Глава 22
История Файрсторм
— Файрсторм — Драконорожденная? — переспросила Наоми, разинув рот.
Так она все-таки не была его Духовным Воином. В некотором роде эта ситуация была ещё безумнее.
— Да, — ответил Макани.
— Но Драконорожденные — маги. С чего бы ей понадобилось питаться гибридной магией?
— Она была рождена магом, но её драконья магия изменилась из-за поглощения сверхъестественной магии, — сказал он. — Смешанная магия похищенных Дарксайром гибридов хорошо насытила бы её.
— Как это вообще произошло?
— Это заняло много лет. Вскоре после того, как они стали любовниками, она сочеталась с Дарксайром брачным ритуалом темных фейри. Через несколько лет её магия исказилась ещё сильнее, когда одно из её заклинаний против группы вампиров дало отдачу, — объяснил Макани. — Она не гибрид, но её магия мага имеет примеси магии фейри и вампира. Эти примеси со временем усиливались, искажённые злобными силами Дамариона.
— Дамариона?
Макани прислонился к стене, по которой он ранее шарахнул магией.
— Наверное, мне стоит начать сначала. Давным-давно Файрсторм звали Лейлани. Моя сестра-близнец. Драконорожденные, две души, сплетённые вместе, рождённые в одном теле, но разделённые магией при рождении. Но эта связь между близнецами сохраняется. Мы с Лейлани были близки. Мы были счастливы. Мы думали, что наша связь никогда не угаснет. А потом пришёл Дарксайр.
— Он разлучил вас?
— Поначалу нет. Он был из Драконьей Стражи, поклялся нас защищать. Защищать её. Он был её Драконьим Стражем. Они проводили каждый час бодрствования вместе. Через несколько лет после того, как он принёс ей клятву, они сообщили мне, что влюбились друг в друга. Это обычное явление между Драконорожденными магами и фейри Драконьей Стражи, поклявшимися их защищать, но я этого не видел. Я был слишком занят своими приключениями. Даже когда я узнал, я был слишком занят. Меня никогда не было рядом. Возможно, случившееся — это в равной мере и моя вина, и Дарксайра, — он испустил тяжёлый вздох. — Будь я там, я бы увидел, что происходит. Я бы увидел, что он извращает её, отравляет её разум и магию. Но нет. К тому времени, когда я заподозрил неладное, было уже поздно. Дарксайр уже уговорил Лейлани на связующий ритуал фейри.
— И это плохо? — спросила Наоми.
— Магия Драконорожденных… ну, другая. Мы отличаемся от других магов, и ещё сильнее отличаемся от других сверхъестественных. Когда Лейлани связалась с Дарксайром тем ритуалом фейри, её магия сместилась. Она сместилась вновь, когда то заклинание против вампиров дало отдачу и заразило её вампирской магией. После этого Дарксайр манипулировал ей, поощряя принять новые силы. Те силы росли. Её магия росла. Чем сильнее становилась её магия, тем сильнее менялась Лейлани. Мы, Драконорожденные, обладаем могущественной магией, и временами мы можем быть невыносимыми, но прежде всего мы имеем очень сильный моральный компас. Мы стремимся поступать правильно. Когда магия Лейлани сместилась, она больше не могла отличать чёрное от белого. Этот её компас оказался сбит с курса.
Я пытался помочь ей, но опять-таки, я опоздал. К тому времени она уже служила новому хозяину. Дамарион, сверхъестественное существо с большим количеством магии, чем у кого-либо на земле. С большим количеством сил, чем у Мрачного Жнеца, о котором так беспокоятся твои друзья. Он переманил Дарксайра на свою сторону, затем использовал его, чтобы украсть Лейлани у Драконорожденных. Она пристрастилась к власти, и он предлагал ей ещё больше. Ей лишь нужно было согласиться служить ему.
Дамарион сделал её бессмертной, как Дарксайра. Это изменило её в разы сильнее. Ничто не могло её коснуться. Никто не мог её остановить. Она и Дарксайр могли делать, что им вздумается. Убивать, кого им захочется. И мы не могли их остановить. Она стала самой могущественной Драконорожденной в истории, но она не была по-настоящему Драконорожденной.
