Всё было не так просто в нашей родной Советской Армии! Тем более за рубежами нашей необъятной Родины. И если Конституция СССР железно гарантировала каждому гражданину право на образование, тем более — бесплатное, то в армии срочников и сверхсрочников ждали только военные ВУЗы. Тут только намекни, о желании стать боевым офицером, тебя тут же возьмёт под свою опеку замполит части с явным намерением выполнить план по отправке абитуриентов в военные учебные заведения.

А вот поступить на заочное обучение в гражданский ВУЗ сверхсрочнику или прапорщику было практически невозможно, особенно из-за границы. Проезд-то по любому будет бесплатным вдобавок к образованию. Учись — не хочу! И вот социалистическое государство не очень спешило разбазаривать народные деньги на всяких соискателей высшего гражданского образования в армейской среде. Пусть лучше идут взводными в пехоту. Или — в танкисты! Тоже бесплатное образование, и к тому ещё одевают, обувают и периодически кормят. Но, товарищи, на то она и была Советская Армия, чтобы: «На всякую хитрую гайку найти свой болт с резьбой»

Прапорщик Кантемиров узнал о возможности поступить в гражданский ВУЗ совершенно случайно от такого же молодого прапорщика Бабаева Джошгуна, больше известного в части как «Джонни» или «Фенюшка». Джонни перед армией получил диплом финансово-экономического техникума в Баку, и после полугода службы в пехоте его взяли помощником в финансовую службу полка. А ещё через год сержант Бабаев получил звание прапорщика без учёбы в школе прапорщиков и принял должность заместителя начфина части. Вот так в мотострелковом полку и появились два самых молодых прапорщика: Кантемиров и Бабаев. Вначале начальник стрельбища, а через полгода — замначфина. Позднее в мотострелковом полку прапорщиков со среднетехническим образованием становилось всё больше и больше.

Прапорщик Бабаев был небольшого роста, полненький и являлся прямой противоположностью своего имени Джошгун, которое означало – кипящий, неспокойный, бурлящий. Не был наш Джонни егозой и непоседой ни в детстве, ни в юности. Это был спокойный, невозмутимый и интеллигентный прапорщик с математическим складом ума. Весь полк знал о его необычайной способности умножать и делить в уме большие числа. Естественно, самые молодые прапорщики полка подружились. Тимур, хорошо знал как сложно в первые месяцы сверхсрочной службы без гражданки, сам проявил инициативу и помог Джошгуну приобрести приличные вещи по нормальной цене. И в благодарность молодой финансист открыл начальнику стрельбища свою Военную Тайну. Прапорщик Бабаев в этом году решил поступать в финансовый институт в Баку на заочное обучение и показал бланк разрешения на учёбу, уже подписанный подполковником Григорьевым и прихлопнутый гербовой печатью. Оставалось только в свой очередной отпуск в августе сдать вступительные экзамены. Тимур никогда не называл своего армейского друга «Фенюшкой», а только уважительно величал Пфеннингом (Pfennig — мелкая разменная монета ГДР равная 0,3 нашей копейки), добавляя при этом приставку «Сэр» или «Мистер». Джонни всегда нравилось такое обращение. Тимур внимательно изучил тайно представленный бланк:

— Мистер Пфеннинг, и откуда у Вас такой секретный документ?

— А у меня дядя профессор в этом институте, достал вот и мне письмом отправил. А здесь уже начфин сам договорился с командиром полка.

У прапорщика Кантемирова из родственников в научной среде была только тётя, которая преподавала в Сельскохозяйственной Академии в городе Уфе Башкирской АССР. Поднимать после службы в ГСВГ народное сельское хозяйство в Башкирии молодого человека явно не тянуло, и Тимур сразу отмёл эту версию высшего образования. А вообще об учёбе прапорщик задумался всерьёз. Как там у Ленина? «Учиться, учиться и учиться...» И опять же два дополнительных учебных отпуска в год. Глоток свободы от армейской рутины. И почему бы не воспользоваться таким подарком судьбы? Правда, ещё оставалось схватить эту «птицу счастья цвета ультрамарин» за хвост и поступить в какой-нибудь гражданский ВУЗ. Но, это уже было телом техники. Тимур знал, что в его родном посёлке сосед по лестничной площадке Олег Блинков поступил в Ленинградский Горный институт. Олег вначале с отличием закончил Копейский Горный техникум и по направлению без экзаменов и призыва в войска был принят в это высшее учебное заведение. Тимур никогда не был в Ленинграде, но тут решил — если поступать, так уж идти в приличный ВУЗ и обязательно в красивом городе.

Кто не рискует, тот не пьёт саксонского пива! А прапорщику Кантемирову всегда нравилось рисковать, и пиво саксонское он уже пил. Дело стало за городом-героем Ленинград. Тем более, там учится будущий метростроевец, сосед по лестничной площадке Олежка. В Москву с её вечной суетой и броуновским движением провинциальному уральскому парнишке просто не хотелось. Итак, город для поступления был выбран, осталось определиться с будущей профессией и Альма-Матер. Натюрлих, после ЧПТ (Челябинский политехнический техникум) логично было поступить в какой-либо технический ВУЗ. Но, Тимур уже стал прапорщиком, а где вы видели логику в действиях прапорщиков Советской Армии?

В первые же полгода сверхсрочной службы гвардии прапорщик Кантемиров вплотную столкнулся со следователем военной прокуратуры после убийства на артиллерийском ВАПе (винтовочно-артиллерийский полигон) войскового стрельбища Помсен молодым солдатом Юрьевым бывшего старшего оператора полигонной команды по имени Виталий. Хотя эти артиллеристы и были прикомандированы на ВАП, начальник стрельбища не отвечал за них. Даже наоборот, был категорически против присутствия Виталия на территории стрельбища. В итоге Юрьева осудили на семь лет строгого режима, начальник артиллерии полка получил строгий выговор перед самым выходом на пенсию. А прапорщику Кантемирову и его солдатам пришлось давать свидетельские показания старшему лейтенанту военной юстиции и получить огромный жизненный опыт. Начальнику полигона просто крупно повезло и Тимур прошёл краями по этому уголовному делу. Отмотаем время немного назад и расскажем, как уральский парнишка остановился на выборе своей будущей профессии.

К появлению оператора-наводчика БМП-2 рядового Кантемирова на войсковом стрельбище Помсен черпаками стали семеро бойцов, и среди них был только что назначенный старший оператор (вроде замкомвзвода) по имени Виталий, родом из Украины и больше известный на Помсене по кличке Хохол. Ничего личного, Тимур сам не русский. И так уж сложилась эта трагическая история. Поэтому, все эти первые дни на стрельбище один молодой делал уборку вместе с только что определившимися черпаками. А со старшим оператором появившийся молодой как-то сразу друг другу не понравились. В самый первый же день Хохол, шутя, ткнул полотёром в бок новичка, а молодой в ответ аккуратно, также почти шутейно, ответил ему точно левой снизу в печень. Первый диалог на этом и закончился. Позднее на стрельбище прибыли молодые механики-водители БМП из 9МСР, тоже закончившие Еланскую учебку вместе с Тимуром. А буквально ещё через неделю личный состав полигонной команды пополнился пятью молодыми операторами из полигона Швепниц.

