Святитель Амвросий Медиоланский (около 339, Августа Треверов, ныне Трир — 397, Медиолан, ныне Милан) — епископ города Медиолан, один из великих отцов Церкви, выдающийся богослов, защитник православного учения о Троице, знаменитый экзегет, учитель нравственности, блестящий проповедник.

Святитель Амвросий родился в городе Августе Треверов в аристократической христианской семье. Его отец был префектом Галлий. После смерти отца (340 год) мать будущего святителя вместе с детьми перебралась в Рим. Амвросий получил здесь блестящее образование: изучил античную философию, грамматику, риторику и юриспруденцию, в совершенстве овладел ораторским искусством. В качестве профессии он избрал юриспруденцию, однако вскоре сделался губернатором одной из римских провинций с центром в Медиолане.

Осенью 374 года в Медиолане разгорелся конфликт между православными и арианами, связанный с выборами нового епископа на место недавно почившего арианствующего епископа Авксентия. Святой Амвросий в ту пору еще не был крещен; тем не менее он посчитал необходимым лично явиться на собор, где выбирали нового епископа, чтобы своим авторитетным присутствием — в качестве представителя власти — успокоить враждующих. Вдруг, в самый разгар горячих и ожесточенных споров о возможном кандидате, громко прозвучал детский голос: «Амвросий — епископ!» И тотчас же представители обеих партий согласно избрали его на Медиоланскую кафедру. Святой Амвросий не желал становиться епископом и в дальнейшем всячески пытался избежать рукоположения, однако граждане Медиолана все же настояли на своем выборе. Амвросий принял Крещение и через неделю (в декабре 374 года) был рукоположен в епископский сан.

Святитель Амвросий начал активно изучать Священное Писание, которое прежде знал плохо, и вскоре стал одним из самых блестящих экзегетов на христианском Западе.

Святитель тратил много сил на борьбу с арианской ересью. В этом он добился существенной поддержки со стороны императора Грациана. Когда власть в империи сменилась и на престол взошел симпатизировавший арианам Валентиниан II, святитель Амвросий еще более решительно противостал арианам. Так, во время приезда в Медиолан Валентиниана II, потребовавшего передать еретикам одну из городских базилик, святитель Амвросий заперся в ней вместе с верующими и выдержал настоящую трехдневную осаду. Наконец император был вынужден уступить, сохранив базилику за православными.

Святитель Амвросий особенно сблизился с императором Феодосием I Великим, фактически стал его духовным наставником. Вместе с тем он порой очень резко критиковал императора за недостойную христианина жестокость: например, когда в Фессалониках в результате городских волнений и с согласия Феодосия были убиты готами около 7 тысяч человек. Император был лишен святителем Амвросием Причастия и не мог посещать богослужения, пока не принес достаточного покаяния: сняв с себя знаки царского достоинства, он смиренно вымаливал прощение у Миланского епископа.

В последние годы своей жизни (после 395 года) святитель Амвросий много болел, фактически отошел от дел по управлению епархией и по преимуществу занимался литературными трудами. Скончался 4 апреля 397 года.

Среди его важнейших сочинений — 5 книг «О вере», 3 книги «О Святом Духе», 2 книги «О покаянии», 3 книги «Об обязанностях священнослужителей», многочисленные толкования на Священное Писание.

Публикуемые два слова на Рождество Христово относятся к разряду spuria, то есть приписываются святителю Амвросию, но ему на самом деле не принадлежат. Тем не менее эти гомилии являются прекрасными образцами краткой, простой, легко доступной для сознания верующих проповеди, ярко раскрывающей перед нами духовное значение торжествуемого празднества.

Печатаются по изданию: Церковная проповедь на двунадесятые праздники. Слова, беседы и поучения святых отцев и учителей Церкви и известнейших писателей церковных. Ч. 2. Составил П. Смирнов. Киев, 1904. Перевод публикуется с небольшими уточнениями.

Слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение! (Лк. 2:14).

