Эпилог

Два часа спустя я сидела в командном центре АОН, закутавшись в одеяло и подобрав под себя ноги. Меня усадили в кресло адмирала Железнобокой.

С того самого момента в нигде я никак не могла согреться. Тряслась от холода, и одеяло почти не помогало. Голова все еще болела, хотя я проглотила целую тонну болеутоляющих.

Вокруг моего кресла собрались всякие важные люди. Главы Национального Собрания, младшие адмиралы, командиры звеньев. Во мне крепла уверенность, что они не боятся, что я обернусь против них, хотя поначалу, когда я вернулась в атмосферу, они были очень осторожны.

Дверь командного центра открылась, и наконец приковылял Кобб. Я настояла на том, чтобы дождаться, пока его привезут и он выпьет свою послеобеденную чашечку кофе.

— Итак, капитан Кобб с нами. — Железнобокая сложила руки на груди. — Теперь мы можем поговорить?

Я воздела палец. Это по-детски, конечно, но как же приятно заставлять Железнобокую ждать. Кроме того, был еще один человек, который заслужил выслушать мои объяснения из первых уст.

Пока мы ждали, я потянулась к рации.

— М-Бот, все хорошо?

— Стараюсь не обижаться на то, как на меня посматривают техники в этом ангаре, — ответил он. — Похоже, им не терпится разобрать меня на части. Но пока никто ничего не предпринимал.

— Этот корабль принадлежит… — начала Железнобокая.

— Этот корабль, — перебила я, — поджарит все свои системы, если вы попытаетесь разобрать его насильно. АОН получит технологии, но на наших условиях.

Ее побагровевшее лицо тоже доставило мне массу удовольствия. Но больше она не пыталась перечить.

Наконец дверь открылась снова, и вошел Йорген. Он улыбался, и мне показалось, что такое выражение лица, хоть и приятное, совсем ему не подходит. Он больше похож на самого себя, когда серьезен.

Однако ждали мы не Йоргена, а долговязого парня, за которым как раз его и отправили. Риг шагнул внутрь, ухмыляясь как дурак, и залился румянцем, когда командиры звеньев и адмиралы расступились перед ним, отдавая честь. Железнобокая злилась, что мы с Ригом не рассказали о корабле сразу, но большинство, похоже, соглашались с тем, что Риг проявил себя наилучшим образом, добывая технологии для АОН, несмотря на то, что безумный ИИ угрожал уничтожить самого себя.

— Теперь ты заговоришь? — требовательно спросила Железнобокая.

— Креллы — не то, что мы думаем, — начала я. — Мой корабль скачал кое-какие базы данных и выяснил, что произошло до того, как наши предки приземлились на Детрите. Бушевала война. Грандиозная межгалактическая война людей против инопланетян.

— Против креллов, — вставила Железнобокая.

— В начале войны креллов не было, — возразила я. — Только мы против галактики. И человечество проиграло. Победителями стала коалиция инопланетян, которые, насколько мы с М-Ботом можем судить, сочли человечество слишком жестоким, слишком нецивилизованным и слишком агрессивным, чтобы позволить ему войти в межгалактическое сообщество. Они потребовали, чтобы все флоты человечества, даже независимые, сдались на их милость. Наши предки с «Непокорного» и остальных кораблей их маленького флота сочли себя невиновными. Они не принимали участия в войне. Но когда они отказались сдаться, коалиция инопланетян послала специальную группу, чтобы захватить их или сдержать. Вот их мы и называем креллами.

Я закрыла глаза.

— Нас загнали в угол. И после бунта на борту «Непокорного» моя прабабушка привела нас сюда, на Детрит. Планету, о которой мы знали, но которая была покинута за столетия до тех событий. Креллы последовали за нами и развернули станцию, чтобы наблюдать за нами после крушения. Они не кровожадные инопланетяне, а тюремщики — сила, предназначенная держать человечество в ловушке, поскольку некоторые инопланетяне абсолютно уверены, что мы попытаемся завоевать галактику, если позволить нам вернуться в космос. Могильщицы предназначены для того, чтобы уничтожить нашу цивилизацию, если мы подойдем вплотную к тому, чтобы покинуть Детрит. Но не думаю, что в большинстве налетов нас действительно пытались уничтожить. У них есть законы, запрещающие полностью истреблять любой биологический вид. Эта планета считается… неким заповедником для человечества. Они посылают корабли, чтобы мы сосредотачивались на борьбе, чтобы занять нас, чтобы нам было некогда искать способы сбежать. Их истребители всегда старались снизить численность нашего флота, но им разрешено использовать против нас только определенное количество кораблей, чтобы случайно не истребить нас.

Я поежилась, несмотря на одеяло.

— Однако недавно что-то изменилось. Похоже, последняя бомба действительно предназначалась, чтобы нас уничтожить. Есть… определенное мнение, до какой степени им следует нас терпеть. Они пытались уничтожить «Альту» и Вулканическую, но мы их разбили. Это их напугало.

— Прекрасно, просто замечательно. — Железнобокая сложила руки на груди. — Но это мало что меняет. Мы знаем, почему креллы нападают, но они по-прежнему остаются превосходящей силой. Случившееся только укрепит их в желании нас убить.

— Может быть, — согласилась я. — Но инопланетяне, которые нас сдерживают, не воины, а тюремщики. Они почти всегда посылают беспилотные дроны, которым не обязательно сражаться как следует, потому что можно задавить нас численностью.

— И от этого никуда не деться, — произнесла Железнобокая. — У нас мало ресурсов, в то время как у них более продвинутые технологии и орбитальный флот. Мы по-прежнему практически обречены.

— Это правда, — согласилась я.

— Тогда почему ты улыбаешься?

— Потому что я могу слушать, что они говорят друг другу. А если ты всегда знаешь, что собирается сделать враг, у тебя преимущество. Они думают, что мы заперты на этой планете.

— А разве нет? — спросил Йорген.

Снова поежившись, я вспомнила о том мгновении, когда побывала в нигде. Креллы знали, что должны сбивать всех, кто летает слишком хорошо, потому что знали о дефекте. Знали, что человек с дефектом способен на то, что сделала я.

Я не понимала, как телепортировала свой корабль. И сомневалась, осмелюсь ли повторить это еще раз. Но в то же время знала, что Бабуля права. Ключ в том, чтобы использовать мою способность, — чтобы выжить, чтобы сбежать с этой планеты.

Чтобы стать по-настоящему Непокорной.