Часть вторая. Цепные псы апокалипсиса

В обширном зале, где нашлось бы место для многих десятков, сидели всего четверо – трое мужчин и одна женщина. Вот только эта четверка имела власть, силу, влияние. Оно распространялось не только на материальном, но и в мистическом плане. Последнее, кстати, и было их основной целью.

– Начнем наше собрание, – недовольно скривившись, произнес мужчина с постным лицом аскета. Он постоянно кутался в плащ, словно не мог согреться даже тут, в хорошо прогретом помещении. – К сожалению, хороших новостей у меня мало.

– А они вообще есть, эти хорошие новости? – подколол «председателя» внешне молодой парень с лицом, застывшим в вечной маске жестокого сатира. – Наши союзники разгромлены, им уже не оправиться от удара. Уничтожено руководство, главная база потеряла все свои важные свойства. Да и не захотят они туда возвращаться по доброй воле. Даже по злой не захотят, это я сразу чувствую.

– Горазд критиковать! Вот ты сам возвратился бы, храбрый мужчинка?

«Сатир» посмотрел на женщину так, словно она только что вылезла из смирительной рубашки.

– Милочка, я человек хоть и своеобразный, но не сумасшедший. Нет у меня никакого желания на собственном опыте узнать поближе то, что стало причиной смерти всех лидеров Ордена Лазурного Света. Не забывай, именно я со своими ассистентами был на их базе, где нашли только одного выжившего, да и то безумца.

Говоривший передернулся, вспоминая ауру полного безумия, окутывавшую вымершую базу Ордена. Еще большую опаску внушал полностью лишившийся разума настоятель монастыря, весело прыгавший меж трупов и играющий с частями тел. Вложенная магия не давала ему умереть, но и вернуть разум не получалось. Вообще, даже на короткое время.

Не помогла даже его собственная, оборудованная по последним веяниям алхимическая лаборатория. Возникла было мысль обратиться к практикующим некромантию, но увы… Специалистов высокого уровня в их организации не было, равно как и в союзных. Мастера смерти, способные справиться с подобной задачей, все были… врагами. Сомнительно, чтобы кто-то из них впал в безумие и счел нужным помочь своим врагам.

А тут еще эта… «Сатир» злобно посмотрел на женщину.

– Оставим лучше тему произошедшего там. Все равно нам еще не скоро удастся выяснить, чьих рук эта работа. К тому же даже из этого мы смогли извлечь пользу. Оставшиеся члены Ордена вынуждены работать на нас.

– Они работают во имя нашей общей цели! – взвился «председатель», чьи глаза горели неугасимым пламенем фанатизма. – Смерть их духовных отцов не сломит истинную веру. Они со смирением приняли тяжелый удар судьбы, но готовы служить нам, нашим небесным покровителям и владыкам.

– Теологические речи интересны мне, я полностью разделяю ваш пыл, великий магистр, – зашевелился маленький человек с невыразительным, каким-то серым лицом. – Но оставьте творческий экстаз для наших последователей, он более нужен им, нежели нам. Мы и так крепки в вере, иначе не сидели бы здесь.

– Да-да, вы вновь правы, брат мой.

– Благодарю. Я осмелюсь перейти к общей ситуации, если мне будет дозволено. Ситуация в нашем Ордене неоднозначная. Мы действительно получили новый приток сил, как верно заметил наш брат по вере. Они хоть и состояли в другом ордене, но теперь по сути превратились в одну из наших конгрегаций. Это хорошо.

– Что тогда плохо? – не выдержала женщина. – Позиции Ордена среди других подразделений Инквизиции крепки.

– Не о том речь, сестра. Кроме собратьев по вере есть и другие. Не соперники в делах духовных, а истинные враги. Если удар пал на ближайшего союзника – Орден Лазурного Света, – то кто поручится, что не мы станем следующей мишенью? Взять хотя бы вас и вынесенный заочно приговор. Ваши несомненные успехи в очищении грешных душ пришлись… не по нраву нашим врагам. Танцор, безумный некромант, лично готов приводить приговор в исполнение.

Женщину словно бы скрючило в припадке. Задрожали руки, ноги, изо рта вырвался утробный, нечеловеческий вой. Магистр протянул руку в ее сторону и скороговоркой произнес малопонятную фразу – упрощенный вариант ритуала успокоения. С трудом, но все же помогло – дыхание стало более ровным, конечности также перестали ходить ходуном.

Приговор… Он был вынесен ей не столь давно, но назвать его раздутым из ничего язык бы не повернулся. Эта женщина с высоким положением в Инквизиции в последние годы приобрела известность благодаря созданию новых, изощренных и длительных пыточных ритуалов. «Молот ведьм» – это классическое руководство, мог тихо отползать в кусты и прикидываться ветошью. Достижения этой женщины были высоко ценимы в Инквизиции, но вот сообщество оккультистов другого толка… Почему-то они принципиально не признавали пытки ради «исправления грешников» и просто в удовольствие. Этого сестра Ордена никак не могла понять.

