Зловещие тени мелькали на лице короля, огромные руки вцепились в ручки трона.

– И теперь мы должны выполнить обещание, данное перед тем, как ты бежал из страны со своей матерью.

– Обещание? – повторил я, еще не успев до конца осмыслить слова Стангмара. – Какое обещание?

– Ты не помнишь?

Я в ужасе смотрел на человека, который был моим отцом.

– Я ничего не помню.

– Тогда тебе повезло. – Стангмар нахмурился сильнее обычного. Тени, скрывавшие его лицо, колебались, медленно спускались ниже, на руки. Король сжал кулаки, затем указал на меня и велел своим слугам: – Бросить его в Котел.

Вурдалаки одновременно шагнули ко мне.

Несчастье, зажатый в лапах стражника, забил крыльями и попытался высвободиться. Яростные крики сокола породили эхо в зале, похожем на пещеру, заглушили даже скрежет камня.

– Нет! – крикнула Риа, вскакивая на ноги. Стремительно, как атакующая змея, она прыгнула на Стангмара и схватила его за горло. Но прежде чем слуги успели прийти королю на помощь, он высвободился и отшвырнул девочку на каменный пол. Она рухнула к ногам боевого гоблина, словно кучка зеленых листьев.

Потирая расцарапанную шею, разгневанный король поднялся. Теперь странные тени извивались по всему его телу. Он рявкнул, обращаясь к гоблину:

– Сначала убить ее! Потом разберемся с мальчишкой.

– С удовольствием, – просипел гоблин, и в его глазках-щелочках загорелись свирепые огоньки. Он потянулся к мечу.

Сердце мое колотилось. Щеки пылали. Меня охватил страшный гнев, тот же самый неуправляемый гнев, что и тогда, при виде Динатия у подожженного дерева. Я должен остановить это, сказал я себе. Я должен воспользоваться своим могуществом!

Мозг мой словно опалило пламя. Я ощутил отвратительный запах обугленной плоти. Своей собственной плоти. Услышал свои крики. Я боялся собственного могущества не меньше, чем Котла Смерти.

Гоблин, гнусно ухмыляясь, медленно поднял меч, и клинок блеснул в свете факелов. В то же мгновение Риа обернулась ко мне и бросила на меня взгляд, полный печали.

Новое чувство, более сильное, чем гнев и страх, затопило меня. Я любил Рию. Любил ее за открытый, веселый нрав, умение радоваться жизни. «В тебе скрыто гораздо больше, чем кажется на первый взгляд», – сказала она мне когда-то. Затем на ум мне пришли слова Великой Элузы, слышанные в хрустальном гроте. «Последнее Сокровище обладает огромным могуществом, которого ты даже не можешь себе представить». Мое могущество принадлежало мне. Да, я его боялся, но все-таки имел право им пользоваться.

Гоблин занес над головой меч. Несчастье снова затрещал, пытаясь вырваться из рук вурдалака.

Но как же мой обет? И снова я услышал слова Рии: «Если кто-то наделил тебя особой силой, ты должен ею пользоваться». Затем заговорила моя мать, и взгляд ее сапфировых глаз проникал в самую душу: «Бог ждет от тебя взамен лишь одного – чтобы ты пользовался ею во имя добра, с мудростью и любовью».

Любовь. Любовь, а не гнев. Вот он, ответ. Та же любовь, которая заставляла светиться Галатор. Любовь к Рии, которая пришла ко мне сейчас.

«Делай ход! – приказывал мне голос Домну. – Верный или неверный, твой выбор определит дальнейший ход событий».

Когда гоблин уже начал опускать меч на голову Рии, я обратился мыслями к могучему клинку Душегубу, который висел на стене над троном. Снова меня обожгло то пламя, но я не сдавался, я гнал его прочь. Я не слышал ничего, кроме хищного фырканья гоблина. Я не видел ничего, кроме легендарного меча и железного крючка, на котором он висел.

«Лети, Душегуб, лети!»

Железный крюк раскололся на мелкие кусочки. Меч оторвался от стены и устремился к гоблину. Услышав свист, тот обернулся – и спустя долю секунды его отрубленная голова покатилась по каменному полу.