— Я не понимаю, — сказала Наоми.
— Она обладала всеми нашими способностями, и даже больше, но за исключением одной. Драконорожденные — это два близнеца, в каждом из которых есть маг и дракон. Но это ещё не все. Два близнеца могут связываться друг с другом точно так же, как по отдельности могут связываться со своими драконами. Комбинированная магия Драконорожденных близнецов несравнима ни с чем. Такая прекрасная, такая гармоничная. Сверхъестественные могут связываться между собой и чувствовать магию друг друга, но связать твою магию с магией твоего близнеца — это все равно что связаться с другой частью твоей же души.
Но после того как магия Лейлани превратилась во что-то неузнаваемое, мешанину дисгармоничных частей, мы больше не могли связываться. Это ощущалось так, словно она вырвала кусок моей души, — он положил руку на сердце. — Она больше не была моей сестрой, близнецом моей души. Её магия стала искажённой и темной. Она стала чем-то другим: Файрсторм. Она совершала ужасные вещи. Убивала людей. Она стала монстром из страшных историй про Драконорожденных.
Не удовлетворившись разрушением одной пары, Дамарион вознамерился обратить всех Драконорожденных, превратить нас в свою армию монстров.
— У меня такое чувство, что это не сработало так, как ему хотелось, — сказала Наоми.
— Нет, не сработало, — ответил Макани. — К тому времени я рассказал другим о том, что случилось с Лейлани. Дамарион не обратил больше никого из наших рядов. И он решил, что если не может обратить нас, то сотрёт нас с лица земли. Наша сила представляла для него угрозу. Дамарион в те дни обладал значительным влиянием на Магический Совет. Они ещё не осознали, каким монстром он был. Он настроил Магический Совет против Драконорожденных. Он сказал, что мы ответственны за адскую ситуацию на земле. Видишь ли, тогда группа ненавистников настраивала людей против всех сверхъестественных.
— Конвикциониты, — пробормотала Наоми.
— Да, Конвикциониты, — подтвердил он. — Магическому Совету требовалось сгладить отношения с людьми. Тогда царили другие времена. Чума, голод, засуха, война. Что бы ни случилось, винили магию. Люди убили многих людей, думая, что они ведьмы. Они также убили нескольких настоящих сверхъестественных. Люди даже не осознавали, что проблема находилась куда ближе к их домам.
Наоми вспомнила уроки истории о той эре.
— Люди призывали демонов налево и направо.
— Да. Дураки заполучили в свои руки магические книги. Что ж, для призвания демона не требуется ни капли магии. Нужен лишь отчаявшийся человек, который произнесёт слова и пригласит демона решить все его проблемы. Демоны их прекрасно решали. Они вселялись в дураков, которые их призывали, затем сеяли смерть и хаос, пока охотники на демонов не отсылали их обратно в ад.
Охотники на демонов, как Макани и его Духовный Воин.
— Драконорожденные и наши союзники сумели ослабить Дамариона, — сказал он. — Мы изгнали его в центр ада, но наши ряды поредели. Магический Совет довёл дело до конца, продолжая на нас охотиться.
— Они не осознавали, что Дамарион им солгал? — спросила она.
— Они не знали, или же им было все равно. Магический Совет всегда боялся нас, нашей силы. Нашей предположительной угрозы их авторитету. Они не осознавали, что мы не хотели править. Мы хотели лишь защищать, охотиться на тех, кто вредил слабым. Эта нужда охотиться на зло и защищать жертв вплетена в саму нашу природу.
— Это многое объясняет об Алекс и Сере, — сказала она. — Годами они скрывали свою магию. Они подвергали себя огромной опасности, сражаясь с монстрами, чтобы спасти людей, но не использовали ни капли магии. Я думала, они сумасшедшие.
Макани сверкнул улыбкой.