В первую же зарплату в ГСВГ Тимур из оставшихся пяти марок сложился со своими механиками и был тайно заслан в магазин отдельного танкового батальона, стоявшего за стрельбищем, ближе к деревне Оттервиш. Удачно закупив молока и печенья на всех, оператор директрисы БМП перепрыгнул через забор батальона у ВАПа (винтовочно-артиллерийский полигон) и был неожиданно пойман старшим оператором. Они были одни. Тимур аккуратно положил свой рюкзак с продуктами на землю, затем на вполне резонный вопрос своего непосредственного командира: «Что ты здесь делаешь, салабон?» ответил что-то невежливо старшему по званию и по должности. Неожиданная встреча двух солдат полигонной команды закончилась взаимным хлопаньем по груди друг-друга и восклицаниями: «А ты кто такой?»

Молодой донёс купленные продукты до друзей и ничего им не стал рассказывать, решил дождаться вечера. Но и Виталий видимо тоже решил не распространяться об этом инциденте. Никаких санкций к рядовому Кантемирову со стороны старослужащих не последовало. И вот тут Хохол переключил всё своё внимание на одного из молодых операторов по имени Алексей. Наступила зима. Молодые операторы и механики-водители полигона Помсен привыкли к службе на стрельбище. Вот только у молодого оператора Алексея ничего не получалось, не в ладах он был с электротехникой. И все позднее заметили, что Лёха в отличии от всех был немного отсталый что ли? Постоянно тормозил. Вот старшина стрельбища и определил его главным за подсобным хозяйством, в которое входили пару свиней и баран. Алексей с удовольствием выполнял это поручение, целыми днями возился на полигонном мини-свинарнике. С остальными Лёха общался мало, больше молчал. А вот Виталий гонял его постоянно, наказывал за любую мелочь. Так получилось, что Тимур в основном общался со своими механиками-водителями БМП, благо они были из одной учебки, а операторы из учебки Швепниц кучковались отдельно. Лёха держался особняком и Виталий всё больше донимал его.

И в один зимний вечер рядовой Кантемиров был в наряде по кухне, и после ужина мыл посуду вместе с молодым поваром Расимом. Повар Расим и обмотчик электродвигателей Шурик были на стрельбище единственные первого периода службы. Все остальные были после учебки. Как вдруг Тимур с Расимом услышал шум во дворе. Как оказалось Алексей после очередной стычки со старшим оператором заперся в свинарнике, кричит, никого не пускает и на всех кидается с вилами. Замкнуло у солдата в голове! Все зашли в казарму, а Алексея оставили в свинарнике, чтобы он успокоился.

Позднее с боксов пришёл механик-водитель и сказал, что только что видел раздетого по пояс Лёху, который убежал в сторону Центральной вышки с мотком верёвки в руке. Все тут же похватали бушлаты и выбежали на стрельбище. Повар с нарядом остались в столовой. Минут через пятнадцать притащили полураздетого Алексея, он кричал, что всё равно повесится, изо рта шла пена. Как оказалось, когда бойцы подбежали к Центральной вышке, Лёха уже висел под лестницей в петле. Но, видимо, это был первый опыт суицида, и петля задёрнулась у него на подбородке. У каждого из операторов в кармане всегда был нож и отвёртка, верёвку быстро перерезали. Виталий очень просил не звонить в полк, но дежурный по стрельбищу, его одногодка по службе, тут же позвонил и всё доложил дежурному по полку. Приехали дежурный с караулом, майор Тасоев и старшина. Виталия забрали в полк на постоянную службу. Алексея отправили в госпиталь, а дело спустили на тормозах.

Весной рядовой Кантемиров получил звание прапорщика. Алексея привезли из армейского госпиталя Тойпиц за его вещами, он был в шинели и постоянно плакал. Как оказалось — его комиссовали. А Виталия начальник артиллерии полка вдруг летом отправил в командировку вместе с молодым солдатом на ВАП, и поставили на довольствие в столовую стрельбища. Никто не знал, почему начальник артиллерии полка решил после всего случившегося отправить Виталия опять на полигон вместе с молодым солдатом по фамилии Юрьев. Ходил слух, что Виталий был земляком начальника артиллерии. И летом в одной из комнат ВАПа стали жить эти два бойца. Виталий уже был ближе к дембелю, а Юрьев служил второй период. Они вдвоём приходили в расположение полигонной команды только на приём пищи. Виталий вначале хотел бывать почаще, но прапорщик Кантемиров, да и многие солдаты были против. Этот Юрьев был немного странноватый парнишка, всё время улыбался, ходил босой. На вопрос и предупреждение — мол, ноги порежешь, отвечал, что получает энергию из земли. В те времена это было довольно странно. Юрьев контачил только с молодыми бойцами.

Прапорщик Кантемиров, как начальник стрельбища, не отвечал за этих прикомандированных. Оба бойца приходили только в столовую и подчинялись непосредственно командиру подразделения артиллеристов полка. Тимур при случайных встречах на полигоне следов побоев на лице Юрьева не видел и ничего подозрительного не замечал. И однажды утром дежурный по стрельбищу, в обязанности которого входил ежедневный утренний и вечерний обход всех объектов стрельбища прибежал к прапорщику весь бледный и доложил, что Виталий лежит у себя на кровати с разрубленной головой. Тимур просто охренел от такого доклада! Дежурный быстро объяснил, что вначале глянул к ним в окно и увидел на кровати Виталия по голову закрытым одеялом. Он думал, что Виталий спит и решил его разбудить к завтраку. Зашёл, дёрнул за одеяло, а оно уже прилипло к раздробленной голове. Дежурный со словами: «Хохол, хватит выёживаться! Подъём!» сдёрнул прилипшее одеяло... И бегом в расположение. Начальник стрельбища тут же доложил по телефону дежурному по полку. Да и на стрельбище уже кто-то из полка прибыл на стрельбы. Шороху было! Как потом оказалось, Виталий якобы отрабатывал приёмы каратэ на Юрьеве, а у того тоже что-то в башке заклинило, и он нанёс несколько ударов топором по голове спящему Виталию, переоделся в его ХБ и бегом в лес! Не повезло Хохлу с молодыми. Вот так и нашёл он свою судьбу...

Все боялись, что Юрьев вернётся с топором добивать солдат полигонной команды. А у солдат полигонной команды никакого оружия! Даже штык-ножей не было. Вырезали дубины на всякий случай. Этой ночью практически никто не спал. Да ещё кто-то из бойцов разведроты с оружием постоянно находился в расположении полигонной команды. Юрьева задержал простой немец в Оттервише, к которому он залез во двор и хотел разменять червонцы (видимо Виталия) на марки. Молодые солдаты, которые потом дембелями стали, уехали в Брест тут же после приказа, давать показания в суде. Была информация, что этому Юрьеву дали семь лет строгого режима.