Тяжелое тело рухнуло прямо на Рию, и она вскрикнула. Стангмар в ярости взревел, и лицо его скрылось в тени. Два человека в красном закричали и в ужасе попятились. Лишь вурдалаки с совершенно бесстрастными лицами продолжали стоять на месте.

В суматохе я выпустил свой посох и высоко поднял руки. Душегуб подлетел ко мне, и я обеими руками сжал серебряную рукоять.

Увидев это, вурдалаки вытащили мечи и одновременно бросились ко мне. Внезапно голос короля остановил их.

– Стоять! – С губ его сорвалось долгое, низкое рычание. – Это наш поединок. Никто не должен вмешиваться. – Тени снова заволновались, окутывая его тело. На миг он замер, словно не зная, что делать. Затем, резко тряхнув головой, крикнул, обращаясь к кому-то невидимому: – Мы сказали, что это наш поединок! Нам не нужна помощь.

Он спрыгнул со ступеней трона и быстро подхватил с пола меч убитого гоблина. Затем, окинув меня яростным взглядом, взмахнул оружием. Только в этот момент я заметил, что тени снова исчезли с его лица. Но когда я бросил взгляд на алый трон, то, к своему изумлению, снова увидел их – они были там, парили над сиденьем. Мне отчего-то показалось, будто эти тени пристально наблюдают за мной.

– Итак, – усмехнулся король, – оказывается, ты у нас обладаешь могуществом? Как твой дед. – Он шагнул ко мне. – Но никакие волшебные трюки не смогли спасти твоего деда от участи всех смертных. Они не спасут и тебя.

Я едва успел поднять Душегуб, чтобы отразить первый удар Стангмара. Звякнул металл, и эхо разнеслось под каменными сводами. Клинок противника врезался в мой меч с такой силой, что оружие мое содрогнулось, и рукоять едва не вырвалась у меня из рук; мне потребовалось напрячь все силы, чтобы удержать его. Я понимал, что у Стангмара имеются три преимущества: он сильнее меня, искуснее в бою и прекрасно все видит – хотя и я стал уже лучше различать предметы в полумраке.

И все-таки я сражался, как умел. Несмотря на то, что пол под ногами у меня постоянно вращался и дрожал, и мне приходилось напрягаться, чтобы сохранить равновесие, я продолжал нападать. Я яростно размахивал мечом, парировал удары, уклонялся от особенно жестоких выпадов. Звенели клинки, летели искры.

Возможно, мое неистовство испугало Стангмара. Возможно, сам Душегуб придал мне сил. А может быть, король просто играл со своей жертвой. Неважно; мы продолжали метаться по залу, увешанному драгоценными предметами, и мне уже казалось, что я не уступаю своему противнику.

Внезапно Стангмар сделал очередной яростный выпад, мечи наши скрестились, и оглушительный звон разнесся по залу. Оружие вылетело у меня из рук и загремело на каменном полу.

Король приставил острие к моему горлу.

– Теперь мы выполним наше обещание. – Он указал на жуткий Котел, стоявший у стены. – Иди.

Я тяжело дышал, но не двигался с места.

– Кому ты обещал убить меня?

– Иди.

– И почему это обещание так много для тебя значит, ведь ты нарушил все обещания, данные своему народу?

– Иди!

Я скрестил руки на груди.

– Ты обещал это Рита Гавру, верно?

Стангмар насупился еще сильнее, тени над троном заволновались.

– Да. И на твоем месте я говорил бы о нашем лучшем друге с уважением. А теперь иди!

Я пристально взглянул в глаза этому человеку – в глаза, точно такие же, как мои.

– Разве ты не видишь, что Рита Гавр сделал с тобой? С твоим королевством? Он хочет, чтобы ты отравил свою землю. Загрязнил небо. Запугивал свой народ. Хочет… чтобы ты убил собственного сына!

Пока я говорил, загадочные тени исполняли свой бешеный танец на троне.

Стангмар покраснел.

– Ты не понимаешь, о чем говоришь! Ты ничего не понимаешь! – Он нажал на меч, и острие кольнуло мою кожу.

Я с трудом сглотнул ком в горле.

– Рита Гавр тебе не друг. Он твой хозяин, а ты его раб.

В глазах короля вспыхнуло пламя, и он толкнул меня к Котлу.

– Что подумала бы об этом Элен, твоя жена, моя мать?

