Лука и Клеопа узнали Его в преломлении хлеба. Бог открылся им в Евхаристии, в таинстве Благодарения. Он проговорил с ними целый день, утомившись от долгого пути, и они никак не хотели Его отпускать — не смогли вынести разлуки с Ним. Его не видели их глаза, но так правдиво-пленительны были Его речи. Воскресший Бог ходил по земле. Просто ходил. Беседовал. Вкушал пищу.

Ошеломленные необыкновенными событиями ученики не нашли ничего лучшего, как пойти ловить рыбу. Когда случается нечто чрезвычайное и у тебя нет сил это осмыслить, просто займись привычным и понятным делом. Они были рыбаками, и в лодку к Петру поспешно взобрались Иоанн, Иаков, Фома, Нафанаил и еще двое — попробуй всех упомни, когда вокруг такое творится! Семеро в лодке и Бог на берегу. И они опять Его не узнали. И тогда случилось то, что Петр помнил слишком хорошо: все повторилось снова — неудачный лов рыбы, и кто-то властно требует снова закинуть сеть, и рыбы так много, что нет сил всю выбрать, и неудержимое желание броситься в воду. А рыбок было ровно сто пятьдесят три — Иоанну это врезалось в память, так же как и то, что на берегу их ждал обед. Бог приготовил обед. Там был и хлеб, и рыба. А потом долго беседовали. Христос что-то говорил Петру, отведя в сторонку. Что-то про любовь и старость. Но евангелисты не говорят много. Из всех встреч и бесед запомнилось только одно — горело сердце, неудержимой радостью горело сердце. И по всему миру был разлит тихий свет, который уже посещал эту скорбную землю, уже горел над этим морем и горами, когда мнительный Петр вдруг непривычно успокоился и сказал: «Господи! Хорошо нам здесь быть!» Свете тихий! Как хорошо!