Вот такая вот история...

Следователь военной прокуратуры, старший лейтенант Евстигнеев целый день провёл на полигоне, изучал место преступления, допрашивал всех солдат полигонной команды и долго разговаривал без протокола с начальником стрельбища об убитом и убийце. Молодому прапорщику понравилось, как этот уверенный в себе и грамотный старлей быстро разобрался в перипетиях уголовного дела. Ему были важны не только доказательства и факты, но и взаимоотношения между этими солдатами разного периода службы. Евстигнеев в этот день обедал и ужинал вместе с прапорщиком, и не сказать, что они расстались друзьями, но и не врагами. Так, во всяком случае, казалось Кантемирову.

Начальника стрельбища удивило только, как следователь военной прокуратуры держал себя в общении со старшими офицерами полка. Старший лейтенант не наглел и не борзел, но он так разговаривал с майорами и подполковниками, как будто они были младшими офицерами, а он старший. И командование полка принимало это обращение с ними как должное. И молодому прапорщику очень захотелось точно также общаться со старшими офицерами и юный гражданин СССР, не долго думая, решил посвятить всего себя юриспруденции, то есть служению закону и правопорядку. Как говорится: «Dura lex sed lex» (закон суров, но это закон). Это был интуитивный выбор...

Прапорщик Кантемиров всерьёз задумался о своём дальнейшем жизненном пути на юридическом поприще и поделился своими мыслями и планами с прапорщиком Бабаевым. Замначфина решил принять активное участие в будущей студенческой судьбе своего однополчанина и предложил два варианта: он едет в отпуск, поступает в финансовый институт (у него же там дядя), достает этот бланк и привозит боевому товарищу. Второй вариант — сейчас же, не отходя от кассы, идём в дивизионную типографию, где у Джонни служит земляк-прапорщик, и просто печатаем документ на типографском станке за долю малую. Второй вариант начальнику стрельбища понравился больше. И всегда можно было подстраховаться первым вариантом. Куда спешить? Поступить на юрфак ЛГУ это вам не армейскую итоговую проверку сдать. Тут иной подход нужен, тонкий и сугубо гражданский.

Начальник типографии, гвардии прапорщик Бахрамов Бахтияр (для друзей просто Бахти) дослуживал в ГСВГ пятый год, поэтому был солидным семейным человеком и увлекался русской и азербайджанской поэзией. И кого только не встретишь среди прапорщиков ГСВГ? Джонни предупредил Тимура, что Бахти не пьёт в принципе и лучше в качестве гостинца захватить с собой что-нибудь вкусное его трём детишкам. Приходить в гости в семью с пустыми руками было не по-нашему, не по-русски. Начальник стрельбища выбрал в городе самую большую коробку набора печений, и друзья отправились в семейное общежитие прапорщиков и сверхсрочников.

После традиционного чая мужчины остались одни в комнате, Джонни объяснил земляку суть вопроса и показал бланк разрешения командования для поступления в гражданский ВУЗ. Начальник типографии удивлённо посмотрел на своих коллег-прапорщиков и внимательно изучил документ:

— Надо будет менять шрифт, много работы.

— Бахти, Вы сделайте, пожалуйста, — Тимур посмотрел прапорщику в глаза, — а я для Вашей жены достану джинсовое платье за двести пятьдесят марок.

Эти джинсовые платья, только вошедшие в моду, пользовались большой популярностью у кавказских жён наших офицеров и прапорщиков. Восточные женщины не носили короткие джинсовые юбки, но за модой следили и называли эти платья «халатами». Поляки продавали такие «халаты» за четыреста марок при средней зарплате прапорщика в пятьсот марок. Для сравнения джинсы «Монтана» поляки толкали русским за триста марок, это было чуть меньше ста рублей, а в Союзе такие джинсы уже стоили от двухсот рублей при средней зарплате в сто пятьдесят рублей. Прапорщик Бахрамов задумался над таким выгодным предложением и вопросительно посмотрел на земляка. Джонни показал на свои новые джинсы фирмы «Монтана» и кивнул головой в сторону товарища. Этот сможет! Прапорщик Кантемиров дожал коллегу:

— Бахти, Вашу жену я видел, размер знаю, принесу три штуки. Пусть жена выберет сама, оставшиеся два «халата» продаст подругам за триста марок. Все деньги отдадите мне после продажи. В итоге получится восемьсот пятьдесят марок.

Бахтияр очень любил свою жену и опять же такой шикарный выбор, если два оставшихся джинсовых платья можно было продать, допустим, за триста пятьдесят марок. Для подруг жены и так будет неплохая экономия. И потом, чего не сделаешь для любимой женщины! Прапорщик Бахрамов широко улыбнулся во все свои кавказские усы и быстро что-то сказал такое складное по-азербайджански. Прапорщик Бабаев перевёл народную мудрость:

— Невыполнимой работы не бывает!

Прапорщик Кантемиров парировал на русском:

— Восток дело тонкое, Петруха!

Мужчины рассмеялись, а начальник типографии добил друзей-пехотинцев своим вопросом:

— Вам сколько экземпляров напечатать?

В голове начальника стрельбища тут же щёлкнула цифра стоимости таких бланков в интеллигентной среде прапорщиков дрезденского гарнизона. Пехота переглянулась. Это было новое и неизведанное направление бизнеса. Это был Клондайк! Не выдавая свое волнение, Тимур постарался спокойно ответить:

— Бахтияр, если возможно, напечатайте штук сто. Хорошо?

Начальник типографии только пожал плечами — сто так сто! На том и расстались. Через пару дней у Тимура появилась пачка бланков, пахнущих свежей типографской краской, а жена прапорщика Бахрамова щеголяла по гарнизону в новеньком джинсовом платье. Все стороны этой сделки остались довольны друг-другом.

У прапорщика Кантемирова не было ни дяди, ни тёти в Ленинградском государственном университете, у него там вообще никого не было. А только был земляк Олежка Блинков, да и тот учился студентом в Горном. Тимур реально оценил свои возможности при поступлении в этот престижный ВУЗ. Тем более на юридический факультет. Что ни говори, а служба в армии гуманитарных знаний в голову явно не добавляет. Разве что, глубокие познания в великом и могучем русском языке. Для того, чтобы поступить на юрфак ЛГУ надо было сдать три экзамена: письменное сочинение по русскому языку и литературе, устно сдать историю и иностранный язык. Молодой человек, уже зная, какой будет конкурс на одно место, прекрасно понимал, что без дополнительной подготовки эти экзамены ему просто не сдать. Если бы сдавать только один экзамен по немецкому, то шансы у прапорщика ГСВГ резко пошли бы вверх. А тут ещё экзамен по истории и сочинение на определённую тему классической русской литературы. Тимур снова поделился тяжкими раздумьями со своим коллегой по полку — «мистером Пфеннингом:

— Джонни, аллах видит, не сдать мне экзамены этот Универ.