Это окончательно разъярило его.

– Мы обойдемся без Котла и прикончим тебя вот этим мечом!

И с этими словами он поднял оружие, намереваясь отрубить мне голову. Я понял, что это моя последняя возможность спастись, и сосредоточился на Душегубе, лежавшем на полу за спиной у короля.

«Ко мне, Душегуб. Ко мне!»

Но было слишком поздно. Волшебный клинок только начал двигаться, приподнялся на одном лезвии, а черный король уже начал опускать мне на голову меч.

Однако в этот момент он задел ногой Душегуб, и магическое лезвие, обладавшее способностью проникать в самую душу, разрезало подошву его сапога и коснулось ступни.

Стангмар вскрикнул от боли и рухнул на пол. Тени забились в агонии, сам трон, казалось, задрожал. Вурдалаки с обнаженными мечами бросились было на помощь королю. Но тот поднял руку, и воины замерли.

Стангмар медленно поднял голову. Он смотрел на меня, и жестокое выражение сходило с его лица. Крепко стиснутые челюсти разжались. Глаза взглянули иначе. Лишь морщины на лбу не разгладились.

– Ты сказал правду, – с трудом произнес он. – Мы… то есть я – к черту эти королевские речи! Я… я просто раб.

Трон начал сильно раскачиваться.

Стангмар обернулся к взбешенным теням.

– Ты знаешь, что это правда! – крикнул он. – Я ничто, я твоя послушная марионетка! Моя голова забита твоими угрозами и ложью, так что она постоянно идет кругом, как этот проклятый замок!

Леденящее кровь шипение донеслось из теней. Дикий танец прекратился, тени начали сгущаться, и из них сформировалась некая темная фигура.

Король хотел было встать, но нижнюю часть тела его парализовало, и он упал на спину. Затем он мрачно взглянул на меня.

– Ты должен понять. Мы… то есть я, я совсем не хотел, чтобы на Финкайре началось такое! Когда я дал ему то, первое обещание, я понятия не имел, к чему это приведет.

– Но почему? – воскликнул я. – Зачем ты связался с Рита Гавром?

Стангмар нахмурился сильнее.

– Я сделал это… чтобы спасти Элен.

– Элен? Мою мать? – Вдруг я вспомнил ее прощальные слова о моем отце. «Если тебе суждено с ним когда-нибудь встретиться, помни: он не таков, каким кажется».

– Да. Элен Сапфировые Очи. – Он сделал глубокий вдох и очень медленно выдохнул, опершись локтями о каменный пол. – Когда она родила тебя на берегу Финкайры, то нарушила один из древнейших наших законов, установленных самими богами: на этом острове запрещено появляться на свет тем, в чьих жилах течет кровь смертных людей. Иначе люди смогли бы называть своей родиной мир, который им не принадлежит! Наказание за это тяжкое преступление всегда было одинаково жестоким. Ребенок, наполовину смертный человек, навсегда изгонялся с Финкайры. Но это еще не самое страшное – того из родителей, который был родом с Земли, бросали в Котел Смерти.

Он снова попытался подняться, но безуспешно. Вурдалаки, проявлявшие признаки волнения, снова двинулись к нему. Тот, который держал трепыхавшегося сокола, присоединился к ним, выхватив меч.

– Стойте! – приказал Стангмар. – Мне не нужна ваша жалкая помощь.

Воины повиновались, но продолжали внимательно следить за нами, не выпуская из рук мечи. А тем временем тень на троне продолжала уменьшаться в размерах. Смутный силуэт был темным и плотным, словно центр собирающейся бури.

Стангмар покачал головой.

– Я не знал, что делать. Как я мог отправить на смерть свою прекрасную Элен? Она подарила мне такое счастье, которого я не знал с детства, когда забирался на высочайшие деревья! Но я был королем и отвечал за соблюдение законов! Тогда ко мне впервые пришел Рита Гавр. Он предложил мне содействие в обмен на мою помощь в решении одной своей проблемы.

– Какой проблемы?

Стангмар отвел взгляд.

– Рита Гавр сказал мне, что однажды во сне получил предупреждение: ему будет угрожать величайшая опасность со стороны ребенка, рожденного от смертного человека и обитателя Финкайры. Поэтому, зная о твоем появлении на свет, он счел, будто ты представляешь для него угрозу.

