Глава 16. La Fée Verte

– Можете подтягивать вырез сколько угодно, – прошептал Мефистофель перед дверью в помещение для репетиций, – но обещаю, что он не порастет листьями. Это противоречит самому смыслу декольте.

Я послала ему самый язвительный взгляд, хотя трудно сказать, возымел ли он эффект, ведь на мне тоже была ажурная маска.

– Поверить не могу, что позволила вам так меня одеть. Я похожа на танцовщицу канкана. Тетушку хватил бы удар.

– Я так и вижу ее побагровевшее лицо, – улыбнулась Лиза из-под своей маски. – Может, стоит предложить такой образ для моего дебютного бала?

Я улыбнулась, несмотря на то, что чувствовала себя раздетой. Тетушка Амелия наверняка свалилась бы на кушетку, если бы узрела нас в таком виде. Наряд Лизы походил на мой: на нас обеих были корсеты в красно-черную полоску – туго затянутые, чтобы подчеркнуть грудь, как сказал Мефистофель, – и черные чулки, а, добавив украшений, ему удалось превратить меня в свой расфуфыренный аналог.

Блестки покрывали мой бюст, привлекая внимание к практически обнаженным участкам тела. Белые панталоны с оборками и кружевами, отделанными серебром, были единственной частью моего костюма, намекавшей на «Лунный карнавал». Но этого никто не увидит, поскольку я не собиралась поднимать юбки и показывать ноги. Черный шелковый цилиндр с красным витым шнуром был почти таким же, как на Мефистофеле в первый вечер.

Гарри весело улыбнулся Лизе.

– Мне не терпится познакомиться с твоей старушкой.

– «Матушка» больше подойдет, – чопорно заметил Мефистофель. – «Старушка» – американская бестактность.

Лиза отмахнулась.

– Давайте уже войдем? Если у нас есть только час, я хочу извлечь из него максимум удовольствия. – Она захлопала ресницами, глядя на меня. – Пожалуйста. Одри Роуз, ты выглядишь сногсшибательно. Расслабься немножко. Повеселись. Нам всем не помешает немного легкомыслия.

Я не считала время подходящим для веселья, учитывая, что сегодня мы видели обгоревший труп, но ничего не сказала. Мне нужно было выяснить, кто из артистов перевел свои выступления на смертельный уровень, и пьяная вечеринка могла стать прекрасным способом получить информацию. Хотя, судя по звукам музыки, вечеринка может быть не лучшей идеей. Я посмотрела на свою открытую грудь и выдохнула. Томас наверняка рассердится, что пропустил эту мою выходку, особенно после всех его подначек насчет пьяного разврата.

– Смотрите.

Мефистофель толкнул двери. В отличие от четко организованной прошлым вечером репетиции в помещении царил абсолютный хаос. Гремела музыка, артисты в масках танцевали под зажигательные ритмы, женщины в нарядах для канкана, как у меня, выстроившись в ряд, высоко вскидывали ноги, демонстрируя панталоны с оборками.

– Это те самые шалости, о которых вы предупреждали пассажиров? – спросила я, пытаясь успокоить мечущиеся мысли. Над головой мигали лампы, угрожая погаснуть.

Молочно-зеленая жидкость проливалась на пол и стекала по подбородкам артистов, но они или не замечали, или им было все равно. Я переводила взгляд с одной группы на другую, сердце билось в одном ритме с барабанами. До этого я никогда не видела столько людей в движении, столько танцующих в возмутительных позах. Клоуны прыгали через бочки, падали на пол, хватаясь за животы и хохоча, пока не размазывался грим. Сигарный дым плавал по просторной комнате, распространяя густой, тяжелый аромат. Я попала в логово дьявола.

Это была ужасная ошибка. Я шагнула назад, прямо в раскрытые объятия Мефистофеля. Он наклонился ко мне, стараясь перекричать шум, и, несмотря на жар переполненного помещения, по моей коже пробежал холодок.

– Это, мисс Уодсворт, разгул. – Мы стояли так близко, что я чувствовала, как при дыхании поднимается и опускается его грудная клетка. – А также самое время вспомнить первое правило: не теряйте головы.