— На аллаха надейся, а сам не плошай, — выдал задумчиво замначфина древнюю восточную мудрость и продолжил, — Тимур, тебе надо вначале проучиться на заочных подготовительных курсах. Время найдёшь со своей стрельбой?

— Да хрен его знает, — задумался начальник полигона, — Как долго надо там учиться?

— Девять месяцев, курсы платные.

— Считай, год потерять! А с другой стороны — куда гнать, товарищ гвардии прапорщик Бабаев?

— Да поступишь в следующем году, — сделал логичный вывод финансист.

На том и порешили. Тимур в письме попросил маму взять ленинградский адрес Олега, связался с ним и дал подробную инструкцию по наведению мостов с юридическим факультетом ЛГУ. Благо Горный институт и юрфак универа располагались на одной улице — 23-линии Василевского острова. Земляк и сосед всё сделал оперативно, выслал все соответствующие документы и квитанцию оплаты подготовительных курсов. Прапорщик Кантемиров оплатил через наш почтамт в штабе дивизии и вскоре стал получать бандероли с учебниками, рекомендациями и заданиями. И подготовительная учёба пошла! Первое время учёба шла с армейским скрипом. Прапорщик Кантемиров совершенно отвык получать знания, так как голова начальника войскового стрельбища Помсен была постоянно забита совсем другим — быстро выполнять приказы отцов-командиров (в войсках лучше один раз сделать быстро, чем два раза — правильно), следить за своими бойцами, кормить их и одевать, и не то чтобы спать укладывать, а чаще поднимать спозаранку. В общем, дел и забот у прапорщика хватало выше Центральной вышки своего стрельбища. А тут ещё учёба! И пока только подготовительная. А что будет дальше? Если, конечно, поступит...

Молодой человек стал спать ещё немного меньше, втянулся в учёбу, благо предметы были для него интересные. Начал перечитывать классическую русскую литературу по школьной программе, но уже с другой, армейской точки зрения.

А прапорщику Кантемирову дембель ещё даже и не снился. Тимур любил читать исторические романы, но сейчас в гарнизонной библиотеке и в книжном магазине «Sowjetisches Buch» в Лейпциге старался выбирать книги по программе подготовительного обучения. Ну, а с немецким языком у прапорщика было всё в порядке. Ещё с первого же отпуска он привёз все учебники и разговорники, которые смог найти в своём шахтёрском посёлке, в котором, кстати, примерно одна треть жителей были немцами по национальности. И друзьями детства у Тимурки были Андрюшка Сейферт (Сефа) и Витька Гаммершмидт (Гаманя), у которых бабушки и дедушки, да и родители тоже, говорили дома по-немецки. У Тимура дома бабушки и папа с мамой говорили по-татарски. И было бы странно, если бы дворовые пацанята не знали несколько крылатых выражений сразу на русском, немецком и татарском и не обменивались ими в ходе совместной тесной дворовой жизни. Интернациональные надписи периодически появлялись на заборах и стенах домов, родители их стирали, а сынишки с такой же регулярностью получали отцовский ремень. Экзекуция ещё больше укрепляла у поселковой детворы тягу к познаниям различных ярких идиоматических оборотов на нескольких языках.

А если человек с детства говорит на двух языках (в случае с Тимуром — русский и татарский), изучать третий язык будет гораздо легче, и тем более, находясь в среде изучаемого языка. Правда, у прапорщика Кантемирова эта среда была в основном военная, и здесь для быстрого понимания собеседника больше нужен был только один великий и могучий русский язык. Тем не менее, командование мотострелкового полка обратило внимание на неплохие для армейского человека знания немецкого у начальника стрельбища Помсен и его всё чаще и чаще стали привлекать для беседы с местными гражданами при различных обстоятельствах. Хороших и не очень... У отцов-командиров была ещё одна цель — не привлекать в общении с немцами штатных переводчиков комендатуры. Зачем нам лишние уши, если есть свой доморощенный прапорщик Кантемиров? А это уже была реальная практика в обучении немецкого языка.

Со временем Тимур втянулся в подготовительную учёбу. Да он особо-то и не напрягался. Поступать в гуманитарный ВУЗ всё же было намного легче, чем, например, в военное высшее учебное заведение. Это будущим офицерам знания нужны! А прапорщику зачем? Читаешь исторические книжки, пишешь на досуге сочинения из русской литературы и говоришь по-немецки. Делов-то! В мае начальник войскового стрельбища Помсен получил справку об успешном окончании заочных подготовительных курсов для поступления на юридический факультет ЛГУ. Прапорщик Кантемиров решил подойти к командиру полка, подполковнику Григорьеву сразу после сдачи итоговой весенней проверки, когда отстреляются по личным зачётам офицеры командования полка. О том что, эта стрельба будет сдана на отлично, Тимур даже не сомневался. Во-первых, командир полка со своими замами, кроме начальника штаба и замполита, и так постоянно стреляли на полигоне и сами выполняли все нормативы. Во-вторых, в каждом подъёмнике этого направления стрельбы была вмонтирована хитрая микросхема, от которой тянулся не менее хитрый проводок на пульт соседней вышки. Отцы-командиры вначале стреляли с места, затем шли в атаку и стреляли с ходу. А на вышке сидел зоркий, внимательный и опытный солдат полигонной команды, который, если что, нажимая пальчиком на кнопочку, клал соответствующие мишени. Это была так называемая «химия», которая, впрочем, пригодилась только замполиту с начальником штаба.

После того, как проверяющий полковник со штаба армии поздравил старших офицеров полка с удачной стрельбой и все договорились о совместном ужине, прапорщик Кантемиров подошёл к подполковнику Григорьеву с листками бумаги:

— Товарищ полковник, разрешите обратиться!

Командир мотострелкового полка только отошёл от стрельбы, стоял в группе своих замов и адреналин ещё гулял в крови офицеров. Все улыбались и обсуждали крайнюю стрельбу. Поэтому подход начальника стрельбища был весьма кстати. Замполит тут же благодарно пожал руку прапорщику. Всё же, как ни крути (кнопочку не нажимай), оценка «отлично»! Григорьев весело посмотрел на подчиненного:

— Ну что тебе, Кантемиров?

— Список моих солдат к отпуску, товарищ полковник, — прапорщик начал издалека и протянул первый лист. Григорьев снял с плеча свой планшет, положил на него листок и размашисто расписался. Начальник стрельбища не отходил. Командир полка взглянул на оставшиеся листки в руках прапорщика и, улыбаясь, спросил:

— Прапорщик, тебе тоже в отпуск захотелось?

— Отчасти, товарищ полковник.

— Что значит отчасти? Ты ещё мне «отнюдь» скажи.

— Товарищ полковник, разрешите мне поступить на заочное обучение в Ленинградский государственный университет.

— Куда? — опешил командир полка, а все его замы так и застыли вокруг прапорщика. В этот момент Тимуру показалось, что в этой паузе застыл весь полигон. Прапорщик протянул подполковнику оставшиеся два листа бумаги:

— На юридический факультет. Товарищ полковник, я уже подготовительные курсы закончил, вот справка. А это бланк разрешения.