Я задрожал всем телом, но причиной этой дрожи было не вращение здания.

– И ты согласился убить меня вместо нее?

– У меня не было выбора, разве ты не понимаешь? Рита Гавр пообещал защитить Элен и весь народ Финкайры от кары богов, которая должна была обрушиться на нас за нарушение закона.

– И ты пообещал бросить меня в Котел?

– Да. Я должен был сделать это незадолго до того, как тебе исполнится семь лет. Все это время я держал наш договор в тайне от Элен. Я сказал ей лишь то, что боги решили, будто ей не нужно умирать, а тебе – отправляться в изгнание. Она была так счастлива, я не смог заставить себя сказать ей правду. Она полностью доверяла мне.

Он заговорил медленно, с трудом.

– Однако получилось так, что за эти семь лет наш союз с Рита Гавром стал все более прочным. И необходимым мне. Он предупредил меня о заговоре великанов с целью захвата власти на Финкайре. Он помог мне избавить нашу страну от опасных врагов. Он подарил мне замок, где мне не угрожает никакая опасность. Он…

Король безвольно опустился на пол, и я едва расслышал его последние слова.

– Он сделал меня своим рабом.

Меня тронуло страдание в его голосе, и я решил закончить рассказ за него.

– А когда Элен – моя мать – обнаружила, что за ее жизнь придется заплатить моей жизнью, она бежала с Финкайры, взяв меня с собой.

Стангмар в отчаянии смотрел на меня.

– И в конце концов получилось так, что я потерял вас обоих.

– И еще многое другое, – добавила Риа, стоявшая рядом с телом обезглавленного гоблина.

Я кивнул и повернулся к вурдалакам. Те почему-то отступили к трону, загораживая его своими телами. Но несмотря на то, что врагов вокруг стало больше, Несчастье продолжал извиваться и яростно хлопать крыльями. Воин, который его держал, казалось, не замечал, что одна лапа птицы почти высвободилась.

– Это правда, – признал Стангмар. – Рита Гавр уверял меня в том, что если я смогу найти своего сына, наполовину смертного, и уничтожить его, мое могущество станет абсолютным. Но на самом деле я должен был оказать ему услугу – избавить от угрозы, которая исходит от тебя. И кто же теперь правитель в этой стране?

В это мгновение вурдалаки одновременно отступили от алого трона, и взглядам нашим открылось страшное зрелище – плотный клубок тьмы, корчившийся на сиденье. Он был темнее самого Мрака. Внезапно тень испустила тонкое, пронзительное шипение. Вместе с этим звуком по залу пронесся порыв ледяного ветра, пронизавший меня до костей.

– Рита Гавр! – воскликнул Стангмар, отчаянно пытаясь приподняться с пола.

Темный клубок спрыгнул с трона, пронесся мимо Рии и оказался на полу рядом с Душегубом. Прежде чем я успел сообразить, что происходит, тьма окутала серебряную рукоять. Казалось, черная рука самого зла подняла клинок и нанесла Стангмару удар – меч рассек его лицо от уха до подбородка. Кровь потекла на грудь, король взвыл от боли и рухнул на бок.

Внезапно тело его застыло. Выражение страха на лице его сменилось гневом. Глаза прищурились, лоб нахмурился сильнее, руки сжались в кулаки с такой силой, что костяшки пальцев побелели. Затем, к моему ужасу, он схватил меч гоблина и вскочил на ноги. Он стоял надо мной, гордый и могущественный, несмотря на рассеченное лицо.

– Помоги нам! – воскликнул я.

Но вместо того, чтобы напасть на черный клубок, державший Душегуб, король направил острие прямо на меня.

– Ты глупый мальчишка! Нас не так легко победить.

Я попятился.

– Но ты сказал…

– Мы не сказали ничего особенного, – заявил он, махнув в сторону волновавшегося облака тьмы – Рита Гавра. – Наш друг излечил нас! Ударом меча, который способен исцелить любую рану, он избавил от страха нашу колеблющуюся душу. И вернул нам разум. Мы знаем, кто наш враг, и сейчас мы расправимся с ним!

Риа бросилась было на короля, но два вурдалака преградили ей дорогу. Она попыталась увернуться от них, но они отшвырнули ее прочь.

