До начала сентября оставалось десять дней, а Бенни так и не нашел работу. Охранником забора его не брали, так как парень не умел обращаться с ружьем; для городского стражника был слишком мал; недостаточно терпелив, чтобы заниматься сельским хозяйством; и недостаточно силен, чтобы работать громилой или рубщиком — его не тянуло мозжить головы зомби кувалдой или нарезать их для отправки в карьер, хотя он жутко ненавидел этих монстров. Да, это убийство, но требовалось усердно трудиться, а Бенни не очень-то хотелось заниматься тем, что описывалось в газетах, как «требующее физического труда». Это должно было привлечь кандидатов?

После недельной переоценки ценностей, во время которой Чонг практически бесконечно наставлял его отбросить предубеждения и позволить себе стать частью творческого процесса вселенной (или что-то в этом роде), Бенни подошел к Тому и попросился в ученики.

Сначала брат с подозрением посмотрел на него.

Затем, осознав, что Бенни не шутит, удивленно уставился на него.

А когда реальность происходящего дошла до него, Том, казалось, был готов расплакаться.

Он попытался обнять Бенни, но этому было не суждено сбыться, поэтому братья обменялись рукопожатиями.

Бенни направился наверх, чтобы подремать перед ужином, оставив улыбающегося Тома внизу. Сел и уставился в окно, словно мог увидеть завтрашний день, и послезавтрашний, и все последующие. Только он и Том.

— Это будет отстойно, — сказал он.