— Ещё один, — вздохнул Григорьев и посмотрел на своих замов. — Мы уже не гвардейский мотострелковый полк, а какая то кузница кадров для народного хозяйства. Кантемиров, вот скажи мне, ты же нормальный прапорщик, а почему бы тебе не поступить в Ленинградское общевойсковое училище? Я тебе дам такую рекомендацию, без всяких подготовительных курсов поступишь. И у меня там однокашник преподом служит. Ленпех — лучше всех! Чего молчишь, прапорщик?

— Спасибо, товарищ полковник, но я уже выбрал себе профессию.

— Прапорщик, решил стать умнее подполковника? Ты ещё только подготовительные курсы закончил, а уже мне тут «отчасти» лепишь. А что дальше, будет, когда поступишь?

— Товарищ полковник, это риторический вопрос?

Подполковник Григорьев усмехнулся, покачал головой, опять снял с плеча свой планшет и оставил свой автограф на специальном бланке. Затем кивнул начальнику штаба:

— Майор, поставишь ему печать. Если Кантемиров поступит, с него бутылка «Белого Аиста», а не поступит — две бутылки. Тебе и мне. И смотри прапорщик, там в Ленинграде пехоту не позорь. Чтобы обязательно поступил

— Есть, не позорить пехоту!

Вот так просто начальник войскового стрельбища Помсен, прапорщик Кантемиров и получил разрешение на сдачу вступительных экзаменов на юридический факультет Ленинградского государственного университета. А до этого момента сдал на своём стрельбище четыре итоговые проверки, одна из которых была московская, и ни разу не подвёл своего командира полка за последние два года. Даже имел честь пострелять с подполковником на спор из автомата Калашникова. Полковое стрельбище работало исправно и зимой, и летом. И ни одного нарекания со стороны проверяющих. Разве что, заместитель командира майор Тасоев периодически, но постоянно давал конкретный втык полигонной команде вместе с её командиром. Но, эта была рутина, это была служба!

В августе, в свой очередной отпуск Тимур впервые приехал в город-герой Ленинград для сдачи вступительных экзаменов. Конечно, город музеев, исторических памятников, мостов и улиц поразил молодого человека. Что ещё больше утвердило желание учиться именно в ЛГУ. Через своего земляка Олега Блинкова сняли на месяц однокомнатную квартиру на Большом проспекте Василевского острова недалеко от учебного заведения. Благо, Тимур не был стеснён в средствах. В этот отпуск он захватил с собой пару джинсов, которые Олег быстро толкнул у себя в общаге. И завелись деньги в карманах земляков. Оставалось только, как завещал нам великий Ленин: «Учиться, учиться и учиться...» В первый же день в университете прапорщик Кантемиров узнал, что именно в этом году при вступительных экзаменах проводится эксперимент — вместо обычных предметов будущие юристы должны вначале написать диктант по русскому языку, затем сдать устно историю и потом получить зачёты по русской литературе и иностранному языку. Видимо, этот эксперимент был связан с правописанием абитуриентов русского языка. Народ приуныл. Кто-то знал о новых экзаменах, многие услышали впервые. Но, все понимали, что отсев после первого экзамена будет огромным. Если только не спишешь у товарища, который хотя бы знает, как пишется «жи — ши; ча — ща; чу — щу».

На заочное отделение юридического факультета поступали в основном работники милиции, прокуратуры и суда. Много было приезжих с разных концов страны. Были ещё абитуриенты, кто не смог поступить на дневное отделение, в основном девчата. Парни уходили в армию, защищать Родину-Мать. Тимур по совету своего армейского друга Джонни захватил с собой форму прапорщика Советской Армии. Уже поступивший в финансовый институт у себя на Родине опытный прапорщик Бабаев искренне посоветовал сдавать все экзамены в форме. Мол, в основном экзаменаторы женщины, и какому же слабому полу не понравится симпатичный защитник Родины в военной форме? Шансы резко вырастут! Начальник войскового стрельбища ещё в полку договорился за пару листов фанеры с начальником вещевого склада, прапорщиком Толиком Тоцким и получил новенькие китель и брюки повседневной формы. Всё подогнал по размеру и росту в полковом ателье. Фуражку-аэродром прапорщику привёз с отпуска приятель, командир Девятой МСР Миша Чубарев. А стильные туфли под форму Тимур купил в центральном универмаге Дрездена. Старослужащие полигонной команды тоже решили поучаствовать в студенческой судьбе своего командира и выпилили для него из латунной гильзы вставочку под комсомольский значок с крупной надписью «ГСВГ». Всё! Гвардии прапорщик Кантемиров к сдаче вступительных экзаменов был готов! Да в такой форме его просто должны принять в этот универ без всяких экзаменов и собеседований.

На консультацию по русскому языку Тимур пришёл ещё по гражданке, а на диктант впервые прибыл в форме. С одной стороны, какая разница — в чём писать диктант? И прапорщицкая фуражка на голове не прибавит особых знаний в правописании русского языка! Но, с другой стороны привычная повседневная форма вселяла молодому человеку уверенность в себе и в своих знаниях. В аудитории на консультации па худенького паренька, хотя и в заграничных шмотках, мало кто обратил внимание. Подумаешь весь в джинсе и запах от него французский. Да таких здесь на юрфаке через раз бегают туда-сюда.

А вот когда гвардии прапорщик Кантемиров в своей новенькой форме вошёл в зал перед аудиторией, вся абитура (особенно девушки) враз, как по команде, повернули головы в его сторону. Конечно, в зале были люди в форме, были и в милицейской, были и в прокурорской. Но, в армейском кителе и брюках прапорщик был один. И согласитесь, ни милицейская, ни прокурорская одежда ни с чем не сравнится с военной формой и с армейской выправкой. Поэтому тройка молоденьких девчат у окна из группы Тимура сразу обратили внимание на парня, заулыбались бравому прапорщику и замахали ручками. А Кантемиров быстро накинул фуражку и, ррраз так, поприветствовал по-армейски симпатичных девушек. Подружки рассмеялись:

— Товарищ военный, идите к нам! Мы же из одной группы.

Тимур подошёл, представился. Девчонок звали Ольга, Наталия (именно так — НаталИя) и Виктория. Подруги ещё в июле пытались поступить на дневное отделение, но не прошли по конкурсу. И вот ещё раз решили попытать счастья на заочном отделении. И теперь они видят, что с таким защитником, как Тимур, они все обязательно поступят. Молодой человек только слушал щебетанье подруг и улыбался. Все волновались. Впереди диктант! Абитуриенты уже знали, что будут в течении сорока минут писать под диктовку отрывок из текста классической литературы. Автор текста и сам текст, конечно, были в глубокой тайне. Девчонки посоветовали прапорщику сесть на диктанте рядом с ними. Они помогут. Тимур только успел подумать: «Кто ещё и кому поможет...», как к ним подошли двое парней из их группы. Они ещё не были знакомы с Тимуром, да и после первой консультации мало кто был знаком друг с другом. Все понимали, что уже завтра кто-то из них уедет домой.