Понять не могла, но боялась. Танцор специально выискивал всех палачей Инквизиции, поджидал момента, когда охрана вокруг них будет хоть чуть послабее, и… выполнял приговор. Деловито, бесстрастно, словно это было противной, но необходимой работой.

– Ты испугал ее, брат. Можно ли было обойтись без этого?

– Нельзя, о магистр, – склонился в поклоне серый. – Я хотел дать понять, что угроза велика. Жить в вечном страхе, который помешает нашей сестре полностью отдаваться делам Ордена – не самая лучшая перспектива. Уничтожение Ордена Лазурного Света, приговор одной из нас, общая активность врагов веры в ближних регионах… Нам необходимо принимать экстренные меры. Рано нам, братья, примерять мученический венец.

Да, рисковать своим здоровьем, а тем более готовиться к смерти, тут не хотел никто. Инквизиторы высших рангов вообще не любили какой-то риск относительно любимых себя. Даже фанатизм был… своеобразным. Безоглядно возложить себя на костер – это к посвященным нижних степеней, у которых не было ни единого шанса подняться на следующие ступени пирамиды. Туда, где царили жажда власти над душами, денег, широчайшего спектра запретных удовольствий.

Магистр пуще всего прочего любил созерцать сотни коленопреклоненных неофитов, ощущать волны специфической энергии, исходящие от смиренной, покорной ему толпы. «Серого» интересовали деньги, а заодно и получение чего-то полезного путем шантажа. Кого? Не было особой разницы – слабые местечки были почти у каждого.

Единственная среди четверки женщина видела смысл жизни даже не столько в пытках провинившихся и просто как бы «грешников», но и в удовольствиях на грани и за ней. «Сатир» же… был наиболее сложен. Исследователь, в поисках силы забирающийся порой в такие дали, что прежние знакомые по делам оккультным плевались при одном упоминании его прежнего имени. Прежнего, потому как его обладатель считался мертвым. Давно уже считался. Да и в Инквизицию его занесло по причине тщательного заметания следов.

В общем, все четверо, составляющие верхушку этого подразделения Инквизиции, были существами своеобразными, далекими от портрета рядового инквизитора. Все как обычно, в этом тоже не было ничего особенного. Кажущееся, оно отнюдь не есть естественное.

– Что предлагаешь? – не стал миндальничать «сатир». Он всегда предпочитал не откладывать дело в долгий ящик, не топить смысл в витиеватых кружевах псевдорелигиозного толка. – Если я правильно понимаю, мы следующие на очереди. Особенно вот эта девица. Если даже избавимся от нее, всех проблем не решит.

– Брат мой… Ты ведешь богохульные речи.

– Ой, почтенный магистр, тут все свои, чужие за дверями и заклятьями остались. Я не питаю к нашей «сестре», – это слово было особо выделено «сатиром», – никаких нежных чувств. Есть лишь целесообразность. Нам от нее не избавиться. Высшее руководство не поймет, да и интерес врагов не убавится. Нужно придумать что-то, позволяющее отвлечь внимание от нас. Например, натравить врагов веры на кого-то третьего, не на нас. И я думаю, кое-кто в этом поможет.

Поймавший пристальный взгляд своего собрата, серый заерзал, стремясь вновь остаться в тени. Его раздражало любое внимание к своей персоне, весь комфорт мигом уходил, оставляя этого не самого слабого мага-инквизитора наедине со столь нелюбимым окружающим миром. Но сейчас внимание ему было необходимо, приходилось мириться со сложностями.

– Почтенный магистр, брат мой, сестра… Сердце мое разрывается от горечи слов, что я должен высказать. Но одним нам будет чрезвычайно сложно вывести утлый челн истинной веры в бушующее море. И нет греха в том, если мы используем силу иных, пусть и не дружественных нам созданий. А они могут, готовы помочь, пусть и из неведомых мне мотивов.

– Цель во имя торжества нашего Ордена может быть оправдана любыми средствами ее достижения…

– Мне тем более безразлично, магистр. Наша «приговоренная» и вовсе готова в любую щель закопаться, только б избежать последнего танца с известным ей некромантом. Интересуют лишь условия союзников, которые они нам непременно выдвинут, да цели, что достигнем в результате соглашения мы. Вот пускай наш хитрый, пронырливый брат и расскажет про все про это.

– Нам дадут силу, собратья мои… Без невыполнимых условий. Наоборот, предоставят шанс возвыситься над остальными.

Остальные трое недоверчиво посматривали в сторону серого. Больно уж заманчивая перспектива вырисовывалась. Инквизиторы дураками не были, хорошо помнили, где обычно лежит бесплатный сыр. Да и в симпатиях к лицам данайской национальности также не были замечены.

– И что же это будет? – покосился в сторону говорившего «сатир». – Мягко стелешь, только боюсь, что внутри иглы.

– Не беспокойся, брат мой. Нам предлагают подобрать этому миру новую одежду под названием апокалипсис.

Удар кувалдой по голове. Только такая метафора была способна хоть как-то описать ощущение, обрушившееся на лидеров Ордена. И тем более зловеще выглядела улыбка, медленно, но верно расплывавшаяся по аскетичному лицу магистра…