Часть вторая. Вниз

– Локоть выше держи, бестолочь! Еще выше! Движение должно от груди идти! Не кулаком бьешь!! Вот ведь дал Господь ученичка! Стоп!

Андрей, тяжело дыша, опустил мечи и сделал шаг назад, выходя из зоны проекции симулятора. Седой старик с длинными волосами, перехваченными по лбу плетеным кожаным ремешком и заплетенными на затылке в тугую косу, недовольно подошел к землянину и свирепо постучал ему по лбу своим крепким, сухим кулаком.

– Ты думать будешь или нет? Это движение режущее, режущее… ну сколько раз мне нужно это повторить, чтобы ты запомнил? Здесь не ударить нужно, а полоснуть!

– Да понял, понял, – досадливо сморщившись, оправдывался Андрей, – увлекся просто. Там же сначала замах шел, вот у меня и получилось… ну рефлекторно. Набранную энергию не захотелось терять.

– Вот на этом-то таких, как ты, и ловят! – рявкнул старик, взмахнув своей единственной рукой. – Бьетесь, как танцуете! Энергию он терять не захотел… да эту твою связку любой более-менее держащий в руках клинок фехтовальщик еще за пару дирсов увидит. И что тогда? Тут даже парировать не надо – пустил удар вдоль наружной части лезвия, а как тебя поведет – укол в подмышку, и все!

– А я с людьми драться не учился, – огрызнулся Андрей. – Только с тварями.

– И как, все правильно рассчитал? Действительно с людьми драться не понадобилось? – ехидно прищурившись, поинтересовался старик. – Или все-таки где-то маху дал? – После чего покачал головой и сноровисто ухватил землянина своей единственной, но невероятно сильной рукой за кисть.

– Пульс – сто восемьдесят ударов, нормально. Давай по новой всю серию, и на этот раз постарайся без ошибок. Не надо танцевать. Надо драться. Противник должен не только каждый удар, но каждое твое движение воспринимать как откровение, как что-то неожиданное, невозможное, невероятное… Иначе тебя довольно скоро добьют.

– Ну не знаю, – огрызнулся Андрей, – вряд ли в Коме найдется еще один такой идиот, как Селистерв Кумла, который снова решит зарезать меня этим ножиком.

– Найдется, и не один, бестолочь. Причем слухи о том, что ты прикончил этого урода, их число только увеличили. Слава – она такая вещь, делает тебя не только знаменитым, но и лакомой мишенью. Так что вперед-вперед, работать, работать…

Ну да, та схватка в баре «Белолобого красавчика», во время которой он почти умер, принесла ему очередную волну славы. Причем едва ли не большую, чем любые предыдущие. Хотя в этот раз его заслуги в этом почти и не было. По существу, единственной его заслугой за все время схватки было то, что он… не дал себя сразу убить. Все остальное сделали другие люди. А слава отчего-то досталась ему.

Как выяснилось, его возможный убийца, похоже, не имел никакого отношения к тем силам, которые стояли за Толстым. Зато к самому Кумле – самое непосредственное. Он оказался его отцом!

Когда пришедшему в себя Андрею, которого «удержал» Петрель, к его счастью, не только оказавшийся во время его боя с Кумлой-старшим поблизости, но и продолжавший в момент его «прихода в себя» все еще накладывать на него очередные лечебные формы, сообщили эту сногсшибательную новость, он ошалело выдавил сквозь только-только сращенное Петрелем горло:

– Но… кха-ак? Де-эти же невосмош… кха-а…

– Ну, ты даешь, парень, – усмехнулся Ушем, опустившийся на колено рядом с его гравиносилками. – Это здесь, в Коме, детей заделать невозможно, но ведь и никто из нас в Коме не родился.

Андрей несколько мгновений обдумывал эту новость, за время которых Петрель наконец-то закончил очередную форму и начал устало подниматься на ноги, а затем озадачено просипел:

– Н-но вхе-едь…

– Вот что, Кузьмич, – прервал его лидер команды «Потер». – Твоему «лечиле» и так тяжело тебя «держать», так что давай погоди с вопросами. Мы сейчас отволочем тебя в покои покойного Пангрима, где ты сам себя подлечишь, ну, насколько сможешь, а затем сразу переправим в медцентр. А то Петрелю еще леди надо заняться. Она-то куда больше тебя ждала…

– А-а, – тут же вскинулся землянин. – А ка-ак о-онакх?

– Да ничего – выкарабкается, – добродушно усмехнулся Ушем. – И как это она под руку этому уроду попалась?

– О-накх… мнуа… у-умкх, – мрачно сообщил Андрей, потом, поняв, что все равно не способен ничего рассказать, и так форма, закрывающая располосованное горло, еле держится, энергично задвигал руками.

– Значит, тебя прикрывать полезла, – сделал вывод Ушем из его жестикуляции. – Узнала его и рванула на помощь. – Он вздохнул, покачал головой и констатировал: – Дура! Селистерв Кумла – один из лучших фехтовальщиков Кома. ВСЕГО Кома. Ему таких, как она, и сотня не помеха! Да и ты…

Андрей молча кивнул. Да и что тут скажешь? Так и есть. Если бы его противник знал о комбезе или хотя бы решил прекратить попытки пробить его на пару попыток раньше…

– Ладно, давайте, быстро волоките его куда сказано, – поднимаясь на ноги, приказал лидер команды «Потер» столпившимся вокруг бродникам из команды Андрея. – А то ваш лидер даже с перерезанным горлом меня вконец заговорил.

– Эт мы счас, – торопливо забормотал Бабурака, первым впрягаясь в гравиносилки. А когда землянина уже выволокли из зала «Белолобого красавчика» и рысью потащили по улице поселения, наклонился к лежащему и восхищенно прошептал:

– Ну, ты, лидер, и крут! Самого Селистерва Кумлу в рукопашной схватке упокоить…

Андрей уставился на него ошарашенным взглядом, а затем отрицательно мотнул головой (отчего в районе горла резануло болью) и с трудом просипел:

– Это нейх йа…

– Как же – не ты, – хмыкнул Бабурака, – а чей клинок в его глазнице торчал? Мой, что ли? – Он покачал головой и, вздохнув, закончил: – И кто бы знал, что он родственник Толстого…

– Это – да.

Несмотря на одно и то же именование, только по нему отследить родственные связи Толстого Кумлы и вот этого внезапно объявившегося в поселении убийцы было практически невозможно. Ну не считать же, что все проживающие в России люди по имени Василий – непременно являются друг другу близкими родственниками? Или Иваны? Или Семены? Или пусть даже какие-нибудь носящие более редкие имена, типа Эдуардов? Так и здесь, в Коме, масса совершенно чуждых друг другу людей носила вполне себе одинаковые имена, прозвища, фамилии, патронимы или иные личные идентификационные именования. Так что угадать, есть ли между носящими схожее или даже вообще одно и тоже личное идентификационное именование какая-то родственная связь, в Коме было чрезвычайно трудно. Тем более, что вследствие полного смешения миров, цивилизаций и вселенных, творящегося в Коме, традиций подобных именований здесь существовало великое множество. Вследствие чего зачастую невозможно было понять, каким из вариантов именований человек тебе представился. Нет, понятно, что чаще всего это было имя или прозвище. Но чаще всего – не значит всегда…

– …то…акой…Элистрв…Умла? – просипел Андрей, когда очередной раз собрался с силами.

– Ну, ты даешь, лидер! – удивился Бабурака. – Это ж легенда Кома. Самый известный фехтовальщик! Он брал по сто тысяч за блой занятий в его фехтовальной школе. Единственный из всех. Остальные мастера, даже очень известные, перебивались десяткой-двадцаткой, а он брал сотню. И все равно отбоя от желающих не было. А ты его завалил! – Бабурака счастливо вздохнул. – Ой, шуму теперь будет…

– Ну, вот эта серия еще куда ни шло, – пробурчал старик, на мгновение породив у Андрея иллюзию, что его учитель способен на похвалу… но почти сразу же ее и развеял:

– Но всего одна проведенная без серьезных ошибок серия из двадцати – это ж уму непостижимо! Ты сопернику на дуэли что, будешь говорить: «Ой, у меня сейчас не получилось, давай заново с предыдущей связки», что ли? Так что давай, давай, не ленимся, все заново… И я вот еще тебе тут подправлю программку.

Андрей мысленно взвыл. Это вот «чуть подправлю программку» достало его уже больше некуда. Ох, какими гуманными, как выяснилось, были Стук и Бандоделли…

Огром появился в его жизни внезапно. Андрей к тому моменту уже был выпущен из медцентра и начал постепенно восстанавливаться.

Как выяснилось из расследования, проведенного стражей поселения как раз в то время, когда он валялся в медцентре, – выжил он чудом. Того объема хасса, которым Селистерв Кумла напитал свой клинок во время последней своей атаки, хватило бы, чтобы напрочь сжечь землянину все каналы. Даже если бы он просто слегка задел землянина своим клинком… И подобный удар уж точно не остановило бы препятствие типа позвоночного столба. Но слегка тормознувший в начале атаки Кумлы Ушем успел-таки в последний момент всадить в убийцу два высокоуровневых «пакета» из своего штурмового комплекса, причем сконфигурированных именно под останавливающее действие. Нет, Кумлу это не остановило и даже не сбило с траектории, он все равно попал туда, куда собирался – в горло противнику, но концентрацию, вследствие дикой боли, убийца все-таки потерял. Поэтому в горло землянину врезался не артефакт, переполненный убийственной хасса и способный разрезать даже броню звездного крейсера (ну, если она не будет напитана хасса, чего, впрочем, за пределами Кома добиться было весьма затруднительно), а обычный кусок металла. Лезвие которого к тому же за время предыдущей схватки было изрядно изуродовано зарубками (как, впрочем, и лезвие клинка самого Андрея). И по его позвоночнику ударило как раз не остро отточенное лезвие, а вот такая вот зарубка. Причем прямо по центру массива позвонка… Короче, этот удар его немного укрепленный той формой хасса, которую внедрил в его организм Бандоделли во время тренировок в его клинике, позвонок выдержал. Ну, чудо, чего тут скажешь! Несколько случайностей – и все в его пользу. Как у японцев при Цусиме…

Но рассчитывать на то, что в следующий раз на него опять обрушится такой вот водопад чудес, больше не стоило. Нет, он надеялся, что удача его не оставит, но ставить на то, что она продолжит махать над ним своими крылами столь же интенсивно, – было глупо. Ведь на таких волосках все висело… Не купи он комбез… да что там комбез – не будь у него нового клинка, ни о каких зарубках на лезвии клинка Селистерва Кумлы, наличие которых и позволило ему остаться с пусть и висящей только лишь на позвоночном столбе, но все-таки не отделенной окончательно от тела головой, – и речи быть не могло. Старый клинок Андрея не только не смог бы хоть как-то повредить лезвию Кумлы, а, скорее всего, вообще был бы перерублен еще в самом начале схватки! Не успей Ушем вовремя выстрелить… да просто не окажись он настолько поблизости, чтобы успеть появиться в баре после получения тревожного сигнала ДО окончания их схватки…

Так что, чтобы не надеяться в будущем только лишь на удачу, надо было как можно быстрее повышать свою силу и мастерство. Поэтому, едва только встав на ноги, Андрей сразу же поволокся в тренировочные покои – восстанавливаться после едва не случившейся гибели и всемерно повышать свои, как он уже ясно это осознавал, весьма скромные умения. Хоть бы как-то… Потому что без учителя возможности к росту мастерства были, почитай, эфемерными…

Там-то его и застал тот странный посетитель.

– Лидер, тут к тебе это… посетитель пришел.

Андрей, только что закончивший отрабатывать комплекс против «большого быстрого одиночного», опустил клинок и, тяжело дыша, развернулся к заглянувшему в фехтовальный зал дежурному. Ну да, он установил дежурства в команде. Двое бродников в полном боевом снаряжении. Один в их блоке, расположенном в «Белолобом красавчике», а второй в тренировочных покоях. Хватит уже с него внезапных нападений во вроде как безопасных поселениях.

– Кто?

– Не знаю. Однорукий какой-то.