Прапорщику Кантемирову поневоле, по роду своей службы приходилось учиться быстро разбираться в людях. Каждые полгода в полигонную команду вливались пять-шесть новых солдат. И начальнику стрельбища надо было с первых дней прибытия новых бойцов полигонной команды определяться с дальнейшим образом действий к каждому молодому солдату. Этих двух парней в своей группе абитуриентов Тимур выделил сразу. Но, никак не мог понять, кто они такие по жизни. Гражданское слово «хулиган» явно не подходило к ним, и также они не были по-армейски «бурыми». Тимур только обратил внимание, что на лестницах и коридорах факультета в суете и беготне его могли легко задеть и толкнуть другие абитуриенты и студенты, особенно «дневники». Эта же «сладкая парочка» перемещались по факультету как танк Т-80. Никто их не толкал и не становился на пути. И если молодой уральский парнишка уже встречался с участковым милиции до призыва, и затем уже в армии ему пришлось плотно общаться со следователем военной прокуратуры, то с операми уголовного розыска Тимур столкнулся впервые в жизни.

Парни подошли к группе молодёжи и так улыбнулись девчатам, что те сразу покраснели. Затем оба молча стали разглядывать прапорщика с ног до головы. Тимур выдержал взгляд обоих и, также молча, стоял и изучал их лица и фигуры. Оба парня были выше прапорщика и здоровей. Молчание затянулось, подружки прыснули в ладошки, и первым произнес самый высокий из парней:

— Смотри, Серёга, как этот шустрый прапор прямо перед экзаменом наших девчат уводит.

Тут самая бойкая девушка по имени Виктория схватила Тимура под локоть обеими ручками, прижалась к нему и весело заявила:

— А мы не ваши девушки! Мы с Тимуром.

Наталия с другой стороны положила ручку на плечо соседа, а Ольга схватила с рук прапорщика фуражку и надела на свою стильную причёску. Парни усмехнулись, и второй вдруг сильно ткнул пальцем в значок «КМС СССР» на кителе и с наглой улыбочкой так спросил:

— Не самбист, случайно? Мы уже боимся.

Тимур внимательно разглядел шрам на брови парня, ещё раз выдержал секундную паузу и с такой же улыбочкой ответил:

— Лёгкая атлетика. Бегаю быстро. Нас не догонишь!

Парни захохотали. Все абитуриенты обернулись на эту группу. Тут диктант через пять минут, а эти ржут на весь зал. Нервы...

Высокий забрал у девушки прапорщицкую фуражку, аккуратно водрузил на голову Тимура и протянул руку:

— Ладно, проехали, извини! Меня Валера зовут, а этого невоспитанного молодого человека Серёгой кличут. Опера мы, уголовный розыск, работаем в этом же районе. Вот познакомиться подошли и попросить. Валера с Серёгой ласково посмотрели на девушек:

— Девчата, просьба такая — видит бог, не написать нам самим этот диктант. Помощи просим — дайте списать! В долгу не останемся. Отдадимся вам оба разом в первую же ночь после диктанта.

В этот раз расхохотались девчонки. Зал уже не реагировал. Нервы! Диктант впереди. И тут прапорщик Кантемиров спокойным, но командным голосом вдруг заявил:

— Садитесь рядом со мной, слева и справа. Девушки сядут за вами в один ряд. Смотрим внимательно налево и направо, ко мне и девчонкам, и спокойно пишем. Надо будет всем сесть повыше в верхнем ряду. У всех слух нормальный?

Компания враз замолчала, внимательно слушала и согласно закивала головой. Нет проблем со слухом. Тимур продолжил:

— Экзамен с диктантом ввели впервые, думаю, диктовать будут медленно. Успеем написать. А сейчас идём к двери, скоро пригласят, надо успеть занять нормальные места.

Сергей с недоумением спросил:

— Слышь, прапорщик, ты что, знаток русского языка и литературы? Как-то не похож ты на лингвиста?

Прапорщик усмехнулся:

— Да я русский выучил только за то, что им разговаривал Ленин! Не бзди, опер, просто по службе писать много приходилось. И в основном, на русском литературном языке.

Опера уголовного розыска успокоились и быстро проложили путь к заветной двери для остальной компании. Компания расселась, как договорились. Сразу перед экзаменом объявили, что диктант будет по произведению Тургенева «Отцы и дети». Правда, спокойствия эта новость никому не прибавила. Никто и так не мог знать наизусть произведение этого классика русской литературы. Экзаменатор зачитывала каждое предложение по два раза. И всё же простых предложений в этом отрывке практически не было. Валера с Серёгой сидели вплотную к прапорщику и, видя, что у него в тексте знаков препинания больше чем у соседних девчат, переключили полностью своё внимание на Тимура. Абитуриентки Ольга, Вика и Наталия в свою очередь периодически сверялись с Валерой и Сергеем. В центре сидел Тимур, вспоминал правила правописания, выученные за предварительные курсы, и медленно писал. Прапорщику Кантемирову за последнее время в самом деле приходилось много писать своей рукой. Это были выполненные задания подготовительных курсов по русскому языку и литературе, а также письма родителям, брату и друзьям.

Через час тёплая компания, сплочённая диктантом, вышла из здания юридического факультета. Списки по результату экзамена обещали вывесить завтра в 12.00. Опера закурили. Прапорщик с подругами немного отошли. Вика, как самая бойкая, спросила:

— Мальчики, и куда же вы нас теперь приглашаете?

— Пить водку! — выдохнул опер Сергей.

— Фу, как некультурно! — фыркнула Наталия.

— А у меня ликёр есть, вишнёвый, — улыбнулся Тимур. — И живу я тут рядом, на Большом проспекте за пожарной частью. Хату там снял на месяц.

Девушки вновь схватили своего нового военного друга под руки и рассмеялись:

— Вот так, товарищи оперативники. Стойте здесь одни, курите и пейте свою водку. А мы пошли к прапорщику в гости. Ликёр вишнёвый пить!

Опера поспешно бросили окурки в урну, а Валера, усмехаясь, заявил:

— Товарищ прапорщик теперь в ответе за тех, кого приучил. А нефиг было диктант давать списывать. Вот теперь, как честный человек, и веди нас к себе в гости. Только надо сначала водки и закуску купить. Или господа прапора, как белая кость и голубая кровь, только ликёры вишнёвые пить изволят?

— Прапора изволят водку! — в ответ усмехнулся Тимур. — Может быть, сначала заглянем в книжный магазин и купим книжку «Отцы и дети»?

— А на хрена? — удивился Серёга.

— Ошибки свои посмотрим, глядишь завтра и идти-то не надо в универ.

— Типун тебе, прапорщик, на язык. А книжку купим. Интересно же, — потянул за собой компанию Валера.

В книжном магазине продавщица удивлённо протянула Тургенева:

— Уже седьмую книжку покупают. Что сегодня за день такой?

— У автора сегодня великий праздник, — на полном серьёзе объяснил опер Сергей. — Он сегодня воскрес!