– Не беспокойтесь. Я не…

Цзянь, пройдясь колесом, остановился почти вплотную к нам, и я отскочила назад, чуть не сбив Мефистофеля с ног. Цзянь производил не меньшее впечатление, чем танцующие канкан женщины. Вместо обычного хмурого взгляда, он одарил нас глупой улыбкой.

– Добро пожаловать на настоящее шоу!

Он обнял меня за плечи, словно мы были лучшими друзьями, и увлек прочь от Мефистофеля. Я оглянулась. Хозяин карнавала стоял на месте, сдерживая смех. Рассчитывать на помощь от него не приходилось. Я озиралась по сторонам, но и Лиза с Гудини уже бросились в омут с головой. Похоже, помощи не будет.

– Поглядим-ка, что вы умеете, – невнятно произнес Цзянь. – Потанцуйте со мной!

– Ох, я-я не думаю…

– Правильно! – Он попытался перекричать барабаны. – Не думайте. Просто танцуйте.

И прежде, чем я успела вежливо отказаться, он крутанул меня так, что юбки взметнулись, а я врезалась в другую танцовщицу. Та лишь откинула голову, засмеялась и закружилась возле своего партнера. Я же чуть не споткнулась, пытаясь опустить нижние юбки. Цзянь, резко сев на пол, растянулся в шпагате.

– Вы в порядке? – крикнула я. Святые небеса, должно быть, это больно. Цзянь вскочил на ноги, затем вскинул одну и хлопнул в ладоши под коленкой. Его улыбка была задорной, шальной и… свободной.

– Давайте! Попробуйте – вам понравится!

Да я лучше проткну ладонь вилкой. Я покачала головой и показала на столы, там выстроились фонтанчики с ледяной на вид водой. Освежиться показалось мне лучшей идеей, а холодная вода поможет уменьшить опьянение.

– Я хочу пить.

Нахмурившись, Цзянь взглянул в ту сторону, куда я показывала. Потом прищурился и улыбнулся.

– А. Прекрасная мысль. Начинаю понимать, почему Мефистофель так вами восхищается.

Я почти не слышала его из-за музыки, так что решила не развивать тему. Если он верит, что Мефистофель на самом деле увлечен мной, значит, наше притворство работает. Мы пошли сквозь толпу, большинство артистов расступались перед нами. Я старалась держаться поближе к Цзяню, как в силу необходимости, так и из-за боязни, что кто-нибудь умыкнет меня в еще один отвратительный танец.

Цзянь подошел к первому же баллону и налил напиток. Я повернулась вполоборота, разглядывая целующихся в темных уголках людей. У меня глаза полезли на лоб, когда я узнала Касси в объятиях молодого человека, который явно не был Мефистофелем. Мне показалось, что это пластический акробат, но было сложно определить наверняка, поскольку они слишком крепко сплелись.

Цзянь вручил мне белесый напиток и проследил за моим взглядом.

– Не беспокойтесь из-за нее. Между ней и Мефистофелем ничего нет. Уже некоторое время.

Я взяла напиток и принюхалась. По запаху вроде бы не слишком крепкий, но мне не хотелось ослаблять свои дедуктивные способности.

– Она расстроилась, когда…

– …узнала, что он интересуется вами? – Цзянь засмеялся. – Я никогда не видел, чтобы такая малышка закатывала столь грандиозный скандал. Она изорвала свой костюм и чуть не швырнула туфлю в магическое зеркало Андреаса. – Он посмотрел на мой нетронутый напиток. Я передала бокал ему, и Цзянь проглотил содержимое одним жадным глотком. – Это было бы что-то.

– Андреас впал бы в ярость?

Могу поклясться, что его глаза под маской расширились.

– Это разбило бы ему сердце. – Цзянь налил еще порцию и покачнулся. – В любом случае Касси на вас не сердится. Если она и зла на кого-то, то только на Мефистофеля. Ему лучше быть осторожнее: она может и проучить. Видели бы вы ее последнего парня. – Он покачал головой. – Со львами ему и то было бы проще.