Братья! Совершенно недоумеваю, каким весельем и какими похвалами мне надлежит возвестить вам этот день Рождества Христова: ведь [немощный] человеческий язык не способен — при таком [великом] торжестве — [достойно] прославить Бога. Нам же с вами предстоит ныне восхвалить человеческими устами Того, Кто некогда, при Его Рождении, был воспет гласами безплотных ангелов. Однако ангелы тогда дивились лишь родившемуся Господу, мы же прославляем Его ныне не только родившегося, но и воскресшего и со-царствующего Отцу и Духу. Сегодня Он есть Царь царей. Потому-то нынешнее наше [церковное] празднество большее, чем торжество того дня [когда родился Господь]. Мы должны ликовать в этот день с тем большей радостью, чем больших чудес сподобились. Но поскольку немощный человеческий язык не может изречь песни достойной такого к нам Божьего благоволения, то я прибегну к ангельскому славословию. Мы не можем духовно сравняться с ними [ангелами]; так хотя бы уподобимся им, и взыграем в нынешний праздник с подобной же, что и они, радостью, воспевая: Слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение!

Подлинно, эта [песнь] — достойный и праведный глас, который при Рождестве Иисуса Христа и Богу на Небе воздает должную честь, и людям на земле благовествует мир. До Рождества Спасителя мира ни небесное не славословило Бога видимым образом, ни земное не обретало мира. Но посмотрите, братья мои: все ли люди удостаиваются такого Божьего благоволения? Ах, возлюбленные, мир Христов даруется не по долгу, но по заслугам. Поэтому не удивительно, что спасение мира познали прежде пастыри, бодрствовавшие и хранившие стадо свое, нежели князья; и ангелы возвестили [Рождество Спасителя] не царям, не судьям людским, но людям простым и худородным. Не удивляйтесь же, что благодать Иисуса Христа раньше познали невинные, а не высокородные; что истину раньше удостоились уразуметь простые земледельцы, а не гордые властелины. И то, что познали пастыри, того не могли познать князья; поэтому-то блаженный Павел и говорит: которой никто из князей века сего не познал (ср. 1 Кор. 2:8). Итак, при Рождестве нашего Господа возрадовались ангелы с пастырями, благовествуя небесную славу: они возвестили славу Божию как бы соединившись в один хор. Посему можно сказать, что и ныне, в то же самое празднество Господа, ангелы торжествуют вместе с нами и воспевают совместным гласом радости: ибо разве не могут те, которые при Рождестве Христовом беседовали с пастырями, не беседовать [ныне в церкви] со служителями Божьими о Том же родившемся Христе? И это при том, что тогда [во время Рождества], посредством [пасомого] стада были таинственно предызображены люди [христиане, как стадо Христово], через пастырей же — священники, которые, взяв на себя иго Христово и неусыпно бодрствуя над врученными им людьми, никогда не бывают оставляемы помощью ангелов.

Итак, сегодня наш Спаситель родился по плоти. Он родился настолько тайно, настолько смиренно, что мир совсем не узнал тогда о Рождестве Его; говорю: мир не знал, потому что Спаситель и рожден без Отца, и зачат сверх естественного порядка. Ибо Иосиф принял зачатым Того, Кого не родил, а Мария родила Того, Кого Ее женская природа не сотворила в согласии с порядком естества. Господь так родился, что о Его Рождестве никто не думал, никто не помышлял, никто не верил: да и каким бы образом могли бы тогда уверовать [в безмужное зачатие и Рождение], если даже и после совершившегося [события] в это все равно верят с трудом? А о том, что Спаситель наш должен был снизойти в Деву Марию столь тихо и потаенно, об этом уже давно предвозвестил пророк Давид, говоря:

Сойдет, как дождь на руно (Пс. 71:6 по старолатинскому переводу Библии). Что бывает таким тихим и безо всякого звука, как не дождь, падающий на волну (то есть шерсть. — П.М.) руна? Этот звук падающего на руно дождя не достигает ничьих ушей, его водяные брызги не окропляют ничьих тел, а между тем дождь орошает все части самого руна, разливается по нему. Итак, справедливо Дева Мария уподобляется руну: Она зачала Господа так, что вместила Его в Себе в полноте, без всякого изъятия; справедливо Мария уподобляется [агничьему] руну, из волны которого делаются одеяния, полезные для людей. Воистину, Дева Мария есть Агничье Руно, поскольку из Ее утробы произошел Агнец, Который, нося матернюю плоть, мягкой волной покрывает грехи всех смертных: всякая греховная язва покрывается волной Христовой, напояется Кровью Христовой и, дабы исцелиться, одевается одеждой Христовой. Аминь.

Хорошо, в некотором отношении, что простой народ называет этот святой день Рождества Христова «новым солнцем», и настаивает на этом [имени] с такой силой, что даже иудеи и язычники соглашаются с ним в этом названии. И мы охотно также должны признать [истинность] этого названия, потому что с Рождением Спасителя обновляется не только спасение человеческого рода, но и блеск самого солнца, как говорит апостол: все небесное и земное соединить, дабы обновить под главою Христом (Еф. 1:10). Ведь если солнце подлинно помрачалось в то время, когда Христос страдал, то разве оно не должно было светить ярче обычного во время Его Рождения? И если оно покрыло тьмой иудеев, причинявших [Ему] смерть, то разве оно не должно было явить свой блеск Марии, рождавшей Жизнь? Так почему же нам не уверовать, что солнце во время Рождества Христова взошло — ради служения Ему — с большим, чем обыкновенно, блеском? Ведь и звезда, предшествовавшая волхвам для указания им пути, также была светлее, чем обычные [звезды]. И если звезда днем, не в свое время, выполняла обязанность [служения Господу], то почему бы нам не поверить, что и солнце своим более скорым, чем обычно, и ранним появлением сократило время ночи? Оттого, думаю, и ночь убавилась, что солнце, поспешая ради Рождества Господня на свое служение, принесло свой свет миру прежде, нежели она [ночь] завершила течение своего времени. Лучше сказать, что тогда даже не было ночи, и что вовсе не было мрака, когда бодрствовали пастыри, веселились ангелы, служили светила. И мы не должны удивляться, что во время Рождества Христова все было новое, потому что новым было и то, что родила Дева. Если Рождение было необыкновенным, то и служения ему были оказаны сверх обыкновенного. Потому-то во время явления Господа бодрствуют пастыри, радуются ангелы, повинуется солнце, служит звезда. И при том ангелы и пастыри являют радость свою гласом или словами; а светила, не имея голоса, свидетельствуют свое веселье служением. Итак, солнце во время этого торжества, сверх обыкновения, воссияло рано. И не удивительно: ибо если солнце, по молитве Иисуса Навина, неподвижно остановилось днем, то почему бы ему, ради Рождения Иисуса Христа, не взойти поспешно посреди ночи?

Итак, простой народ называет настоящий день «новым солнцем» и, говоря «новое», тем показывает, что есть еще и «ветхое солнце». Я назвал бы «ветхим» солнце этого мира, которое подвергается затмению, не проницает [своим светом] стен, помрачается облаками, — которое подлежит суете, боится тления, ужасается суда, ибо написано: Солнце превратится во тьму и луна — в кровь (Иоил. 2:31). «Ветхим», говорю, я назвал бы солнце, которое присутствует при злодеяниях людей, не скрывается от прелюбодеяний, не уклоняется от человекоубийства; и когда даже никто из людей не хочет быть посредником при совершении какого-нибудь преступления, это солнце присутствует при всех злодеяниях. Если же очевидно, что это солнце есть ветхое, то где найдем новое солнце, как не во Христе Господе? О Нем написано: для вас… взойдет Солнце правды (Мал. 4:2); о Нем и от лица грешников говорит пророк: свет правды не светил нам, и солнце не озаряло нас (Прем. 5:6). Это Солнце (когда весь мир покрыт был тьмой дьявола, и когда царствовал мрак, наполненный злодеяниями [древних] времен) в последнее время (ср. Евр. 1:2), то есть в глубокую ночь, благоволило явить свет Рождества Своего. Сперва, до явления света, то есть прежде, чем воссияло Солнце Правды, Оно посылало как бы некоторое утреннее предвестие, пророков, как говорит Писание: пророков, посылал… с раннего утра (Иер. 7:25). А потом и Оно Само воссияло Своими лучами, то есть с блеском Своих Апостолов, и озарило мир столь великим светом истины для того, чтобы ни над кем не тяготел мрак дьявола.

