Кристофер бросился на шептунью.

Ее войско паутиной опутало Кристофера. Олени норовили укусить. Почтари преграждали дорогу. Своими телами они поднимали ураган, и Кристофер был в эпицентре.

– ДЕРЖИ ЕГО! – взвизгнула шептунья.

Кристофер выхватил взглядом болтающийся у нее на шее ключ. И с серебряным клинком в руках взвился в воздух. Он приземлился на обе ноги; под ним была оленья спина. Перепрыгнул на плечи почтарей. Те стали тянуть к нему руки. Кристофер поспешил ускользнуть. Он бежал все дальше, все быстрее. И чувствовал: тело его с каждым шагом меняется. Почему-то его сопровождал свет от дерева. Голова уже болела как-то по-другому. Лихорадка обернулась знанием. Он даже сам не верил, что бежит с такой скоростью.

– АТУ ЕГО! ПОЙМАТЬ НЕМЕДЛЕННО! – надрывалась шептунья.

Олени наступали со всех сторон, но чересчур неспешно. Кристофер юркнул меж оленьих ног. Перемахнул через рога. И сам удивлялся, до чего же стремительно проносятся мимо деревья. Ощущение было такое, словно он оказался за пределами собственного тела.

Но боль прочно засела в тех пределах.

Она крепла с каждым шагом. Душила его своими руками. Из носа капала кровь. Кристоферу вспомнился Дэвид, лишенный энергии, как использованная батарейка. А ему самому надолго ли хватит заряда, после которого останется только боль? Близилась полночь. Либо убьет он, либо убьют его.

Шептунья стояла впереди, пристально следя за клинком в его руке. Кристоферу на мгновенье померещилось, будто у нее во взгляде мелькнул страх. Обугленной рукой она прикрыла ключ. Затем развернулась и удалилась в лес. Кристофер помчался за ней. Глядя под ноги, он видел ее следы на грязной, кровавой тропе.

По этим следам он вышел к ручью вблизи козьего мостика. Ботинки насквозь промокли, ноги окоченели. На миг он вспомнил, как замерзал в больнице, на реальной стороне. Замерзал в больничной рубахе.

Кристофер перебежал через ледяной поток. От холода он весь одеревенел, а потом его бросило в жар. Ноги теперь горели не меньше, чем лоб. Из ручья Кристофер выпрыгнул обратно на тропу. Вдалеке мерцал одинокий фонарь. Кристофер заметил перед собой развилку. Глянул на землю: задумался, куда свернуть.

А следы вдруг оборвались.

Кристофер остановился. Запаниковал. Это какой-то обман. Ловушка. Очередной способ тянуть время, чтобы потом убить его. Он огляделся по сторонам. И не увидел ничего, кроме деревьев. Шептунья могла прятаться где угодно. Он сам шел ей в руки. Кристофер прислушался: не выдаст ли она себя шорохом. И ничего не услышал. Только ветер и собственное дыхание.

Хрясь.

Запрокинув голову, Кристофер вгляделся в древесные кроны. Там, в полумраке, таились сотни почтарей. Они свисали с верхних сучьев, будто сосульки. Кристофер пустился наутек – и все почтари разом спрыгнули на тропу.

Кристофера окружили.

Весь лес кишел почтарями. На Кристофера бросились олени. Он ухватился за ветку: хотел залезть на дерево. Подтянулся на один сук. На другой.

Но шептунья уже затаилась на дереве, как змея.

Изогнувшись, она поймала его за руку.

Кристофер вскрикнул и свалился на тропу. Где олени прижали его к земле. Искусали. От них веяло больничным духом. Вроде антисептиков. У Кристофера не осталось сил кричать. Он понял, что пришла его смерть. В ожидании неизбежного он прикрыл глаза, но вдруг услышал, как оленей расшвыривают в стороны. Кристофер поднял голову.

Это был славный человек.

– А НУ, ПРОЧЬ ОТ НЕГО! – закричал он.

Олени набросились на славного человека. Выгрызли куски мяса на плечах. Кровь заливала рубашку. Стекала с пальцев. Он схватил Кристофера за руку.

– ЗА МНОЙ!

– НЕТ!!!!!!! – взвизгнула шептунья. – ХВАТИТ ЕМУ ПОМОГАТЬ!!!!!

Она спрыгнула с дерева; Кристофер со славным человеком пустились наутек. Олени и человеки-почтари бросились в погоню.

– Как тебе удалось бежать? – задыхаясь, спросил Кристофер.

– Дэвид.

– Где же он?