– Какой? – удивленно переспросил землянин. Нет, инвалиды в Коме были. Не встречались сплошь и рядом, чего, по идее, можно было бы ожидать при таком-то уровне опасности (увы, твари Кома чаще убивали, чем ранили), но и не были такой уж большой редкостью. Потому что не всякое поражение могла излечить даже столь продвинутая медицина. Поражения хасса степеней выше шестой не лечились. Никак. Да что там шестой, даже четвертую степень лечили в считаном количестве медцентров и клиник. А куда денешься, это – Ком… Но, как правило, инвалиды практически никогда не покидали пределов тех поселений, в которых проживали. Ком – опасное даже для здоровых и подготовленных, куда уж тут инвалидам… А в Валкере никаких одноруких не было. Точно. Был одноногий Ставк, владелец собственной лавки, торгующий в основном продуктами питания и плохонькими, но дешевыми вытяжками из ингредиентов собственного производства. Была парочка одноглазых бродников, подвизавшихся в командах на должностях техников или завхозов. А вот одноруких не встречалось.

– Однорукий, – вновь повторил дежурный. – Правой руки нет вот досюда.

– На себе не показывай, – машинально произнес Андрей, как это обычно делала его мать, когда он, еще ребенком, увлекшись рассказом, показывал, как Петька расцарапал руку или, там, Сашка выбил себе зуб.

– Чего? – не понял дежурный. Землянин махнул рукой.

– Ничего. Ладно – зови.

Посетитель оказался довольно пожилым или, как минимум, выглядел таковым. Но одет он был в довольно дорогой комбез «Пашк-92М» последней модификации, по своим качествам практически не уступавший его собственному «Штуру-22К», а то и превосходивший его. Что для инвалида было очень и очень круто. Ну не встречалось среди них так уж заметно обеспеченных людей.

Шагнув в зал, посетитель окинул Андрея цепким взглядом и… даже не улыбнулся, а, как бы это сказать попонятней, – сложил на своем лице некую условную пиктограмму улыбающегося солнышка, составленную из множества морщин, морщинок и морщинюшек, густо покрывавших его лицо.

– Рад приветствовать знаменитого Куйзмитша, – громко поприветствовал он землянина. – Отрадно, что победитель легендарного Селистерва Кумлы не почиет на лаврах, а занят постоянным повышением своего мастерства.

Андрей насупился. Ну не нравилось ему, когда его именовали «победителем». То есть не вообще, а вот конкретно в этом случае. Потому что прекрасно осознавал, что не имеет абсолютно никаких прав на этот титул. Ну не был он победителем легенды Кома… Хотя, с другой стороны, победителем Селистерва Кумлы его именуют в первую очередь потому, что все, кто принимал участие в той схватке, имеют на подобный титул еще меньше прав, чем он. Но он бы все равно отказался от подобной чести, если бы… если бы это не работало так серьезно на достижение поставленной им перед собой большой цели. Однако все равно упоминание подобного «титула» вслух землянина раздражало.

– Чего хотел? – раздраженно спросил он. Старик не стал сразу отвечать, а наклонил голову набок и принялся с интересом рассматривать стоящего перед ним «знаменитого Куйзмитша».

– Слушай, старый, – не выдержал землянин через пару асков, – если тебе надо было на меня посмотреть, то ты исполнил свою великую мечту, а теперь – вали отсюда и не мешай мне заниматься. Лады?

– Ты не победил Селистерва Кумлу, – внезапно заявил однорукий. Причем не спросил, а именно заявил. Огласил, так сказать, свои выводы. Землянин вскипел.

– Да, и что? А теперь пошел отсюда, и можешь всем рассказать, что бродник Кузьмич лично тебе признался в том, что он НЕ ПОБЕДИЛ легенду Кома Селистерва Кумлу. Ты для этого меня искал?

– Нет, – старик расплылся в еще большей улыбке, превратившей его изрезанное морщинами лицо в прямо-таки символ счастья и вселенской доброты… вследствие чего землянин отшатнулся назад и машинально принял фехтовальную стойку, подняв перед собой руку с клинком.

– Не сердись. Я искал тебя, чтобы посмотреть на тебя и решить, каков ты, – мягко продолжил посетитель. – И я увидел, что ты – человек чести.

– Потому что я присвоил себе победу, которой не было? – криво усмехнулся землянин.

– Потому что тебя это гнетет, – поправил его старик. – А победу тебе присвоил не ты сам, а людская молва. Причем, судя по тому, что даже в этом поселении ее никто не оспаривает, а, наоборот, любой готов рассказать, что именно в его поселении живет столь знаменитая личность, для этого были некоторые основания. Или я не прав?

– Основания – были, – остывая, пробурчал землянин. – Победы – не было. Селистерв Кумла умер с моим клинком в глазу, но этот клинок оказался там скорее случайно, чем вследствие моего мастерства. А я не умер в этот момент потому, что другой бродник успел всадить в моего противника два «пакета» из штурмового комплекса «Огем-14М».

– Он вмешался в вашу дуэль? – удивился старик. – Вот так, нагло, на глазах у всех?

– А не было никакой дуэли, – раздосадованно произнес Андрей. – Селистерв Кумла напал на меня внезапно, со спины, в баре, собираясь не победить меня в честной схватке, а просто зарезать.

Старик понимающе кивнул головой.

– Да, это вполне в стиле их подлой семейки, – он показал на обрубок своей руки. – Вот это сделал тоже он. И так же напав внезапно и со спины. А потом сбежал от меня в Ком.

Андрей изумленно уставился на стоявшего перед ним инвалида. Да кто же он, интересно, такой, если от него, однорукого, сбежал в Ком сам Селистерв Кумла?

– Я, как видишь, последовал за ним, – продолжил между тем старик. – Хотя здесь я был ему не соперник.

Землянин понимающе кивнул. Сеть каналов оперирования хасса в изуродованном теле невозможно сбалансировать. Поэтому даже в случае упорных и длительных тренировок в этой области инвалиды были способны сконфигурировать хасса мощностью не более десятой части от той, что была доступна для здорового человека. Хотя в возможностях предельно тонких манипуляций с хасса они здоровых людей часто превосходили… А фехтовальщик со столь слабой хасса для Кома – мясо. Во всяком случае, на средних и низких горизонтах.

– Но я – ждал. Ждал, пока появится кто-то, кто сумеет отомстить за меня и мою дочь, обесчещенную и убитую его выродком. Ждал. – Старик вздохнул и закончил: – И дождался! – И в следующий момент он даже не опустился, а рухнул на одно колено и произнес торжественным до… до… до отвращения голосом: – Бродник по прозвищу Куйзмитш, прими мой меч, мою кровь и мою жизнь!

Андрей несколько мгновений недоуменно разглядывал стоящего перед ним на одном колене однорукого старика, а затем осторожно спросил:

– И что это было?

– Вассальная клятва, сынок, – усмехнувшись, отозвался старик уже вполне нормальным голосом: – Ты должен ответить: «Принимаю, и да будет тому свидетелем Господь!» Ну, так это было положено у нас, на Растее, когда эти клятвы еще имели смысл, – старик окинул его веселым взглядом и поинтересовался: – Так как, будешь говорить?

– Кхм… – Землянин слегка смутился. Сначала он принял деда за сумасшедшего – весь этот пафос, дикие истории про обесчещенную дочь, клятвы… Индийская мелодрама, блин! Но сейчас склонялся скорее к тому, что просто что-то не понимает. – Дело в том, что я…

– Не понимаешь, зачем тебе такая обуза? – усмехнулся старик. – Просто я могу научить тебя владеть клинком не хуже, чем это делал Селистерв Кумла…

Как рассказал старик, портал из Кома на Растею открылся около сотни лет назад. Причем на том континенте, на котором он открылся, как раз было время, более всего напоминающее эпоху Сражающихся провинций в земной средневековой Японии (впрочем, ситуация на других континентах отличалась не сильно кардинально). Вследствие чего мастерство фехтования в этом мире, причем реального, боевого, а не спортивного, пребывало аккурат на пике своего развития. Вкупе со всеми иными составляющими соответствующей эпохи – вассальными клятвами, рыцарским или, там, самурайским кодексом, дуэлями, правом на частную войну и всем таким прочим… Естественно, открытие портала не прошло бесследно, а наоборот, изменило очень многое – сначала торговые и финансовые потоки, потом, постепенно, моду, предпочтения, традиции и, в конце концов, моральные нормы. Причем, по меркам обычного развития социума, – довольно резко. Практически мгновенно. Поэтому к моменту начала действия излагаемой истории на Растее сложилась этакая мешанина из знаний, традиций и представлений, в которой некие поступки у некоторой части общества считались жутким бесчестием и подлостью, а у другой – «ничего личного, просто бизнес». Причем та часть общества, которая считала их «просто бизнесом», оказалась накрепко связана с запортальными торговцами, поэтому мнила себя практически неприкасаемыми…

Что ж, в процессе рассказа старика Андрею стало понятно, как Толстый вырос в такого урода, каким он был. Безнаказанность, даже мнимая, напрочь сносит башку и у более психологически стойких людей, а уж Толстого таким было никак не назвать… Как бы там ни было, однажды они с отцом перешли черту, и им пришлось, воспользовавшись своими связями среди запортальных торговцев, бежать в Ком, потому что на Растее их точно бы прикончили. Уж слишком многие горели желанием это сделать. Ну а вслед за ними отправились те, кто посчитал, что изгнание – слишком слабое наказание для подобных тварей…

– Так, на этом пока закончим. А то ты уже начал повторять ошибки – ну куда это годится?

Андрей опустил клинки и снова сделал шаг назад, выходя из зоны проекции. Неужели это конец тренировки? Да, нет, не может быть – он же еще вполне держится на ногах. Хотя уже и с некоторым трудом… И учитель его не обманул.

– Значит, так, сейчас иди вон туда, к зеркалу, и, в качестве отдыха, отработай по пять раз раздельные комплексы для правой и для левой руки.

– Сейчас, чутка передохну…

– Немедленно! – вскипел Огром. – Ты что думаешь, что перехватывать клинок левой рукой тебе придется свежим и после отдыха? Не-ет, бестолочь, скорее всего, тебе надо будет делать это после тяжелого боя, когда ты будешь на последнем издыхании, да еще и раненный в правую руку!

– Учитель, у вас вообще хоть кто-то нормальный в учениках был? – криво усмехнулся землянин, обреченно двинувшись в дальний угол тренировочного зала, стены которого были облицованы зеркальными панелями, как в каком-нибудь балетном зале. – А то все – бестолочь, криворукие…

– Нет, – хмыкнув, отозвался растениец. – Но природа удивительна в своем разнообразии. Мне никогда не попадались ученики, бестолковые одинаково. Иначе я бы уже давно смог стать великим учителем. А так…

Огром скромничал, он на самом деле оказался великолепным учителем. Нет, в принципе, он был великолепен во всем – в ковке металла, обработке кости, шкур, производстве вытяжек и варке… ну, наверное, это можно было называть зельями. А куда было деваться? В Коме нужно было как-то зарабатывать, а идти обычным путем – в бродники растениец вследствие своего увечья не мог. Вот и приспосабливался, осваивая другие профессии. Ну, из числа тех, которыми он так или иначе овладел еще на своей во многом еще средневековой Растее. Тем более, что, как выяснилось, в этих областях деятельности в Коме его увечье ему не так уж и сильно мешало. Вследствие того, что высокотехнологичные цивилизации предоставляют инвалидам куда больше технологических возможностей как-то купировать свои физические недостатки, чем миры, находящиеся на уровне развития земного средневековья… Но лучше всего он, конечно, владел умением обучать владению клинком. Потому что фехтование было его кумиром, его страстью, его богом… Так что совершенно немудрено, что после того, как это выяснилось, Андрей привлек его к тренировкам своей команды. В конце концов, он собирался обосновываться на одиннадцатом горизонте. А там клинок из вспомогательного оружия становился одним из основных. Если не самым основным. Поскольку против тварей нижних горизонтов даже тяжелое оружие уже не сильно-то и катило. Не говоря уж о таких практически стандартных на пятом-восьмом горизонтах вещах, как штурмовые комплексы. После девятого горизонта высокотехнологичное вооружение, произведенное снаружи Кома, начинает резко терять позиции, уступая пальму первенства… ну, наверное, это можно было назвать артефактами. И клинки в этом ряду занимали одно из первых мест.

– Здравствуйте, учитель!

– Здравствуй, здравствуй, девочка. – Лицо Огрома впервые за день сложилось в столь удивившую Андрея при первой встрече улыбку-солнышко. – Уже переоделась? Проходи. Сядь вон там, а то эти тупые краграмнолы тебя затопчут, когда ввалятся в зал.