— О, мы, Драконорожденные, все сумасшедшие. Никогда об этом не забывай. Но да, это часть нашей природы, — его улыбка превратилась во вздох. — Но Магический Совет этого не видел. Ослеплённые страхом, подстрекаемые ненавистью, они видели лишь угрозу, которую мы предположительно представляли. Они пришли за нами. Мы были все ещё слабы после сражения с Дамарионом. Они это знали. Они это использовали. И они закончили то, что начал Дамарион. Они истребили Драконорожденных.
— Не всех, — сказала Наоми.
— Нет, не полностью, — согласился он. — Совет не понимал, что хоть они могут убить всех Драконорожденных, они неспособны разрушить драконью магию. Она продолжала жить в мире, проявляясь в магах, которые могли превращаться в драконов и призывать их. И время от времени рождается пара Драконорожденных близнецов. Если они неспособны успешно скрыть своё существование, они умирают. В преисподней я встречал несколько истребителей Драконорожденных. Я убивал их, посылая глубже в ад.
— Но ты избежал Совета, — сказала Наоми.
— Да, избежал. Мы с Амелией изгнали Файрсторм на шестой круг ада — достаточно глубоко, но в то же время подальше от её хозяина Дамариона на девятом кругу. Мы вернулись на землю и обнаружили её в ещё более худшем состоянии, чем мы её оставили. Большинство наших друзей погибло. Остальные бежали. Прежде чем мы успели добраться до Дарксайра, чтобы изгнать и его тоже, Совет напал на нас. Мы вынуждены были бежать. Амелия послала меня на второй круг ада, чтобы сохранить в безопасности. Затем она вернулась, чтобы попытаться спасти больше Драконорожденных магов, но Дарксайр нашёл её. Он убил её.
— Я сожалею.
— Дело не в скорби. И даже не в мести, — злость в его глазах ожесточилась до холодной решительности. — Дело в том, чтобы убить Дарксайра и Файрсторм, пока история не повторилась. У нас мало времени. Файрсторм, должно быть, вернула достаточное количество магии, чтобы вынюхать меня. Я думаю, именно так они нас нашли. И как только мы вернёмся на землю, она в конце концов сумеет нас найти. Нам нужен план. Чертовски хороший план. И он нужен нам прямо сейчас.
***
Наоми понятия не имела, как им остановить Дарксайра и Файрсторм. Но она знала, что им нужно найти способ замаскировать свою магию от Файрсторм, пока они не придумают план. И если кто знал, как это сделать, так это бабуля.
— Вот это красавчик, — сказала бабуля, не отрывая фиалковых глаз от Макани, пока ставила перед ними миску с печеньем.
— Ну, он же принц, — сказала ей Наоми.
Бабуля улыбнулась.
— Ты никогда ничего не делаешь вполсилы, Наоми. Не просто дракон, а драконий принц. Ммм. Готова поспорить, если обмакнуть его в шоколад, то на вкус он просто великолепен.
Лицо Макани оставалось бесстрастным.
— Не убивай мою бабулю, — сказала ему Наоми. — Она любит драконов. Верно, бабуля?
Бабуля смерила его взглядом с ног до головы, поигрывая бровями.
— Что ж тут не любить?
— Ты пялишься на моего дракона? — спросила Наоми.
— Конечно. Ты привела его сюда. Справедливо, что я могу одним глазком глянуть на мужчину, который заставляет мою внучку светиться. Только не говори своему дедушке, — она искоса подмигнула Макани. — Этот дракон такой милашка.
— Полагаю, ты хотела сказать «свирепый и устрашающий», — сказала Наоми.
Бабуля усмехнулась.
— Конечно, дорогая, — она повернулась к Макани, облизывая губы.
— Твоя бабушка награждает меня похотливыми взглядами, — сказал Макани, обращаясь к Наоми. — И тебе лучше не знать, что делает её магия.
— Бабуля будет вести себя хорошо, — Наоми наградила её тяжёлым взглядом. — Не так ли, бабуля?
— О, конечно, — она чопорно сложила руки на коленях. — Я совершенно серьёзна. Окей, может, на девяносто процентов серьёзна. Фейри не способны выжить без хотя бы десяти процентов флиртующей искорки. Это научно доказано.
— О? — переспросила Наоми. — И в каком же журнале с магическими исследованиями ты это прочла?
