— Спроси Тома, — сказал художник, провожая Бенни к выходу. — Если он захочет говорить об этом, то сможет рассказать тебе продолжение истории.

— Поговорю.

— Ты никогда толком не рассказывал мне, однако… Какое тебе дело? Ты ее даже не знаешь. Что она для тебя значит?

Бенни предчувствовал эти вопросы, но все же надеялся избежать их. Он пожал плечами. Достал из кармана карту и положил так, что они оба могли видеть изображение.

— Это тяжело объяснить словами. Я перебирал новые карточки с ребятами, когда заметил эту. Было в ней что-то такое, что-то связанное с ней. Я… — Он замолчал, пытаясь выразиться правильно, но слова совершенно не шли ему на ум. Он пожал плечами.

Тем не менее, Саккетто удивил его, кивнув.

— Нет, я понимаю, парень. Она из тех людей, которые имеют сильное влияние на остальных.

Художник открыл дверь навстречу яркому свету сентябрьского солнца. Чистые и беспристрастные лучи, казалось, принадлежали совершенно другому миру, не тому, о котором он рассказывал. Они замешкались на мгновение. Никто из них не был уверен, конец их знакомства или только начало дружбы, которая продлится долгие годы.

— Извини, что не получилось с работой, — сказал Саккетто, криво улыбнувшись.

— Ну, не то чтобы я примкнул к отряду убийц зомби. Поэтому, если тебе нужны люди, я все еще свобо…

— Нет, — перебил его Саккетто, — я имею в виду, прости, что назвал твои рисунки отстоем. Ты отличный парень, с которым приятно разговаривать. Легче, чем с твоим братом.

— Так мои художества — отстой?

— Рисовать ты умеешь, — признался художник.

— Я…

— Вот только не очень хорошо.

— Эм… Спасибо?

— Ты бы предпочел, чтобы я солгал тебе, парень?

— Возможно.

— Ну, тогда ты настоящий Рембрандт, и твое присутствие здесь делает меня ничтожеством.

— Уже лучше.

Они улыбнулись друг другу. Художник протянул запятнанную красками руку, и Бенни пожал ее.

— Я надеюсь, ты найдешь Потерянную Девушку.

— Найду, — ответил Бенни.

Тут взгляд художника стал каким-то чужим, и прежде, чем Бенни смог сказать что-нибудь, голос позади них произнес:

— Так-так, что это вы тут делаете?

Бенни знал этот голос, и за полсекунды до того, как обернуться, он увидел, как лицо Саккетто напряглось от страха. На улице, прямо позади него возник Чарли Кровавый Глаз. Рядом с ним, коварно улыбаясь сжатыми губами, стоял Молот Автограда.

— Чего ты тут ошиваешься, маленький Бенджамин? — спросил Чарли приторно вежливым голосом, который он обычно использовал, когда намеревался сыграть злую шутку — или что-нибудь похуже.

Бенни внезапно ощутил карту. Будучи небольшой, в тот момент она показалась ему огромной, словно плакат. Его руки дрожали, как будто карта сама чувствовала угрозу и волнение.

Крупный охотник за головами шагнул ближе, и его огромное тело заслонило солнце. Это было странно. Бенни нравились Чарли и Молот. Они же герои. Или… были ими. После возвращения из «Руин», все в его голове перемешалось. Как будто мебель осталась прежней, а саму комнату подменили. И то, как охотники улыбались ему, создавало впечатление, будто тени мелькают у них в глазах… Это вызывало у Бенни желание заткнуть рот. Отступать было некуда, ни одного пути к спасению, разве что пуститься бежать — но этот вариант был не лучшим.

Чарли протянул руку к карте, но Бенни только крепче сжал пальцы. Это не было умышленным актом неповиновения. Он прекрасно это понял, даже в мимолетности того момента. Здесь было нечто большее…

Но что?

Защита?

Возможно. Он только знал, что не хочет, чтобы Чарли Кровавый Глаз получил карту Потерянной Девушки.