Андрей усмехнулся. А все-таки у деда оказалась одна слабость. И это были отнюдь не женщины. Вернее, не так – не все женщины. А только лишь умные женщины. За время своих скитаний по Кому растеец овладел искусством изготовления разных вытяжек и смесей из местных ингредиентов. Вернее, не так. Скорее, он приспособил уже имеющиеся у него знания и навыки к местным ингредиентам и доступным здесь, в Коме, технологическим возможностям. Ну как сумел. А сумел он неплохо. Ибо имел в этой области если и не талант, то, как минимум, нюх. И удачу. Поэтому изготавливаемые стариком… даже не препараты, а, скорее, зелья и эликсиры пользовались в тех поселениях, в которых он поселялся на какое-то время, достаточно большой популярностью. Причем настолько большой, что вполне позволяли ему существовать в Коме относительно безбедно. Даже, считай, обеспеченно.

Нет, кое-какие препараты в Коме делались едва ли не в каждом поселении. Простенькие «лечилки», стимуляторы, а также антидоты, сконфигурированные против ядов и токсинов тварей, характерных именно для данной местности, были весьма распространены. Более того, в некоторых поселениях имелись даже лаборатории, производящие препараты уже следующего уровня – адапторы, регенераторы, комбинатермы. А кое-где, даже было налажено производство картриджей для многофункциональных медицинских систем. Но таких лабораторий было уже очень мало. И потому, что стоимость оборудования подобной лаборатории приближалась к стоимости билета из Кома, и потому, что в Коме был большой дефицит образованных специалистов, способных хоть сколько-нибудь эффективно работать на подобном оборудовании.

Огром же, как выяснилось, научился делать нечто подобное препаратам второго уровня, заму́чивая варево в медной кастрюльке на дровяной плите… ну, фигурально выражаясь, конечно. То есть для изготовления подобных препаратов ему хватало возможностей оборудования, которое было на пару порядков дешевле того, что использовали лаборатории. Да, препараты лабораторий, несомненно, были лучше – сильнее, более продолжительного действия, с меньшими побочными эффектами и так далее, но если учесть, что «зелья» старика стоили раз в десять дешевле лабораторных…

Однако, как выяснилось, старика это не радовало, а, скорее, огорчало. Потому что растеец, как выяснилось, оказался перфекционистом не только в фехтовании. И поэтому, несмотря на то что уже изготавливаемая им продукция вполне пользовалась немалым спросом, Огром упорно пытался поднять качество своих зелий на тот уровень, который выдавали специализированные лаборатории. Но… на этом пути перед ним стояли практически непреодолимые препятствия в виде отсутствия базового образования и навыков работы с высокотехнологичным оборудованием. Нет, кое-что он все-таки сумел освоить. Но именно кое-что… Чего, увы, было явно недостаточно. И так продолжалось до того момента, пока Огром не столкнулся с Эстилен.

Как неожиданно выяснилось, кларианка была по образованию… ну, ближе всего по земным меркам, наверное, подошло бы «химик-технолог». Вот только в отличие от земных представителей данной профессии ее профессиональные знания охватывали не только химические процессы, но и процессы внутриядерного взаимодействия, и биоэнергетические реакции, и массу других областей. Короче, они со стариком оказались как бы на двух противоположных полюсах одной профессии. Огром не имел базового образования и не был обучен работать с высокотехнологичным оборудованием, зато обладал огромным чутьем и массой практических знаний, а Эстилен обладала хорошей базовой подготовкой и обладала навыками работы… ну, или была способна освоить любую лабораторную или даже полупромышленную установку, но не имела почти никакого практического опыта… Ее и пригласили-то в Ком именно для работы на подобном производстве, но… ох, как это говорится – не родись красивой. Она еще дома намучилась с тем, что на нее западали всякие «брутальные» типы, не очень-то понимающие слова типа «ты мне не нравишься». И в Ком-то сбежала из-за подобной истории. И… нарвалась на то же самое практически сразу по прибытии.

Но, как бы там ни было, спустя пару саусов, которые, вполне ожидаемо, были наполнены руганью, слезами, категорическими отказами даже приближаться к «этому хаму» или цветастыми характеристиками «кривых рук» и умственных способностей «этой курицы»… ну и так далее, внезапно оказалось, что единственным человеком во всей команде Андрея, который вызывает у старого растейца чувство искреннего уважения, оказалась кларианка. Причем уважение Огрома оказалось настолько глубоким, что он даже согласился обучать девушку навыкам обращения с клинком. Чего ранее, по его же словам, никогда в жизни не делал. Потому что считал, что «баба железо в руки брать не должна – ей Господом другое предназначение дано». А тут такие новости…

– Ну что, закончил? – сварливо поинтересовался старик, когда Андрей завершил последний из заданных комплексов. – Тогда давай, иди мойся. А я с девочкой поработаю. Ну пока эти твои криворукие не набежали.

Землянин внутренне усмехнулся. Огром очень сильно привязался к Эстилен. Впрочем, и Эстилен к нему тоже. Они нисами торчали в комнате, которую Андрей выделил старику под… ну-у-у… что-то типа лаборатории (правда, скорее алхимической, чем химической), из-за дверей которой постоянно доносился гул газовой горелки, клекот кипящих реактивов и гул вытяжки, а временами и восторженные крики кларианки: «Учитель, у меня получилось! Смотрите, получилось!», или в общей зале, за столом, заваленным распечатками с формулами, графиками и диаграммами, над которыми склонялись вместе две головы – седая, с косой, и светло-русая, с волосами, закрученными привычным узлом, или просто стянутыми в длинный хвост, опускавшийся почти до попы. Растеец при этом, как правило, молчал, а кларианка водила пальчиком с ухоженным ноготком по распечаткам и, морща лоб, рассуждала о «нетипичном течении реакции Остола-Кмерье» или «повышенной волатильности соединений несимметричных полиамидов». Что это такое и с чем все это едят, никто из команды не представлял. Даже Огром. Но и влезать с просьбой разъяснить никто не рисковал. И не потому даже, что парочку таких влезших из сторонней команды старик вызвал на дуэль и просто измочалил до состояния полного нестояния, а просто, ну, люди делом заняты – чего ж мешать-то? Наоборот, все помогать старались. Ну, кто чем мог. До трети добычи, которую приносила команда из своих рейдов, уходило в их комнату-лабораторию в качестве компонентов и реактивов. Причем безвозмездно. И никто даже не заикнулся насчет того, что подобный подход заметно уменьшает их собственные доходы. Ибо все время, прошедшее с момента схватки с Кумлой-старшим, они, как и было решено тогда в бане, добросовестно «фармили» пятый горизонт. Так что особенных доходов эти рейды не приносили. Хотя… в последние пару саусов от действий этой парочки пошел и некоторый положительный выхлоп. Вследствие того, что старик-растеец, благодаря помощи Эстилен, не только восстановил производство своих зелий и эликсиров, но и заметно улучшил их качество. Так что команде в последнее время удалось даже выйти по доходам в некоторый плюс.

Впрочем, в этот период Андрей на особенные доходы и не рассчитывал. Рейды для команды планировались не столько как возможность заработка, сколько как полевые учения. А все накопленные ранее креды безжалостно тратились в первую очередь на индивидуальные и групповые тренировки, во время которых устранялись те недостатки в индивидуальной подготовке и уровне слаженности, которые обнаруживались во время рейдов. Потому что Валкер был всего лишь очередной остановкой на его пути к одиннадцатому горизонту и порталу на Землю.

Так что траты на эксперименты Огрома и Эстилен Андрей изначально рассматривал не как расходы, а как инвестиции. В будущее. Тем более что старик с энтузиазмом занялся подтягиванием уровня фехтовальной подготовки членов команды. Что позволило сильно сэкономить на расходах на одного из наиболее важных тренеров. Вследствие чего даже первоначальные расходы на растейца и кларианку можно было условно считать сведенными в ноль…

– Ну что, как там дед? Не загонял ты его? – поинтересовался Легкий, завалившийся в раздевалку, когда Андрей уже вышел из душа и натягивал комбез. – Или он сейчас с Эстилен возится? – Он хохотнул. – Ох, смотри, лидер, – уведет он у тебя девушку, ей-богу!

Землянин усмехнулся. Несмотря на все его громкие заявления, Эстилен почему-то все продолжали считать именно его девушкой.

– Загонял – не загонял, а, сам знаешь, его сил и на тебя хватит. Уж можешь мне поверить.

– Ну-у-у, я в этом и не сомневаюсь! Ох, видно, грехи наши тяжкие… иначе за что нам такое наказание?

В раздевалке послышался смех. И согласные стоны. Да уж, Огром гонял парней и в хвост и в гриву. Поменьше, чем самого Андрея, с которым он занимался долго, упорно и индивидуально, но… в других-то командах и такого не было. Там бродник, вернувшись из рейда, как правило, на все время пребывания в поселении становился совершенно свободным. И развлекался как хотел и в том объеме, на который хватало толщины кошелька… Так что поначалу кое-кто даже ворчал. Но в настоящий момент пользу от занятий с подобным мастером почувствовали все. Кто на чужих примерах, а кое-кто уже даже и на собственной шкуре. Во время одного из рейдов. Ибо, как ни крути, а Огром был великолепным учителем. Сейчас, спустя блой почти после начала занятий с ним, Андрей, пожалуй, рискнул бы выйти врукопашную против Селистерва Кумлы и со вполне себе реальными шансами на победу.

Землянин закончил одеваться и негромко окликнул:

– Гравенк…

– Да, лидер?

– Вечером не расходитесь. Надо будет сесть и подумать, что делать дальше.

В раздевалке мгновенно замолкли все разговоры и на Андрее скрестились десятки глаз. Это что, их не очень прибыльная и напряженная, но уже привычная и даже где-то размеренная жизнь уходит в прошлое? Интересно, какие-такие идеи возникли в голове у их знаменитого лидера? Что он собирается им предложить? Но землянин молча усмехнулся и вышел из раздевалки.

Этот глухой уголок седьмого горизонта на первый взгляд был совершенно пуст. Жесткий кустарник, неравномерным ковром покрывавший скудную почву, среди которого то тут, то там возвышались голые валуны, иногда достигавшие размеров настоящих скал, густая дымка, ограничивающая обзор максимум каршемом, да торчащие кое-где купы из пяти-семи деревьев, усеянных темными пятнами еще не дозревших плодов. Деревья назывались лорскиртами. Ходили слухи, что их плоды скупщики покупают по тысяче кредитов за штуку, а с одного дерева в период плодоношения можно снять до трех сотен плодов, но так ли это на самом деле – никто точно сказать не мог. Хотя лорскирты плодоносили практически каждый урм, на заготовку их плодов не рисковал отправляться никто. Более того, на весь период их плодоношения все поселения, расположенные поблизости от мест скопления этих деревьев, запасались максимальным количеством боеприпасов, гранат, жидкости для огнеметов и наглухо закрывались. Потому что в этот период к деревьям стягивалось просто невероятное количество тварей, приходивших полакомиться плодами не только со всего горизонта, но и с парочки соседних. Причем в этот момент сами они между собой не дрались, ну, типа как во времена «водяного перемирия» в земных джунглях, воспетого Киплингом в его великолепной «Книге джунглей». Но стоило только поблизости появиться людям…

– Идут! Основной прайд на одиннадцать часов, а разведчики – на три и на восемь.

– Принял…

Эти слова не были произнесены вслух… ну, как минимум, не настолько громко, чтобы их можно было расслышать с расстояния далее, чем скитч-другой, однако пасшееся на расстоянии пары-тройки саскичей семейство каменных мокриц внезапно настороженно замерло, раскинув свои хассачувствительные вибриссы, а затем, покачав ими с пару асков из стороны в сторону, пыхнуло несколькими темными ядовитыми облаками и торопливо поползло прочь. Ну а еще через три-четыре аска на один из огромных валунов, возвышавшийся над кустарником где-то на пару человеческих ростов, гибко взлетело мощное тело молодого ракрона.

– Приготовились…

Несколько дирсов молодой самец настороженно рассматривал окружающее пространство, а затем разинул пасть и коротко рявкнул. После чего, где-то еще через скитч, кусты, расположенные слева от валуна, на котором стоял молодой ракрон, зашевелились, и на свободную от кустов площадку, представлявшую собой, похоже, выход коренных пород, расположенную между полудюжиной валунов, лежащих этаким незамкнутым амфитеатром, прыжками выскочило девять ракронов во главе с крупным старым самцом, шкура которого была покрыта десятками шрамов. Что или кто оставил эти шрамы – было непонятно. Особенно в свете того, что твари Кома, практически поголовно, обладали очень и очень солидной регенерацией. Так что шрамы должны были уже давно зажить и рассосаться. Но вот не рассосались…

Самец был стар, опытен и потому сразу насторожился, замерев на месте и до предела раскрыв носовые пазухи. Что он там учуял – непонятно. То ли просто уловил некие сдвиги фоновой хасса, то ли унюхал какие-то следы уже практически полностью рассеявшихся ядовитых облаков, выплюнутых каменными мокрицами. Но было уже поздно…

– Начали!