— Маги Иллюстрейтед.
Наоми едва не поперхнулась чаем.
— Что такое Маги Иллюстрейтед? — спросил Макани.
— Поп-культурный журнал с дерзкими таблоидными статьями, маскирующимися под заумную журналистику, и с полуголыми фотографиями сексуальных магов на обложке, — сообщила ему Наоми.
— Женщин или мужчин?
— И тех, и других. Они пытаются охватить более широкий сверхъестественный рынок.
— Похоже на весёлое отвлечение, — прокомментировал он.
— Он мне нравится, — сказала бабуля Наоми.
— Конечно, нравится. Он же секси дракон.
Бабуля подмигнула ей, но её лицо сделалось нетипично серьёзным, когда она повернулась к Макани.
— Я читала о том, что случилось с вашими людьми. Что случилось на самом деле. Я сожалею.
Макани склонил голову. Видимо, он решил, что она ничего так. И не только потому, что ей нравились секси драконы.
— Ты бы хотел ещё чаю? — спросила у него бабуля.
Он кивнул. В глазах бабули вспыхнула радость. Она немного похлопала своими длинными ресницами, затем вальяжно вышла из гостиной, чтобы принести чай.
Наоми едва могла сдерживать рвущиеся смешки.
— Теперь ты в беде, — сообщила она Макани. — Теперь она задействует полный арсенал своих чар.
— Я стара, но не глуха, знаете ли, — крикнула им бабуля. Она вернулась к дивану, неся две чашки чая с поднимавшимся от них паром, и поставила их на журнальный столик. — И я полнокровная фейри. Наше либидо не умирает столетие с лишним. Я могла бы поведать тебе истории… — она прикрыла глаза, улыбаясь. — Кроме того, — добавила она, подмигивая Макани. — Я ближе к его возрасту, чем ты.
Вот эта мысль вызывала настоящее беспокойство.
— Нектар фейри к твоему чаю, дорогой? — спросила бабуля, хлопая магически удлинёнными ресницами.
Наоми протянула руку, блокируя крошечную стеклянную бутылочку.
— Нектар фейри сделан из магии фейри, — предостерегла она его. — Его используют, чтобы зачаровывать мужчин.
— Я знаю, — он взглянул на бабулю. — Нет, благодарю. Я уже испил нектар другой фейри.
Бабуля рассмеялась.
— Молодец. Это все, что я хотела знать.
— Божечки, а я-то ещё себя считала бестактной, — вздохнула Наоми. — Я ожидала лучших манер от своей бабушки и Принца Тихоокеании.
— Ты знаешь меня двадцать пять лет, Наоми, и ты ожидала лучших манер? — спросила бабуля, улыбаясь поверх чашки с чаем.
— Полагаю, нет. В конце концов, свои манеры я унаследовала от тебя.
Наоми посмотрела на Макани.
— Драконы обладают безупречными манерами, — сказал он.
— Даже когда ты выковыриваешь кости сгоревших крестьян из твоих зубов?
— Особенно когда я выковыриваю кости сгоревших крестьян из моих зубов.
Наоми фыркнула.
— С каждой секундой он нравится мне все больше, — прокомментировала бабуля.
— Тогда ты согласишься нам помочь? — спросила Наоми.
— Что вам нужно?
— Мы надеялись, что у тебя есть что-нибудь, способное прикрыть магию, замаскировать её от Нюхача.
Бабуля медленно помешивала чай.
— Чью магию?
— Мою, — сказал Макани.
— Это может оказаться сложным.
— Но не невозможным? — уточнила Наоми.
— Ты не можешь спрятать дракона в чайной чашечке, дорогая, — она открыла новую банку печенья с шоколадной крошкой. — От кого вы бежите?
Наоми поддалась сладкой атаке свежеиспечённой вкуснятины и схватила печенье.
— От Дарксайра и Файрсторм.
Бабуля обеспокоенно нахмурилась.
— Вы противостоите Вестнику Чёрной Чумы и Тёмному Ангелу?
— Да.
Бабуля кивнула.
