Именно глупец в слепоте своей видит далеко вперед; он сердцем чувствует пространства и времена, разумом – пласты и наносы реальности; благодаря ему все и собрались здесь, потому что он слуга рассказов, а еще потому, что я так решила.

Петрус хорошо знал, что такое надежда и неумолимость падения, величие сопротивления и бесконечность войны, сила грез и постоянство сражений; короче, он знал, что жизнь – это то, что бывает в промежутке между бедствиями. Нет лучших друзей, чем отчаявшиеся, более храбрых солдат, чем мечтатели, более доблестных рыцарей чуда, чем неверующие и пьяницы в преддверии апокалипсиса.

Тому свидетельство слова, которые Петрус сказал в конце, когда все стояли перед черными водами, а люди и эльфы, которым не довелось попробовать тысячелетнего чая, умирали на руках тех, кто их любил.

Мы проиграли сражение, но время не останавливается на этом поражении – а я обречен продолжить роман о странной стране войны и грезы, которую мы зовем жизнью людей и эльфов.