– Отправился за подмогой. Я не единственный, кто стремился вырваться на свободу. Вперед!

Они бежали бок о бок. По тропе. Держа курс на свет уличного фонаря. Голубой, как луна. Из леса они выскочили на опушку. И устремились к дороге. Перед Кристофером, словно цирковой шатер, раскинулся его квартал.

Воображаемый мир бесповоротно сошел с ума.

Кристофер увидел, как над городом прицельно собираются облака. Услышал сотни людских воплей. Человек в девичьей скаутской форме затащил себя в кусты. Другой человек подтянул себя в какой-то фургон. Влюбленная парочка самозабвенно целовалась. Никого из них он прежде здесь не встречал. Все они кричали одно и то же.

– Вытащи нас, Кристофер. Умоляем!

Кристофер со славным человеком ринулись к дороге. Ее обступили человеки-почтари, которые веером выступали из тлеющих дворов. Из-за деревьев выскочила шептунья со своим оленем и, как молния, бросилась прямо на беглецов.

– ОТДАШЬ ЕГО МНЕ! – прошипела она.

Шептунья запрыгнула на плечи славному человеку в тот миг, когда тот перебросил Кристофера через почтарей на асфальт: там безопасно. Кристофер упал в знакомом тупике и расцарапал все тело о шершавую поверхность. Но тут же вскочил. И увидел, как шептунья рвет на части славного человека. Впивается обгорелыми руками, будто когтями, в его плоть.

– Хватит ему помогать! – твердила шептунья.

Славный человек оттолкнул ее и пополз на проезжую часть. Шептунья скользнула на тротуар. У нее задымилась и вспыхнула пламенем нога. На асфальте оставалась жидкая кожа, которую смывало кровью. С воплями и проклятьями шептунья тут же отпрыгнула на подъездную дорожку.

И подозвала оленей. Те, будто фишки на игровом столе рулетки, расположились на мостовой вплотную один к другому. По их спинам шептунья устремилась за славным человеком, ползущим по проезжей части. Задрала ему голову и вонзила зубы в горло. Шея у него хрустнула, как вилочковая косточка из индейки. Шептунья пожирала его заживо. Сейчас или никогда. Кристофер услышал гул церковного колокола. До полуночи оставалось десять секунд. Десять секунд до Рождества.

Олени атаковали славного человека. Лязгали зубами, кусались. Кристофер понимал, что шептунью необходимо убить сейчас же. Он осмотрел ее тело. Следы пуль. Ножевых ран. Многочисленных ожогов.

Все тело было сплошь испещрено шрамами. Однако убить ее ничто не могло. До поры до времени.

Кристофер сжал в руке тупой серебряный клинок. Закрыл глаза, чтобы собраться с духом, но слышал лишь крики. Эти голоса взрывали ему мозг. Люди сами себя истязали. Снова, и снова, и снова.

Он почувствовал, как два мира кровью переливаются друг в друга. Стекло между воображаемым и реальным миром треснуло. Мать бежала в его спальню.

Внезапно Кристофер услышал шелест ветра на проезжей части:

– Кристофер, взгляни на меня.

Кристофер встретился взглядом со славным человеком. Его разорвали на куски, но сейчас он спокойно улыбался. Без единого слова. Однако Кристофер кожей чувствовал царапины шепота и мыслей славного человека.

– Хватит ему помогать! – кричала шептунья, выцарапывая ему глаза.

Облака расступились, и Кристофер увидел ключ, блестевший в складках ее шеи. При голубом лунном свете он, подобно бриллианту, играл всеми цветами.

Славный человек пинком оттолкнул шептунью. Ей на помощь высыпала очередная рота почтарей. Но рука шептуньи выскользнула на асфальт. И начала с шипением закипать.

Кристофер посмотрел на обугленную руку шептуньи. Закрыл глаза и успокоил рассудок. Секунда длилась целую вечность. Господь сотворил в этом кошмаре спасительную реку. И в этих водах Кристоферу хотелось совершить над шептуньей обряд крещения.

Кристофер мысленно бросился прямо на шептунью, оседлавшую славного человека. Заметил, что олени кинулись за ним. Но Кристоферу теперь было все равно. Ему казалось, что они еле ползут. Все будто замедлилось.

Кристофер перепрыгнул через оленей.

Кристофер перепрыгнул через стоящих на земле почтарей.

Кристофер что было сил ринулся на шептунью. И почувствовал, как хрустнули ее кости. Она перелетела по воздуху назад и грудой приземлилась на асфальт.

– НЕЕЕЕЕТ! – вскричала она.

На глазах у Кристофера шептунья загорелась.