Я старалась не слишком таращиться на Касси. Теперь она прижимала молодого человека к стене и целовала его шею. Момент был слишком интимным, чтобы вмешиваться, даже если она без зазрения совести делала это у всех на виду.

– Это Себастьян.

– Пластический акробат?

– Да, и ее муж.

Цзянь хохотнул, видя мое ошарашенное лицо.

Кто-то выбрал именно этот момент, чтобы выстрелить в лампочку. Я бросилась на пол, закрыв голову руками, вниз посыпались осколки, и в помещении стало гораздо темнее. Артисты заулюлюкали. С бешено колотящимся сердцем я встала. Натуральное безумие.

Совершенно не обращая внимания на самый разгар оргии, Цзянь залпом выпил еще порцию и, покачиваясь, пошел к фонтану. Я испугалась, что, если он выпьет еще немного, мне не выудить у него ничего полезного. Поборов собственную нервозность, я заспешила следом.

– Касси и Себастьян женаты? – спросила я. – Наверное, он зол на Мефистофеля.

Вполне себе мотив уничтожить карнавал. Могут ли они оказаться дуэтом убийц? Я смотрела, как они срывают друг с друга одежду. Ревность – мощный мотив для любого человека. И каждый из них может страдать от нее. Себастьян – потому что его жена так открыто преследовала другого мужчину, а Касси – из-за такого явного пренебрежения. Мне захотелось побежать к Томасу и рассказать ему обо всех версиях, но проклятая сделка не позволяла мне этого.

– Они оба живут в свое удовольствие, и это их устраивает. – Глаза у Цзяня уже закрывались. – Эй… вы не допили. – Я не стала говорить, что он сделал это за меня дважды. – У мня есть тос-ст.

– Может, подождем до следующего раза? – предложила я.

Его речь становилась все более нечленораздельной. Он отмахнулся от меня и пошел наливать еще два стакана с такой сосредоточенностью, словно от этого зелья зависела судьба всего мира. Мне было бы веселее, если бы не беспокойство, что люди, ответственные за три смерти, страстно обнимаются в углу.

Цзянь налил в каждый бокал на палец зеленой жидкости и умудрился, не опрокинув, положить на них ложечки с дырками. Чудо, учитывая его состояние. Затем он положил на ложечки по куску сахара, поджег его и, когда пламя погасло, отнес бокалы к фонтанчику с водой.

Подставив сахар под краники, Цзянь повернул их. Ледяная вода медленно капала, растворяя сахар и вместе с ним стекая в зеленую жидкость. Бледно-зеленый цвет поменялся на дымчатый, напомнив мне о запретных отварах. Я наконец поняла, что это. Абсент.

Заинтригованная, я взяла бокал и посмотрела на свет. Абсент был очень популярен и в аристократических домах, и в непотребных притонах. Некоторые утверждали, что он вызывает галлюцинации, но это только если добавить полыни. Я прикусила губу. Мне очень хотелось попробовать, но я должна была оставаться в ясном сознании и собирать улики.

Кто-то подошел, но вокруг теснилось много людей, поэтому я не обратила внимания, кто именно.

– Собираешься притвориться, что выпьешь?

Я резко повернулась. Касси подняла брови.

– Или нужна помощь?

– Я не притворялась, что пью.

– Может, и нет. – Она внимательно смотрела на меня. – Но притворяешься кое в чем другом, не так ли? – Она на мгновение отвела взгляд, и мне не нужно было следить за ним, чтобы понять: она говорит о Мефистофеле. – Может быть, ты и разыгрываешь страстную влюбленность, но он нет.

Я с трудом сглотнула. В ее словах не слышалось угрозы. Если уж на то пошло, в них почти ощущался дух товарищества, словно мы сестры по оружию, сражающиеся против коварных мужчин. Я поднесла бокал к губам.

– Я ценю ваше мнение, но мне и правда здесь нравится.

Я уже хотела опрокинуть напиток, как делал Цзянь, но возникшая из ниоткуда рука накрыла его. Мои губы прижались к перчатке с вышитыми полумесяцами, и я отпрянула, словно ожегшись. Мефистофель покачал головой.