Первые выстрелы по вожаку не попали. В отличие от большинства остальных членов его стаи. Впрочем, одиночные попадания даже из самых тяжелых носимых комплексов ракронам особенно сильно повредить не способны, во всяком случае, взрослым, но вот замедлить, лишить маневренности, силы, уменьшить радиус возможной атаки – вполне. Так что уже в следующий дирс после первого залпа лучи и трассы оружейных комплексов мгновенно скрестились на тех тварях, которых зацепило особенно сильно. Нападающие, совершенно разумно, постарались в первую очередь максимально уменьшить общее число врагов. Уж больно опасными тварями являлись ракроны… Но это очень не понравилось вожаку, который, взревев, совершил просто умопомрачительный прыжок вперед и вверх, нацелившись на вершину самого крупного из лежащих неоконченным амфитеатром валунов. С тактической точки зрения это было логично – занять точку с максимальным обзором, уточнить обстановку, парой-тройкой рыков-команд раздать задачи другим членам прайда, после чего лично, как основной ударной силе прайда, обрушиться на главную опасность… Вот только когда он уже был в воздухе, на вершине валуна, будто бы из ниоткуда, возникла фигура бродника, вооруженного парой клинков, лезвия которых буквально пылали от накачанного в них хасса. Летящий вожак не сдался сразу, попытавшись уже в воздухе извернуться так, чтобы прямо при приземлении дотянуться до неосторожно… ну, или нагло проявившего себя врага и полоснуть его своими чудовищными когтями. Но едва только он успел обозначить свой рывок, как спокойно стоящая на вершине валуна фигура качнулась в сторону, уходя из-под удара, а затем также взвилась в воздух и, в свои очередь гибко извернувшись, обрушила на загривок матерой твари свои, слепящие сиянием хасса клинки… Ну, слепящие в глазах тех, кто владел хасса. Но на этом поле охоты… или, скорее уж, боя – таковыми были все присутствующие. А вернее, участвующие. Одни были способны к этому изначально, как коренные обитатели этого пронизанного хасса места, а другие овладели этим после того, как умудрились в него попасть…

Этот рейд на седьмой горизонт был первым. Нет, не в том смысле, что команда никогда ранее не была на седьмом горизонте. Были. Хотя всего лишь пару раз… Этот рейд был первым в том смысле, что именно этим рейдом начинался новый этап развития команды «Кузьмич».

Почти полтора блоя они утюжили пятый горизонт. Упорно. Регулярно. Уходя в рейды максимум на саус. И, по возвращении задерживались в Валкере также не меньше чем на саус, а частенько и на полтора. За это время команда практически сожрала все накопленные теми двумя фантастически удачными для нее рейдами финансовые ресурсы. О, нет, они не были просто, так сказать, «проедены». Большая часть их ушла на оплату обучения и тренировок. Ну и на подтягивание оснащения команды к ее новым возможностям, возникшим в результате этих тренировок. Нет, закупить удалось далеко не все. Ибо возможности команды возросли довольно серьезно. А деньги шли в первую очередь именно на обучение, оставляя оснащение на потом. Поэтому теперь команда была способна использовать довольно широкую номенклатуру вооружения, часть из которого, кстати, считалась стационарными образцами. И в первую очередь не потому, что в команде появились специалисты, способные с ними обращаться (хотя они, естественно, появились), а потому, что были сначала разработаны, а потом и отработаны тактические схемы, позволяющие максимально использовать их огневую мощь и при этом купировать их основные недостатки – громоздкость, большую энергоемкость, малую подвижность и так далее… Вот только этот класс вооружения стоил просто немерено. Поэтому ни одной единицы подобного типа на вооружении команды пока не было. Не на что было их закупить. Да и с другими образцами, несколько более привычными для бродников Кома, но все равно способными серьезно увеличить возможности команды, дело обстояло абсолютно аналогичным образом. То есть и на их покупку денег тоже не было. По существу, за эти полтора блоя серьезная закупка новых образцов вооружения состоялась только один раз – в самом начале, сразу после успешного рейда на восьмой горизонт, когда они завалили краграмнола. Все последующие покупки представляли собой почти исключительно апгрейд. Частенько, в принципе, довольно серьезный, но также не предельно возможный. Причем последняя, так сказать, волна этого апгрейда пришлась как раз на подготовку этого рейда. И он практически досуха высосал все остатки финансовых средств, которые еще находились как на счетах команды, так и на личных счетах составляющих ее бродников. Более того, часть снаряжения пришлось взять в долг.

И во многом именно поэтому команда сейчас и находилась здесь, на седьмом горизонте. Деньги были нужны, и срочно. Причем в первую очередь не для того, чтобы закрыть долги, это было лишь незначительной частью планируемых расходов, а для перехода на следующую ступень развития. Команда выжала с пятого горизонта практически все, что возможно. И теперь ей уже стало тесно на этом горизонте. Но чтобы двигаться ниже, нужно было серьезно обновить вооружение и снаряжение, а также заметно вложиться в развитие тех бонусов, которые у нее имелись к данному моменту. Ну, чтобы получить от них максимальную отдачу. Так что, по прикидкам Андрея, минимальный объем средств, которые им были сейчас необходимы, приближался к трем с половиной миллионам кредов. Такую сумму на пятом горизонте получить, пусть не за один рейд, но все-таки достаточно быстро, было невозможно. На шестом… на шестом – можно. Была там пара-тройка вариантов, способная пусть не за один, но за пять-шесть рейдов принести сравнимый доход. Вот только работать эти варианты хоть с какой-то вероятностью на успех нужно было в достаточно специфическом оснащении. На которое, увы, денег не было. А вот седьмой горизонт был несколько более… перспективен. Ну, теоретически. Лезть же опять на восьмой Андрей не хотел. Один раз удалось – и пока хватит. На восьмом очень даже легко можно было положить всю команду.

– Одиннадцать туш, лидер, – с довольным видом доложил Гравенк, когда Андрей закончил вырезать сатоузлы у заваленного им лично вожака. – Три взрослые самки, более-менее сравнимые с твоим красавцем, и семь туш молодняка. Четыре самки и три подросших самца. В общем – неплохой улов.

Андрей молча кивнул и, вытерев лезвие малого клинка, который использовал в качестве разделочного ножа, одним привычным движением воткнул его в ножны.

– Крупный, – уважительно произнес Гравенк, кивая на добычу землянина. – Эк ты его… одним ударом!

Лидер команды «Кузьмич» молча улыбнулся. Криво. Потому что до сих пор пребывал в некотором шоке… Нет, понятно, что занятия с Огромом подняли его фехтовальное мастерство на новую высоту. Если в самом начале, во время тренировок в клинике Бандоделли с профессором и со Стуком, Андрей под их влиянием стал довольно пренебрежительно относиться к области фехтования, относящейся к бою людей между собой (о чем, впрочем, позже успел не раз пожалеть), – мол, против тварей это не слишком поможет, то тренировки с растейцем явственно показали ему, что в фехтовании нет ничего не то что бесполезного, но и хотя бы малозначительного. Более того, в процессе обучения у растенийца выяснилось, что фехтовальные приемы, столетиями отрабатываемые людьми для схватки друг против друга, вполне эффективны и против тварей. Ну со своей спецификой, конечно…

– Ты должен быть готов ударить не тогда, когда твои ноги или, там, тело заняло правильную с точки зрения техники позицию, – наставлял его Огром, – а тогда, когда твой враг даст тебе шанс на это. То есть всегда. В любой дирс. Из самого неудобного положения. Ударить не только острием или лезвием, но всем, чем подвернется возможность, – гардой, навершием, да оттопыренным большим пальцем в конце концов…

И все те комплексы, которые он освоил еще в клинике Бандоделли, – «против мелких стайных подвижных тварей», «против крупных защищенных одиночных», он теперь отрабатывал абсолютно по-другому. Не просто совершенствуя технику, а стараясь реально нарабатывать связки против совершенно конкретных тварей – стай Плешивых котов, краграмнола, мимикра, тщательно подстраивая эти стандартные «ката» под вес, размеры и скорость конкретных противников… А если учитывать еще и то, что Огром приволок с собой массу программ для виртуального симулятора, которые он, к тому же, еще и постоянно «поправлял», бывало, и по десятку раз за одну тренировку, мгновенно подстраивая их под уровень и скорость развития своего ученика, то в том, что он одними лишь клинками завалил одну из наиболее опасных ординарных тварей Кома, в настоящий момент не было ничего так уж неожиданного. На том-то уровне, на который его не столько даже поднял, сколько, можно сказать, загнал Огром…

Но даже умом понимая все это, поверить в то, что он, вот только что, буквально поллука назад, в одиночку завалил старого ракрона, Андрей до конца все еще не мог. Потому и молчал, привыкая к мысли, что он теперь способен на нечто подобное на самом деле, а не в тренировочном зале.

– Так, давайте быстрее, – подогнал Гравенк бродников, занимающихся разделкой туш ракронов, поняв, что лидер не очень настроен на разговор, – сакрамасы уже на подходе. У вас не более лука!

– Да знаем, Гравенк, – не мельтеши! – огрызнулся Бабурака, сноровисто орудуя здоровенным разделочным ножом. После того случая в баре он добровольно принял на себя обязанности личного телохранителя Андрея, а также его же… ну-у-у… назовем это ординарцем. Вот и сейчас он, не претендуя на сатоузлы, селезенку, почки, глаза и печень, которые землянин вырезал лично, занялся дальнейшим освежевыванием туши вожака, которого завалил Андрей. Причем огромная башка этого старого ракрона, которую землянин сумел отделить от тела всего одним сдвоенным ударом своих напитанных хасса парных клинков, уже была водружена им на гравиносилки и подготовлена к транспортировке. А в настоящий момент бродник был занят снятием шкуры. Хотя на хрена она нужна? Для доспехов – слишком тяжела в работе и, с другой стороны, все-таки недостаточно прочна, чтобы выигрывать у материалов, поставляемых снаружи Кома, а в качестве одеяла или ковра… ну мы же не укрываемся доской или каменной плитой. А шкура ракрона такая же жесткая и не намного легче.

– Стая на семь часов! – последовал доклад одного из дозорных.

– Численность? – возвысил голос Гравенк. После той схватки в баре он как-то быстро выдвинулся на позицию заместителя лидера команды. Сначала это произошло потому, что после боя с Селистервом Кумлой Андрей почти полсауса провалялся в медцентре и, соответственно, никак не был способен заниматься командой. А заниматься ей было надо… Да и потом его почти сразу взял в плотный оборот Огром, несколько саусов доводивший землянина до такого состояния, что он вечером едва доползал до своей комнаты и падал в кровать без сил. Так что когда, наконец, лидер команды втянулся в нагрузки и у него появились силы на что-то еще, кроме тренировок, выяснилось, что все уже неким образом работает само собой. Причем в полном соответствии с озвученными им планами. И все уже как-то привыкли к тому, что лезть к лидеру со всякой текучкой нет необходимости. Все можно решить с Гравенком. Даже «сухих дежурных» на время очередного, случающегося в первый же вечер после возвращения из рейда «прихода Медведя», ставшего святой традицией команды, теперь назначал именно он. Андрею же достаточно не столько даже утверждать, сколько, так сказать, молчаливо «освящать» его решения… Впрочем, «сухие», как правило, назначались из тех, кто как-то залетел в рейде. Так что особых обид на Гравенка в команде ни у кого не было, даже в отношении дежурств, остальные же обязанности зама он также исполнял вполне себе толково. Ну да после почти урма лидерства в собственной команде-то… И, кроме того, был подчеркнуто уважителен с Андреем и ни единым словом не пытался оспаривать его решения. Так что его положение заместителя в конце концов приняли все. В том числе и сам Андрей, и даже Легкий с Кинжальником.

– Два десятка особей, – тут же отозвался дозорный. И добавил: – Помощь не требуется, – сразу после чего с той стороны послышались хлопки выстрелов штурмовых комплексов, переведенных в режим пониженной мощности. В таком режиме энергия выстрелов была, конечно, заметно ослаблена, так что для поражения тварей требовалось заметно больше попаданий, но зато звук от выстрелов уже на расстоянии сотни шагов практически сливался с фоновым шумом.

– Быстрее, парни! – обеспокоенно взревел Гравенк. – Дирсы сквозь пальцы утекают.

