11. Возблагодарим кулинарию за наши нейроны

Обычно мы не думаем о себе как о животных и еще меньше думаем о нашей ограниченности (полагая, что единственное, чего мы не умеем, так это летать на крыльях). Но мы тем не менее приматы, и наше сравнение с другими приматами в смысле потребности в энергии может пролить свет на нашу эволюционную историю. Дело в том, что если гориллы и орангутаны живут на пределе возможного в плане числа нейронов при их массе тела, которую могут себе позволить приматы при данном потреблении калорий, то нас вообще не должно быть на свете.

Дело в том, что 86 миллиардов нейронов и 70 кг массы тела, согласно нашим оценкам, требуют более 9 часов непрерывного сбора и поедания пищи от типичного примата с нашей массой тела со средним приемом около 200 килокалорий в час. Очевидно, что мы не тратим 9 часов в день на добывание и поедание пищи. Действительно, типичный городской человек просто не в состоянии тратить девять часов на еду каждый день, впрочем, этого не делали, как выясняется, и наши предки.

Учитывая, что нас вроде не должно быть, но при этом мы живем и здравствуем, возникает сложный вопрос: как наши предки ухитрились позволить себе растущее число нейронов, в результате чего появились современные люди? Как показано на рис. 11.1, одним из наиболее ярких признаков и самым замечательным аспектом человеческой эволюции стало то, что мозг представителей рода Homo увеличился очень сильно и очень быстро: масса мозга практически утроилась всего за полтора миллиона лет, и это при том, что мозг наших близких родичей – крупных человекообразных обезьян – стагнировал и остался прежним до наших дней. Можно сказать, взглянув на это дело в более широкой перспективе, что потребовалось 50 миллионов лет для того, чтобы мозг увеличился от размеров мозга мелкого лемура до размеров мозга гориллы (рост на 29 миллиардов нейронов), но всего полтора миллиона лет для того, чтобы добавить к мозгу еще 57 миллиардов, то есть почти вдвое больше, причем только в роде Homo. В сравнении с другими крупными узконосыми обезьянами наша эволюционная история на самом деле выглядит исключительной: какая-то странность сделала нас единственными в своем роде.

Просто обеспечение энергией, достаточной для утроения числа нейронов в головном мозге представителей рода Homo, согласно нашим и другим работам, потребовало бы 9 или 10 часов очень эффективного добывания и поглощения пищи в сутки при типичной для примата диете, например диете крупных человекообразных обезьян, но крупные приматы на такой подвиг неспособны. Гориллы и орангутаны теряют в весе, когда питаются в течение 7,5 часа в сутки в засушливый период, когда становится мало плодов. Наши предки недолго бы протянули, если бы им приходилось тратить на добывание пищи два дополнительных часа в сутки просто для поддержания базовой жизнедеятельности. Но если бы наши предки не могли извлекать достаточно питательных веществ из своего рациона, то мы просто не появились бы на свет. Чем бы ни было то, что своим изменением позволило мозгу Homo, и только Homo, так быстро увеличиться в размере, оно было чем-то таким, что отменило данное энергетическое ограничение.