– Мисс Уодсворт, это может оказаться слишком магическим для вас. Мне хотелось бы вернуть вас в вашу каюту в целости и сохранности. Не дай Бог Томас Кресуэлл вызовет меня на дуэль.

Он пристально смотрел мне в глаза, и я могла бы поклясться, что на его лице читалось искреннее беспокойство. Я вежливо отвела его руку от бокала, остро осознавая, что мы не одни. Я не сомневалась, что он это понимает тоже. Именно поэтому ему не следовало упоминать Томаса.

– Выпейте со мной.

– Уже поздно.

Я повела плечом.

– Как хотите.

Не успел он ничего сказать, как я залпом проглотила напиток. Получилось варварски и совсем не подобающе леди. Мне понравилось. На вкус абсент напоминал лакрицу и приятно обжигал горло. От вина его отличало ощущение тепла, которое распространялось от желудка по всему телу, казавшемуся легким, как воздух. Приглушенные звуки стали громче. Цвета – ярче. Рядом кто-то засмеялся, и я совершенно без причины захихикала в ответ.

– Давайте я отведу вас в кровать.

Мефистофель мягко взял меня за руку, его лоб прорезали морщины. У него и правда отлично получалось притворяться. Он почти убедил меня, что заботится обо мне.

Я вывернулась и дернулась в сторону, подхватив свои юбки. Грубая ткань казалась изумительной на ощупь, и неожиданно мне захотелось гарцевать по залу, вскидывая ноги. Не удивительно, что все вокруг так счастливы. Этот эликсир – чистая магия. Какая-то женщина в маске поманила меня рукой. Несколько женщин, держа друг друга под руки, синхронно вскидывали ноги. Мне вдруг показалось, что это самое логичное занятие.

Без колебаний я взяла ее под руку и присоединилась к веселью. Сердце грохотало в груди, живое и неистовое. Я никогда не чувствовала себя такой свободной – свободной от общественного мнения и ограничений. Вся моя семья встала бы на дыбы от такого поведения. Кажется, даже Томас озадачился бы. Но мне было все равно. Меня не волновала эта тьма. Убийства. Преступления. Горе. Потери. Я притворилась, что все эмоции – это воздушные шары, которые надо отпустить, и отпустила.

Каждый раз я все выше поднимала ногу, не обращая внимания на то, что оголяю больше тела, чем когда-либо на публике. Я закрыла глаза, становясь одним целым с музыкой. Так вот каково быть по-настоящему свободной.

Две большие ладони легли мне на талию и подняли в воздух. Я засмеялась и затрясла юбками, меня охватил восторг. Лиза была права: немного веселья не умаляет серьезности вечера, но это фантастический способ справиться с ней. Меня окружала смерть, но и жизнь тоже. В эти украденные мгновения я ценила жизнь.

К моему уху прижались чьи-то губы, и я инстинктивно выгнулась навстречу им, моментально позабыв, где я и с кем. Меня опустили на место, и я, широко улыбаясь, развернулась, едва туфельки коснулись пола. Я увидела удивленные глаза Мефистофеля, а сам он внезапно отшатнулся назад. Мне было слишком весело, чтобы расстраиваться из-за того, что он оказался не тем, кого я представляла.

– Пожалуйста, сделайте так еще раз, – попросила я. Он слегка помедлил, потом притянул меня ближе и закрутил. Его самоуверенность вернулась, и он поднял и закружил меня над полом. Я летела, раскинув руки.

– Я как будто в сказке.

Он опустил меня, глаза были полны озорства.

– Если вам нужна сказка, то я наложу на вас проклятие и запру вас в гробу или в башне на выбор. Потом оживлю поцелуем, и мы будем жить долго и счастливо. Вы же знаете, как это работает.

Я покачала головой.

– Вы и правда принц, да?

– Для вас, мисс Уодсворт, Прекрасный принц.

Мне казалось, что прошло несколько часов. Мы больше не разговаривали, но я танцевала, смеялась и почти убедила себя, что будущее с карнавалом не такая уж плохая судьба.