И тут же, будто нарочно подтверждая сказанное, пришел доклад с другого направления:

– Стая на три часа. Полтора десятка особей: – Подобную, «часовую» идентификацию угрозы в команде ввел сам Андрей. Припомнив рассказы своих отслуживших товарищей. Она обеспечивала достаточную точность и была интуитивно понятной… ну, после того, как он объяснил, что такое «час» и нарисовал циферблат. В Коме-то время считалось по-другому… Так что к такому способу привыкли быстро. Хотя Кинжальник долго пытал Андрея насчет того, где это живет народ с шестью пальцами на каждой руке…

– Стая на одиннадцать часов!

– Стая на два часа!

– Так, все по местам! – заорал Гравенк. – Бросаем все и – к бою!

Бродники, буквально еще дирс назад спокойно и деловито разделывавшие добычу, начали торопливо распрямляться и, поспешно раскатывая засученные рукава комбезов и накидывая на себя снятую на время разделки туш (дабы не изгваздать) снарягу, бросались к своим заранее подготовленным огневым позициям. Часть из которых на этот раз располагалась в несколько других местах, чем при атаке на прайд ракронов. Потому что на этот раз основной задачей для команды было не завалить приближающихся тварей, а отбить несколько непрерывно переходящих одна в другую атак.

– Лидер… – негромко позвал Гравенк и мотнул подбородок в сторону самого крупного камня. Но Андрей улыбнулся и покачал головой. Еще когда он разделывал ракрона, ему в голову пришла одна мысль. Сумасшедшая. Даже идиотская. Но… Огром сказал: «Мастерство воина растет только в бою, а тренировка – это не более, чем подготовка к бою».

– Я встречу их здесь, Гравенк, – негромко произнес он. Бывший лидер команды «Ливнис» изумленно уставился на землянина. Встретить стаю сакрамасов в одиночку? Это же… ну… Но затем на его лице мелькнуло понимание, и он молча наклонил голову, признавая за своим лидером право на столь… кхм, неординарный поступок, после чего торопливо бросился к своей позиции.

Андрей проводил его взглядом и молча потянул из ножен клинки. Их ему изготовил растеец. Перековал. Правый – из собственного клинка землянина, а левый – из клинка Селистерва Кумлы. Все равно после их с Селистервом боя оба пришли в такое состояние – только на выкид. А с деньгами было не очень… Нет, в тот момент, когда встал вопрос насчет нового клинка для лидера команды, они еще были, но… уже почти полностью расписанные на куда более неотложные нужды. Вот Огром и взялся решить эту проблему. Причем решил ее по-своему: не починив ОДИН, а наново перековав ДВА. При этом еще и огорошив своего ученика тем, что теперь он будет учить его работать с парными клинками.

Правый был чуть длиннее и тяжелее обычного, а левый, наоборот, чуть короче и тоньше. Землянину очень хотелось обозвать их как-то по-земному, ну, типа, шпагой и дагой или, там, катаной и вакидзаси, но на самом деле они не сильно напоминали ни одно, ни другое. Если только сабли или шашки. Бог его знает, чем там одна отличается от другой… Изделия Огрома были изогнутыми, с ярко выраженным острием и двусторонней заточкой в верхней трети клинка. А дальше по внутренней части лезвия шел довольно толстый обух с чем-то вроде шипов – на большом клинке и такой… пилкой со слегка загнутыми зубьями – на малом. Короче, они были сами по себе. Ни на что не похожи. Разве что друг на друга. Просто один поменьше, а другой побольше.

По мнению землянина, старик совершил настоящее чудо, ибо клинки легли в руку как родные, но сам Огром о своей работе отзывался крайне… сварливо. И обещал, когда у него появятся оборудование и материалы, сделать «настоящую работу, а не это убожество». А это, мол, пока так – «тренировочное дубье»…

– И-и-и-й-й-и-иииии… – Волна сакрамасов вылетела из-за двух ближайших валунов и буквально захлестнула Андрея… ну, почти. Потому что когда парочка головных тварей уже взвилась в воздух, собираясь вцепиться в горло чужаку, землянин сделал короткий подшаг вперед и взмахнул клинками.

«С-сс-шух-шухкт, – пропели клинки, и на хрусткую гальку упали половинки тушек, – с-сс-шух-шухкт… шух-шухкт… и-и-й-й-и-иииии… с-сс-шух-шухкт… ух-шухкт… и-и-й-й-и-иииии…»

Спустя аск землянин поймал ритм. На один удар – хотя какой там удар, спустя пяток дирсов для ударов у Андрея уже не осталось времени – на одно движение лезвием, кончиком лезвия или гардой, которая оканчивалась парочкой острых шипов, уходило около половины дирса. И каждое движение означало смерть еще одной твари. А потом случилось странное…

– …а-ак тыыыы, лиииидееерр?.. – Андрей несколько мгновений недоуменно оглядывался по сторонам, не понимая, куда это подевались мельтешащие вокруг твари и почему все вокруг так затормозилось. Например, те два куска мяса, останки последней из атаковавших землянина тварей, все еще, кувыркаясь, летели по воздуху в сторону целой кучи подобных кусков… Ого, это что же, он прикончил столько тварюг? Впрочем, считать их все равно времени не было – только клинками работать. И… прав был Огром. Во всем. И в том, что два клинка удобнее, и в том, что мастерство воина растет только в бою… И почему все застыли-то? Да что же это такое?..

А в следующее мгновение мир резко обрел глубину и стремительность. Но при этом на Андрея вдруг навалилась такая тяжелая усталость, что он обессиленно опустился на землю, едва не выронив клинки, и откинулся на какую-то теплую, но… мокроватую кучу. Сил не было. Совсем.

– Лидер, ты живой там? – ворвался в уши обеспокоенный голос Бабураки.

– Да, все нормально, – еле слышно выдохнул землянин и, сделав небольшое усилие, запустил на себя «лечилку». Хотя никаких ранений не чувствовал. Так, немного ломило кисти и, что удивительно, загривок. Хотя туда, вроде как, ни одна из тварей не дотянулась. В отличие от ноги и боков. Но комбез выдержал, хотя, естественно, полностью заблокировать воздействие челюстей сакрамасов не смог. На теле несомненно наливались синевой десятки слегка размазанных и ослабленных комбезом отпечатки следов пастей тварей. Но насквозь не прокусили ни разу. Ну, судя по ощущениям…

– Где болит, лидер? – суматошно захлопотал рядом с ним Бабурака. – Я сейчас Петреля приволоку.

– Не надо Петреля, – с трудом мотнул головой землянин. – Ты лучше пожрать принеси. А то у меня желудок уже позвоночник грызет. Того и гляди сырое мясо сакрамасов жрать начну. А оно, говорят, не слишком полезно.

– Хы-гы! – хохотнул Бабурака. – Не слишком полезно… Ну ты и скажешь, лидер. А пожрать я сейчас, мигом… Немудрено оно – пожрать-то, после такой-то мясорубки, – бормотал он, карабкаясь на самый высокий валун, на котором были сложены вещи команды. В том числе и запас продуктов. В этот момент с соседнего валуна спрыгнул Гравенк.

– Привет, Гравенк. Как, потери есть? И… это, почему люди не работают? Скоро опять тварей набежит…

– Работают, лидер! – тут же отозвался тот. – Пока обдираем те тушки, что снаружи лежат. Там наши дозорные еще на подходе три стаи почти под ноль покрошили. Вот их сначала и обдираем. А потом уж за этих примемся, а насчет потерь – так нет их. Дело в том… – начал докладывать заместитель, но тут с валуна спустился Бабурака, и Андрею стало как-то не до докладов. При виде куска копченого мяса его рот наполнился слюной, а сознание почти полностью отключилось. Во всяком случае, когда он немного опомнился, от здоровенного куска весом в пяток плоев осталось меньше половины. Причем жрать он так и не прекратил, только делал это теперь этак… ну… менее истово, что ли? Бабурака сидел рядом и пялился на лидера с искренним уважением.

– Ну ты и здоров жрать, Кузьмич! – восхищенно произнес он, когда Андрей покосился на него. – И чего раньше такой талант скрывал? Я бы на тебя об заклад побился – точно бы денег сняли. Я обычно на Тушема ставлю, так, поверь мне, ему до тебя ой как далеко…

– Пить принеси, – смущенно отведя взгляд, буркнул землянин, который и сам не понял, с чего это на него напал такой жор. Умять в одно рыло больше двух кило мяса – это надо суметь…

– Так вот, – расплылся в улыбке Бабурака, подавая ему флягу с кеолем. Андрей сделал несколько больших глотков, а потом недоуменно уставился на ладонь Гравенка, на которой лежало три небольших капсулы разного цвета – желтая, голубая и серо-коричневая.

– Что это?

– Ферменты, минерально-аминокислотный комплекс и антидот, – пояснил Гравенк. – Ты же только что умял почти пять плоев копченого мяса. А наш желудок на единовременное переваривание такого большого количества мяса местных тварей не рассчитан. Да и вымачивание с последующим копчением всех вредных веществ из него до конца не выводит. Так что лишними не будут, – он сделал паузу и, несколько смутившись, добавил: – И еще мне Огром сказал дать тебе все это, если на тебя внезапный жор нападет.

Андрей изумленно уставился на своего заместителя. То есть эта старая, однорукая сука знала…

– То есть когда нападет?.. – уточнил он. Гравенк мотнул головой.

– Нет, он сказал – если.

Землянин нервно хмыкнул, сгреб капсулы с ладони заместителя, закинул их в рот и запил большим глотком кеоля. Капсулы ухнули в желудок, не оставив после себя никакого послевкусия.

– Так что там с потерями-то?

– Как я и сказал, потерь – нет, – с легкой улыбкой отозвался бывший лидер команды «Ливнис». – Твари так рвались к тебе, что ни на кого больше не полезли. Так что ребята работали по ним, как в тире.

Землянин согласно кивнул и, обведя взглядом вал из тушек, окружавший его по периметру ровным кругом, а также набросанные тут и там отдельные куски, поинтересовался:

– Не прикидывал, сколько мы тут накрошили?

– Так… очень грубо. Не меньше трех сотен, – отозвался Гравенк. – И почти две сотни из них положил своими клинками ты. – Он криво усмехнулся. – Никогда не верил во все эти россказни насчет того, что клинки на нижних горизонтах Кома чуть ли не круче хорошо прокачанного штурмового комплекса, но теперь…

– То есть у нас сейчас в кармане около тридцати тысяч кредов? – задумчиво произнес Андрей. Основным ингредиентом, который добывали из сакрамасов, была железа, расположенная у них в голове. Для чего она предназначена – никто точно не знал. Вроде как «высоколобые» считали, что с ее помощью сакрамасы как-то чувствуют выбросы хасса, которые происходят во время смерти тварей Кома. Вследствие чего они и носили негласный титул «самых противных тварей седьмого горизонта» – уж больно быстро появлялись в том месте, где кого-то только что завалили. Некоторые команды жаловались, что даже приступить к свежеванию добычи не успевали, как тут же появлялись стаи этих тварюг. Бродникам в таком случае приходилось бросать добычу и делать ноги: довольно сильные и юркие твари были весьма неудобными противниками, и справиться с ними, будучи не на подготовленной позиции, а с закинутыми за спину штурмовыми комплексами и с разделочными ножами в руках, было… нетривиальной задачей. Единственным, так сказать, положительным качеством этих сакрамасов было то, что, в отличие, скажем, от тех же ракронов и большого числа других тварей, они обитали только на седьмом горизонте. Кстати, во многом поэтому седьмой горизонт в плане рейдов пользовался не очень большой популярностью. Хотя железы скрамасов могли считаться вполне приличной добычей – торговцы брали их по цене около сотни кредов. Приблизительно как сатоузлы ракронов…

– Ну-у-у, где-то так, – кивнул Гравенк, тут же переключившись со своих переживаний на более практичную почву. – Грубо. Если сможем освежевать всех убитых тварей, если поврежденных желез будет не слишком много. Палить-то все старались аккуратно, но они ж такие шустрые… Да, как бы даже и не больше выйдет. Мы же еще ракронов завалили, а с них также тысяч на пятьдесят товару будет. Ну, если все это до торговцев удастся донести…

Андрей молча кивнул. Да, это тоже было немаловажным фактором. Все ингредиенты становились источником кредов только в лавке торговца, а до этого они груз. И наводка для тварей.

– И еще я приказал шкуры сдирать. Какая-никакая, а все-таки денежка. Кто его знает, как долго мы тут проторчим? Может, после следующей волны уже линять придется. Тогда ими и догрузимся.