После книжного магазина компания абитуриентов зашла в продовольственный и по запаху нашла дальний отдел, где готовилась и тут же продавалась кура-гриль. Тимур впервые увидел такой отдел в советском магазине, да и вообще уральского паренька несколько удивило относительное изобилие продуктов в ленинградских магазинах. Понятно, что с магазинами Дрездена не сравнить, но по сравнению с магазинами города Копейска это была почти заграница. Всё в этом мире относительно. И опять же кура-гриль! Молодёжь сразу почувствовала крупные потери нервных клеток в своих организмах после диктанта, да и время обеда уже подошло. Прапорщик потянулся за деньгами, девчата принялись открывать свои сумочки, опера только переглянулись, и Валера заявил:

— А мы с Серёгой «Ша» сказали! Сегодня уголовный розыск угощает. Это вам в благодарность за диктант.

— А если мы не сдали? — вытащил деньги Тимур.

— Прапор, типун тебе на язык ещё раз! Спрячь свои деньги. Сдали — не сдали, завтра узнаем. А сегодня будем кушать курицу и пить водку с ликёром. Вернее две курицы, надо ещё закусь и минералку организовать.

— Да нам, девочкам, половины курицы хватит! — влезла в мужской разговор Виктория. Подружки убрали свои кошелёчки и согласно закивали головой.

— Всё правильно! Вам половинку и нам полторы, — заключил Сергей и спросил, — парни, а водки сколько будем брать, чтобы потом не бегать?

— Это хороший вопрос, — задумался коллега.

— Мальчики, как вам не стыдно! Вы же в ЛГУ поступаете, и в первый же день экзаменов собрались нажраться?

— Нам же завтра надо быть утром в университете! — каждая по очереди возмутилась женская половина компании.

Мужская половина смутилась. С одной стороны было бы неплохо хорошенько снять стресс после такого экзамена, да и опять же немного пригубить за знакомство. А с другой стороны, завтра днём опять надо быть на факультете. Решили взять только одну бутылку водки. Чтобы с девчонками всё было по-честному: одна бутылка ликёра и, соответственно, одна бутылка водки. Девушки горячо поддержали выбор парней. Мальчики тут же загордились собой. Есть же выдержка у настоящих мужчин! Сказали одну бутылку водки — значит, на столе будет стоять только одна бутылка. Пока одна бутылка...

В съёмной однокомнатной квартире в историческом центре города все по достоинству оценили огромную кухню с диваном у окна. Сергей заявил, довольно оглядываясь:

— И в комнате диван, и на кухне диван! Кучеряво живёшь, прапорщик. Один тут не скучаешь?

Временный хозяин жилья не успел ответить, как Виктория уселась и томно потянулась:

— Между прочим, Тимур приехал издалека в университет поступать, а не чем-то непотребным здесь заниматься. Кстати, молодой человек, а где служим-то? С какого дальнего гарнизона, прибыл в наш провинциальный городок?

— Группа Советских Войск в Германии, город Дрезден, — ответил с улыбкой Тимур и в доказательство водрузил бутылку немецкого вишнёвого ликёра на стол и показал на свой комсомольский значок на изящной металлической вставке с выпиленной надписью «ГСВГ». Бутылка перекочевала в руки подруг, а парни по достоинству оценили произведение прикладного воинского искусства. Сергей в этот раз аккуратно указал пальцем на спортивный значок прапорщика:

— В самом деле КМС? Или так, для антуража нацепил?

— Бокс. Ещё до армии выполнил в весовой категории до сорока восьми килограмм.

— Ёкарный бабай! — Валера оторвался от сервировки стола и повернулся к Сергею. — Братан, мы с тобой сегодня чуть не нарвались на хорошеньких...

Опер в присутствии дам стал лихорадочно подбирать в уме синоним к слову... Ну, вы уже сами догадались к какому слову. И тут самая скромная девушка Ольга звонко закончила предложение:

— Звездюлей!

Вся компания грохнула от смеха. Стол был накрыт быстро и, по советским меркам, богато. Уголовный розыск за ценой не постоял, и, кроме того, в центре красовалась бутылка заграничного ликёра. Вообще-то, этот ликёр Тимур вёз для мамы, но что не сделаешь ради новых друзей и подруг. Надо было правильно вливаться в коллектив. И опять же какие красивые девушки рядом сидят. А маме остались конфеты и зимние сапоги. Первый тост был поднят, естественно, за диктант. Второй за романтическое знакомство. Неинтеллигентный молодой человек по имени Сергей предложил было выпить всем на брудершафт, но не нашёл поддержки ни среди парней, ни среди девушек. Ещё не вечер! Мы же советская молодёжь, а не какие то там мажоры. Третий тост был, конечно, за прекрасных дам в этом зале. Опер Серёга вскочил, поднял локоть и начал говорить тост:

— За прекрасных дам офицеры пьют стоя, локоть на уровне погон.

В этот момент Валера тоже встал и пальцем показал на погоны Тимура:

— Офицеры и прапорщики пьют стоя!

Девчата развеселились, под руки подняли прапорщика, сами тоже вскочили и разом маханули по рюмке. Первый пар после диктанта был выпущен. Все принялись за курицу. Некоторое время на просторной кухне только был слышен хруст здорового аппетита абитуриентов ленинградского университета. Утолив первый голод, Сергей вдруг спросил у Тимура:

— Смотрю, у тебя петлички общевойсковые, ты в каких войсках там служишь и кем?

— 67 мотострелковый полк, начальник полигона.

— Ни хрена себе! Пехота! — оперуполномоченный даже вскочил и протянул руку, — 86 гвардейский мотострелковый полк, Одесса. Замкомвзвода разведроты, ДМБ-82, весна!

— А я по солдатской специальности оператор-наводчик БМП-2, — прапорщик тоже встал со стола и ответил на рукопожатие.

— А у нас только БМП-1 были и БРДМы.

— Понеслось! — сказал Валера, задумчиво посмотрел на оставшуюся водку в бутылке и представился, — десантно-штурмовая бригада. Город Псков. ДМБ-80. А меня в БМД-шке на парашютах сбрасывали!

Скромная девушка Оля обвела троих парней внимательным взглядом, вздохнула и обратилась к подругам:

— Всё, девоньки, пора домой! Допиваем ликёр и уходим. У меня папа с братом военные, под Выборгом служат. И я знаю, что будет дальше.

— И что же будет такого? — Виктория вновь томно потянулась на диване и так посмотрела на мотострелка Сергея, что он тут же пролил водку, разливая в этот момент по рюмкам.

— Сейчас они втроём быстро выпьют свою водку за содружество войск, затем допьют наш ликёр за наше здоровье и побегут за добавкой в магазин или в кабак. По дороге ещё пройдут строевым шагом и споют хором строевые песни. После второй бутылки начнут показывать друг-другу приёмы рукопашного боя, а потом побратаются и отправятся за третьей бутылкой и за поиском приключений на свои попы. Обычная военная программа! Хорошо, что эти гвардейцы точно в милицию не попадут. Двое из них сами — милиция!

