. В пять лет он лишился возможности двигаться и ослеп. Однажды, когда мать плакала возле него, он сказал ей: «Мама, не плачь. У меня еще есть сердце, чтобы любить тебя». Он умер в пять лет духовно зрелым человеком.

Пусть это умение видеть – преимущественно душевное, но оно дает людям хлеб любви и является началом видения духовного. Оно единственное может дать силы видеть в нашем мире и не отравиться. Такого душевного зрения было бы достаточно, чтобы очереди в центры психотерапии уменьшились.

Но мы, к сожалению, с детства осваиваем умение смотреть и видеть, защищая ложную самооценку, порожденную дефицитом любви. Недостатки и грехи, оплошности и неловкости других бросаются нам в глаза и оставляют след осуждения и неприязни. Справедливость и милосердие «преткнулись» внутри нашей души. Чуткость и щедрость «забыли, как быть естественными» и от неловкости не решаются выйти к людям. Душевная доброта защищается агрессивными и закрытыми взглядами, скрывая страх показаться беззащитной. Психологический климат индивидуума и всего общества страдает различными неврозами. Душа спряталась в раковину скепсиса и самодостаточности. Сосредоточенная, как нарцисс, на своих недостатках или достоинствах, она закрыта для восприятия красоты и истины. Душа загипнотизирована и ослеплена «светом», льющимся из собственного эго. Тьма мира сего не ждет приглашения и вселяется в человека, называя себя светом. Человек принимает обман, потому что не знает, что есть истинный свет. И тогда исполняются евангельские слова: если свет, который в тебе, тьма, то какова же тьма? (Мф. 6: 23).

Увидим ли мы по-новому себя, друг друга, мир, Бога или согласимся с Екклесиастом, что нет ничего нового под солнцем (Еккл. 1: 9)? Мы можем дерзновенно рискнуть услышать другого, чтобы почувствовать, что есть жизнь в его понимании, как она видится его внутренним оком. Сегодня есть возможность вникнуть в иное, личностное восприятие мира, веры, человека, Бога. И самое, может быть, главное – благодаря оттенкам и тональностям, которыми мир отзывается уникальным способом только в данной душе и ни в какой другой, нам может открыться новая глубина восприятия.

Ключ к новым духовным просторам таится в призыве Христа Спасителя: отвергнись себя. У того, кто следует ему, возникает принципиально иное мировосприятие. Спадает пелена с глаз, все обретает истинное звучание и неискаженный масштаб. Рождается способность видеть суть вещей, на которые раньше человек смотрел и видел одну лишь оболочку. Невидимое доселе духовное измерение мироздания вдруг выходит из небытия и становится определяющим жизнь в полноте и цельности. События, люди, красота, истина могут ожить и заиграть новыми красками и гранями. Они не всегда будут радовать наши искаженные эстетические чувства. Но главное, они будут правдивыми. Эта правда научит нас умению трезво видеть, что убережет и от прелести, и от уныния. Вместе с этим должно произойти главное чудо – мы сможем увидеть себя такими, какие мы есть.

Владыка Антоний приводит мысль Серафима Саровского, которую высказывает так: «Существенно важно, чтобы мы видели себя целиком. Не только то, что есть в нас прекрасного, отвечающего нашему призванию к вечной жизни, но также и все остальное. Важно все остальное – пустыню или дебри – превратить в райский сад».

Увидеть себя в истинном свете – как видит нас Бог – задача не простая, но необходимая.

При этом сохранить мирный дух и доверие к Богу невозможно без смирения. Поскольку смирение вошло в мир со смирением Христа, то и научить ему по-настоящему может только Он. Научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем (Мф. 11: 29). Нам придется послушаться, ибо, не познав себя, человек будет жить не своей жизнью. А Бог обращается к нам настоящим, а не придуманным, иначе Его голос будет сильно искажен или вовсе не услышан.

Тем не менее человек боится видеть себя, потому что не знает, что увидит и что с этим делать. Поэтому предпочитает лукавить, надевая всевозможные маски и избегая тех возможностей, которые открывает перед ним Бог. Ни примеры святых или грешников, ни обличения друзей или врагов, ни Слово Божие, ни исповедь не принимается как голос Христа и как ответ на собственные молитвы. В этой трудной ситуации владыка Антоний напоминает о любви к нам и деликатности Бога. Он говорит: «Мы должны быть реальными, а не подставными личностями. Тут нужно мужество и вера. Вера в то, что Бог дает нам только то, что можем вынести. И мужество: нам ведь вовсе не доставляет удовольствие видеть всю нашу безобразность». Сократ призывал познавать уровень и границы своих возможностей через открытие в себе добродетелей, которые считал главными, – сдержанность, справедливость, мужество.

У нас есть иной уровень – видеть себя в свете Слова Божия. Об этом говорит владыка: «Открыть через Евангелие в себе Христа и во Христе себя». А Гете принадлежит такое высказывание: «Как познать себя? Отнюдь не созерцанием. Только действием. Попробуй исполнить свой долг и тотчас познаешь себя». Долг человека – вспомнив, что он творение, потерявшее и забывшее своего Творца, – вернуться к Нему. В этом пробуждении он, как блудный сын, возвращается к себе, обретает себя, каким задуман. Очень точно об этом говорит архиепископ Иоанн Сан-Францисский: «Таков закон духа: забывая Бога, человек забывает свое собственное лицо. Теряя истину, человек теряет с нею и жизнь».