– А успеют? – с сомнением поинтересовался Андрей. Гравенк пожал плечами.

– По идее – должны. Сюда стянулись твари с округи в радиусе где-то пяти-шести каршемов. Так что пока разведчики соседних стай выяснят, что территория освободилась, пока стаи зайдут на территорию, пока учуют нас… Я думаю, у нас не менее четырех-пяти луков. Впрочем, запах ободранных туш может привлечь их и раньше. Но после того, как обработают тушки по внешнему кругу, я выставлю дополнительных дозорных. – Гравенк сделал паузу, пожевал губами и предложил: – Лидер, я пробегусь, узнаю у народа, как у них с боезапасом? А после прикинем, на сколько волн нас еще хватит.

– Давай, – кивнул Андрей и попытался встать. С первого раза это не удалось – внутренности буквально жгло кислотой, а внутрь мышц как будто впрыснули расплавленный свинец. – Ох ты ж, черт…

– Помочь, лидер? – тут же вскинулся Бабурака, во время разговора с Гравенком принявшийся потрошить валявшихся вокруг Андрея тварей. Мол, вы там важные вопросы решаете, а мне дело делать.

– Да, помоги подняться… – прошипел землянин, едва сдерживая стон. Да что ж такое творится-то?

– Ага, сейчас… во-от, во-от… обопрись на меня, Кузьмич… На спинку надавить? Вот и хорошо. Ну как – стоишь? Или держать дальше?

– Сейчас… погоди… все – стою! – Андрей стиснул зубы. Да что же с ним такое-то? Он несколько мгновений постоял на дрожащих и подгибающихся ногах, а затем зло рыкнул: – Клинки дай!

Бабурака молча подскочил и, подняв оружие с земли, очень аккуратно протянул землянину рукоятями вперед. Андрей несколько мгновений постоял, покачиваясь. Ощущения были очень похожи на те, которые испытывает человек, долгое время никак не нагружавший свои мышцы и связки, а затем давший им очень сильную нагрузку. Но не сразу, а наутро – все болит, кости ноют и любое движение эту боль только усиливает. Ой, как бы не пришлось срочно сворачиваться и волочь его в ближайшее поселение… Впрочем, против подобного состояния есть всем знакомое лекарство. Как там начинается комплекс против «средних стайных подвижных тварей»? Землянин, морщась и постанывая, поднял клинки и сделал первый замах…

– С боезапасом все нормально, лидер. Большинство тварей не стало карабкаться на валуны, а сразу же проскочило к тебе, – сообщил Гравенк, когда Андрей, тяжело дыша, опустил клинки. Он, похоже, подошел уже давно, но не стал прерывать его разминку. – А в твою сторону народ стрелял мало и с опаской. Боялись зацепить тебя. Так что расход где-то от пяти до пятнадцати процентов на ствол.

– Отлично! – хрипло отозвался землянин. – Тогда можем встретить еще несколько волн.

– Ну, смотря какие это будут волны. К тому же… – Гравенк замялся, но затем все-таки спросил: – Ты точно уверен, что сможешь выдержать еще волну? Бабурака тут говорил…

– Бабурака много болтает, – пробурчал Андрей, прислушиваясь к своему организму. Боль окончательно не ушла, но стала терпимой и вроде как практически не снижала скорости. Он сформировал еще одну «лечилку», помощнее первой, и снова обратил на себя. Стало еще чуть полегче.

– Еще одну волну я точно выдержу. Как минимум одну… – подвел итог лидер команды «Кузьмич». – А после нее – посмотрим. При таком расходе боезапаса мы можем принять еще волны три, а то и четыре.

– Не больше трех, а лучше две, – не согласился Гравенк. – Не забывай – нам еще обратно переться. Не с пустыми же обоймами идти?

– Даже если считать расход по пятнадцать процентов, то, если он останется в прежнем объеме, после пяти волн у народа будет еще по четверти боезапаса, – не согласился Андрей. – К тому же тут в половине дневного перехода Потанг. Там закупимся. Ну и из добычи что подешевле и потяжелее сбросим.

– Это если расход будет таким же. То есть если ты опять примешь большинство тварей на себя. Да и даже полдневный переход требуется еще пройти, – осуждающе начал Гравенк. – Это – Ком, Кузьмич…

Но тут их спор прервал крик дозорного:

– Стая на одиннадцать часов!

– Это то, что я думаю? – медленно произнес Абажей Кут после того, как почти целый орм молча рассматривал горсточку лежавших на столе сморщенных ягод, чем-то напоминающих крупный изюм.

– Старина, ну откуда я могу знать, о чем ты думаешь? – картинно-озадаченно произнес землянин. – Я же не умею читать мысли.

– Так, – торговец быстро выдвинул ящик и коротким движением смахнул со стола ягоды… вернее, попытался. За мгновение до того, как его пальцы коснулись ягод, они были подхвачены со столешницы Андреем и отправлены в небольшой контейнер, из которого их достали аккурат орм назад.

– Что? – недоуменно произнес Кут.

– Ты – видел, – пожал плечами землянин. – Остальное – после того, как договоримся.

– А ты стал очень резким, Кузьмич, – покачал головой представитель компании «Сислен». – Смотри, нарвешься.

Андрей усмехнулся.

– Нарывался, и не раз, как ты знаешь. Хотя, если судить по твоим же словам, ранее таким резким не был. И ничего, пока жив. Так что не вижу смысла смягчаться. – Он сделал паузу и приглашающее протянул: – Ита-ак?

– Это плоды лоскиртов, как я понимаю. Откуда они у тебя?

– Ты не поверишь, – снова усмехнулся землянин. – Они у нас оказались абсолютно случайно.

– Тут ты прав, – усмехнулся торговец, – не поверю.

– И зря. Потому что так оно и есть. Мы ушли в рейд на седьмой горизонт. К Потангу…

Торговец понимающе кивнул. Потанг очень страдал от своего соседства с ареалом распространения лоскиртов, каждый урм подвергаясь массированному налету тварей такой интенсивности, с которой иные поселения сталкивались, дай бог, два-три раза за все время своего существования. А кое-кто и вообще никогда не сталкивался. Однако подобное же расположение было и причиной богатства Потанга. После очередного такого набега базирующиеся там команды бродников разбегались по окрестностям города и… кхм… ну а че – хороший же заработок… короче, раскапывали в дерьме обожравшихся лоскиртовыми плодами тварей их косточки. Они, конечно, несли в себе на порядок меньше ценных ингредиентов, чем собственно плоды, к тому существенная часть их была сильно повреждена желудочным соком, но вот так просто поднять с земли несколько сотен тысяч кредов – да пусть остальные обобзываются!

– …ну и подзастряли там. А когда опомнились – уходить было уже поздно. Вот мы и засели на одной более-менее приличной позиции и несколько ски отбивались от накатывающихся волн тварей. А когда отбились… – И Андрей пожал плечами.

Торговец понимающе кивнул. Чего тут непонятного-то? Полакомиться плодами лоскиртов собираются твари со всей округи. Да и с соседних горизонтов, если поблизости расположены переходы, также могут пожаловать. Но пока рядом с лакомством будут люди, ни одна тварь к деревьям не полезет. Уж так они устроены – агрессия против пришельцев снаружи Кома забивает все остальное. Значит, для того, чтобы хотя бы одна купа деревьев осталась необъеденной, надо было выдержать атаку нескольких волн тварей, регулярно подтягивающихся со всех сторон…

– И… сколько у вас этих плодов? – осторожно поинтересовался Абажей. Насколько он помнил, одна купа деревьев – это пять-семь штук. С каждого дерева можно снять две с половиной, максимум три сотни плодов. То есть на круг выходит от тысячи с небольшим до двух тысяч ягод…

– Много, – усмехнулся лидер команды «Кузьмич». – Сырья мы взяли достаточно. Будешь доволен.

– Сырья?

– Ну да. Не думаешь же ты, что мы будет продавать тебя просто ягоды?

Если честно, представитель торговой корпорации «Сислен» именно так и думал. Но промолчал. Ибо музыку сейчас заказывал не он.

– Мы будем продавать тебе концентрированную вытяжку. Ну, если договоримся.

– Договоримся, – твердо заявил Кут. – Обязательно договоримся! – Он совершенно не собирался упускать из рук так внезапно свалившийся на него шанс. Цена на плоды лоскиртов до сих пор держалась в прайсах на уровне тысячи кредов за штуку в первую очередь потому, что подобного товара давно уже никто не предлагал. Ну не было его на продажу, так какой смысл цены пересматривать? А сколько этот драгоценный плод… ну, или, ладно, если этот удачливый сукин сын так хочет – вытяжка из него, будет стоить на самом деле – сейчас даже предугадать невозможно.

– Тогда… – Андрей качнулся вперед и положил на стол перед торговцем листок. – Вот наше предложение по ценам, объемам поставок и срокам. И наши запросы. Замечу сразу: они, скажем так, нестандартны, но они идут пакетом. То есть либо принимается все, либо ничего.

Кут наклонился вперед и осторожно, будто перед ним лежала не обычная распечатка, а ядовитая змея, ухватил листок двумя пальцами. Следующие пару ормов он молча изучал список, потом бросил его на стол и облегченно усмехнулся:

– Значит, вы хотите продавать концентрат, сделанный на оборудовании, которое я еще только привезу?

Землянин пожал плечами.

– Ну… если ты хочешь, можем продать сделанный на оборудовании, которое есть у нас сейчас. Вот только выход концентрата на нем у нас будет только семьдесят процентов.

Абажей вскинул руки в останавливающим жесте.

– Все-все-все, вопросов нет – поставим без проблем. И быстро. Я знаю, оно точно есть на внешних складах. Как минимум один комплект. Так что через саус оно у тебя будет.

– Вот как? Откуда? – удивился Андрей. Он-то рассчитывал, что ждать оборудование придется не менее блоя и заплатив огромный аванс. Потому что подобное оборудование поставлялось только снаружи Кома и всегда исключительно под заказ. И потому что очень редко кто может себе позволить накопить требующуюся на это сумму, и потому, что для работы на нем в Коме просто нет специалистов.

– Да был заказ от одного из поселений на восьмом горизонте. Но у них погиб основной специалист, а с новыми у нас сам знаешь как… – сообщил Кут. – Вот оборудование и зависло.

– Так, может, уже продали?

– Может, и продали, – покладисто согласился торговец. – Только вряд ли. Оно уже больше урма на складах лежит. Уже разговор был, что его обратно отослать собираются. Так что я пробью вопрос.

– Так раз это оборудование такое зависшее, может, ты нам на него скидку дашь? Тебе-то оно в таком случае явно дешевле прайса достанется.

– Может и дам, – прищурился торговец. – Но не за так, сам понимаешь… Впрочем, пока предмета для разговора нет. Мне надо будет еще связаться со складами, оформить запрос. Вот когда придет подтверждение – тогда и поговорим.

– Заметано, – согласно кивнул землянин.

– Как-как? – переспросил Кут.

– Договорились, значит. Так у меня на родине говорят, – сообщил Андрей. После всех своих страданий он понял, что хрен у него получится держать язык за зубами. Все равно будет время от времени проговариваться. Ну не такой характер получился у его второй реинкарнации под именем Кузьмич, чтобы все время, так сказать, за базаром следить… А значит, надо перестать нервничать и просто перестроить линию поведения с учетом всего этого палева.

Выйдя из дверей торгового представительства, землянин облегченно выдохнул. Самый важный разговор прошел не только запланированно хорошо, но и, можно сказать, с бонусом. Ну не ожидал он того, что удастся так быстро получить расширенный лабораторный комплекс. И вообще был готов к тому, что ему откажутся его продавать. А оно вишь как вышло…

Из рейда они вернулись только вчера, когда в Валкере их уже почти похоронили. А что еще прикажете думать, если команда уходила на два с половиной, максимум три сауса, а ее не было больше чем полблоя? Так что когда его бродники вошли в поселение, люди просто начали выбегать на улицу и пялиться на них так, будто по улицам Валкера шли ожившие мертвецы. А уж как их встретили в «Белолобом красавчике»… Андрей улыбнулся и погладил левую щеку, а потом скривился и аккуратно дотронулся до челюсти с правой стороны… И ведь не поспоришь – сам виноват. В азарт вошел! Надо, надо было ограничиться парой волн и сразу же после этого уходить. А ведь говорил ему Гравенк, предупреждал, ругался даже – так нет же…

Выжили они действительно чудом. А заработали – глупостью. Его собственной глупостью…

Впрочем, началось все более чем удачно. За неполные ски они приняли и упокоили на позиции у расположенных незамкнутым амфитеатром валунов даже не четыре, а пять волн сакрамасов – пятая пришла почти сразу после четвертой, так что бродники даже не успели приступить к разделке добычи. После чего команда, быстренько собрав трофеи, рванула в Потанг, молясь всем богам и духам, чтобы не нарваться на какую-нибудь серьезную тварь. Во-первых, боезапаса осталось – кот наплакал, и, во-вторых, все были перегружены добычей, как волы. Тушему с Угрувком и Бабуракой даже сесть было невозможно – хрен потом встанут. Да и остальные от них не сильно отстали… Но – дошли.