— Говорила же, Наоми, ты ничего не делаешь вполсилы, — её взгляд скользнул по Макани, и в этот раз он был более расчётливым, чем оценивающим. — Замаскировать магию дракона. Хмм.
— Ты можешь это сделать? — спросила Наоми.
— Я посмотрю, что можно смешать, — она встала и подошла к шкафчикам, схватив несколько бутылочек с полок.
— Расскажешь мне, что именно происходит, Наоми? — спросила бабуля, пока смешивала зелье.
— Ну, ты знаешь, как Мрачный Жнец и Конвикциониты воевали за контроль над мертвецами?
— Да.
— Дарксайр тоже баловался с адом. Существует прореха между землёй и первым кругом царства духов. Он с Файрсторм используют её, чтобы помочь узникам сбежать из ада. Живым узникам, людям, которые некогда ему служили. И он похищает сверхъестественных, чтобы накормить своих новых солдат, вернуть магию, которую осушил из них ад. Если они найдут способ достать узников из более глубоких кругов ада, тогда у нас будет масса проблем. Нам нужно закрыть прорехи в завесе.
Бабуля поставила перед Макани и Наоми два стакана.
— Выпейте это. Вы оба. Это замаскирует вашу магию от Нюхачей на несколько дней.
— Каков радиус? — спросил Макани.
— Не позволяйте им приблизиться к вам на несколько кварталов.
Макани выпил своё зелье одним большим глотком. Он поставил стакан на стол, затем посмотрел на Наоми. Она тоже выпила своё зелье.
— Наоми, закрыть прорехи будет недостаточно, — сказала бабуля. — Тебе нужно уничтожить этот плащ, — она кивнула на Плащ Полуночи. — Это их единственный способ попасть в царство духов. Если ты запечатаешь прорехи и уничтожишь плащ, они не сумеют туда попасть.
— Но это и мой единственный путь.
— Ты Духовный Воин, — сказала бабуля. — Ты можешь отправиться туда сама. Тебе для этого не нужен плащ.
— Я ещё не могу этого делать.
— Ты получила доступ к духовной магии, — напомнил ей Макани. — Вскоре ты получишь магию, чтобы переходить между мирами.
— А что если я не сумею? Плащ — это единственный способ, каким я могу помочь тебе и твоим друзьям сразиться против демонических армий.
— Я знаю, ты сможешь это сделать. И я тебе помогу.
— Но Дарксайр навёл на меня чары, чтобы я частично была там. Разве он не может просто сделать то же самое с кем-то ещё?
— Это были чары Драконьей Стражи. Он привязал тебя ко мне. Это сработало только потому, что я Драконорожденный, а ты Духовный Воин. Он не сумеет воспользоваться этим трюком ещё раз, когда я на свободе.
— Но…
— Ты все ещё хочешь костыль, но тебе нужно его отпустить, — сказал ей Макани. — Плащ — всего лишь подпорка. Ты можешь сама творить эту магию. Она внутри тебя, — он взял её руку и положил ей на грудь.
— Ладно, — Наоми стянула плащ и быстро протянула ему, пока не передумала. — Сломай его магию.
Макани взял плащ в руки, сложив его. Он окутал его магией. Наоми ощутила резкий треск рвущихся нитей в момент, когда он сломал чары духовной магии, наведённые на плащ. Теперь это был всего лишь обычный плащ. Он протянул его бабуле.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — сказала ему Наоми.
— Думаю, знает, — сказала бабуля. — Вам нужно изгнать преступников обратно в ад. У тебя, может, пока нет такого контроля, но внутри тебя есть сила.
— Мы разберёмся с этим, — пообещал ей Макани.
— Но что, если мы опоздаем? — спросила она. — Что, если я не разберусь, как использовать духовную магию?
— Может, если бы у нас было что-нибудь, чтобы сосредоточить твою магию, дать тебе доступ к силе, которая уже имеется внутри тебя, то было бы проще.
Зачатки идеи пустили корни внутри Наоми.
— Думаю, я знаю кое-что подходящее, — сказала она ему.
Единственная проблема — убедить Кая Драхенбурга, что она не выжила из ума.