Стангмар поднял меч, чтобы нанести мне смертельный удар, но Рита Гавр издал очередное леденящее кровь шипение. Рука Стангмара дрогнула, и он опустил оружие.

На лице его появилось смущенное выражение, и он покачал головой.

– Мы не разочаруем тебя на этот раз, – возразил он. – Нас обманули! Околдовали! Позволь нам исполнить данное тебе обещание.

Ответом ему было злобное, оглушительное шипение. Стангмар покорно отступил в сторону, и пульсирующий клубок тьмы снова взялся за меч. Душегуб взлетел, и Рита Гавр приготовился покончить со мной навсегда.

И в этот момент по залу разнесся новый пронзительный, гневный крик. Несчастье вырвался из рук стража. Напрасно воин пытался пронзить сокола мечом – тот взмыл высоко к каменному потолку.

Оказавшись на недосягаемой высоте, сокол испустил резкий свист, породивший эхо в огромном помещении, сделал вираж и на миг завис у нас над головами. Затем маленькое, но отважное создание, жизнь которого с момента нашей встречи представляла собой череду подвигов, совершило свой самый смелый поступок.

Меч злого духа уже опускался на мою голову, но Несчастье, с силой взмахнув крыльями, быстрее стрелы устремился прямо в середину темного клубка. Застигнутый врасплох, Рита Гавр выронил меч, и тот полетел на каменные плиты пола. Холодные руки тьмы сомкнулись на тельце Несчастья, но тот продолжал рвать врага когтями, клевать и яростно хлопать крыльями. С шипением и визгом темное облако, обнимавшее сокола, покатилось по полу.

Я отчаянно пытался придумать способ помочь Несчастью. Но как я мог это сделать? Я мог попробовать поразить врага Душегубом, но они с Рита Гавром сплелись в такой плотный клубок, что я боялся задеть птицу. Можно было призвать на помощь свою силу, нанести удар другим способом, но это не годилось – по той же самой причине. Сердце мое разрывалось на части, пока я смотрел на их битву – но больше ничего я не мог поделать.

Несчастье сражался отважно. Но холодные объятия и могущество Рита Гавра делали свое дело. Медленно, неотвратимо облако тьмы поглощало сокола. Пожирало его. Сначала исчезла лапа. Потом крыло. Потом – половина хвоста. Я понял, что через несколько секунд Мрак поглотит голову.

– О, Несчастье! – зарыдала Риа за спинами вурдалаков.

С последним, пронзительным свистом сокол поднял голову так высоко, как только мог, и вонзил клюв в самое сердце тьмы. Внезапно вокруг сражавшихся возникла тонкая кайма света. Раздался странный звук, словно воздух уходил в какую-то дыру, словно разрушилась стена, разделявшая два мира. Темная масса и сокол, поглощенный ею, начали стремительно уменьшаться в размере, и через несколько мгновений от них осталась лишь крошечная черная точка, повисшая в воздухе. Еще секунда – и точка тоже исчезла.

Несчастья не стало. Несмотря на то, что он каким-то образом забрал с собой Рита Гавра, я был уверен в том, что однажды злой дух вернется – а птицу я больше никогда не увижу. На моих незрячих глазах выступили слезы, и, наклонившись, я поднял одинокое перо, опустившееся на пол у моих ног.

Я медленно вертел в пальцах полосатое коричневое перо. Оно вылетело из крыла Несчастья – а ведь всего час назад эти крылья принесли меня сюда. Этим крыльям, так же, как и мне, больше не суждено было летать. Я осторожно спрятал перо в мешочек.

Внезапно в грудь мою уперлось острие меча. Подняв голову, я увидел окровавленное лицо Стангмара – король хищно ухмылялся.

– Сейчас наше обещание будет выполнено, – объявил он. – Именно так, как положено. И когда наш друг вернется, он поймет, что наша преданность ему не знает границ.

– Нет, – жалобно вскрикнула Риа. – Не делай этого! Разве ты не понимаешь – это твой последний шанс стать настоящим королем?

Стангмар презрительно фыркнул.

– Лучше помолчи, мы не желаем слушать твоих выдумок. – Он повернулся к вурдалакам: – Стража! Бросить его в Котел!