Потанг встретил их… изумленно.

– Ну вы, парни, и рисковые! – покачав головой, сообщил им сержант стражи поселения.

– В смысле? – не понял Андрей. – Перегруз большой взяли? Так это просто получи…

– Да плевать на перегруз, – оборвал его разглагольствование сержант. – Лоскирт вот-вот плодоносить начнет. Твари уже начали со всей округи собираться.

После его слов в шлюзе установилась мертвая тишина. Все прекрасно понимали, что с ними могло бы произойти, если бы они оказались в этот период снаружи поселения.

– А я-то голову ломал, чего ж это они так быстро подтягиваются?.. – задумчиво произнес Гравенк.

– И как скоро это начнется? – поинтересовался землянин у стражника.

– Да кто же его знает? – усмехнулся тот. – Мы-то уже саус как в полной готовности. Может, через саус, а то и два, а может, и через ски. Нам лоскирты не докладывают, когда у первых из них плоды вызревают. Как твари полезут – значит, началось. Нажрались.

Андрей удивленно уставился на сержанта.

– То есть? Я думал, они сразу нападают, когда их много соберется.

– Не-а, – усмехнулся стражник. – Только после того, как плодов нажрутся. От нас лоскиртовые рощи далековато, да и само поселение расположено удачно – в скалах и на возвышенности. Если специально в горы не карабкаться – хрен найдешь. А твари сначала напрямик к лоскиртам прутся. Нет, если им на пути кто из людей попадется, тогда – да, нападут сразу же. А на нас – только после того, как лоскирт будет съеден и это их «перемирие» закончится. Они ж тогда и друг с другом драться начинают. Ну и нам достанется.

– А насколько долго у вас это… ну… сидение обычно затягивается?

– Осада-то? Да тоже по-разному. Ну, если от момента начала атак считать, то где-то на саус, а то и на полтора. А если с того момента, как изготавливаемся, – бывает, три сауса нос наружу не показываем, а когда и четыре…

– Понятно… – кивнул землянин. – Ладно, не подскажешь, где тут можно добычу скинуть и поселиться?

– С добычей все легко – сразу после ворот поворачивайте налево. Там вся улица – сплошные лавки, мастерские и торговые представительства. А вот насчет поселиться… – стражник вздохнул, – поселиться вам негде. Забито все. Сорок пришлых команд в городе. За «урожаем» пришли. Ну и помогать нам отбиваться.

– Вот те раз! – удивился Бабурака. – Что, совсем-совсем нигде мест нет?

– Нет, – мотнул головой сержант. – Даже свои дома пришлым бродникам сдаем. Я вон на все время осады в караулку переселился. Ну да это не в тягость. Как начнется – все равно здесь дневать и ночевать будем…

Андрей задумался.

– То есть совсем-совсем мест нет?

– Совсем-совсем, – кивнул сержант и хитро прищурился. – Если только договоритесь с Советом поселения и на центральной площади расположитесь. Но это вам дорого обойдется. Точно. От сотни до пяти сотен кредов с рыла в ски плату положат. И еще заставят палатки купить, чтобы не прямо на улице спали.

– Да у нас свои…

– Не-а, – ухмыльнулся стражник, – ваши не подойдут. Ваши-то рейдовые, основательные, для их крепления надо или костыли в мостовую вбивать, или растяжки к стенам зданий крепить. А этого Совет точно не позволит. Вот хоть убей! Так что придется вам наши палатки покупать. А потом, как все кончится, – еще и обратно продавать. Только купите за сотни, а продать их обратно вам удастся за десятки или вообще за креды.

– Это почему это? – не понял Бабурака.

– А зачем вам в рейд на своем горбу бесполезную тяжесть тащить. Там палатки – тьфу, видимость одна. Самое дешевое полотно да дохлые деревянные реечки. Только чуть обопрись – и сложится. Так что либо бросите, либо продадите за копейки, – сержант хохотнул. – Да и за жрачку с вас тоже о-очень неплохо снимут. Уж можете мне поверить. У нас в Совете такие жлобы окопались – за кред удавятся.

– Да уж, условия… – мрачно выдохнул Гравенк. – Неужто вашему Совету лишняя группа бродников на время осады не нужна?

– Не-а, – беззаботно мотнул головой стражник. – Я же сказал – и так все забито. Сорок лишних команд в поселении. Причем едва ли не половина – с более низких горизонтов. Ходят слухи, что в этом сезоне на семена лоскиртов цена должна солидно подскочить. Опять «высоколобые» чего-то там интересного накопали. Вот они и набежали…

Землянин переглянулся с Гравенком, Рубом и Бабуракой, а затем перевел взгляд на остальных:

– Значит, так. Сейчас скидываем добычу – быстро, за сколько возьмут. Не торгуясь. Набираем боезапас и жрачку. А через лук собираемся здесь. Оставаться на осаду в Потанге не будем. Попытаемся успеть уйти к переходу на верхний горизонт… – Он снова окинул взглядом стоящих перед ним небольшим кружком бродников и уточнил: – Боезапаса берем вчетверо. Вопросы?

Бродники переглянулись и молча кивнули. Все.

– Ой, зря, ребята… – покачал головой стражник. – Кредов с вас, конечно, снимут – это понятно. Зато живы останетесь, а то и подзаработаете чуток, если слухи насчет семян верными окажутся. А тут – не много у вас шансов до перехода на шестой горизонт целыми добраться. Точно говорю.

– Но они есть? – уточнил Андрей.

– Есть-то оно есть, но…

– Значит, делаем, как решили, – подвел итог лидер команды «Кузьмич», разворачиваясь к своим.

Они не успели совсем чуть-чуть. Твари прижали их уже в половине сакаршема от перехода на шестой горизонт. Впрочем, кто его знает, как оно там было бы на самом переходе. Да и шестой горизонт тоже не означал даже относительной безопасности…

Сначала опять появилось несколько стай сакрамасов. Андрей и Бабурака заметили их одновременно. Землянин тут же скомандовал:

– Стой! – и принялся торопливо оглядываться. Команда остановилась и тут же рассыпалась в боевое построение. Уж этот-то момент они отрабатывали не один десяток раз, поэтому сейчас все действовали автоматически – «тяжи» выдвинулись вперед, вооруженные штурмовыми комплексами – на фланги, а «лечилы» отошли назад, по прикрепленным к ним группам ответственности.

– Туда! – приказал Андрей, указывая на возвышавшуюся над зарослями где-то в полукаршеме от них довольно высокую скалу. – Ходу!

– Э-э-э, там лоскирты, лидер, – вмешался Бабурака. – Смотри, вон там, совсем рядом со скалой.

– Плевать! – рявкнул землянин. – На открытой местности они нас по-любому порвут. А так есть шанс…

До скалы они добрались, а вот забраться на нее уже не успели. Пришлось встречать четыре стаи сакрамасов, стягивающиеся к ним со всех сторон, прижавшись тылом боевого построения к камню и работая больше не огнестрелом, а клинками. Но – отбились…

Когда упокоилась последняя тварь, Андрей окинул быстрым взглядом свое воинство и досадливо сморщился. Да уж, сакрамасы оказались весьма неудобным противником. Ну, для тех, кто не был одет в комбез наподобие его собственного, и не обладающих схожими навыками во владении клинками. Более половины бойцов первой линии были заметно порваны тварями. Троих «лечилы» и товарищи сейчас торопливо освобождали от комбезов, обнажая раны и готовя для лечения более сильные формы. Похоже, их зацепило серьезнее, чем остальных. Это означало, что минимум лук они отсюда никуда двинуться не смогут. А то и на нис застрянут. Ой как не вовремя…

– Бабурака, ты как, цел?

– Да, лидер! Что надо сделать?

– Возьми еще двоих из тех, кто цел, и давайте наверх. На скалу. Приглядите, чтобы к нам никто близко не подошел. А то вот так вывернутся еще какие суки из-за угла…

– Понял, Кузьмич! – пророкотал Бабурака и, ткнув лапой в пару бродников, мотнул подбородком в сторону скалы. Пошли, мол, чего сидеть, раз команда поступила… А к землянину подошел Гравенк, неловко поддерживая свой штурмовой комплекс одной рукой. Вторая была замотана в дезинфицирующую и кровоостанавливающую липкую повязку. Лицо его было бледным, но на нем играла легкая усмешка.

– Сильно порвало? – уточнил землянин, кивая на руку.

– Ерунда, запястье располосовали. Я уже обработал порезы и вколол антидот. – Заместитель сделал короткую паузу и поинтересовался нейтральным тоном: – Что будем делать, лидер?

Андрей вздохнул.

– Садиться в осаду. Здесь. На этой скале.

Все вокруг замерли, ошеломленно уставившись на своего лидера. Землянин прекрасно понимал, что сейчас происходит в их мозгах. Остаться снаружи поселения в этом регионе во время созревания плодов лоскирта означало смерть. Всегда. Исключений этому не было. Ни разу. Вон, даже столкновение с неполной сотней сакрамасов, которых они только ски назад накрошили с подготовленной позиции туеву хучу, здесь и сейчас удалось пережить почти чудом и с весьма ощутимыми потерями. А когда их станет тысячи и тысячи? Да еще к ним присоединятся твари куда серьезней таких, опасных более числом, чем индивидуальной силой, смертельно опасные уже один на один, или даже один против целой команды… Но, с другой стороны, это же предложил их лидер Кузьмич, бродник, которого любит удача. Значит… Да хрен его знает, что это значит. Могут послушаться, а могут грохнуть или, в лучшем случае, бросить его одного, а самим быстро выбрать нового временного лидера – того же Гравенка, скажем, – и рвануть в сторону перехода, в надежде успеть проскочить…

– Ясно, – выдохнул Гравенк. – Так, бросили все и быстро подаем раненых наверх. Сначала легких, а потом тех, с кем пока работают «лечилы». Петрель, ты скоро освободишься?

– Еще орм где-то… – отозвался тот.

– Тогда сразу после этого тоже двигай наверх. И прикинь, где разместишься со своими «лечилами». Чтобы вас снизу никто не мог зацепить, а вы, наоборот, без проблем бы дотягивались до любого из наших. Угрувк, тебе задача…

Андрей незаметно выпустил воздух сквозь стиснутые зубы. Получилось… Выживут они или нет – по-прежнему бабушка надвое сказала, но раз команда продолжает выполнять его распоряжения – шанс на это есть. Ну вот чует он, что по-другому никак не получится. Если они двинутся в сторону перехода, то даже до него не дойдут. Раньше всех положат. Вон после одного столкновения на открытой местности треть команды ранена, а трое даже довольно тяжело, так что еще парочка таких столкновений – и всё…

Лидер команды «Кузьмич» тряхнул головой, отгоняя невеселые воспоминания, и двинулся в сторону бывших тренировочных покоев Пангрима.

Когда всем в Валкере стало окончательно ясно, что команда «Кузьмич» навеки упокоилась в Коме, совет поселения вышел на Огрома и предложил ему арендовать простаивающую зря недвижимость. Для поселения со всех точек зрения это был наилучший выход: использовать это помещение в том виде, в котором оно существовало сейчас, было некому, а на переделку ни у кого в настоящий момент не оказалось денег. Или не так: деньги-то, наверное, при желании найти можно было, и большие. Во всяком случае – старожилам. Вот только никому из них расширяться пока не требовалось, а из новичков никто настолько круто вкладываться не собирался. Да и с деньгами у них, ясное дело, было куда как хуже. Огром же, за время работы с землянином и его командой, успел приобрести кое-какую известность именно как тренер. Он вполне способен был потянуть не слишком большую арендную плату, попутно сняв с Совета поселения головную боль насчет того, куда всю эту свалившуюся на него собственность девать. Ну а когда помещения понадобятся кому-то из старожилов – арендную плату можно ведь и поднять… Вот вследствие всего это Огром сейчас и имел в своем распоряжении целый тренировочный центр, в котором обычно и торчал большую часть своего свободного времени…

На той скале они провели почти полтора сауса. Сначала было шесть ски почти непрерывных атак. К вечеру пятых ски закончился боезапас, и весь следующий день они отбивались одними клинками. А когда они ломались – чем ни попадя: прикладами, камнями, примитивными дубинами, пряжками ремней. За те ски команда понесла наибольшие потери, но «лечилы» выложились по полной и окончательно не потеряли никого. Впрочем, на шестые ски среди атакующих тварей уже осталось довольно мало таких, которые хорошо умели ползать по отвесным стенкам, а тех, кто сумел забраться, удалось завалить. Всех. Поочередно… Хотя к исходу последнего, шестого дня ранены были все бродники. Поголовно.