Парни внимательно выслушали увлекательную перспективу на этот вечер и сразу заулыбались. Сергей, закончив разливать водку и ликёр, взял со стола недавно купленную книгу, показал девушкам и привёл свой контраргумент:

— Девчата, мы же интеллигентные оперуполномоченные, а не вчерашние дембеля какие-нибудь! Предлагаю выпить за университет, посидеть культурно и обсудить проблемы отцов и дочерей.

Выпили, закусили. Девушки открыли Тургенева и начали искать текст диктанта. Но, их новых друзей уже не волновал классик русской литературы. Да и про диктант они уже забыли. Тёплые воспоминания об армейской службе уже поднялись с глубин подсознания нормальных парней и взбудоражили весь подогретый алкоголем мозг. Сергей не выдержал первым:

— Слышь, Тимур, а ты сколько раз на губе был?

— Два раза! Один раз в учебке, в Елани, а второй раз уже прапором на дрезденской гауптвахте потосковал, — улыбнулся Тимур и добавил для солидности, — там ещё в своё время Эрнст Тельман сидел.

— А я шесть раз! — гордо выпятил грудь опер Серёга, — и все разы за драки со стройбатом.

Десантник Валера только было собрался вставить в сугубо мужской разговор свои добросовестно отбытые сутки гауптвахты, как его перебила Ольга:

— Так, всё мальчики! Наливаем на посошок и провожаем девушек до трамвая. Нам ваши БМП с БМД, да ещё и с гауптвахтой совсем неинтересны. А о другом вы уже говорить не сможете. Да и нам уже домой пора. Родители дома волнуются, девочки ушли на диктант и не вернулись. Вот и будут у нас сегодня проблемы отцов и дочек, совсем как по Тургеневу...

Мальчики попытались было остановить девочек, но как-то не очень активно, и подруги стали собираться домой. Да и ликёр закончился. А пить водку с этими защитниками Родины после пережитого экзамена уже не было никаких сил и желаний. И потом, Тимур переоделся в гражданку и сразу утратил ауру и чары советского прапорщика. И опять же дома ждали волнующиеся родители, которые уже устали целый день ругать своих дочек нехорошими словами. Это такая добрая примета. На удачу! Молодёжь быстро оделась и вышла напрямую через дворы к остановке трамвая.

Прапорщик Кантемиров впервые прошёлся проходными питерскими дворами и сам бы обратно дорогу вряд ли нашёл. Опера знали свой район и уверенно вывели компанию к точке прощания. Договорились с девчатами встретиться завтра чуть пораньше назначенного времени в скверике около факультета. Все сразу вспомнили про диктант, и каждый на остановке поплевал три раза через левое плечо. Вроде бы не очень культурно, а что делать? Это такая верная примета. Хоть бы на троечку сдать! В том же продовольственном магазине у парней вопрос: «Сколько брать куриц и водки?» отпал сам собой. Взяли две курицы и две бутылки водки. Чтобы всё было по-честному. И ещё захватили десять бутылок минералки «Боржоми». Тимур вновь попытался вытащить свои деньги, но был интеллигентно, по-милицейски послан куда подальше. Сегодня опера угощают. Ша!

И зря воспитанная девушка Ольга, дочь и сестра военных, наговорила на не менее воспитанных молодых людей. Всё же ленинградская милиция соответствовала своему историческому городу и показала себя только с культурной стороны. А вот не было в этот прекрасный вечер никакой строевой подготовки с песней, не было приёмов рукопашного боя и никто не отправился искать приключений на свою жопу. Ничего такого не было!

Были только разговоры за службу армейскую, затем прозвучал хор мальчиков с песнями про Красную Армию в темпе аллегро (итал. Allegro — переводится как весело, бодро, радостно) до стука в дверь соседей, которым было предъявлено сразу два удостоверения сотрудников внутренних дел. Уголовный розыск отдыхать изволит! И ещё состоялась борьба на руках (армрестлинг), где опер Валера быстро стал чемпионом, а Сергей с Тимуром долго делили почётные серебро и бронзу. После того как опер с третьей попытки всё же завалил прапорщика, все борцы пожали друг-другу руки и борьба культурно прекратилась. И, конечно же, были разговоры за прекрасных дам. Прапорщик Кантемиров поделился с внимательными слушателями (как оно там с немками-то, дают?) с историей своего знакомства с неправильной немецкой девушкой Франкой и последующими событиями интернациональных взаимоотношений обоих полов. В конце рассказа опер Серёга уже готов был идти в военкомат и подписывать контракт на службу в ГСВГ. Прощались долго, тепло и с клятвами в верной мужской дружбе. А за третьей бутылкой так никто и не побежал. Мы же ленинградская милиция и прапорщики ГСВГ, и меру свою знаем!

На следующий день все встретились вовремя на условленном месте. Никто не опоздал. Тимур захватил из холодильника оставшиеся с вечера «Боржоми», и девчата с хихиканьем наблюдали, как их трио мальчиков жадно оттягиваются минералкой после вчерашнего. Хорошо, хоть не подрались! Абитуриенты ещё раз поплевали три раза через плечо, и двинулись к факультету. Проходя мимо собора, советские девчата украдкой перекрестились. Может быть, всё же боженька есть на свете? По слезам некоторых девушек и хмурых взглядов парней, выходящих с юрфака, компания логично пришла к выводу, что списки уже висят.

Валера с Серёгой, как арктический ледокол «Красин», помогли всей честной компании пробиться к спискам, развешанным на двери деканата. Свои фамилии нашли быстро, и в итоге оказалось, что из друзей и подруг написали диктант все. Из девушек на четвёрку написала Наталия, а из парней Валера с Тимуром. Остальные получили троечки. Вообще в этих списках Тимур не заметил ни одной пятёрки. Списки в основном пестрели двойками и тройками. Редко проскальзывали четвёрки. Через раз народ отходил разочарованный неудачной попыткой поступления на юридический факультет университета. Самым очарованным своей оценкой остался, конечно, опер Валерий Корчагин. Уже на улице он протянул Тимуру руку, затем обнял и произнёс:

— Вот с этого исторического момента я по-настоящему проникся уважением ко всем прапорщикам ГСВГ!

Компания развеселилась и отправилась снимать стресс в ближайший пивбар «Бочонок». Следующие экзамены уже было сдавать намного легче. Да и ряды абитуриентов после диктанта поредели практически наполовину. Преподаватели уже не так зверствовали, опера с прапорщиком посещали экзамены строго в форме и сумели проскочить через это «узкое горлышко» Ленинградского Государственного университета. Виктория, Наталия и Ольга тоже поступили на заочное отделение на радость своим родителям и новым друзьям. Примерно вот так молодой уральский парнишка, прапорщик Группы Советских Войск в Германии и стал студентом-заочником престижного учебного заведения страны, где проучится потом целых шесть лет. А постигать юриспруденцию в самом деле будет очень тяжело, особенно первые два курса...