Возвращаясь к ней, он начинает слышать ее голос, видеть и узнавать себя. Главный путь, по которому человек приближается к Богу и познанию себя, тот, о котором говорит Сократ: «Самое ценное в человеке – умение видеть истину и соответствовать ей своим поведением». Можно добавить: прикладывая к этому все свои творческие способности.

Чтобы лучше видеть материальный микро- и макромир, человечество изобрело массу различных приспособлений – от очков до электронных телескопов и микроскопов. Многие человеческие сообщества находятся под пристальным, но отнюдь не святым, всевидящим оком. Психотерапевты могут мастерски манипулировать психикой человека, но это не приближает, а, наоборот, отдаляет их от умения видеть не только духовный мир, но и самого человека как Божие творение. В мире совершенной техники и науки нет ни одного устройства для распознавания мира духовного и невидимого, кроме сердца, созданного Богом.

Слава Богу, что на границе с «территорией» Бога наука о временном претыкается и бессильна соперничать с вечностью. А только погружение в нее открывает подлинное умение видеть мир глазами правды Божией, которым владели духовные подвижники. Они стремились не к прозорливости, но к пребыванию с «Богом и в Боге, как Он есть». В этом самозабвенном поиске открывалась сама истина и видение мира в свете истины. Малому стаду избранных «открыты тайны Царствия Небесного».

Люди, живущие во Христе, призваны свидетельствовать нам о красоте и глубине истинного видения и ведения, чтобы «имеющие очи видеть» прозрели. Звучит парадоксально, но увидеть свою слепоту – это начало прозрения. Как часто Христос Спаситель встречается на Своем пути со слепыми физически и духовно. Петру Он говорит: Ты думаешь не о том, что Божие, но что человеческое (Мф. 16: 23), братья Зеведеевы не слышат, что Иисус идет на крестные страдания, и просят сесть справа и слева в Его славе. Ученики не понимают смысл притч, спорят, кто из них первый. Люди, приближающиеся к Иисусу, живущие в мире земной логики, не проникают в смысл Его слов. Слепы к Божественной тайне те, кто всегда рядом, и уж тем более толпа народа и замкнутые на себе книжники и фарисеи. И только получив дар Святого Духа, ученики прозревают в истине и к истине.

В Божией воле наделить человека особым талантом видеть сокровенную глубину мира и человека. Это не просто душевная или интеллектуальная способность, интуиция или жизненный опыт. И это не то видение, которое приобретается разумом и волей педагога или психоаналитика. Видение, как дар неба, находит сердце, любящее тишину и молчание, живущее в полном доверии к Промыслу Божию. Если любовь есть совершенство всех добродетелей, то умение видеть духовными очами являет и дарит эту любовь.

Человек, обладающий мудростью духовного видения, видит не только светлое и красивое, но темное и уродливое, однако это зло не захватывает его сердце и не ввергает в пучину тьмы. Если говорить о человеческих усилиях на пути к этому дару, то они прежде всего должны быть направлены к умению пребывать во внутренней тишине и молчании. Должны умолкнуть внутренние диалоги, затихнуть голос суеты. Душа должна «отложить всякое житейское попечение» и оказаться, по слову поэта, «среди немолчного напева глубокой тишины лесной». Из обретенного мира можно будет услышать не только другого человека, но и то, что через него хочет сказать Господь. Через такие мгновения душа открывается к любви.

Бог, как евангельский талант, дает умение видеть душе, готовой не только принять, но и нести ответственность, приумножая в отдаче Богу и людям. Как любой Божий дар, он может быть зарыт и присвоен или приумножен в верности Господину. Желая обрести духовное видение, следует помнить, что Свет Христов, как и Слово Божие, меч обоюдоострый. Ибо Он предупреждает: на суд пришел Я в мир сей, чтобы невидящие видели, а видящие стали слепы (Ин. 9: 39). Но этим Он не лишает человека свободы, а ждет того, кто откроет свое сердце духу Его слов.

Понятно, что духовное видение невозможно вне духовной жизни. Никто из нас не станет спорить с митрополитом Антонием: «Духовная жизнь сосредоточена не в человеке, а в Боге, в Нем имеет свой источник, Им определяется, к Нему направлена». К такой жизни каждый из нас стремится в меру сил, которую определил сам своим благоразумием. Но как бы высока ни была эта мера, «чистые сердцем» обретают блаженство видеть Бога, не по заслугам, но по благодати.

Никто не может сказать, когда и в какой степени Бог наделяет подвижника даром духовного видения, но бесспорно одно. Такому избраннику открывается духовный мир невидимой реальности и красоты, он видит в нашей жизни то, что скрыто от глаз других, он слышит и понимает волю Божию и Промысл о том, что нам кажется нагромождением абсурдных событий. Он видит Небо, Божию любовь и этот взор направляет к нам, видящим только земное, и мы оживаем.

Можем ли мы научиться так видеть? По крайней мере, мы можем учиться так жить, а дальше как усмотрит Господь. И чем больше мы вчитываемся в Евангелие и вслушиваемся в Христа Спасителя, тем больше понимаем свою слепоту. Это и есть нулевой класс умения видеть. Ну а конечный отодвигается в вечность. Там мы и поймем, как, что и чему научились.