Однако на этом дело не закончилось. Несмотря на то, что все взобравшиеся на скалу твари Кома были уничтожены, у ее подножья еще кружилось, рычало, лаяло, шипело, пыталось плеваться ядом и кислотой и выдыхать ядовитый туман еще несколько сотен тех, которые были не столь умелы в скалолазаньи, но уходить от скалы не собирались. Так что следующие двое ски Андрей затратил на то, чтобы очистить подножье скалы уже от них. К тому моменту он был не раз ранен, несмотря на все свое мастерство и комбез. Но не слишком тяжело, а вот среди остальных полноценных бойцов уже не осталось. Да и если бы остались, им такая работа была не по силам. Ну, если лидер не собирался менять жизни своих бойцов на жизни тварей по курсу, в лучшем случае, один к трем-четырем… Потому что он сам за этот рейд не только реально вышел на совершенно другое качество работы клинком, но и, похоже, «поймал» некое состояние, которое можно было назвать чем-то вроде боевого транса. То есть что точно это такое, он так пока и не разобрался, вследствие чего у него были планы на очень большой разговор с Огромом по возвращении… Ну, то самое состояние, во время которого ему все вокруг казалось замедленным, а речь окружающих растянутой, и после которого жутко болели мышцы и страшно хотелось жрать. Остальные же пока уступали в мастерстве работы клинком даже тому уровню, который был у Андрея еще до начала его занятий с растейцем. Да и клинков тех осталось дай бог по одному на троих…

Так что, жестко приказав остальным сидеть и не рыпаться, он обвязывался канатом и, соскользнув со скалы вниз, рубился с тварями. Ну, столько, сколько мог. А когда те его окончательно зажимали – народ наваливался на канат и шустро вытягивал его наверх, где на него тут же набрасывались «лечилы» и Бабурака. Лечилы с формами хасса, а Бабурака – со жратвой и кеолем.

Раз шесть землянина спасал только комбез (который, кстати, тварям удалось-таки прокусить), несколько раз его опрокидывали на землю и принимались рвать. Тогда он вертелся из стороны в сторону, стараясь не выпустить из рук последний оставшийся клинок и укрыть под своим телом руки в перчатках, которые были куда более тонкими, чем комбез. Однажды, после того как некая шустрая тварь ухитрилась перекусить канат и Андрей уже успел окончательно распрощаться с жизнью, Бабурака обвязался запасным канатом и, спрыгнув со скалы, ухватил-таки своего лидера за плечи и шею, после чего заорал: «Тяни!!!» И толпа израненных бродников, навалившись, сумела-таки выдернуть их из пастей тварей, хотя трех из них, повисших на ногах, пришлось добивать уже наверху, а землянина потом лечили, откармливали и отпаивали почти три ниса. Но затем он вновь обвязался канатом, подхватил клинок и сиганул вниз…

Однако даже после того, как твари у подножья скалы закончились, тронуться в дорогу вышло только еще через пять ски. Сначала почти ски обирали плоды лоскирта с находящихся поблизости куп, от объедания которых твари, похоже, отвлеклись, атакуя их скалу. Причем обнаружили этот факт, считай, случайно, когда все более-менее способные к передвижению слезли, чтобы освежевать тех тварей, которых Андрей завалил во время своего последнего спуска на канате. С остальных-то убитых тварей добычу взять было нереально: вне специальных контейнеров ингредиенты портятся очень быстро. Лук, реже нис, еще реже – ски, и всё вместо ценной добычи – гниющее дерьмо. Народ просто кровавыми слезами плакал, глядя на то, сколько добычи превращается в это самое дерьмо, но делать было нечего… Вот когда этих-то последних свежевали, кто-то из бродников случайно поднял взгляд на деревья и ахнул:

– Эх, ты… а плоды-то целые все висят!

В первое мгновение после такого заявления все впали в ступор, а затем восторженно взревели. Ну, еще бы! Эти несколько ски непрерывной бойни привели к тому, что народ остался практически голым и босым. У половины даже огнестрел был измочален до состояния палки, практически без возможности ремонта – даже стволы были изрядно пожеваны. По всему выходило, рейд должен был стать не то что как все предыдущие, которые они совершали на пятом горизонте: почти ноль в ноль или с весьма небольшим итоговым доходом, а наоборот – с жутким минусом. О состоянии же дел с командными финансами все были осведомлены отлично. Для того и пошли на седьмой горизонт – зарабатывать. И тут вдруг такое…

– Так, замолчали все! – хрипло взревел Андрей. – Не хватало еще тварей своими воплями привлечь. Чем отбиваться-то будем? – Он обвел взглядом горстку шатающихся людей с горящими взглядами, покосился на десяток недоуменных рож, свесившихся через край скалы и уставившихся на тех, кто был внизу, а затем приказал: – Не торопимся. Сейчас доберем все, что сможем, здесь и отправим наверх. Затем возьмем свежие мешки и пойдем за плодами…

– Да на хрен нам эти копейки, лидер? – возбужденно прервал его Угрувк. – Ты знаешь, сколько плоды лоскиртов стоят? А тут не одна, а несколько куп! Да мы…

– Сделаем так, как я сказал, – жестко произнес землянин и обвел всех тяжелым взглядом. Но потом, слегка смягчившись, объяснил: – Плоды будем продавать дома, в Валкере. Уж больно добыча лакомая. Где в другом месте можно и… – И он сделал многозначительную паузу, а потом закончил: – Но до дома еще надо добраться, а у нас всего три рабочих стрелковых компаса, да и народ подлечить срочно нужно. Вот на те деньги, которые мы от продажи ингредиентов от этих, – он кивнул на остатки тварей, – выручим, все и сделаем. В ближайшем же городе шестого горизонта. И людей подлечим, и оружия закупим, на какое кредов хватит. Чтобы лоскирт не светить. Понятно?

– Понятно, лидер…

– Поняли…

– Да чего там – все точно говоришь…

А потом они почти еще двое ски сидели тихо, как мышки, наверху скалы, таясь от команд бродников, вышедших на сбор «урожая». Нет, в Коме существовал неписаный закон: «Люди в Коме всегда помогают друг другу». И несмотря на все эксцессы с Толстым, Андрей склонен был считать, что этот закон реально действует, потому что подтверждений этому было куда больше, чем тех случаев, которые его опровергали. Но многие тысячи целых плодов лоскирта – это такой соблазн… Не стоит ввергать людей в сильное искушение – не придется в них разочаровываться.

Слава всем богам, к скале, окруженной просто валом из трупов тварей ажно в полтора человеческих роста высотой, никто из вышедших на сбор «урожая» команд приближаться не рискнул. Они просто не понимали, что там такое сотворилось и отчего тут скопилось ТАК МНОГО трупов тварей, и потому, следуя основному правилу Кома, предпочитали держаться от этого непонятного подальше. Тем более что все эти команды были не из местных, а из пришлых, и их подобные вопросы волновали мало…

До тренировочных покоев Андрей добрался быстро. Информация о том, что они приволокли плоды лоскирта, пока по Валкеру не распространилась, поэтому все считали, что выход команды «Кузьмич» прошел крайне неудачно. Половина добравшихся до поселения бродников к настоящему моменту торчало по медкапсулам, остальные просто отлеживались по комнатам. В итоге никто из встречных к землянину особенно не приставал, предпочитая молча проводить его сочувственным или… злорадным взглядом. Причем вторых было даже как бы и не поболе…

Огром встретил его с мрачной рожей, но хотя бы уже не с такой яростной, как вчера. Андрей невольно погладил челюсть… Да уж, подобного удара он давно не получал. Наверное, со времен тренировок в клинике Бандоделли.

– Садись, – сурово приказал растеец, когда землянин осторожно просочился в тренировочный покой. Андрей огляделся по сторонам. Старик был один. Интересно, а куда делась Эстилен? Вот она-то как раз встретила его совершенно по-другому. Нет, по морде-то тоже заехала, куда ж без этого? Как говорится, яблочко от вишенки… Но сначала повисла на шее и облила слезами. И еще… это… ну-у… поцеловала, в общем. А потом по морде – хрясь! И убежала в свою комнату. Впрочем, это-то как раз не странно: от них всех так несло… всем – потом, кровью, слизью и гноем тварей. Народ, когда на них пялился, вовсю нос зажимал.

– Ты меня разочаровал, – все так же сурово продолжил старик. – Оказалось, что ты совершенно не способен оценивать уровень опасности и правильно расставлять приоритеты. Ну сколько бы вы потеряли, оставшись в Потанге?

– В худшем случае – выручку за всю принесенную туда добычу. А может, еще и должны бы остались, – стиснув зубы, ответил Андрей. Они пошли на седьмой горизонт зарабатывать на себя, а не горбатиться на торговцев Потанга. Если бы те предложили нормальные условия – остались бы. Точно. Но те решили раздеть команду «Кузьмич» до трусов. Такого позволять было нельзя.

– Ты мог положить всех! – повысил голос Огром.

– Так не положил же! – рявкнул в ответ Андрей. – И вообще, я что-то не понял, кто у нас тут чей вассал?

– Вассал обязан давать своему господину мудрые советы, – слегка сбавив тон, пробурчал Огром. – Это его долг… Вот только некоторым господам эти советы давать бесполезно, – не удержался он от шпильки. – Все равно толку никакого не будет.

– Так, Огром… – решительно прервал обсуждение неприятной ему темы землянин. Неприятной, потому что старик был, по существу, абсолютно прав. И – да, он, Андрей, был готов виниться за то, что доставил деду большое беспокойство, так затянув с возращением. Но вот позволять кому-нибудь оспаривать свои решения Андрей не собирался. Потому что в этом случае стоит сразу же складывать полномочия лидера команды.

Что землянин успел понять за время нахождения в Коме, так это то, что все сопли интеллигенции и либералов насчет того, что лидер просто обязан «уметь признавать свои ошибки», – это именно сопли и есть. То есть сам факт того, что лидер должен уметь видеть свои ошибки и уметь их не повторять, у него никакого отторжения и даже сомнения не вызывал. Но вот то, как они хотели это видеть… Лидер. Не. Должен. Публично. Признавать. Свои. Ошибки. Никогда! Если ты оказался не прав – дергайся и мучайся сам. Думай, как потихоньку, публично не отказываясь ни от одного из ранее принятых и озвученных решений, развернуть ситуацию таким образом, чтобы устранить последствия твоих ошибок и повернуть ситуацию в свою пользу. Только так. Ибо все должны быть уверены, что лидер НИКОГДА не ошибается. Иначе получится что-то подобное тому, что творится на Земле: одних избирают, они вещают, мутят, потом каются и, в лучшем случае, публично уходят в отставку, «как это принято в истинно демократическом обществе, полностью принимая на себя ответственность за произошедшее», а другие – те, кто реально управлял и принимал решения, – остаются полностью безнаказанными.

– …это – мое решение. Мое, как лидера команды. И ты уж реши для себя: либо я лидер ТВОЕЙ команды, либо – нет. В таком случае я готов немедленно вернуть тебе твою вассальную клятву. Понятно?

Старик несколько мгновений сидел, сверля его яростным взглядом, а затем отвел глаза и вздохнул.

– Понятно, лидер.

Они еще некоторое время помолчали, а затем Андрей заговорил примирительным тоном:

– Я вот чего хотел у тебя узнать, старина: что это такое было, после чего мне Гравенк подсунул те капсулы, а? И как ты смог так точно вычислить, что это со мной начнет твориться именно в этом рейде?

– Да ничего я не вычислял, – махнул рукой растеец, принимая примирительный тон землянина и отвечая таким же, – я мог надеяться, что это с тобой произойдет. В этом ли рейде или в следующем. Ты уже был на грани того, чтобы достичь «эсаумма», но быть на грани и достичь – это две очень большие разницы.

– Поня-ятно, – протянул землянин. – В таком случае, Огром, не мог бы ты мне объяснить – что за хрень этот твой «эсаумма»…