Итак, [Христос] — есть Новое Солнце, Которое проникает сокровенное, открывает врата ада, испытует сердца; Он есть Новое Солнце, Которое Духом Святым оживотворяет безжизненное, возобновляет поврежденное, воскрешает мертвое. Которое Своей теплотой очищает нечистое, пожигает влажное, исправляет испорченное. Это есть то самое Солнце, Которое во всех наших поступках видит все, что мы ни делаем, и не столько осуждает грехи, сколько исправляет. Это, поистине, есть Солнце праведное и премудрое, Которое не без различения, как солнце мира сего, сияет добрым и злым, но по некоторому суду истины, для святого сияет, а для грешника заходит. Между тем и другим [ветхим и новым] солнцем — то различие, что одно боится суда, а Другое грозит судом: то [ветхое солнце] есть виновник тления, а Это [Новое Солнце] — Владыка вечности; то есть тварь, а Это — Творец.

Однако, ради удовлетворения человеческих нужд, солнцу этого мира, прежде его восхода и прежде явления его [утреннего] света, обыкновенно предшествуют [светящие людям до рассвета] светильники. Но и Христос-Солнце имеет Свой светильник, который предварил Его восход, как говорит пророк: Я приготовил светильник помазанному Моему (Пс. 131:17 по латинскому тексту). А что это за светильник, показывает Господь, говоря об Иоанне Крестителе: Он был светильнику горящий и светящий (Ин. 5:35). Сам же Иоанн, как предшествующий малый свет светильника, говорит: Идущий за мною сильнее меня; я не достоин понести обувь Его; Он будет крестить вас Духом Святым и огнем (Мф. 3:11). Разумея также свой свет, который должен был затмиться от лучей Солнца, он предсказал: Ему должно расти, а мне умаляться (Ин. 3:30). Ибо как свет светильника помрачается при появлении солнца, так и Иоанново крещение покаяния упразднилось по пришествии благодати Христовой.

Но посмотрим, от какого Источника рождается это наше Новое Солнце. Как говорит истина, Оно рождается от Бога. Итак, Оно есть Сын Божества, Божества неповрежденного, непорочного, чистого. Здесь, поистине, нахожу тайну. Второе Рождение было от непорочной Марии потому, что первое [Рождение] по Божеству также было непорочно, чтобы таким образом Тот, Которого первое Рождение было славно, был безукоризненен и во втором; то есть как от вечности родило Его девственное Божество, Отец, так и во времени должна была родить Его Дева Мария. Однако же написано, что Он имел среди людей отца: в Евангелии мы читаем слова фарисеев так: не сын пи Он плотника Иосифа? не Его пи Мать называется Мария (Мф. 13:55)? И здесь примечай тайну. Плотник называется отцом Христа. И поистине, Бог Отец есть Плотник и Строитель, Который создал и устроил всю вселенную, Который научил Ноя перед потопом построить ковчег, Который, начертал Моисею образ скинии, учредил ковчег завета, воздвиг храм Соломонов. Плотником следует назвать Того, Кто смягчает жестокие души, отсекает гордые помыслы, возвышает смиренные поступки. Этот Плотник употребляет для деревьев секиру, как говорит в Евангелии Иоанн: Уже и секира при корне дерев лежит: всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь (Мф. 3:10). Из плодоносных дерев, возделанных Небом, Он, Строитель и Плотник, строит здание, а безплодные, исторгнув с корнем, сжигает пламенем огня. Аминь.