— Это всего лишь карта, — промолвил Саккетто. — Типа тех, на которых я нарисовал тебя и Молота. Вот, сделал парочку новых вариантов. Ну, знаешь, чтобы подзаработать лишних рационных долларов. Ничего особенного.

— Говоришь, ничего особенного? — повторил Чарли. Его улыбка была застывшей и фальшивой, как у куклы. — Дай-ка посмотреть. Можно? — Чарли протянул руку к карте точно так же, как это недавно сделал Морги. Привычным жестом, рожденным от постоянной уверенности в том, что ему все можно, или в том, что ему предложили. Бенни приготовился действовать, и как только пальцы охотника за головами приблизились к уголку карты, он отдернул ее прочь. Чарли схватил лишь пустой воздух.

— Нет! — выпалил Бенни, и по инерции сделал шаг назад, намереваясь защищать карту всем телом.

На мгновение все звуки — шуршание листвы на деревьях за домом, даже сам ветер — казалось, внезапно замерли. Глаза Чарли широко раскрылись. На лицах художника и Молота отразилось такое же выражение полного недоумения. Бенни почувствовал, как кровь стынет в жилах.

— Мальчик, — промолвил Чарли тихим голосом, в котором больше не было напускного юмора и вежливости. — Я думаю, ты только что совершил ошибку. Поэтому даю тебе секунду, чтобы ты все исправил, и потом мы снова сможем стать друзьями. Протяни-ка мне карту, и тебе лучше улыбнуться и добавить «мистер», когда будешь это делать.

Чарли не попытался схватить ее снова, но угроза в его голосе, казалось, заполонила всю улицу.

Бенни не шевельнулся, пряча карту за спиной. Он бросил взгляд на Саккетто, но Молот стоял вплотную к его лицу с рукой, лежащей на черной трубе, которую тот носил с собой в качестве дубинки. Помощи было ждать неоткуда.

— Сейчас же, — скомандовал Чарли. Он протянул огромную мозолистую руку ладонью вверх и разжал ее в ожидании карты. Сильный порыв ветра, наполненный жаром и пылью, налетел с запада. Карта затрепетала между пальцами Бенни.

— Отдай им карту, Бенни, — убеждал его Саккетто.

— Послушай его, — согласился Молот, положив руку на плечо художника. Под кончиками его пальцев на рубашке художника образовались складки.

Чарли тянул руку, пока его пальцы не оказались в паре сантиметров от лица Бенни. Кожа охотника за головами пахла порохом, мочой и табаком.

— Парень, — прошептал Чарли.

Бенни поднял карту. Он делал это медленно, держа ее между большим и указательным пальцами. Все четверо следили, как та трепыхалась, словно крылья пойманной напуганной бабочки.

— Дай мне карту, — повторил Чарли, мягким, как легкий ветерок, голосом.

— Нет, — сказал Бенни и разжал пальцы. Горячий бриз подхватил ее и унес прочь.

Художник вздохнул. Молот чертыхнулся. Чарли Кровавый Глаз кинулся за ней, но карта выскользнула из его пальцев. Бенни почти плакал, наблюдая, как маленькое печатное изображение с жесткими углами кувыркалось и подпрыгивало, словно карта была живой. Она задержалась на знаке, стоящем на углу двора художника и вылетела на улицу, по которой пронеслась еще дюжину метров, пока ее случайно не сбил какой-то мужчина, наступив мысом ботинка и прижав к жесткой земле.

Бенни, художник и два охотника за головами провожали ее взглядом, а потом — все как один подняли глаза на мужчину, который теперь стоял на улице. Тот наклонился и вытащил карту из-под мыска. С секунду он изучал ее, а затем сдул пыль и песок с поверхности. Взглянув поверх карты, он перевел взгляд на четверку людей, собравшихся перед домом художника. Затем улыбнулся и опустил карту в карман рубашки.

Это был чуть ли не первый раз в жизни, когда Бенни с радостью увидел Тома.

— Том, — позвал он.